Но уже шла война, потом настало нелёгкое послевоенное время, и такое счастье стало человеку недоступно. Тереса, например, мечтала о том, чтобы получить в своё полное распоряжение целый апельсин. Бабушка мечтала о том, чтобы ещё хоть раз в жизни съесть настоящую кайзерку (булочку) с настоящим сливочным маслом. До апельсинов Тереса дорвалась только в Канаде, куда уехала к Тадеушу после войны. Бабушкина мечта не сбылась, после войны кайзерки были уже не те. Моя мечта о целой плитке шоколада тоже не осуществилась, потому что худеть я решила до того, как стал доступен шоколад.Опять занесло в сторону, но, в конце концов, в том и ценность мемуаров, что они дают человеку вспомнить все, что вспоминается, из чего и состоит человеческая жизнь. Итак, вернёмся к нашим рождественским традициям. Меню праздничного ужина было разработано раз и навсегда: грибной суп с лазанками Лапша домашнего приготовления.

, вареники с капустой и клёцки с маком. Обязательно была рыба, разная, в зависимости от того, что можно было достать: сельдь, карп, судак, тоже в самых разных видах. Ну и, наконец, десерт. К нему относились несерьёзно. Компот мог быть, но обходились и без него. Пекли тоже что придётся. Желательно, конечно, поставить на стол пряники и орехи, но если нет — ничего страшного. Однако при любых обстоятельствах на столе должно было стоять не меньше трех блюд.То Рождество, когда мне было десять лет, мы с отцом ходили распухшие и забинтованные. Меня прихватила свинка, я уже находилась на стадии выздоровления, вставала с постели, но лицо больше походило на тыкву, чем на лицо. Вся голова была замотана, требовалось держать её в тепле.А отец угодил в автокатастрофу. Они с одним знакомым возвращались на машине в Варшаву, ехали в тумане, на что-то наскочили, и отец врезался головой в ветровое стекло. Все лицо было изрезано осколками, в том числе перерезана артерия над глазом. Отец потерял столько крови, что в больнице с трудом удалось его спасти, сделав несколько переливаний крови. Ничего, обошлось, и на Рождество он был уже дома, правда, весь обмотанный бинтами и обклеенный пластырями.Обычно наша родня в Сочельник собиралась за столом в доме моих родителей. Традиция зародилась до войны, после войны это стало уже правилом. Съезжались и сходились все родственники. Тётя Ядя со своей мамой, моей второй бабушкой, переправлялись через Вислу, иногда прихватывали с собой сестру бабушки, тётку Стаху. Бывало, за стол усаживались до двадцати человек. Мы никак не могли решить для себя, чётным или нечётным должно быть число гостей, поэтому специально не рассчитывали, и каждый год получалось как придётся.Во время войны ещё это было. В то Рождество нам устроила развлечение Люцина. Вообще-то ей было отпущено всего сорок два года жизни. С детства у неё были неприятности с сердцем, с желудком тоже серьёзные неполадки. Но всего этого ей показалось мало, и она устроила себе внематочную беременность. Одной ногой она уже стояла в могиле, но тут кто-то сумел найти и привести к ней врача, специалиста по травам, у которого ещё сохранилось немного целительных тибетских травок из довоенного запаса. С их помощью он и вытащил Люцину из могилы, и тут она самым мерзким образом обманула меня.Люцина выздоровела, уже не напоминала бесплотный дух, похорошела, а главное, у неё отрасли удивительно красивые и густые волосы. Пока она заплетала их в две коротенькие косички, каждая толщиной в руку, я отчаянно ей завидовала. И этот бессовестный человек самым беспардонным образом ввёл меня в заблуждение! Тётка заявила — её волосы стали такими потому, что она не щадит сил и времени на расчёсывание их щёткой. Я, дура несчастная, поверила ей и принялась терзать свою и без того жиденькую шевелюру. Расчёсывала свои жидкие волосики до посинения, руки немели, а толку никакого. Теперь-то я знаю, что от щётки пользы никакой, но сколько же я тогда намучилась, а главное — такое разочарование!Прочие Люцинины хвори остались, естественно, при ней. Вечно она то синела у нас на глазах, то вдруг теряла сознание, в общем, выкидывала свои номера. И один такой номер, из разряда выдающихся, она тоже подстроила на Рождество. Было это уже после войны. Возможно, на сей раз ей даже удалось бы и помереть, если бы не наш сосед. Соседом моих родителей в ту пору была какая-то большая шишка, не то из МИДа, не то партийный функционер. У нас не было телефона, чтобы вызвать врача, Люцина упорно пыталась покинуть сей бренный мир, и энергичная бабушка погнала меня к этому самому функционеру. Высокопоставленная шишка оказалась очень отзывчивой. Она не только разрешила позвонить по телефону, но и, узнав в чем дело, сама занялась спасением Люцины. Сосед лично позвонил хорошему знакомому и очень хорошему профессору, специалисту по Люцининой болезни. Как же звали того чудесного человека? Лаубе? Кажется, так, профессор Лаубе. Стыдно забывать своих благодетелей, этому профессору Люцина обязана жизнью. Силой оторванный от праздничного стола звонком «сверху», он приехал к нам надутый, разгневанный и жутко недовольный, увидел больного человека и тут же забыл о своём недовольстве, да и вообще обо всем на свете. Профессор вытащил Люпину с того света и отказался принять гонорар. Потом, естественно, Люцина полетела к нему с букетом роз, но работать в рождественскую ночь его наверняка заставила не надежда получить роскошный букет.