— Насколько я понимаю, вам доводилось бывать у нас в дни предаристотелевской вольности. С тех пор жизнь магов стала несравнимо труднее. Настолько труднее, что ныне больше невозможно зарабатывать нашим ремеслом на жизнь, — так что мы поневоле предпочитаем считать себя любителями.— Да, — отозвалась маман. — Я как раз говорила Сидни, что обстановка на этом ярусе просто обвораживает меня своей увлекательностью. Достаточно несколько дней проглядывать газеты, чтобы получить неопровержимые доказательства!— Доказательства чего, мама? — спросил Нилрем.— Разве я неясно выражаюсь? Доказательства закона, что стоит изъять фантастику из реальности... как сама реальность становится фантастикой!— Совершенно верно! Великолепно подмечено! — проговорил Де-Лион, глубокомысленно кивая.Нилрем встряхнул головой, точно прочищая свои мозговые извилины:— В этой фразе заложен какой-то глубокий смысл... понять бы только какой!Откинувшись на спинку сиденья, Маг-Игромейстер попытался успокоиться и отдаться радостям автомобильной прогулки. Голова у него гудела. Он истосковался по безмятежной и одновременно нескучной жизни у Игрового Стола. Управлять потоками событий было несравненно, неизмеримо приятнее, чем болтаться в этих потоках, как сухой листок на штормовом ветру.Де-Лион тем временем принялся разъяснять, что ассоциация Колдовских Дел Мастеров — это вполне демократичное сообщество дилетантов, которое имеет положенные по закону устав, печатные органы, права и обязанности. От прочих общественных организаций она отличается лишь тем, что занимается проблемами практической магии в мире, где правит логика.— Конечно, на нашем ярусе практическая магия, как правило, не действует, но рассуждать о том, что было бы, если б она действовала, весьма и весьма приятно, — сообщил Де-Лион.— Да, вероятно, — согласился Нилрем.— Поймите меня правильно, вполне возможно, что где-то еще... может быть, даже в вашем Темном Круге... наши методы будут работать. Но проблема их адаптации к иным мирам нас не заботит. Для нас магия — скорее интеллектуальное упражнение. Заклинания, заговоры и тому подобное мы публикуем в наших журналах. А потом присуждаем друг другу награды за самые высокохудожественные, остроумные, сложноструктурированные и тому подобное. Также мы издаем книги. Иногда их экранизируют, так что кое-какие доходы мы имеем. Но, в общем и целом, плоды наших трудов здесь, на Земле, совершенно бесполезны! — В голосе Де-Лиона звучало искреннее довольство таким положением дел.— Вы хотите сказать, что магия здесь больше не действует?— О, иногда случается, что действует... а если очень постараться и очень долго терпеть, она действует наипрекраснейшим образом! — внесла ясность маман. — Но старые добрые времена миновали. Правда и то, милый, что в старые добрые времена любая оплошность могла бы привести меня на костер...Все смешалось в голове Нилрема.— Но... стоит ли ваша Игра свеч? — озадаченно спросил он. — Почему вы не идете в политики, или в инженеры, или в программисты?Если бы он, Кроули Нилрем, застрял на этом ярусе, то первым делом подыскал бы себе Рабочее Место Силы.— Ах, мой мальчик, неужели вы не понимаете? Те, кого вы перечислили, — это и есть маги нашего времени, наши подлинные адепты светлых и темных Сил, — возразил Де-Лион. — Наши Маги-Игромейстеры, если хотите. Они-то и ввергли наш мир в столь же глубокую пучину бедствий, как вы — свои миры.— Сдаюсь, — пробурчал Нилрем.— Успокойся, сыночек, я уверена: что на свете ни делается, все к лучшему! Кажется, Нострадамус написал эти мудрые слова в своей «Дианетике»?— Нет, моя дорогая, — поправил ее Де-Лион. — То был мистер Хаббард, полноправный член нашей ассоциации.— О да! Как я могла перепутать! — за покровом внешней светской любезности угадывалось, что этих двоих связывает непринужденная, ничем не омрачаемая дружба. Нилрем лениво задумался, не является ли Де-Лион очередным звеном в длинной цепи любовников его матушки. Один из этих любовников стал отцом Нилрема... хотя, если «миссис Беннетт» и знала, который из них, сына она об этом не информировала.«Да оно и не важно», — думал Нилрем, глядя на стройные ряды зданий-монолитов, окольцованных огнями, возносящихся к небу подобно закованным в бетон умирающим титанам. Всю жизнь он распрекрасно обходился без отца. Все его мечты сбывались... и в обиду он себя не давал. Все всегда кончалось замечательно — с его-то врожденным талантом к Игровой Магии!..Он похлопал по карману пиджака, где уютно устроился его личный комплект игральных костей — Глаза Слоновой Кости. Да, все вернется на круги своя... как только он, извините за каламбур, вернется в Темный Круг... стоит только посрамить Колина Роулингса в бою и рассеять этого подлеца до прежнего состояния...