— Она снова повысила голос.
— Около часу ночи.
— И тебе невдомек, куда ты попал и кто я такая?
Майкл отрицательно покачал головой. К его страху понемногу примешивалось раздражение.
— Меня зовут Ламия, — представилась тучная незнакомка. — А тебя? — Она подняла руку и ткнула в его сторону удивительно тонким пальцем.
— Майкл.
— Что ты с собой принес?
Он развел руками.
— Ну, одежду. Ключ.
— Что у тебя в кармане куртки?
— Книга.
Она кивнула, насколько позволила неповоротливая толстая шея; подбородок утонул в рыхлой груди.
— Стало быть, тебя прислал мистер Валтири? И где же он сам?
— Он умер.
Она опять захихикала, как будто услышала остроумную шутку.
— И я мертва. Как и этот дом, как и миллионы сновидений!
Ее смех испуганной птицей заметался среди обветшалых стен.
— Ты можешь вернуться?
— Не знаю. Хотелось бы.
— Хотелось бы, — повторила она. — Ты пришел сюда и хочешь вернуться. А знаешь, как это сделать?
Он отрицательно покачал головой.
— Значит, ты тоже мертв. Малыш, ты здесь основательно застрял. Ничего, по крайней мере, у тебя будет компания. Но из этого дома ты должен уйти. Тут никому нельзя оставаться на ночь.
Майкл дрожал и проклинал свой страх. Особенно жутко стало, когда женщина умолкла и надолго вперила в него неподвижный взор.
— Ладно, — сказала она наконец. — Скоро ты кое-что узнаешь. Возвращайся сюда завтра утром.
— Но ведь еще только светает, — заметил Майкл.
— Нынешний день тебе понадобиться, чтобы уладить свои дела. Пойдем-ка.
Она обошла лестницу и отворила дверь. Следом за колышащейся, точно медуза, Ламией Майкл спустился по широким каменным ступенькам на мощенный булыжником двор. Потом они по узкой тропинке вышли на грунтовую дорогу, что вилась между невысокими безлесыми холмами.
— Вон там город, человеческий город. Надо пройти мили три по этой дороге, мимо поля и через мост. Иди быстро и не зевай. Тут кое-кто недолюбливает людей. В городе есть гостиница — старая развалина, но постель и крышу найдешь, только постой придется отрабатывать. В городе все держатся вместе, иначе нельзя. Ступай и скажи им: Ламия, мол, хочет, чтобы меня устроили. Скажи, что будешь работать.
Она глянула на книгу, которая оттягивала карман его куртки, и спросила:
— Студент?
— Да вроде того.
— Спрячь книгу. Завтра утром возвращайся и поговорим.
Не дожидаясь ответа, она побрела к двери и вскоре скрылась с глаз. Майкл огляделся по сторонам, недоумевая, что означают эти голые холмы, ветхий старый дом и усеянный камнями двор.
Все выглядело вполне реально. Это был не сон.
Глава третья
Страх, голод, а также горькие мысли о том, что он понятия не имеет, как быть дальше, не оставляли Майкла. Будто земля ушла из-под ног, и никаких вразумительных указаний, только слова Ламии. И не очень-то обнадеживают эти слова. И вообще, эта особа слишком бесцеремонна и почти наверняка не в своем уме. Стоило подумать об этом, как Майкла опять охватила тревога. Он решил еще раз вернуться к калитке, перелезть через нее, если понадобится. А вдруг река и все остальное за каменной оградой — только иллюзия? Быть может, достаточно перебраться на ту сторону, и снова окажешься в переулке…
Или снова столкнешься с пугалом в оборчатом платье и широкополой шляпе!
Эта мысль вынудила Майкла остановиться на полпути к калитке. Сжав кулаки, он повернулся и зашагал обратно по камням и комьям земли. Он уже вернулся на грунтовую дорогу и решил последовать советам Ламии, но тут услышал стук копыт. Сзади, примерно в полумиле, показались пятеро всадников, они мчались галопом, поднимая облако пыли. Майкл спрятался за валуном и стал ждать.
Всадники приблизились к узкой тропинке, которая вела к дому, и остановились посовещаться. Таких людей и лошадей Майкл еще никогда не видел. Кони были рослые, тощие и словно лишенные шкуры — так явственно проступали мышцы. Среди четырех чубарых коней выделялся скакун ослепительно золотой масти.
Седоки, высокие и худые, походили на призраков, особенно благодаря своим странным лицам. У всех были светлые волосы с рыжеватым оттенком, голые узкие подбородки сильно выдавались, глаза под огромными бровями напоминали блюдца. Цвет одежды, жемчужно-серый, походил на масть их коней, ткань ярко переливалась в лучах утреннего солнца.
После недолгого разговора они поехали по тропинке к дому и спешились у входа. Кони остались у крыльца, а их хозяева без стука вошли в дом.
Майкл еще некоторое время смотрел им вслед из укрытия, потом решил, что лучше как можно скорее убраться отсюда и найти город. Дорога заняла минут сорок пять. По пути он то и дело оглядывался, не едут ли сзади всадники.