На следующее Рождество какой-то непонятный приступ случился с бабушкой, её тоже удалось спасти, но очередное Рождество мы теперь уже поджидали с тревогой. Мелочи вроде отсутствия воды в доме в канун Рождества или чей-то пустяковый грипп уже не воспринимались нами как достойное несчастье. Но вот наконец стряслось нечто, не только надлежащим образом компенсировавшее упомянутые мелочи ряда рождественских ночей, но и сулившее надежду на то, что мы выполнили норму рождественских катаклизмов на несколько лет вперёд.Случилось это много лет спустя, когда я была уже взрослой. Остались позади студенческие годы, я получила специальность архитектора-строителя и работала по этой специальности. За плечами был кое-какой и жизненный, и производственный опыт.Недели за три до праздников, которые моя родня по традиции продолжала встречать у моих родителей, начались проблемы с канализацией. Кто-то из жильцов дома делал ремонт, и где-то забило канализационную трубу. Кто забил, где забито — никто не знал, сантехники безуспешно вели поиски, которые заключались главным образом в том, что они одну за другой вскрывали трубы в поисках затора и оставляли их в таком состоянии, запрещая жильцам в дальнейшем пользоваться канализацией. К тому времени я уже жила в другом доме, но встречать Рождество тоже собиралась у родителей и, зная тяготеющее над нашей роднёй рождественское проклятие, преисполнилась самыми худшими опасениями.Вопреки ожиданиям Сочельник на этот раз прошёл нормально, но в первый же день праздников чуть свет нас разбудила звонком соседка снизу. Заливаясь горькими слезами, растерзанная, с всклокоченными волосами несчастная женщина умоляла мою мать не спускать воду в унитазе, потому как её новорождённые котятки потопились. Смысла информации я не уловила, но гибель котяток меня встревожила, и я спустилась с соседкой к ней посмотреть, в чем же дело.Оказалось, что уже со вчерашнего дня все, что стекает от соседей в канализацию со всех пяти этажей, выливается у соседки в квартире. Ночь она провела у мужа в больнице, а вернувшись домой под утро, застала в квартире зловонный потоп. Ночью окотилась кошка, и новорождённые утонули. А сейчас соседка на пару с дворником пытается очистить квартиру с помощью вёдер, совков и тряпок от… этого самого, но они никак не поспевают и просят нас воздержаться. В самом деле, войти в туалет было просто нельзя, жижа перелилась через порог и затопила всю квартиру. Я глядела на это стихийное бедствие, на хозяйку и на дворника с тряпками в руках и отчаянием в глазах, и меня проняло. Надо что-то спешно предпринять!У соседки был телефон, осторожно пробравшись по мебели к нему, я принялась названивать. Начала с аварийной службы водопровода и канализации. Там мне сообщили, что у них Рождество, день нерабочий, а дежурные сантехники тоже в нерабочем состоянии, то есть того… не могут разорваться! Я пригрозила им милицией, но они не испугались. Тогда я и в самом деле позвонила в милицию и, закусив удила, стала звонить все выше, пока не добралась до самого верха. Наконец проклятая аварийка приехала.И в самом деле, её состав был поголовно пьян. Это меня как-то не обескуражило, говорю же, на стройках уже поработала и рабочий класс знала. Общими усилиями мы попытались разобраться в причинах катаклизма, и у нас получилось, что не иначе как засорилось колено трубы на первом этаже, в том месте, где сантехники вскрыли трубу три недели назад, и она так и стоит во вскрытом виде. Зато удобно, можно щупать рукой, сколько влезет. Засорилось наверняка из-за ремонта на пятом этаже, ведь наш народ привык все спускать в канализацию. Ну, могли по пути подключиться и соседи, спустить в унитаз картофельные очистки или ещё чем помочь. Но в любом случае причиной несчастья стал участок канализации на первом этаже.Участок этот находился в холле подъезда дома у того выхода, что вёл на Аллею Неподлеглости, для чего нужно было спуститься по крылечку из пяти ступенек. Стеклянная стена со стеклянной же дверью разделяла холл на две части, за стеной был второй выход из дома, в переулок.