«Опусти монету, опусти монету, опусти монету».— Хабр поможет!Хабр, самый умный пёс на свете, за те два с половиной года, что прожил в семье Хабровичей, уже не раз сумел доказать свою преданность Яночке и Павлику, не раз выручал их из трудного положения. Он все понимал и все умел. Сейчас, обследовав весь двор, он вернулся к детям и сел у ног Яночки. Услышав своё имя, он вопросительно взглянул на хозяйку, нагнув голову набок.Павлик извлёк из нагрудного кармана шариковую ручку и принялся лихорадочно шарить по всем карманам в поисках клочка бумаги. Ни слова не говоря, Яночка подошла к грузовику, подобрала валяющийся возле него лист бумаги и принесла недогадливому брату. Благодарно кивнув, Павлик поспешно нацарапал на бумаге послание отцу и свернул её в несколько раз.— Не за ошейник, — посоветовала Яночка.Могут не заметить. Пусть держит во рту.Хабр уже стоял в готовности, понимая, что сейчас получит какой-то приказ. Девочка подала собаке послание и приказала:— Хабр, домой! Домой! Отдай папе! Папе! Быстро!Осторожно взяв в зубы драгоценное послание, Хабр бросился исполнять приказ. Только его и видели!— Ну вот, все в порядке, — сказал Павлик человеку с тележкой, недоверчиво наблюдающему за манипуляциями с письмом. — Сейчас сюда приедет наш отец и поможет нам. Давайте подождём на улице, у калитки. Вывалите вашу макулатуру на тротуар, или подождёте немножко?— Чего там, могу и подождать, — согласился владелец макулатуры. — Семьдесят кило, без обмана!Отец Яночки и Павлика примерял перед зеркалом свитер, который вязали для него совместными усилиями жена Кристина и сестра Моника. В настоящий момент это была ещё безрукавка, без воротника и рукавов. Решался сложный вопрос — будет ли будущий свитер застёгиваться на пуговицы или достаточно просто вшить застёжку «молнию». Обе женщины заставляли пана Романа поворачиваться перед зеркалом то в одну сторону, то в другую, выясняя, хорошо ли сидит изделие. В этот момент задёргалась ручка входной двери.— Хабр пришёл, — информировал пан Роман. — Откройте ему дверь. Я лично предпочитаю «молнию».— Сам откроет, — ответила жена.И действительно, прыгнув на ручку, Хабр нажал на неё всем телом и, раскрыв дверь, прошмыгнул в неё. Ворвавшись в комнату, он бросился к пану Роману. Встав на задние лапы, собака упёрлась грязными передними в новый свитер, вытянув вперёд морду с зажатым в зубах письмом.— Хабр! — укоризненно воскликнула тётя Моника. — Опять не вытер ноги! И когда ты научишься закрывать за собой двери?— Похоже, дети прислали мне письмо, — сказал пан Роман, вынув послание из пасти пса и радуясь уважительной причине прервать надоевшую примерку.Пани Кристина бросила тревожный взгляд на собаку, которая послушно принялась мять лапами коврик у входной двери, запоздало демонстрируя свою аккуратность. Нет, вроде пёс спокоен, значит, с детьми не случилось ничего плохого.Тем временем пан Роман прочитал письмо и обратился к женщинам:— Могу я снять свитер? Он мне очень, очень нравится, но сейчас надо срочно ехать, вот, дети просят.— Что-нибудь случилось? — все ещё с тревогой поинтересовалась его жена.— Нет, просто им удалось раздобыть макулатуру для школы, и они просят меня привезти её на машине. Это недалеко, я быстро вернусь.Осторожно снимая с мужа намётанное на живую нитку изделие, пани Кристина ворчала:— Вы не находите, что школа слишком многого требует от учеников? Смотрите, сколько они должны собрать макулатуры. Целую гору! Сколько можно?— Дай мне какую-нибудь большую сумку или мешок, — прервал её сетования муж. — Павлик написал, что бумага не перевязана, надо куда-то сложить.А Павлик не терял времени даром и торговался с владельцем макулатуры. Мало того, что договорились вот об этой, на тележке. Выяснилось, что мужчина профессионально занимается сбором макулатуры, и Павлику удалось уговорить его и впредь собранную им старую бумагу привозить не сюда, на Ружаную, а прямо к ним домой. Мужчине было все равно, и даже предпочтительнее доставлять свой товар частному покупателю, где не угрожала опасность ни неприема товара, ни обеденный перерыв, ни просто записка в дверях: «Ушёл, скоро вернусь» (а известно, что это «скоро» может и до вечера продлиться) или и вовсе «Переучёт».Гору бумаги, привезённую паном Романом, свалили в прихожей под лестницей, преградив тем самым доступ к проходу в подвальное помещение. Правда, полученная паном Хабровичем в наследство вилла была большая и вместительная, но и эти сто килограммов макулатуры требовали немало места и, загромождая прихожую, отравляли жизнь. Павлик уверял, что это только до конца месяца, что первого ноября от горы не останется и следа, но мама все равно решительно потребовала от детей сложить своё имущество как-то компактнее, чтобы можно было свободно проникать в дом. И продолжала ворчать, никак не желая принимать во внимание объяснений Павлика о том, что ни у кого другого из их класса нет такой жилплощади, нет отдельного дома. Что было чистой правдой.