Почти. Я работаю над этим уже четыре года.
- Но зачем? - спросил незаметно вошедший в студию Ренард. -
Голографический процессор сделает нечто подобное за несколько дней.
Запустите программу, которая будет непрерывно менять узор, получится даже
лучше. А вы что скажете, Гарри?
- Я не художник.
- Почему бы вам все-таки не высказать свое мнение? - беззаботно
заметила Сильвия, хотя ее карие глаза внимательно смотрели на Даллена. -
Ради чего я бессмысленно потратила четыре года жизни?
Ответ его был интуитивен.
- То, что выглядит как мозаика, действительно должно быть мозаикой,
иначе в ней не будет смысла.
- Почти угадали.
- Чушь, - усмехнулся Ренард. - Сильвия, долго ты еще будешь
притворяться, что преклоняешься перед стариком... как бишь его...
Тиффани?.. и его техникой. Ведь все это обман, и сама ты ею не
пользуешься.
Она покачала головой, взглянула на Даллена, словно приглашая
выслушать ее и поддержать.
- Я режу стекло валентным резаком, потому что так получается точнее и
аккуратнее. Я не окантовываю каждый кусочек медной фольгой, а для
прочности и надежности просто превращаю в медь несколько миллиметров
стекла на срезе. Думаю, сам Тиффани предпочел бы этот метод, если бы он
был ему доступен. Так что в своей книге я не лгала.
- А как насчет холодной пайки?
- Из тех же соображений.
- Мне следовало получше подготовиться к спору с женщиной, - заявил
Ренард. - Когда мы с тобой пообедаем?
- Когда я закончу.
Ренард взял со стола кусок полосатого стекла вырезанный в форме рыбы,
и посмотрел сквозь него на Сильвию.
- Как чувствует себя Карал?
- Спасибо, по-прежнему.
Ренард поднес стекло к лицу, закрывшись им, словно маской.
- Я рад.
- Верю тебе, Рик. - Сильвия с извиняющейся улыбкой повернулась к
Даллену. - Наш разговор, должно быть, не слишком понятен. Как вы,
наверное, уже догадались, мне претит супружеская измена, хотя мой муж стар
и очень болен. Когда минуту назад я отказала Рику, он, в полном
соответствии со сваям характером, спросил, скоро ли Карал умрет.
- Сильвия! - Ренард изобразил возмущение. - Ты вынуждаешь меня
опускаться до грубости!
- Не стоит обращать на меня внимания, - поспешил вставить Даллен. - Я
обожаю потасовки. Он хотел выиграть время, чтобы разобраться в
происходящем. Слишком много информации за короткое время. Фантастическое
сооружение из стекла подавляло, но сама Сильвия вызывала у него большее
беспокойство. Он узнал, что Рик Ренард не имеет никаких прав на эту
женщину. И тут же Даллен вообразил себе Сильвию у обеденного стола,
Сильвию, внимательно рассматривающую поврежденный ноготь, Сильвию за рулем
скоростного автомобиля, Кону, на мгновение оторвавшую задумчивый взгляд от
книги; Сильвию лениво покачивающуюся на искрящихся волнах; Кону,
бессмысленно бродящую из одной комнаты в другую...
Сильвия внимательно посмотрела на него.
- Никак не могу отделаться от ощущения... Мы с вами прежде не
встречались?
- Вряд ли, - усмехнулся Ренард. - Его клюшку для гольфа давно сожрал
жук-древоточец.
Даллен подошел поближе к стеклянному чуду.
- Думаю, сначала это был цветок, но сейчас что-то астрономическое,
да?
- Это космос Готта-Макферсона.
- Я полагал, что Макферсон - сферолог. Разве он не входит в Комиссию
по науке на Оптима Туле?
- Нет, меня вдохновили именно его работы по космогонии. - Сильвия
провела пальцем по витражу. - Пока это изображение космоса Готта в чистом
виде. В двадцатом веке Готт выдвинул гипотезу о том, что в момент Большого
Взрыва родилось три отдельных Вселенных. Вселенную, в которой обитаем мы,
он назвал Первой Областью, она состоит из обычной материи, и время в ней
течет вперед. Она изображена слева, здесь все цвета и формы естественны
для нашего глаза.
Сильвия, осторожно переступив через деревянную подпорку, скользнула к
противоположной стороне мозаики.
- А здесь - Вторая Область, образовавшаяся одновременно с нашей, но
она движется в прошлое и состоит из антиматерии. Я попыталась изобразить
ее с помощью перевернутых форм и инверсных цветов, они дополняют те, что я
использовала для Первой Области. По Готту существует также Третья Область
- тахионная Вселенная, которая ушла далеко в будущее, и останется там до
тех пор, пока все три Вселенные не сольются перед очередным Большим
Взрывом. Тахионная Вселенная изображена в центральной части. Видите,
абстрактные продолговатые узоры, бледные, словно выеденные временем,
цвета.
