Богусь, уже дошедший до дверей, изумлённо обернулся.— Вот это да! А что ты натворила?— Влипла в дурацкую историю, — ответила Тереска, радуясь возможности сообщить, что и в её сереньких буднях есть место интригующим авантюрам. — Я уже тебе говорила про свои идиотские проблемы. Нас со Шпулькой пытаются убрать какие-то типы. Помнишь Шпульку? Так вот, типы подозрительные, замышляют преступление, а опознать их можем только мы. Вчера вечером они за нами следили…Заинтригованный Богусь смотрел на неё пристально, но недоверчиво.— А вы случайно манией преследования не страдаете?— Если и страдаем, то не в одиночку. К нам подключилось все местное отделение милиции. В тёмных местах нам появляться запретили. Я, конечно, не очень-то этих типов боюсь, но Шпулька перепугана страшно, и можно её понять. Она меня сейчас ждёт, мы с ней должны съездить за город.— Интересно, — сказал Богусь, спускаясь по лестнице. — Разумеется, я тебя задерживать не стану. А какое они замышляют преступление?— Понятия не имею. Мы знаем, что они кого-то хотят убить, а вот кого, неизвестно. Милиция занялась этим делом, мы не встреваем.— Правильно, от таких дел лучше держаться подальше. Значит, по вечерам тебя из дома не выпускают?— Ну что ты! Конечно, выпускают. По городу мне разрешено гулять, нельзя только заходить в места, где темно и пустынно. В кино, например, ходить можно… Я так давно в кино не была!В горле у Терески словно картофелина застряла, жёсткая и сырая. Что если он не понял намёка?.. Распрощается и исчезнет, а потом снова явится в самый неподходящий момент… Нет, больше ей такого не вынести…— В кино можно? — оживился Богусь. — А что, неплохая идея. Ты какой фильм хочешь посмотреть?— Да хоть какой, я давно уже ничего не видела.— В «Палладиуме», кажется, идёт интересный фильм. Надо будет тебя на него сводить.— Может, сходим завтра? — робко предложила Тереска. Затаив дыхание, она ждала ответа.— Нет, завтра не получится, а вот послезавтра сходим. На шестичасовой сеанс.Богусь смолк, размышляя о том, что сводить в кино потенциальную жертву убийства даже интересно. К тому же его разбирало любопытство, что наденет на себя Тереска по такому случаю.— Ладно, значит, послезавтра, — согласилась Тереска, стараясь не взорваться от счастья. — А где мы встретимся?— В центре где-нибудь. Можно перед «Орбисом» на Братской. В полшестого. Согласна?Тереска была согласна на любое место и на любое время, даже на трамвайное депо в полночный час. Ей было невдомёк, что Богусь, собравшийся кое-что уладить в «Орбисе», нарочно выбрал филиал поблизости от кинотеатра — он опасался, как бы дама не опозорила его своим нарядом, если с ней придётся ехать через весь город. Тереска не знала о его тайных опасениях, а если бы узнала, все равно не стала бы отказываться от счастья. Наконец-то её любовные дела пошли на лад!Добравшись до калитки, оба занервничали. Богусь только сейчас заметил, что грязную тряпицу Тереска прихватила с собой. Его даже в жар кинуло при мысли, что кто-то сможет увидеть его в таком обществе. Он лихорадочно выискивал благовидный предлог, чтобы отделаться от девушки. Тереска, жаждавшая, чтобы Богусь проводил её, тем не менее тоже была непрочь от него отделаться: незачем Богусю знать о саженцах, а тем более о том, на чем они их перевозят. Шпулька наверняка держит колымагу на виду, а может, даже расселась на столешнице…Надежда увидеться с Богусем послезавтра вдохнула в неё силы.— Не провожай меня, — самоотверженно сказала Тереска. — Мне придётся лететь сломя голову, а вид у меня и без того дурацкий.