Гай кивнул.— Он переправится через Пропасть Головореза и выйдет прямо к гарнизону замка.— Но зачем? — удивился Арута. — — Он за несколько дней расправится с Высоким замком и останется в центре пустынного нагорья, где укрыться негде. Там нет ничего, что стоило бы захватить.Гай задумался:— Если он пойдет прямо на юг, то меньше ч„м через месяц доберется до Сумрачного леса.— Сетанон, — предположил Арута.— Непонятно, — сказал Гай. — Он сможет взять его без всяких затруднений. Гарнизон города — не более, чем рота почетного караула. Но что потом? Он перезимует, добывая продовольствие в Сумрачном лесу и захватив городские запасы, но весной с востока на него обрушится Лиам, а с запада подойдут твои войска. Он окажется между молотом и наковальней, причем отступать придется за пять сотен миль через горы. Это же полный абсурд!Амос опять плюнул.— Не стоит недооценивать этого мусорщика. Он что-то задумал.Галейн внимательно огляделся.— Давайте отправляться. Если Мурмандрамас точно движется на восток, нам не удастся обойти его и добраться до Инклинделя. Выходит, патруль, что мы видели, на самом деле отряд разведки. Они будут идти прямо за нами, оставаясь на пути следования основных сил.Гай кивнул:— Нам нужно добраться до Пропасти Головореза раньше его передовых отрядов.Арута пришпорил коня, и они поехали на восток.Весь остаток дня им удавалось продержаться впереди солдат Мурмандрамаса. Изредка вдалеке на равнине показывались отряды, откалывающиеся от основных сил, и было видно, что кто-то движется выше. Но тропа начала спускаться, и на закате Арута сказал:— Если мы будем и дальше двигаться в сторону равнины, то выйдем прямо на вражеские пикеты.— Если мы будем продолжать двигаться и ночью, — возразил Гай, — то, возможно, выйдем к лесу у подножия гор. А если мы обогнем гору и проскачем всю ночь, то войдем в этот лес. Думаю, что даже Мурмандрамас не осмелится послать большие отряды солдат в Эддерский лес. Ему легче обойти его. Эддер — не самое безопасное место, но там для нас найдется укрытие. А если ехать всю ночь, то, может, нам удастся оторваться на безопасное расстояние…. по крайней мере, безопасное от них.Джимми и Локлир неодумевающе переглянулись, и Джимми спросил:— Амос, о чем это он?Амос взглянул на Гая, и тот кивнул.— Эддер — опасное место, ребята. Мы можем… могли валить лес на три мили в глубину. Можно было заходить немного дальше во время охоты. Но в глубине… ну, мы не знаем, что там такое. Даже гоблины и темные братья обходят это место стороной. Те, кто заходил далеко в лес, не возвращались. И мы не знаем, почему. Эддерский лес очень велик, так что там может прятаться что угодно.— Тогда мы попадем из огня да в полымя, — заметил Арута.— Может быть, — ответил Гай. — Но если мы поедем на равнину, то знаем, с кем нам придется иметь дело.— А может мы смогли бы проскользнуть мимо в этой одежде, — предложил Джимми. Ему ответил Галейн:— Это невозможно, Джимми. Любой моррел узнает эледела с первого взгляда. Мы об этом нечасто говорим, но поверь мне на слово. Мы мгновенно распознаем друг друга.Амос пришпорил коня.— Значит, делать нечего. Вперед, в лес!Через темный лес они ехали как можно тише, словно предчувствуя беду. Снизу раздавалось эхо криков: это армия Мурмандрамаса располагалась лагерем на равнине. Арута подсчитал, что если ехать всю ночь, то к рассвету они смогли бы далеко обогнать ее, а к полудню выехать из леса на равнину и набрать скорость. Добравшись до Пропасти Головореза и лорда Брайана, барона Высокого замка, они могли бы задержать продвижение вражеской армии через плоскогорье и Сумрачный лес.