Стоим мы, значит, с сантехниками, чешем в затылках, уставившись на проклятую трубу, вертикально спускающуюся по стене, понимаем, что заткнулось в колене и немного ниже и весь этот кусок труб надо менять. Аварийная бригада сделать это не может. А что же делать?— Послушайте, — задумчиво сказала я бригадиру. — А что, если пан кувалдочкой постучит по коленцу? Или немного выше.Старшой уставился на меня. В его взгляде поочерёдно выразились непонимание, изумление и глубочайшее осуждение.— Пппроше пани, — с достоинством произнёс он. — Отдаёт ли пани себе отчёт в том, что пани предлагает?— Целиком и полностью, — беспечно заявила я.— Но тогда же все это ггт… потечёт на улицу! На Аллею Неподлеглости!!!— Вот именно. Санэпид тут же появится, правда? И уж они сами сделают все, что положено.Теперь бригадир и его подчинённые смотрели на меня с явным интересом. Очень может быть, что на трезвую голову бригадир воспринял бы моё предложение иначе, но сейчас оно его явно заинтересовало. Велев своим молодцам притащить стол, он с их помощью взобрался на него и тюкнул по коленцу кувалдочкой.В общих чертах я представляла себе, что получится. В отличие от сантехников я была абсолютно трезвой и у меня хватило ума подумать о собственной безопасности. За происходящим я наблюдала, забежав за упомянутую выше стеклянную стену холла, откуда все было прекрасно видно. Из пробитого отверстия под давлением пяти этажей обрушилась Ниагара зловонной жидкости. Окатив стены подъезда и бригаду в полном составе, забрызгав передо мной стекло, Ниагара мощным потоком устремилась к выходу, сбегая с весёлым бульканьем на Аллею Неподлеглости по ступенькам крыльца. Кто-то из жильцов попытался войти в подъезд, но в ужасе отпрянул. Один из мужчин спросил сантехников:— Откуда это у вас? Из центрального?— Ага, из центрального, — машинально подтвердил бригадир, тупо уставившись на дело своих рук.Жуткая вонь заполнила лестничную клетку, выманив жильцов из квартир. Аварийная бригада поспешила собрать свои манатки и быстренько уехать от греха подальше. К нам опять прибежала нижняя соседка, рыдая, на сей раз от счастья. Смердящая масса, которую они с дворником безуспешно пытались до этого собрать в ведра и тазы, ни с того ни с сего у них из-под рук сама вдруг поплыла из квартиры долой!Повреждённый участок труб сменили в первый же рабочий день после праздников всего за каких-нибудь восемь часов. А происшедшее лишний раз подтвердило моё глубокое убеждение в том, что в тогдашней нашей социалистической действительности самыми действенными методами были нетипичные и радикальные. ( Сюрпризы на Рождество нам подбрасывала…) Сюрпризы на Рождество нам подбрасывала не только судьба, мы и сами старались придумать к празднику что-нибудь оригинальное. И тут опять первую скрипку сыграла Люцина, в голове которой всегда было полно всевозможных идей. Она и специальность выбрала такую — приобщать молодёжь к культуре и искусству, многие годы работала с молодёжью, знала множество весёлых игр, сама изобретала аттракционы и остроумные шарады-развлечения. И даже написала несколько книг, составила сборники соответствующих игр для детей и юношества. Эти книги не сохранились, а жаль. Если кто-то заинтересуется, пусть ищет по автору: Люцина Щегодинская.Но вернёмся к Рождеству. Как-то мы придумали такую штуку: каждый даритель (пардон, я хотела сказать — святой Миколай) обязан был запаковать свой презент в такое количество бумаги, чтобы нельзя было догадаться, какого размера подарок скрывается внутри, и чтобы развёртывание бумаги длилось как можно дольше. Тогда мне пришлось пережить ужасные минуты, оставшиеся в памяти на всю жизнь. Вот опять придётся перебить хронологическое повествование, но что делать? Начинаешь ворошить в памяти прошлое, и обязательно возникают ассоциации, потянется ниточка то в пережитое раньше, то в аукнувшееся впоследствии, а хотелось бы поделиться с читателем всем, что представляется мне достойным внимания. Пожалуй, не буду больше извиняться за своё сбивчивое повествование, а буду просто говорить обо всем, что вспоминается.Итак, в то Рождество было мне лет четырнадцать-пятнадцать. Возраст солидный, и, выходит, была я на редкость тупой кретинкой. Оправдать меня может лишь тот факт, что заморочили голову бабы, то есть женская половина моей родни, которую я без всякого сожаления выведу на чистую воду, хотя это, возможно, и чрезвычайно бестактно с моей стороны. А Тереса пусть удавится, хотя, если по-честному, она единственная в нашем семействе проявляла какие-никакие человеческие чувства и имела совесть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37