Пришла сюда и принесла. И сказала: это в подарок от её мужа. Сувенир, сказала по-французски, так что ошибки быть не может.— А вы знаете её мужа? — допытывалась мама.— Может, и встречались,осторожно ответил Павлик и тоже встал с корточек.Мама хотела разобраться в непонятном деле.— Кто же он такой?Дети переглянулись. Отвечать, как всегда в затруднительных случаях, пришлось Яночке. Подумав, девочка дала уклончивый ответ:— Мы с ним встречались. Впрочем, не уверены, что это был именно он, но другого арабского мужа мы не знаем.Мама так ничего и не поняла.— Странная история, — сказала она.Если это подарок, не кажется ли вам, что вы тоже обязаны что-то подарить этому человеку?К разговору подключился Павлик.— Возможно, — мужественно заявил он, — да вот только мы его не знаем. Не знаем, как его зовут, где он живёт. Но если ещё раз его встретим, может быть, тоже подарим ему что-нибудь.— Ну ладно, давайте закончим приготовления к пикнику, отец вот-вот вернётся. Ах, какая изумительная лампа! Наверное, дорогая вещь. А хворосту для костра хватит?— Правильно! — обрадовался Павлик. — Подарками будем заниматься потом, сейчас у нас есть дела поважнее. Отнеси этот сувенир в дом, а мы ещё немного наломаем бурьяну, боюсь, маловато его.Пикник вполне можно было бы считать удачным, если бы не одна досадная мелочь. А именно: целая толпа арабчат, тесным кольцом обступившая живописную группу, разместившуюся на лоне природы. Как встали, так с места не сдвинулись, не отрывая любопытных глазёнок от яркого зонта, туристского столика и лёгких стульев, костра и пирующих. И если бы у пирующих куски шашлыка не застревали в горле, все бы решили, что пикник получился просто замечательный. Костёр горел ярко, дров и бурьяна припасено было достаточно, шашлыки изжарились на славу, а лёгкий ветерок немного смягчил жару. Правда, хозяйке пришлось несколько раз бегать в дом за всякими припасами, но это не портило настроения. Последние раз пани Кристина принесла открытый пирог с абрикосами. Великолепный десерт.За десертом и приступили к подведению итогов эксперимента.— Не знаю, не знаю, можно ли считать эксперимент удавшимся, — задумчиво рассуждал пан Роман.Сегодня все прошло хорошо, но сегодня очень слабый ветер. А если он в день пикника задует посильнее? Не сожжём ли мы весь посёлок? Огонь может охватить ещё не скошенные заросли этих сорняков. Вон они как горят!— И не уверена я, что Сенчиковские любят пировать на сцене, — добавила жена, широким жестом обведя зрителей.— Вот я и сомневаюсь, — подхватил пан Роман. — В-третьих, за этим столиком мы четверо с трудом помещаемся, Сенчиковским уже не хватит места. В-четвёртых, от костра пышет жаром… Надо ещё хорошенько все взвесить…— Можете не взвешивать, — вмешался в разговор Павлик.Никаких больше пикников! Сегодня мы извели все запасы дров и бурьяна, больше мне веток не набрать. Разве что купите в магазине самосвал досок… Так что никакого второго пикника быть не может!Пани Кристина грустно посмотрела на сына, на пепел, оставшийся от костра, на плотные ряды арабчат и тяжело вздохнула.— Выходит, получилось, как в том анекдоте: сожгли последнюю спичку, желая убедиться, загорится ли она. Что ж, вопрос решён! Придётся Сенчиковским поскучать у нас, ничего не поделаешь.Яночка успокоила мать:— Не переживай, мамуля. Сначала отвезём их на экскурсию в окрестную пустыню, которую мы поначалу приняли за саванну. После этого они будут счастливы, вернувшись в наш домик.Пикник закончился. Поуносили в дом мебель и посуду, Павлик для верности вылил на остывший костёр ведро воды. Арабские дети с большим сожалением расходились с дармового спектакля.Вернувшись в дом, супруги Хабровичи только собирались подступить к детям с расспросами по поводу таинственного сувенира, как им помешали. Сначала постучалась в дверь соседка венгерка, сразу же за ней пришёл в гости пан Кавалькевич, тут же примчался пан Заенчковский, проживающий в домике по ту сторону шоссе, за ним появилась неразлучная парочка — Кшак с Рогалинским, ну и последними приехали супруги Островские. Все они желали немедленно получить разъяснение, что означает эта выходка Хабровичей, которые ни с того ни с сего устроили представление под открытым небом. Весть о переселении Хабровичей в поле за бурьяном, оказывается, с быстротой молнии облетела всю местную колонию. Все поляки в округе ломали головы над загадкой.Вот благодаря этому нашествию Яночке с Павликом и удалось избежать дотошных расспросов относительно арабского сувенира. Скрывшись в комнате Павлика, дети поставили обе лампы на большой ящик, заменяющий мальчику стол, и, отдыхая после утомительного пикника, получили наконец возможность свободно обменяться мнениями.