Через три дня дети уже обладали желаемым количеством макулатуры в триста килограммов и даже немного больше, и теперь все свои силы направляли на то, чтобы упорядочить эту гору. Мир перестал существовать для Яночки и Павлика. Сразу после возвращения из школы и до позднего вечера оба они торчали под лестницей, сортируя, складывая и связывая в пачки эту бумагу.— С письмами осторожнее, — сказал Павлик сестре. — Проверяй, нет ли на конвертах марок, иначе дедуля нас проклянёт!— Есть марки, вот, гляди! Кто-то выбросил письма в конвертах. Письма порвал, а марки, представляешь, целенькие! И он их выбросил! Принеси ножницы.— Э, да это самые простые, обычные марки, массовка, — пренебрежительно заметил Павлик, возвращаясь с ножницами.Сестра возразила:— Ну и что с того, что массовка? И среди обычных марок могут оказаться интересные, например с опечатками.И Яночка, и Павлик в марках разбирались неплохо благодаря дедушке, известному в Польше эксперту-филателисту, и сами тоже начали коллекционировать марки.В макулатуре письма встречались чрезвычайно редко, а тут вдруг попалась целая кипа разорванных вместе с конвертами писем. Вырезая ножничками марки с обрывков конвертов, дети, привыкшие к бережному обращению с марками, придерживали пальцами марку и с изнанки, поневоле иногда заглядывая внутрь конверта. Глаз выхватывал отдельные слова из писем, которые тут же забывались. Чужие письма не интересовали ни сестру, ни брата. И вдруг, уже отбросив половину конверта, с которой срезал марку, Павлик воскликнул:— Ой! Сокровища.И нагнулся, разыскивая только что выброшенный конверт.— Какие ещё сокровища? — не поняла Яночка.— Кто-то в письме написал о сокровищах, честное благородное слово! Да где же это письмо? А вот оно. Слушай!— Слушаю! Читай же! — нетерпеливо подгоняла Яночка, потому что брат молчал, разглядывая клочок письма.— И в самом деле сокровища, — как-то неуверенно сказал мальчик. — Только вот не очень понятно. Тут всего лишь обрывок письма. Да ты сама посмотри.Заинтригованная Яночка отобрала у брата клочок письма и стала читать.— И в самом деле, пишет о каких-то сокровищах. Что бы это значило?— Понятия не имею. Давай подумаем.Позабыв о макулатуре, оба склонились над смятым обрывком письма. Вот что им удалось разобрать:«…о самом главном сообщу.…настоящих сокровищ, только надо знать, где их найти.…на суку в Махдии, потом отправляйся в Су……потрясающее, ничего подобного……через Обезьянье ущелье… другой возможности у тебя не….…по левую руку от шоссе, когда едешь к плоти —…таких чудес. Обязательно побывай в специальном районе……у каменоломни… открытый карьер для добычи щебня……ты без всякого труда… равишься… одной левой……а в четверг обязательно постарайся быть в Мах дни, там и…… все эти чудесные, волшебные……настоящее, сказочное сокровище! Слышишь?Долго, очень долго вглядывались брат и сестра в непонятные, завораживающие строки, потом молча уставились друг на друга, потом опять склонились над письмом. Наконец Павлик пришёл к какому-то решению.— Фи, — пренебрежительно произнёс он, махнув рукой. — Если выбросили письмо, значит, те самые сокровища давно отыскали.— Это клочок письма, а где конверт, в котором оно было? — спросила сестра. — Или хотя бы марка, которую ты с него срезал?— Думаешь, дата сохранилась? — заспешил брат, копаясь в отложенных марках. — А, вот она!Штемпель на марке отпечатался неотчётливо, но все-таки можно было разобрать какие-то цифры и буквы.— Принеси лупу! — попросила Яночка.Павлик послушно помчался за лупой. Хотя сестра была на целый год моложе брата, так уж получилось, что благодаря своему неизменному хладнокровию и умению логически мыслить девочка в ответственные моменты их жизни всегда принимала командование на себя. Горячий, порывистый и излишне суетливый брат охотно ей подчинялся, по опыту зная, что так будет лучше для них двоих.Через лупу они разобрали на штемпеле название МАХДИА. Часть штемпеля с датой на марке не отпечаталась, стоял только год — 1984.— Смотри-ка, в этом году выслано! — удивился Павлик.— И из той же самой Махдии, о которой говорится в письме, — сказала наблюдательная Яночка. Павлик попытался рассуждать логично.— Что же получается? Один человек находился там, где имелись сокровища, в той самой Махдии. Или том самом? И послал письмо другому человеку. В письме описал, как найти сокровища. Вот интересно, почему этот первый человек сам не взял сокровища, если знал, где их найти? А во-вторых, почему второй человек выбросил письмо с такими важными сведениями?