Джимми пришпорил коня и догнал Галейна.— У меня появилось странное ощущение.Эльф тихо ответил:— У меня тоже. Но в этом лесу есть что-то знакомое. Никак не могу понять, что именно. — А потом с типично эльфийским юмором добавил:— Но оно и понятно: ведь меня можно назвать совсем юнцом, мне всего сорок лет.Отвечая на шутку, Джимми промолвил:— Да, совсем младенец.Гай ехал бок о бок с Арутой.— Может, нам удастся добраться сегодня до Высокого замка. — Он помолчал и наконец добавил:— Арута, мое возвращение в Королевство ставит новые проблемы.Арута понимающе кивнул, хотя в темноте это трудно было разглядеть.— Я поговорю с Лиамом. Думаю, что в Хайкасле я смогу освободить вас под честное слово. Вы будете находиться под моей охраной, пока мы во всем не разберемся.— Я забочусь не о своей судьбе, — пояснил Гай. — Я отвечаю за то немногое, что осталось от народа Арменгара, который пытается попасть в Вабон. Я просто… просто хочу быть уверен, что о них позаботятся. — В его голосе слышалось отчаяние. — Я поклялся отстроить Арменгар заново. Но мы оба знаем, что этому не суждено осуществиться.— Мы придумаем что-нибудь, чтобы вернуть ваш народ в Королевство, Гай, — заверил его Арута. (Ун посмотрел на скрытого темнотой всадника. — А что будет с вами?— Это меня мало волнует. Но… попробуй походатайствовать перед Лиамом за Арманда… если, конечно, он останется жив. Он прекрасный военачальник и прирожденный лидер. Если бы я получил корону, он стал бы следующим герцогом Бас-Тайры. У меня нет сына, так что лучшего я бы не смог желать. Если мы справимся с тем, что нас ожидает, тебе пригодится такой человек, Арута. Единственная его вина состоит в непомерном чувстве личной преданности и чести.Арута пообещал обдумать эту просьбу, и оба погрузились в молчание. Они продолжали ехать до полуночи, и только тогда решили остановиться на отдых. Пока лошади отдыхали. Гай подошел к Галейну:— Мы зашли в лес дальше, чем кто-либо из вернувшихся отсюда арменгарцев.— Я буду настороже, — отвечал Галейн. Он пристально посмотрел в лицо протектора. — Я слышал о тебе. Гай де Бас-Тайра. В прошлый раз о тебе отзывались как о человеке, которому мало доверяли, — сказал он с обычной для эльфов сдержанностью в оценках. — Но, похоже, ситуация изменилась. Он кивнул на Аруту.Гай мрачно улыбнулся:— На данный момент да. Судьба и обстоятельства приводят к заключению самых неожиданных союзов.— Это верно, — ухмыльнулся эльф. — Ты думаешь так же, как эльфы. Я бы хотел когда-нибудь услышать эту историю.Гай кивнул. К ним подошел Амос.— Я что-то слышал в той стороне.Гай посмотрел в ту сторону. А затем, обернувшись, обнаружил, что Галейн исчез.Арута подошел поближе.— Я тоже что-то слышал, как и Галейн. Он скоро вернется.Гай присел, не расслабляясь.— Будем надеяться, ему это удастся.Джимми и Локлир молча ухаживали за лошадьми. Джимми изучающе смотрел на друга. В темноте было трудно разглядеть выражение его лица, но он знал, что Локлир еще не оправился от смерти Бронуин. Джимми ощутил странное чувство вины: он не думал о Кристе с того самого момента, как ушел со стены. Джимми попытался стряхнуть раздражение. Разве они не были любовниками по взаимному желанию и добровольно? Разве они что-нибудь обещали друг другу? И да, и нет, но Джимми был уязвлен собственной черствостью. Он желал Кристе только добра, но не видел смысла беспокоиться. Она могла позаботиться о себе, ее с детства воспитывали как воина. Нет, не то. Джимми беспокоили его собственные чувства, вернее отсутствие участия в судьбе девушке. Он смутно ощущал, что так не должно быть, и начал раздражаться. Ему достаточно пришлось поволноваться после ранения Аниты и мнимой смерти Аруты. Впутываться в чужие мысли было очень накладно. Наконец раздражение переросло в гнев.