Вскоре Майкл обнаружил, что наручные часы остановились — секундная стрелка не двигается. Две другие показывали шестнадцать минут второго. Однако голодное бурчание желудка позволяло судить о времени.
Город появился на горизонте неровной цепью темных глыб. Чем ближе подходил к нему Майкл, тем меньше радовало это зрелище. В предместье теснились саманные домишки с коническими соломенными крышами. Почти из всех печных труб тянулся дым. В неподвижном воздухе он постепенно превращался в пелену тумана. За лачугами виднелись двухэтажные здания, они соединялись каменными стенами и все вместе представляли собой довольно унылую и однообразную картину.
В город вели никем не охраняемые низкие ворота. Майкл прошел через них, утопая в сыром тумане. Надпись, аккуратно выведенная краской на арке ворот и обращенная скорее к городу, чем вовне, гласила:
«Эвтерп, славная столица Земель Пакта».
В этот ранний час на улицах уже появились люди: женщины несли корзины, мужчины стояли и разговаривали. Заметив Майкла, каждый встречный считал своим долгом на него уставиться. Он шагал, держа руки в карманах брюк, и поглядывал на горожан. Женщины носили штаны и блузы или темные мешковатые платья. Мужчины «щеголяли» штанами цвета пыли и грязными коричневыми рубашками. Некоторые ходили от дома к дому с охапками сухого тростника.
К неудовольствию Майкла, он привлекал слишком много внимания, хотя никто не решался с ним заговорить. Вообще, Эвтерп напоминал концлагерь: тишина, порядок и скрытая настороженность.
Где же гостиница? Майкл тщетно искал указатель. Наконец он собрался с духом и подошел к бледному круглолицему брюнету с редеющими волосами, он с большой корзиной в руках стоял на тротуаре.
— Извините…
Горожанин взглянул на него с вялым любопытством.
— Вы не скажете, где тут гостиница?
Брюнет улыбнулся, кивнул и зачастил на непонятном языке. Майкл недоуменно покачал головой, и круглолицый, подняв брови, жестами указал нужное направление.
— Спасибо, — сказал Майкл.
К счастью, до гостиницы было рукой подать, и узнал он ее без труда, — только от нее исходил приятный запах. Вывеска отсутствовала, но здание выглядело приличнее, чем соседние дома, над дверью и окнами красовались лепные орнаменты. Из окон первого этажа волнами лился аромат свежей выпечки. Майкл остановился, проглотил слюну, затем поднялся по ступенькам и вошел в небольшую прихожую. За конторкой сидел низкорослый толстяк в кепи и рабочем комбинезоне. Вся мебель была сплетена из прутьев или, как конторка, сложена из кирпичиков. Ковры в прихожей сильно истерлись, и грубая матерчатая обивка плетеной кушетки у двери прорвалась во многих местах, из дыр лезли прутья.
— Мне Ламия посоветовала сюда прийти, — сообщил Майкл.
— Да ну? — пробормотал толстяк. Его взор остановился на уровне груди Майкла. Казалось, этот человек не желал признавать, что на свете бывают люди выше него ростом.
— Вы говорите по-английски, — заключил Майкл.
Толстяк кивнул.
— Она сказала, здесь можно заработать на еду и ночлег. А утром я вернусь к ней.
— Да ну? — повторил человек за конторкой.
— Она хочет, чтобы я работал.
— А-а…
Толстяк обернулся и посмотрел на ключи, висевшие за конторкой, — глиняные, увесистые, в общем, довольно несуразные.
— Ламия. — Голосу явно недоставало энтузиазма. Он взялся за ключ, но так и не снял его с крючка. И опять уперся взором Майклу в грудь.
Майкл наклонился вперед, чтобы толстяк смотрел ему в лицо, и тот расплылся в улыбке.
— И что это будет за работа?
— Ну… что угодно.
— Ламия… — Он снял ключ и посмотрел на него с тоской. — Она еще никого не присылала. Ты ее друг?
— Не знаю, — смутился Майкл.
— Почему же она о тебе заботится? — допытывался толстяк, словно получил отрицательный ответ.
— Я, вообще-то, многого не знаю.
— Значит, ты новичок, — бесстрастно заключил толстяк, затем нахмурился и более пристально взглянул в лицо Майклу. — Господи, и впрямь новичок! Как же тебе удалось встретиться с Ламией, если ты новичок? Впрочем… — Он поднял руку и хмыкнул. — Никаких вопросов. Ты в самом деле под ее опекой, иначе разговор был бы другой, уж поверь. Ладно, нет проблем. Раз ты новичок, тебе нужен учитель.
Он вышел из-за конторки.
— «Двойка». Это двухместная комнатенка, и моя благоверная возьмет тебя в оборот. Разносолов не жди, что сами едим, то и тебе дадим. — Он хихикнул. — Тут ничего такого-этакого нет, уж поверь. По ночам тихо, будешь спать на перине, а объявят тревогу…
В этот момент громко зазвучал колокол. Гул, казалось, шел со всех сторон.
— Меня зовут Брекер, — представился толстяк. — А теперь пошли вниз. Это тревога. Риск!