— Давай-ка поищи сначала конверт, — предложила Яночка. — Или хотя бы кусок конверта, если он был разорван.Конверт удалось отыскать без особого труда, ведь Павлик его только что бросил в кучу обработанной макулатуры и он лежал на самом верху. Обстоятельная Яночка сначала приложила марку к оставшейся на конверте дырке, чтоб убедиться — это тот самый, потом повернула конверт обратной стороной. И с большим удовлетворением обнаружила то, о чем смутно догадывалась.— Так я и думала! — радостно выкрикнула девочка. — Гляди!И она сунула конверт брату под нос.Брат внимательно оглядел со всех сторон сохранившуюся четвертушку конверта и удивлённо присвистнул.— Надо же! Письмо оставалось в заклеенном конверте! Его не вскрывали!— Вот именно! — подтвердила сестра. — И выходит, второй человек его не прочёл!— Получается, что не прочёл! Тогда я и вовсе ничего не понимаю. Кто рвёт непрочитанные письма?Яночка вдруг почувствовала, как горячая волна залила все её существо, как бывало всегда при встрече с чудесным, таинственным. Кто знает, не стоят ли они с братом на пороге какой-то прекрасной и неведомой тайны? Адресат не прочёл письма, не знает, что оно шло к нему, а отправитель не знает о том, что адресат его письма не получил. И сокровища, которые один человек поручал другому разыскать и достать, могут спокойно до сих пор пребывать на месте, дожидаясь своего часа. К тому же и место какое-то необыкновенное…Девочка постаралась взять себя в руки. Сейчас, как никогда, ей потребуются хладнокровие и рассудительность.— Во-первых, — сказала она, — давай попытаемся отыскать другие части этого письма. Не исключено, что получатель все-таки вскрыл письмо. Не стал раскрывать заклеенный конверт, а элементарно разрезал ножницами бок. Вспомни, дедушка всегда так делает, отрезает ножничками бок с той стороны, где нет марки. А во-вторых… Нет, давай сначала выясним, что с этим «во-первых».И дети принялись за тяжкий труд. Предстояло переворошить целую гору уже обработанной макулатуры, но чего не сделаешь, если перед тобой в туманной дали забрезжила тайна! Через час усиленных поисков им удалось разыскать оторванный уголок конверта, в котором сохранился кусок письма. Та же бумага, тот же мелкий, но чёткий почерк. На сохранившемся клочке было написано:«…езжаем рано…больше по этому адресу не пи…чень надеюсь, что это письмо до … до востребования …уже сейчас».Уголок конверта был тоже заклеен, нигде не разрезан. Брат с сестрой разложили на полу отдельно кусочки письма и куски конверта и попытались по-научному подойти к решению проблемы. Естественно, тон задавала скрупулёзная Яночка.— Итак, по порядку, — распоряжалась она. — Во-первых, это письмо странное. Если оно было сложено, то где вторая половина?— Не было никакой второй половины, — уверенно ответил Павлик. — Я сам доставал письмо, оно было написано на половинке обычного листа. Так что его не надо было складывать.— Ладно, — согласилась сестра. — Во-вторых, вот у нас кусок с маркой, и противоположный угол. Есть два утла, и оба они свидетельствуют о том, что письма не разрезали. А раз не разрезали и не распечатывали, значит, не вскрывали, значит, и не читали.— И из этого вытекает «в-третьих»! — подхватил Павлик. — Значит, второй человек о сокровищах ничего не узнал. Ведь вот на этом клочке ясно написано — «больше по этому адресу не пи…» Не пиши, что же ещё? Наверное, конспирация.— Но ведь этот первый человек предлагал писать до востребования? Может, они договорились и переписывались на «до востребования»? — возразила Яночка.— Как они могли догадаться? Ведь второй человек письма не прочёл и до востребования ничего не знал!— Может быть… И тогда этот второй человек и в самом деле может ничего о сокровищах не знать! Письмо послано в этом году, даже если предположить, что отправлено в самом начале года, они запросто могли не успеть провернуть операцию с сокровищами!— И вообще могли потерять друг друга! — с воодушевлением подхватил мальчик. — Видишь, он пишет: «Уезжаем рано». Уехали — и с концами!— Почему ты решил, что «уезжаем»? — возразила дотошная сестра. — Ведь начало слова оторвано. Там могло быть: «Приезжаем».— Какое «приезжаем»! — не согласился брат. — Если бы приезжали, на кой ему писать кому-то о сокровищах? Сам бы ими занялся! И при чем тогда «до востребования»?— Возможно, ты и прав. Ладно, в-четвёртых, они потеряли друг друга. Первый уехал, второй не получил письма и продолжает писать по старому адресу, но первого уже нет там…— И выходит, в-пятых…— И выходит, в-пятых, первый не мог добраться до сокровищ!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36