Он подошел к Локлиру и, грубо схватив его за плечо, развернул к себе.— Перестань! — прошипел он.Локлир удивленно раскрыл глаза:— Что перестать?— Молчать, черт побери. Бронуин умерла, и в этом нет твоей вины.Выражение лица Локлира не изменилось, но глаза его заблестели, и слезы медленно потекли по щекам. Вырвавшись из рук Джимми, он тихо произнес:— Лошади.И с глазами, полными слез, отошел в сторону. Джимми вздохнул. Он не знал, что побудило его так поступить, но внезапно понял, что совершил глупый и бессмысленный поступок. Он попытался представить, как сложится судьба Кристы, если, конечно, ей удалось остаться в живых. Вернувшись к лошадям, он постарался справиться с душевным волнением. Прибежал Галейн.— Там далеко в лесу свет. Я попробовал подойти поближе, но услышал, что кто-то идет. Звуки были тихими, но они приближаются к нам.Гай направился к своей лошади, остальные последовали его примеру. Галейн сел в седло и, когда все были готовы, показал рукой.— Нужно ехать к краю леса, как можно дальше от света, но чтобы нас не обнаружили солдаты Мурмандрамаса, — прошептал он, Он пришпорил коня и двинулся вперед. Не проехал он и десятка шагов, как кто-то спрыгнул на него с дерева и стащил с седла.Тут же с деревьев посыпались другие нападающие, и скоро все всадники лежали на земле. Арута перекатился, быстро встал на ноги, сжимая в руке рапиру. Он с ненавистью вглядывался в противника, который был похож на эльфа, затем заметил, как стоящий позади лучник натянул тетиву лука, и с чувством обреченности подумал: неужели так все и закончится? Значит, пророчество было ложью.Сваливший Галейна воин схватил его за тунику и уже занес нож, но остановился.— Эледел!За этим словом последовала целая фраза на незнакомом Аруте языке.Сражение остановилось, но спутников Аруты крепко держали чьи-то руки, а напавший на Галейна помог ему подняться. Они быстро заговорили, Галейн показывал на Аруту и других своих спутников. Его собеседники, одетые в серые плащи с капюшонами, кивнули и показали на восток.— Нам надо идти с ними, — сказал наконец Галейн.Арута тихо спросил его:— Они думают, что мы отступники, а ты — один из них?На лице эльфа не было больше обычной сдержанности, его смущение было заметно даже в темноте.— Я не знаю, что за чудо мы повстречали, Арута, но это не моррелы. Это эльфы. — Он оглядел поляну. — И я никогда в жизни таких не встречал.Их привели к старому эльфу, который сидел в деревянном кресле, установленном на помосте. Поляна была большой: семьдесят с лишним футов в ширину, и со всех сторон стояли или сидели эльфы. Вокруг раскинулась небольшая деревня с деревянными постройками, которым недоставало красоты и изящества Эльвандара. Арута осмотрелся. Эльфы были одеты очень необычно. На многих были серые плащи, такие же, как на моррелах, воины носили разнообразные кожаные доспехи и меха. На шее у многих висели странного вида украшения из меди и латуни с необработанными камнями и ожерелья из зубов каких-то животных. Их оружие было грубым, но грозным, и совсем не походило на красивые изделия эльфийских мастеров, которые Арута видел раньше. Было очевидно, что это эльфы, но судя по облику варвары, и это сильно беспокоило Аруту. Принц прислушался к тому, что говорил старому эльфу тот, кто захватил их.