— Да, если оба мы полетим сломя голову, это будет зрелище для закалённых, — согласился Богусь, чувствуя к Тереске чуть ли не благодарность. — Тогда чао, держись. Постарайся, чтобы тебя не убрали, хотя бы до послезавтра. Говорят, фильм хороший…Разъярённая получасовым ожиданием Шпулька поняла все с первого взгляда. Тереска излучала сияние, и казалось, у неё выросли крылья. Она явилась преображённой.— Значит, я тут торчу людям на смех из-за Богуся, — едко заметила Шпулька. — Он мне уже осточертел, этот Богусь, только лишние хлопоты из-за него… Ты что, не видишь, что уже темнеет?Тереска не видела, ей сейчас было бы светло даже в кромешной тьме.— Вовсе не темнеет, солнце ещё не зашло. Да, я виделась с Богусем, он пришёл как раз в тот момент, когда я выходила. А ты откуда узнала?— Солнце уже зашло, это ты вместо него сияешь. И узнавать не надо. Только запомни раз и навсегда, я не собираюсь быть вечной жертвой твоих любовных делишек. Выбирай! Богусь или бандиты.— Я выбираю Богуся, — без колебаний объявила Тереска. — Хватит ко мне цепляться, едем туда в последний раз. А завтра смотаемся в Тарчин.— Завтра! — мрачно отозвалась Шпулька, разворачивая колымагу. — Стало быть, завтра Богусь занят. Ты на этом Богусе помешалась, носишься с ним как с писаной торбой.— Завтра Богусь действительно занят, а послезавтра мы с ним идём в кино. Жизнь прекрасна!— Для кого как, — пробурчала Шпулька, отталкиваясь левой ногой. — Мне от неё никакой радости.Тереска пустила в ход правую ногу и, с трудом оторвавшись мыслями от Богуся, сочувственно взглянула на подругу.— Что-то случилось?— Закрыли буфет, где подрабатывала мама, — мрачно сообщила Шпулька. — Опять мы сядем на мель. Ума не приложу, что делать.— О Боже, только не об этом! — простонала Тереска, чувствуя, как меркнет её радужное настроение. — Стоит мне задуматься о деньгах, как руки опускаются… Ни транзистора, ни проигрывателя, ни фотоаппарата, ни приличных шмоток, сапог и зимнего пальто — и тех нету. А отец заладил одно: воровать не буду!— Мой твердит то же самое, — вздохнула Шпулька. — И откуда только люди берут деньги для своих чад? Кристина получает все, чего душа пожелает, и этот её… жених тоже. Родители им ни в чем не отказывают.— Значит, их родители не чета нашим. Мои вот пальто мне обещали купить, может, купят и сапоги, а об остальном лучше и не мечтать, потому что этого балбеса, моего братца, тоже одевать нужно. Одна надежда, что сама заработаю. Если давать эти паршивые уроки по двадцать четыре часа в сутки…И Тереска и Шпулька уже давно привыкли рассчитывать только на себя и по одёжке протягивать ножки. Унылая проза жизни упорно пыталась одолеть поэзию чувств — финансовые темы действовали на них угнетающе и приводили к упадку духа.Ближе к месту назначения поэзия чувств все-таки взяла своё.— Хорошо бы вытащить Богуся за город, — размечталась Тереска, — надо с ним условиться на воскресенье.— В воскресенье мы сажаем деревья в Пырах, — напомнила ей Шпулька.— Вот ещё! Я сажать деревья не собираюсь и тебе не советую. Это ж совсем сдуреть надо, чтобы согласиться на такое! Мы своё отработали, пускай теперь вкалывают другие.— А я так люблю сажать деревья! Лучше в одиночку посадить целый сад, чем маяться с этими саженцами. Да ещё все время трястись, как бы бандиты не прикончили. Не знаешь, почему нас не позвали сегодня на опознание?— Не знаю. Наверное, бандитов под рукой не оказалось. Да тебе-то что…— Как это что? — разнервничалась Шпулька. — Думаешь, так приятно ждать, когда тебе свернут шею? Тебе тоже станет спокойнее, когда их наконец поймают.