- Ты, наверное, уже не рад, что спросил, старина? - Ренард
ухмыльнулся. - Если хочешь показаться Сильвии умным, спроси, при чем тут
Макферсон.
- Извините. - Сильвия посмотрела на Даллена. - Я действительно иногда
забываю, что мои увлечения не всем интересны.
- Все в порядке, - поспешно ответил Даллен. - Это действительно
э-э... впечатляюще... И я действительно хотел спросить вас о Макферсоне.
Ренард заржал, хлопнул себя по толстым ляжкам и, разыграв презрение,
удалился в соседнюю комнату.
- Может, он добр к животным, - с надеждой предположила Сильвия,
дождавшись пока Рик выйдет. - Макферсон развил идеи Готта и добавил
Четвертую Область - антитахионную Вселенную, которая мчится в прошлое
перед Вселенной Второй Области. Я уже начала собирать ее, но здесь
недостаточно высокие потолки, поэтому придется подождать.
- Долго?
- Пока не завершится строительство мемориального колледжа Карала.
- Понятно. - Даллен совсем запутался. - Боюсь, я не очень хорошо
представляю, чем занимается ваш муж.
- Вряд ли вы о нем слышали - он никогда не стремился к известности.
- Я не имел в виду...
Сильвия рассмеялась, сверкнув великолепными зубами.
- Вы слишком нормальны, чтобы общаться с Рыжим Риком, зачем вы это
делаете?
- Он предложил мне выпить пива, - ответил Даллен.
Почему его так задело, когда она назвала его нормальным? Ведь он
всегда считал себя уравновешенным, никогда не теряющим опору под ногами.
- Я уверена, вам будет интересно послушать Карала, - мягко сказала
она. - Завтра вечером у нас соберется небольшое общество. Не хотите
присоединиться?
- Я... - Даллен взглянул на нее, и его охватила неподдельная паника.
Ему вдруг очень захотелось обнять ее, хотя она не давала никакого
повода, а сам он даже не чувствовал никакого физического желания.
"А Кона томится там, где я ее оставил".
- Завтра я занят, - неестественно громко ответил он.
- Тогда как-нибудь в другой раз...
- Мы с женой никуда не выходим.
Даллен повернулся и вышел в соседнюю комнату, где Ренард изучал
развешанные по стенам пучки растений. Эта прохладная комната с высокими
потолками и старинной мебелью словно принадлежала другой эпохе.
- Уже уходите? - насмешливо спросил Ренард. - А я решил, что такой
поклонник искусства должен остаться здесь навсегда. Чем ты насолила
молодому человеку, Сильвия?
- Спасибо за помощь. - Она вежливо улыбнулась Даллену. - Коробки
довольно тяжелые.
- Пустяки. Если позволите, я пойду. У меня назначена встреча в
городе.
Даллен вышел на улицу. Он собирался вернуться пешком, но Ренард
догнал его и через минуту они уже катили по аллее. Мир выглядел другим,
словно они вышли на солнечный свет из сумрачного бара. Даллен никак не мог
уловить, что же произошло. Наверное, все дело в восприятии случившегося.
Он никогда не встречал женщины, подобной Сильвии Лондон, поэтому из-за
своей неопытности или мужского тщеславия мог неверно понять ее. А может,
во всем виновато долгое воздержание? Когда он рассказал Рою Пиччано о том,
что Кона часто занимается онанизмом, доктор предложил ему возобновить
физическую близость, но Даллену эта идея показалась отвратительной...
- Неплохое получилось развлечение, - сказал Ренард. - Что между вами
произошло?
- В каком смысле?
- Вы оба вышли из студии как пара манекенов, - весело пояснил Рик. -
Ты к ней приставал?
Даллен задохнулся от негодования.
- Не надо обижаться, старина. Два года назад ее старик отправился
помирать на Большой О, и Сильвия живет одна. Это преступная
расточительность, но в качестве компенсации она придумала себе отличную
игру. Музыкальное брачное ложе новой модели. Несколько неуклюжее название,
я его только что придумал. Стоит музыке стихнуть, под музыкой я,
разумеется, понимаю эмфиземный хрип Карала, и возникнет страшная свалка.
Сильвия стремится по возможности расширить круг претендентов. Победителем,
конечно, буду я, хотя она, бедняжка, не хочет себе в этом признаться. Я
полагаю, иллюзия выбора разнообразит ее жизнь.
И тон, и суть монолога взбесили Даллена, но новая информация погасила
гнев.
- Я не догадался, что Карал живет на Орбитсвиле.
Ренард кивнул.
- Неподалеку от Порт-Нейпира. Он появляется на вечеринках Сильвии
только в виде голоморфного призрака. Лично я нахожу это несколько
безвкусным.
- Вы такая чувствительная натура, Рик.
- Экий ты колючий, Гарри!