Нилрем невольно вздохнул, давя в себе смутную тревогу, которая упрямо пыталась подняться со дна его души.«Все обойдется», — сказал он себе. Ведь если сбудутся замыслы этого безумца, то не только Полимир невозвратимо преобразится... но и он сам, Кроули Нилрем, Верховный Маг-Игромейстер, продует Великий Матч всухую.А он, Кроули Нилрем, в лепешку разобьется, чтоб такого не допустить!Отель отличался типичной для Нью-Йорка мещанской претенциозностью. Впрочем, об атмосфере на балу этого сказать было нельзя. Выйдя из лифта, троица новоприбывших оказалась в плотной толпе гостей. То были совершенно обычные на вид люди, увлеченно беседующие друг с другом, сжимая, точно волшебные палочки, бокалы с коктейлями.— В этом году нашего полку прибыло! — заметил Де-Лион. — Но не будем медлить: предлагаю ринуться в самую гущу и отыскать юношу, который, как я уже упоминал, может помочь Сидни.— Мистер Де-Лион, зовите меня, пожалуйста, Кроули. Кроули Нилрем — имя, под которым я существую уже сто лет по земному времени.— О, прошу прощения, Кроули. Всенепременно! Но идемте!Нырнув в людское море, они добрались до бара, где заказалинапитки. Нилрем сразу же почувствовал себя в своей тарелке: тут и там сквозь шум пробивались названия заклинаний, в случайных фразах угадывался тайный, профессионально-магический подтекст. В воздухе витали сигаретный дым и разочарование. О, в Темном Круге эти ребята были бы наверху блаженства! Конечно, если не погибли бы сразу же по прибытии...— О да... вон он, в другом углу зала, беседует с редактором одного из наших журналов, — сообщил Де-Лион, сделав глоток из своего бокала с белым вином.Нилрем, изрядно подкрепившись виски с содовой, поглядел в сторону, куда указывал Де-Лион.— Его зовут Уильям Кистер. Такой кудрявый, в очках. При всей своей молодости — самый настоящий ученый. Обратить на него ваше внимание, Кроули, меня заставил тот факт, что не далее как впрошлом году он опубликовал трактат, где доказывал вероятность существования мира, весьма схожего с вашим Темным Кругом. Он задокументировал всевозможные упоминания о нем и ваших коллегах — Магах-Игромейстерах в книгах Тайного Знания за много веков. Кроме того, он обладает феноменальной памятью на заклинания и тому подобное, хотя здесь они, разумеется, не действуют. Кстати сказать, в этом году он победил на наших Играх в честь Феи-Орфографэи.[Фея-Орфографэя, она же «Орфо-пчела», — мифическое существо, известное каждому школьнику в англоязычных странах. Родственница нашего «Пишичитая». Под ее эгидой проводятся конкурсы на знание орфографии. Поскольку в английском пишется «Манчестер», а произносится «Ливерпуль», победить в них не так просто. Заметим еще, что по-английски «to spell» значит и «правильно писать», и «накладывать заклятие». Что логично, ибо заклинания — все равно, что компьютерные программы: ошибок в них быть не должно. — Примеч. пер. ]— Звучит впечатляюще, — согласился Нилрем исключительно из вежливости. — Ну что ж, познакомьте меня с этим юношей...«Как же, как же, — думал он тем временем, досадливо выгнув бровь с той стороны, с которой его видела маман. — Получить парочку дурных советов, вернуться в матушкин особняк и засесть в конце-то концов за работу над Вратами!»Они пробрались сквозь дебри локтей и очков в другой угол зала, где стоял пресловутый Кистер. Де-Лион тронул юношуза руку:— Простите за вторжение, мой дорогой мальчик, но мне нужно поговорить с вами и представить вас моим гостям. Не обессудьте, Лидия.Женщина, беседовавшая с Кистером, вежливо кивнула и обернулась к своим соседям по столу.Кистер, мгновенно смешавшись, нервно заморгал и выдавил из себя:— О, э-э-э, добрый день, мистер Де-Лион!Его глаза беспокойно заблестели.Де-Лион тепло пожал руку Кистера, затем со всей учтивостью представил ему Нилрема и его мать. Стороны обменялись любезностями.«Суетливый какой-то», — подумал Нилрем, наблюдая за молодым человеком. Уильям Кистер был шести футов без малого ростом и несколько полноват. Его каштановые кудри припорошила безвременная седина, карие глаза смотрели умно, но несколько озадаченно. Верхнюю губу украшали кривоватые — впрочем, не очень безобразные — усы, которые он то и дело теребил, словно проверяя, не отвалились ли они.— Я как раз рассказывал мистеру Нилрему о вашей области исследований, мистер Кистер.— О да! — воскликнул молодой человек. — По-видимому, я буду писать еще одну книгу на эту тему. Мы с Лидией Фэрнсворт из «Друид-пресс» сейчас обсуждаем детали.