— Не знаю, — рассеянно сказала Тереска, поглощённая какой-то увлекательной мыслью. — Не в спокойствии дело. Я не против, чтобы бандиты на меня напали, когда Богусь рядом. Он кинется меня защищать, представляешь? Это вроде бы очень сближает.— Существуют более приятные способы для сближения. Если тебе нравится лезть на рожон, валяй, только меня от такого дела уволь. Я с Богусем сближаться не собираюсь.— Не гони. Сейчас нам сворачивать.Последний владелец сада, пообещавший им для благородной цели выделить под расписку пятнадцать саженцев, сидел за столом в своей кухне в компании двух гостей. Это был тучный рослый мужчина с бычьей повадкой и с физиономией, лишённой следов каких бы то ни было умственных навыков. Гости его являли собой полную противоположность друг другу. Старший, очень высокий и очень худой блондин, казался таким блеклым, будто его выстирали слишком усердно. Младший, низенький, но крепко сбитый, наоборот, был жгучим брюнетом. Старший вёл себя сдержанно, если не флегматично, и одет был с неброской элегантностью, младший нрав имел темпераментный и бурливый, а одежда его переливалась всеми цветами радуги. Странно было видеть этих троих вместе, однако нашлась тема, которую они обсуждали с живейшим интересом.— Здесь безопасно, — толковал хозяин, хмуря брови. — Место надёжное, лучшего не найдёшь. Здесь нас не углядит никто… Надо же, принесла их нелёгкая!Последние слова были сказаны недовольным тоном, после взгляда, случайно брошенного в окно. Гости тоже выглянули во двор.— Так я и знал! Проклятие! — разволновался младший, срываясь с места.— Спокойно, — холодно сказал старший. — Без паники. Кажется, ты оказался прав. Уходим через чёрный вход, немедленно. Пускай увидят, что нас тут нет.— Я же предупреждал насчёт ментов! Я же говорил!Хозяин, который по-прежнему сидел за столом, тупо уставившись в окно, изумлённо вскинулся.— Какие менты? Вы что, ошалели?— Эти девки на твоём дворе! Работают на ментов! Они за нами следят! «Здесь безопасно»! Ничего себе, надёжное место!— Чего это с ним? Это ж девчонки, школьницы, за саженцами приехали, я им вчера обещал и напрочь про них забыл. Не то чтоб забыл, а они собирались попозже приехать, под вечерок…— А явились пораньше! Какое тебе ещё доказательство нужно? — бурлил жгучий брюнет, метавшийся от стола к двери. — Они нас выследили вчера! А теперь приехали, чтобы проверить!— Прекрати истерику! — осадил его старший и принялся за хозяина. — Из какой они школы, какие саженцы, объясните толком, откуда они тут взялись?Хозяин растолковал что к чему: девчонки выполняют общественное поручение, саженцы собирают для сада. Выстиранный блондин сухо заметил, что эти общественницы встретились им вчера по пути и показались подозрительными. Хозяин подтвердил, что вчера девчонки действительно были тут, приходили за саженцами к соседям, а раньше в этих местах их никогда не видели.— Одна направляется сюда! — диким хрипом известил их нервный брюнет.Флегматичный блондин, глянув в окно, не спеша поднялся со словами:— Да уймись ты наконец, ничего же ещё не ясно, — и, обращаясь к хозяину, добавил: — Нам пора уходить, пан Шимон, выпустите нас чёрным ходом. А девиц проведите по всем помещениям, пусть убедятся, что дом пуст. На всякий случай. Затем выставите их, а там видно будет. Со стола уберите…— Дом закрыт, и никто не отзывается, — доложила Тереска, возвратившись к Шпульке, оставшейся возле колымаги.