- А что с его эмфиземой?
- Убивает. Медленно, но неуклонно. Я слышал, он уже едва
передвигается по комнате.
- Но... - Даллен был окончательно сбит с толку. - Зачем?!
- Зачем он позволяет себе умирать от вполне излечимой болезни? Почему
не остался здесь или не взял Сильвию с собой на Большой О? Очевидно, у нее
не хватило времени оседлать своего второго излюбленного конька, иначе ты
бы уже все узнал... Думаю, это произвело бы на тебя впечатление... не
меньше, чем... гм...
Даллен потерял терпение.
- Забудьте мой вопрос.
- Все это - части Великого Эксперимента, старина! - Ренард громко
рассмеялся, а Даллен насторожился, ожидая очередного подвоха. - Неужели ты
никогда не слышал, что будешь жить вечно?
- О чем-то таком проповедовал Некто из Назарета.
- Религия тут ни при чем, Гарри. Старик Карал вообще противник
религии и всякой мистики. Он основал фонд "Анима Мунди". С конкретной
целью...
- Гарри? Ты меня слышишь? - раздался вдруг голос. - Это Джим Мэллор.
- Слушаю тебя, - почти беззвучно пробормотал Даллен, немало
удивленный решением заместителя связаться с ним после нескольких недель
молчания. - Что-нибудь случилось?
- Плохие новости, Гарри. Бомон бежал.
- Бежал?! - Даллен почувствовал, как на плечи наваливается тяжесть
прежних забот. - Ну, так поймайте его.
- Слишком поздно! - В голосе Мэллора слышалась ярость. - Побег
случился три дня назад, а Лэшбрук сообщил мне только сейчас. Бомон
наверняка давно в Корделе.
Даллен прикрыл глаза.
- Значит, я поеду в Кордель, - вслух произнес он.
- Что с тобой? - раздался оглушительный голос Ренарда с соседнего
кресла. - Болтаешь сам с собой?
Даллен жестом заставил его замолчать.
- Подготовь самолет, Джим. Я буду у тебя через несколько минут.
- Но...
- Я сказал: через несколько минут, Джим.
Натренированным движением челюсти Даллен выключил передатчик и
попытался расслабиться. Он ощущал приятный холодок предвкушения, к нему
возвращалась утраченная иллюзия смысла жизни.

7
Долина представляла собой узкую полосу, длиной почти в километр, с
которой сняли почву и горные породы, обнажив материал оболочки. Илом не
отражал света, поэтому ночью темная полоса казалась холодным черным
озером. Домики исследователей, прилепившиеся к поверхности илема,
выглядели небольшой флотилией судов, между которыми протянулись кабели
питания и связи.
Дэн Кэвендиш проработал в Долине больше сорока лет, но прогулки по
черному озеру погружали его в какое-то странное созерцательное состояние,
всегда напоминая о том, что от холода межзвездного пространства его
отделяют лишь несколько сантиметров... После смерти жены Дэн начал
страдать бессонницей, и у него появилась привычка бродить ночью вдоль
черной полосы, предаваясь размышлениям и воспоминаниям. Беззвездное ночное
небо Орбитсвиля было по-своему красиво, и эта красота помогала ему ценить
и любить жизнь.
Расхожее представление о Большом О сводилось к наличию илемной
оболочки с небольшим солнцем внутри. Но более сведущие люди знали еще об
одной сфере, без которой вся система Орбитсвиля не годилась бы для жизни.
Вторая сфера имела гораздо меньшие размеры и была невидима - своеобразная
силовая паутина, преграждающая путь солнечной энергии. Сфера состояла из
узких, абсолютно непрозрачных полос. Они отбрасывали огромные тени на
просторы Орбитсвиля, создавая чередование света и тьмы, дня и ночи, что
было совершенно необходимо для естественного развития флоры. Невидимая
днем внутренняя сфера прослеживалась в виде полос света и тьмы на
противоположной стороне Орбитсвиля, удаленной от наблюдателя на две
астрономические единицы. Днем о ней напоминала едва заметная полосатость
неба, в сумерках чередование синего и голубого становилось хорошо
различимым, а ночью небо пересекали сотни тонких линий, исходящих из двух
противоположных точек горизонта и сливающихся в равномерное сияние там,
где структура сферы становилась неразличимой из-за огромной толщи
воздушного слоя.
Девяносто два года жизни Кэвендиша прошли на Орбитсвиле, и он до сих
пор находился во власти его красоты и таинственности. Многие вопросы
относительно этой фантастической конструкции так и остались открытыми, но
Дан не желал сдаваться. Пускай ответы, несмотря на все усилия Комиссии по
науке Оптима Туле, пока не найдены. Он искренне верил, что прорыв рано или
поздно наступит. Это стало его религией, он не собирался ей изменять,
предпочитая жить в Долине, чтобы не пропустить великого дня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24