— Арон Эаранорн, — прошептал ему на ухо Галейн. — Это означает «Король Красное Дерево». Они называют его королем.Король жестом приказал подвести пленников и заговорил с Галейном.— Что он сказал? — спросил Арута.— Я сказал, что если бы мы не узнали вашего друга, то вы, скорее всего, были бы уже мертвы, — сказал король.— Вы говорите на королевском наречии? — удивился Арута.— А также на арменгарском, — сказал старик. — Мы говорим на языках людей, но не имеем с ними ничего общего. Языки мы выучили давно от тех, кого захватывали в плен.— Значит, это вы убивали моих людей! — гневно воскликнул Гай.— А кто ты? — спросил король.— Я Гай де Бас-Тайра, протектор Арменгара.Король кивнул.— Я слышал о тебе, Одноглазый. Мы убиваем любого, кто входит в наш лес, будь то человек, гоблин, тролль или даже наш темный брат. Вне Тауреддера у нас есть только враги. Но это, — он показал на Галейна, — для нас новость. — Он внимательно посмотрел на эльфа. — Я хочу знать, кто ты и из какого рода.— Я Галейн, сын того, кто был братом того, кто правил, — отвечал тот, по эльфийскому обычаю, не упоминая имен умерших. — Мой отец происходил от того, кто прогнал моррелов из наших домов. Я двоюродный брат принца Калина и племянник королевы Агларанны.Эльф прищурил глаза, глядя на Галейна.— Ты говоришь о принцах, но мой сын был убит троллями семьдесят зим назад. Ты говоришь о королевах, но мать моего сына была убита во время битвы за Нельдарлод, когда наши темные братья в последний раз пытались нас уничтожить. Ты говоришь о непонятных вещах.— Ты тоже, король Эаранорн, — ответил Галейн. — Я не знаю, где находится Нельдарлод, о котором ты говоришь, и я никогда не слышал, чтобы наш народ жил севернее Великих гор. Я говорю о тех, кто живет в нашем доме, в Эльвандаре.— Бармэлиндар! — воскликнули эльфы.— Что значит это слово? — спросил Арута.— Оно значит «золотой дом — место — земля», — сказал ему Галейн. — Это страна чудес. Они думают, что она есть только в сказках.Король промолвил:— Эльвандар! Бармэлиндар! Ты говоришь о легендах. Наш древний дом был разрушен в Дни Гнева Безумных Богов.Галейн помолчал, как будто размышляя. Наконец он повернулся к Аруте и Гаю.— Я собираюсь попросить, чтобы вас увели отсюда. Я должен буду говорить о вещах, о которых мне не хватает мудрости решить, можно ли говорить при вас. Я буду говорить о тех, кто ушел к Благословенным островам и о позоре нашего народа. Надеюсь, вы поймете меня. — Он повернулся к королю. — Я буду говорить о вещах, слышать которые могут только эледелы. Ты отведешь моих друзей в безопасное место, пока я говорю?Король кивнул и махнул паре стражников, которые отвели пятерых людей на другую поляну. Там сидеть было негде, разве что на земле, поэтому они опустились на влажную почву. Они не слышали, о чем говорил Галейн, но различали слабый звук его голоса, доносимый ночным ветром. Эльфы держали совет несколько часов, и Арута задремал.Подошел Галейн и попросил всех встать.— Я говорил о вещах, которые, как мне казалось, забыл: старая история, ее эльфам рассказывают заклинатели. Думаю, они мне поверили, но были поражены.Арута посмотрел на двух стражей, ожидавших в стороне, уважая желание Галейна поговорить с друзьями наедине.— А кто эти эльфы?— Я помню, что когда ты и Мартин проходили через Эльвандар по пути в Морелин, — сказал Галейн, — Тэйтар рассказал вам о позоре нашего народа, о той убийственной войне, которую вели моррелы против гламрелов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61