— Кистер, я не буду зря тратить слов, — проговорил Де-Лион. — Вне сомнения, вы слышали о миссис Беннетт. Так вот, присутствующий здесь мистер Нилрем — ее сын, что, на мой взгляд, в комментариях не нуждается. Кистер, Нилрем утверждает, что является одним из тех Магов-Игромейстеров, о которых вы пишете. И судя по всему, с Игрой, которой он занимается последнее время, дела идут не очень хорошо.Кистер среагировал моментально. Его челюсть отвисла — аккуратно указав дорогу бокалу, который упал из его рук на пол.Правда, облил Кистер только себя самого и, по-видимому, даже и не заметил, что его штанины внезапно промокли.— Хм... наверное... — Он нервно сглотнул. Его глаза медленно выпучились. — Наверное, вы шутите. — Он огляделся по сторонам, точно ища поддержки или хотя бы знака, что все, кроме него, посвящены в розыгрыш.Однако никто из гостей не обращал на их беседу никакого внимания.— Да нет же, уверяю вас со всей ответственностью... — возразил Де-Лион.Нилрем кивнул с мудрым и искренним видом.— Но это же была просто... обыкновенная сумасшедшая гипотеза, чисто для развлечения. Я настриг из источников лоскутки и фрагменты, а потом сшил из них этакий безумный ковер, — нервно улыбнулся Кистер.— Я не вправе предоставлять вам информацию в подтверждение вашей правоты, — вмешался Нилрем. — Могу сказать лишь одно: Темный Круг действительно существует,и Маги-Игромейстеры — тоже... по крайней мере, существовали до недавнего времени.— Потому-то вы мне и понадобились, Кистер, — подхватил Де-Лион. — Нилрем попал в беду. Мне подумалось, что вам может быть известно что-нибудь, что могло бы ему пригодиться.— В беду? — переспросил Кистер, озадаченно глядя на Нилрема. — Я не понимаю.Настала пора испытать глубину познаний этого школяра.— Ситуация вышла из-под контроля, — произнес Нилрем. — Вернулся...Глаза Кистера засияли. Он понял:— Конечно же. Вернулся Десятый.— Десятый? — переспросил Нилрем. — О да! Вы о Роулингсе!— Маг-Изгнанник, — продекламировал Кистер. — Повелитель Хаоса, чьи паруса раздувают Ветры Случая и Перемен. Так предсказано в «Книге Полумертвых».Нилрем озадаченно взглянул на юношу.— Древний мистический трактат, найденный в Польше, Национальный гимн этой страны — «Еще Польска не сгинела» — восходит к нему. Такая же редкость, как «Мои любимые сатанинские ритуалы» Алистера Кроули... откуда, кстати сказать, я и почерпнул идею Игральных Костей Судьбы. — Кистер задумчиво кивнул, скорее сам себе, чем собеседнику. — Но все эти сведения, мистер Нилрем, проистекали из искаженных видений мистиков, каждый из которых узревал свой персональный ярус реальности. Я лично всегда считал их побочным следствием заболеваний пищеварительной системы или злоупотребления психоделическими веществами. Я хочу сказать, сама концепция Темного Круга — это же полная шизофрения!— Да, но позвольте вас уверить, мистер Кистер, он столь же реален, как и ярус реальности, на котором мы находимся ныне. И хотя моим коллегам сложно в это поверить, современные события в центре Полимира, в Великой Ступице Колеса Миров, так сказать, — они неизбежно повлияют на ситуацию в вашем мире.Уильям Кистер подергал себя за усы, испытующе глядя на Нилрема. Юноша все глубже погружался вразмышления, на глазах переходя от нервной суетливости к сосредоточенности.— Знаете, мистер Нилрем, даже если вы тот, кем, по вашим словам, являетесь... Я действительно ума не приложу, как вам помочь. Понимаете, я просто выуживал всякие там фрагменты и обрывки из маловразумительных, допотопных текстов. А вы знакомы с ситуацией из первых рук...Тут взял слово Де-Лион:— Полагаю, есть вероятность, что вам удастся разглядеть что-нибудь, чего наш друг Кроули не заметил. И это «что-нибудь» поможет ему восстановить порядок.Кистер пожал плечами:— Клянусь жизнью, не могу себе представить...Его фразу оборвал какой-то грохот. Все разговоры в зале внезапно оборвались. Буквально в трех ярдах от Кроули и его собеседников какой-то долговязый тип в пестрой гавайской рубахе, повалив на пол приземистого толстяка, принялся молотить его кулаками.— О Боже, — произнес Де-Лион. — Опять Хендерсон с Джонсом.— Вот тебе за Джимми Картера, сколопендрин сын! — вскричал долговязый. «Хрясь!» — А вот тебе за тетю Полли и Индейца Джо! — «Бум!» — А это за Генри Фонда, который умер!Гости, не сводя глаз с экзекуции, начали аплодировать. Кистер покачал головой:— Подумайте только, ведь они оба даже не состоят в ассоциации!Кто-то тронул Нилрема за плечо:— И ты тоже, дорогой друг, в ней не состоишь!Нилрем обернулся.Перед ним стоял Язон Остлоп, Маг-Игромейстер. Или, точнее сказать, Колин Роулингс, вселившийся в тело Остлопа.— Мое такси ждет за окном, — процедил Роулингс со злорадным огоньком в глазах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21