— Куда же делся хозяин? — недоумевала Шпулька. — Он должен быть где-то тут, дома или во дворе.— Может, в саду копается. Говорила я, что мы слишком рано едем. Подождём, может, он объявится, а если нет, придётся его искать.— Мы даже не знаем точно, где его участок…Оставив колымагу посреди двора, подруги заглянули в дом. Они убедились, что единственные открытые дверцы, расположенные под крыльцом, ведут в подвальное помещение. Тереска присела на корточки и заглянула внутрь, но в темноте невозможно было что-нибудь разглядеть. Вокруг не обнаружилось ни единой живой души, и они обескураженно уселись на козлы для пилки дров. В наступавших сумерках пустой двор выглядел зловещим и мёртвым.— Даже кур нет, — с укоризной заметила Шпулька.— Куры спать пошли, — возразила Тереска.— А вон в том окне горит свет!— И ты думаешь, куры там?— Я думаю не про кур, а про человека.— Дом заперт, и на стук никто не отозвался.Позади них послышался какой-то шорох, девочки обернулись и увидели роскошного чёрного кота с белой грудкой.— Какой красивый! — восхитилась Тереска. — Кис-кис-кис…Кот остановился, взглянул на неё, отскочил и присел на краю газона. Тереска слезла с козёл и направилась к нему.— Кис-кис-кис… иди сюда, мой красавчик, не бойся… Ну куда же ты, глупый!Недоверчивый кот отскочил подальше при её приближении и теперь стоял, подозрительно озираясь. Склонившись вперёд, Тереска осторожно приближалась к нему с вытянутой рукой, надеясь приманить его. Шпулька наблюдала за ними с большим интересом.— Надо ему чем-нибудь пошуршать, — посоветовала она.Подняв с земли палочку, Тереска начала шуршать ею по гальке. Кот оживился, изготовился к прыжку, но вдруг передумал и, развернувшись, ускользнул за куст, где и уселся.— Очень хорош и очень глуп! — объявила недовольная Тереска и поползла к нему, шурша палочкой. Кот замер.Шпулька соскочила с козёл и присоединилась к ним — иных развлечений в этом дворе не предвиделось. Подозрительный кот был не приучен к дружескому общению, шуршащая палочка весьма интриговала его, но от людей он старался держаться подальше. Как только девочки к нему приближались, он отпрыгивал на метр и усаживался.Таким манером Тереска и Шпулька переместились на противоположный конец двора. Кот сбежал от них под какой-то сарай и устроился там надолго, занявшись концом верёвки, свисавшей с дерева. Тереска решила не обижаться.— Обожаю котов! Этот настоящее чудо!— Ага, — согласилась Шпулька. — А теперь взгляни вот на это чудо: совершенно идиотский номер. Все цифры разные, ни за что не запомнить.— Где ты углядела номер?— Вот здесь.Из сарая выступал наружу автомобиль, повёрнутый к ним багажником. На вычищенной до блеска табличке отчётливо виднелся номерной знак.— Действительно номер дурацкий, — признала Тереска.«WG 5789». Если в начале поставить единицу, получится Великая французская революция. Эта пятёрка только мешает.— Верно, — вздохнула Тереска. — Великой французской революции единица больше подходит. Пятёрку за неё не получишь.Кот сгинул где-то в глубине сада. Девочки вернулись к колымаге. Затянувшееся ожидание утомило их, пора было поискать хозяина, не мог же он уйти далеко, оставив в доме свет. Может, покричать? Но покричать они не успели — дверь дома распахнулась внезапно, и на пороге появился радушно улыбающийся хозяин.— Вы ведь за саженцами? Пожалуйста, входите. Только что-то вы рановато приехали…— Мы уж думали, что вы совсем пропали и мы вас никогда не дождёмся, — с облегчением сказала Тереска.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32