— За что мы получили подарок — понятно,рассуждала Яночка. — От нас человек из Махдии узнал о нехорошем поступке кривого вора. А о нем самом полиция не узнала. Ещё бы, за это и не такой сувенир можно отвалить!Павлик подошёл к проблеме с другой стороны:— Из-за нас переловили всю его шайку, прикрыли лавочку, можно сказать, накрылся его бизнес. За что же тут благодарить.?— Но сам-то он уцелел! — возражала сестра.— И прекрасно знает, что нам о нем все известно, — не соглашался с ней брат.И мы в любой момент можем донести на него полиции. И я на его месте просто поубивал бы нас, а не подарки присылал.— Аааа! В этом все и дело! — догадалась сестра. — Теперь, когда мы получили такой ценный подарок, у нас просто язык не повернётся доносить на него полиции.— Выходит, это никакой не сувенир, а просто взятка?— Ну, не совсем так. Ведь он же от нас ничего не требовал. Как бы тебе попонятнее объяснить… Мне кажется, надо так рассуждать: арестом грабителей и взрывом закончился какой-то один этап и в его, и в нашей жизни. И на этом этапе мы оказали ему услугу. Так ведь? И точка! А теперь начинается другой этап, и тут мы можем поступать, как сочтём нужным. Тут все зависит от нас. Тут мы можем быть его друзьями, а можем быть и врагами. Эта лампа — не взятка в расчёте на будущие заслуги, а действительно благодарность за прошлые.— Сложно все это! — поморщился Павлик. — И не буду я дружить с вором!— Но понять его можно. Во всяком случае, а именно так понимаю.— Если я тебя правильно понял, теперь мы можем или доносить полиции, или нет, а он или пришлёт нам второй подарок, или пришьёт нас в укромном месте?— Нет! — решительно возразила девочка. — Ни сувенира больше не пришлёт, ни убивать нас не станет. Потому и прислал жену.Молча обдумывал Павлик слова сестры. Неожиданная тактичность и деликатность, проявленная атаманом шайки грабителей, появление с сувениром милой и совершенно нейтральной женщины убедили мальчика, что сестра, пожалуй, права. И тут новая мысль пришла ему в голову.Павлик взял в руки подарочную лампу и высоко поднял её над головой, пытаясь рассмотреть её дно. Вроде там что-то нацарапано.— А ну-ка посвети,попросил он сестру.Соскользнув с постели, Яночка присела на корточки и снизу посветила электрическим фонариком на лампу.— Точно! Такие же червячки!— В таком случае придётся и их перерисовать, никуда не денешься. Подержи лампу и фонарик, а я перерисую. Алжир большой, может, тут ещё какие сокровища запрятаны, не обязательно в виде драгоценных минералов.Когда супругам Хабровичам удалось избавиться от незваных гостей, их дети уже давно спали. Отложив расспросы до утра, отец с матерью тоже обсудили между собой проблему необычного арабского сувенира.— Не очень-то хорошо я знаком с обычаями арабов,рассуждал пан Роман,но, насколько знаю, подарки даются или за какие-то услуги, оказанные им в прошлом, или в чаянии каких-то услуг в будущем.— Ничего специфически арабского я лично в таких обычаях не вижу, — заметила его жена.У нас поступают точно так же. Ты лучше скажи, как нам сейчас отнестись к такому финту?— А никак. Если даритель будет околачиваться поблизости, значит, надеется на ответный сувенир. Тогда что-нибудь придумаем. Лампа и в самом деле изумительна. Можно будет взамен подарить ту шкатулку с ключиком, что ты привезла. Ну, изделие наших народных промыслов. Или декоративную тарелку. Особой проблемы я тут не вижу.— И все-таки я бы на всякий случай спросила господина Хакима, что он мыслит на сей счёт.— Хорошая мысль! — обрадовался пан Роман. — Он ведь собирался к нам на пикник прийти, вот и спросим.Сенчиковские, как и обещали, приехали в выходной день. Хозяева свозили их к водопаду, повозили по городу. На этом осмотр местных достопримечательностей, собственно, и закончился. Вернулись домой, а вскоре пришёл и господин Хаким.За вкусным обедом хозяева рассказывали гостям об экспериментальном пикнике, и пани Сенчиковская буквально заходилась от смеха, так что слезы лились потоком. Подали десерт. Пан Роман вспомнил о лампе-сувенире, попросил Павлика принести её, чтобы продемонстрировать гостям.Выслушав подробный рассказ о том, как жена какого-то араба принесла эту лампу в подарок их детям, полицейский улыбнулся и заявил, что всецело разделяет мнение пана Романа о том, как Хабровичам теперь следует поступить. Если даритель станет настырно околачиваться поблизости — тоже подарить ему что-нибудь, а если нет — так нет.Облегчённо вздохнув, Павлик с Яночкой поспешили унести лампу к себе с глаз долой. Тут пани Кристина продемонстрировала пани Сенчиковской аметисты, подобранные в каменоломне, и разговор необратимо свернул на рельсы происшествия в каменоломне. О лампе сразу же забыли.