Майкл подумал, что Брекер предупреждает о какой-то опасности, но тот снова крикнул: «Риск!», и на лестнице появилась встревоженная женщина, худощавая и кривоногая; она спускалась, перескакивая сразу через три ступеньки.
— Да слышу я, — буркнула женщина.
Майкл увидел в дымке за окном несущихся по улице всадников.
— Это опять Владыка Фитиля Элионс со своими присными. Наверно, побывали в доме Изомага, а теперь сюда явились.
Майкл вместе с супругами спустился по каменной лестнице в грязный подвал. Хозяева гостиницы сели у стены между большими бутылями с коричневой жидкостью и соломенными корзинами с картошкой. Брекер хлопнул ладонью по половице, предлагая Майклу тоже сесть.
— Почему тревога? — спросил Майкл, опустившись на пол.
Риск провела рукой по своим длинным космам и плюнула в угол.
— Благородные сидхи изволят шутить над людьми. — Она недобро усмехнулась и с холодным интересом взглянула на Майкла. — Ты, значица, новичок. А где Саварин?
— Должно быть, сверху глядит, — предположил Брекер. — Как обычно.
Даже через закрытую дверь подвала Майкл слышал дробь копыт. Раздался пронзительный вопль, а потом звучный завораживающий голос произнес:
— Хой ак! Пожиратели мяса, поклонники Змея! Склонитесь перед Адонной, иначе мы выпустим ваших детей и обратим Земли Пакта в пыль и пепел!
Брекер содрогнулся, у Риск побелели губы. Топот уже затихал вдали, и вскоре по городу опять разнесся набат.
— Добро пожаловать в Эвтерп. — Риск отворила дверь подвала и пошла вверх по лестнице. Брекер и Майкл поднялись вслед за ней на первый этаж.
— Завтра наш новый жилец вернется в дом Изомага, к Ламии, — сообщил Брекер жене. — Он новичок, сама видишь.
— Кем же еще быть такому юнцу, — ухмыльнулась Риск. — И он не похож на нас. Совсем непохож, раз ей понадобился.
Придя к этому выводу, она, похоже, решила выбросить все из головы.
— Отведи его в «двойку».
— Я тоже так решил. Пускай с Саварином поживет.
— Пожалуй. Ему еще многому учиться надо.
Двухместный номер располагался на втором этаже, в конце тускло освещенного коридора. Стены комнаты, действительно маленькой, были оклеены тонкими полосками картона. На слюдяном полу скользили ноги. Двухъярусная кровать; умывальная раковина крепится на шатком сооружении из палок и прутьев. Зато ни следа насекомых.
Пока Майкл стоял в дверях и гадал, кто такой Саварин, Риск и Брекер спорили о том, какую работу поручить новому постояльцу. Брекер с беспокойством взглянул на Майкла и увел жену в коридор — пошептаться.
Несмотря на их предосторожности, Майкл услышал почти все:
— Может, ему вообще не стоит давать работу, раз он под защитой Ламии? — говорил Брекер.
— А разве она запретила? Ладно тебе, пусть потрудится. Нам же нужны помощники.
— Да, но он не такой, как мы…
— Это только потому, что он пришел из дома Изомага.
— И, по-твоему, это ничего не значит?
— Ламию я не боюсь, — заявила Риск. — Вот если бы Элионс привел его за руку и сказал: «Позаботьтесь, чтобы этот парень хорошо провел время», — тогда другое дело.
По-видимому, последний довод оказался решающим. Риск показала Майклу ванную.
— Все по-современному, одна наверху, одна внизу, — похвасталась она. Однако водопровода в доме не было.
Вскоре Майклу поручили отжимать выстиранное белье каменными валиками в прачечной за кухней. Вращая ручку и загружая в бак простыни с наволочками, он жевал хлеб.
— Не кроши на белье, — проворчала Риск, подавая ему стакан разбавленного молока. — Ты, похоже, проголодался.
— Умираю от голода, — признался Майкл.
— Ну, много-то не ешь. Нужно еще заработать.
Перенося простыни наверх, Майкл заметил, что из двенадцати номеров заняты только два: «двойка», куда его подселили к некоему Саварину, и самый большой и дорогой номер.
— Мы заходим в люкс только раз в неделю, — пояснила Риск.
— А кто там живет?
— Да ты не только голодный, но и любопытный. Одно слово — новичок! До всего ему дело. — Она укоризненно покачала головой. — Увидишь его сегодня вечером. Брекер устраивает собрание.
Потом на заднем дворе Майкл колол дрова, точнее, пытался. Вскоре он натер мозоли на обеих руках и изрядно приуныл. Тяжелый физический труд никогда его не привлекал. Он попадал по полену лишь с третьего или четвертого удара. Больше всего ему хотелось очутиться дома, в постели, и чтобы в руках была книга, а на ночном столике — имбирное пиво.
До вечерних сумерек, наступивших вроде бы рановато, Майкл расколол тринадцать поленьев на чурки, способные пролезть в кухонную печь. Брекер осмотрел жалкую кучку дров и сокрушенно покачал головой. Потом, скептически оглядев Майкла, сказал:
— Со временем научишься.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48