Сбежав от гостей, дети опять поставили лампу на ящик в комнате Павлика и вернулись к своим проблемам. До завтра к Павлику переселили и Яночку, а в её комнату поместили приезжих гостей. Уединившись, дети опять принялись осматривать обе лампы, удивляясь сходству нацарапанных на их дне непонятных таинственных надписей.— А может, он хочет завербовать нас к себе в шайку? — выдвинул свежую идею Павлик.Потому и прислал лампу с тайными знаками. Дескать, давайте искать сокровища вместе…— Не думаю, — возразила Яночка. — Одному ему сподручнее заняться сокровищами, ведь он из местных. Зачем ему мы?— А ты откуда знаешь, что легче? Может, он рассчитывает на Хабра? Или думает, что мы больше него знаем о сокровищах.— Погоди-ка, может, для этого нужны обе лампы? Вроде вот этот малюсенький значок на второй лампе немного другой…И две головы опять склонились над рисунками, изображающими таинственные письмена на обеих лампах. И тут в дверь к ребятам постучал господин Хаким.— Вы разрешите войти? Мне хотелось бы с вами поговорить без взрослых. Ведь вы говорите по-французски ?— Говорим, но медленно. И не очень хорошо, — ответил Павлик. — Конечно, входите. Садитесь вот на эту табуретку, стульев у нас нет.— Или вот здесь, на кровати, если хотите. Все стулья в гостиной, пардон.Полицейский начальник без церемоний уселся на краешек постели и приступил к делу.— Итак, я пришёл побеседовать с вами, — весело начал он, блеснув чёрными глазами.— О чем, интересно? — недоверчиво спросила девочка.— А вот об этом! — махнул рукой полицейский на новую лампу. — Мне бы хотелось знать в подробностях, что говорила вам жена человека, приславшего лампу в подарок. Повторите, пожалуйста, каждое слово.Брат с сестрой переглянулись. Им вовсе не хотелось повторять полицейскому слова женщины о том, что они оказали её мужу какую-то услугу и что они любят друг друга.Родителям они, во всяком случае, об этом не рассказывали.Как всегда в трудные минуты, разговор начала Яночка, взглядом велев брату молчать.— Эта женщина сказала: «Это для вас. Подарок. Сувенир»,осторожно начала Яночка, следя за своими словами. — Потом сказала, что прислал его её муж. «Он знать, что вы его любить»,добавила она. И ещё раз повторила, что это подарок и сувенир.— И вы совсем не удивились, получив такой сувенир? — откровенно засмеялся полицейский.— Конечно же, мы были очень удивлены, — как можно правильнее по-французски ответила девочка и для верности добавила: — Очень удивлены! Страшно удивлены! Абсолютно удивлены!— Что же вас так страшно удивило? Её слова?— Да все вместе.— Ответьте мне, пожалуйста, не удивили ли вас её слова о том, что её муж знает — вы его любите. Не показалось ли вам самим странным такое утверждение? Не удивлялись ли вы тому, откуда её муж может знать о вашей любви к нему?Брат с сестрой лихорадочно переговаривались по-польски, уточняя смысл вопроса арабского полицейского. Особенно волновался импульсивный Павлик, которому этот вопрос только сейчас пришёл в голову.— Чтоб мне сдохнуть, с какой стати она такое ляпнула? — нервничал он.Отвечать на вопрос полицейского опять пришлось Яночке.— Да, месье, мы были страшно удивлены, абсолютно удивлены, — сказала девочка, в волнении позабыв некоторые французские слова. — И мы совершенно не понимаем, почему она так сказала. А вы понимаете?— Понимаю, — опять рассмеялся господин Хаким. — Я же ведь… беседовал с этой бандой воров. Они видели, как вы украли их лампу. И поняли, что вы очень любите лампы.Павлик от возмущения вскочил с места.— Что?! Мы украли их лампу?— Да нет же! — тоже очень эмоционально возразила Яночка.Вы не так их поняли. Это они украли нашу лампу!— Нет, я все правильно понял. Они украли вашу лампу, а вы украли у них их лампу. — Да нет же! Это была наша лампа! Полицейский спокойно пояснил:— Украденная ворами ваша лампа находилась совсем в другом месте. А вы выкрали их лампу. Они видели, как вы крали, но ничего не говорили.Нет, наверное, они все-таки чего-то не поняли, как-никак беседуют на иностранном языке. Дети попросили полицейского ещё раз повторить им своё сенсационное сообщение и, по возможности, более доступным для них языком.Господин Хаким послушно повторил. Получилось то же самое.Павлик по-польски допытывался у сестры:— Растолкуй мне по-нашему, правильно я понял — мы стибрили ихнюю лампу? А они видели и молчали? Как это понимать? Да нет, ведь Хабр нас туда привёл и сказал — там наша лампа!— Хабр привёл нас к кривоглазому вору! — неуверенно заметила выбитая из колеи сестра. — А на другой день мы уже сами нашли тот дом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36