За ним двинулся
Эзкр.
Снизу Грина подбадривали дети и Эмра. Мальчишки герцога кричали,
чтобы он перерезал горло такому-сякому, но что если случится наоборот, они
отомстят, когда вырастут, а может и раньше. Светловолосая служанка Инзакс
плакала. Он почувствовал себя немного лучше: хорошо все-таки знать, что
есть кому оплакать тебя. Он знал, что должен остаться в живых, чтобы не
пришлось горевать его женщинам и детям, и это было для него дополнительным
стимулом бороться за жизнь до конца.
И все же он чувствовал, как его воспрянувший было дух с каждым шагом
вверх по лестнице испаряется вместе с потом. Он забрался так высоко, а
палуба была теперь так далеко внизу... Судно уменьшалось в размерах, а
люди превратились в кукол с повернутыми вверх белыми лицами, да и лица
вскоре превратились в размытые пятна. Ветер свистел в снастях и между
мачтами, которые там, внизу казались такими прочными и неподвижными, а
здесь качались и дрожали.
- Нужно иметь крепкие кишки, чтобы стать матросом и кровным братом
клана Эффениканов, - произнес Эзкр. - Как у тебя с этим делом, Грин?
- Все нормально, но если они ослабнут, ты пожалеешь, что находишься
ниже, - пробормотал про себя Грин.
Наконец после бесконечном, как ему показалось, карабканья к облакам,
он добрался до салинга. Если мачта казалась ему тонкой и гибкой, то рея и
вовсе казалась зубочисткой, висящей над бездной. А он должен был добраться
до самого ее конца, повернуться там и вернуться, чтобы драться!
- Если бы ты не был трусом, ты бы встал и прошел по ней, - подзадорил
его Эзкр.
- Если мчишься без дороги - поломаешь руки-ноги, - ответил Грин, но
не стал растолковывать изумленному матросу, что он имеет в виду.
Он уселся верхом на рею, обхватил ее ногами и отправился в путь. На
половине реи он остановился и осмелился посмотреть вниз. Одного взгляда
было достаточно. Там на расстоянии, наверное, мили, не было ничего, кроме
твердой травянистой земли. И эта плоская поверхность уносилась мимо, а
огромные колеса вращались, вращались...
- Давай дальше! - закричал Эзкр.
Грин повернул голову и сказал ему, что он должен сделать с этой реей
и всем кораблем, если сможет. Темное лицо Эзкра побагровело, он поднялся
во весь рост и пошел по рее. Грин вытаращил глаза. Этот человек
действительно может сделать такое! Но пройдя несколько футов, матрос
остановился и сказал:
- А-а, ты хочешь вывести меня из терпения, чтобы я сцепился с тобой
здесь и, может быть, проиграл бы, раз у тебя опора надежнее. Не такой уж я
дурак. Это ты должен пройти мимо меня.
Он повернулся, почти беззаботно прошел обратно к мачте и прислонился
к ней в ожидании.
- Ты должен добраться до самого конца, - повторил он. - Иначе ты не
пройдешь испытания, даже если минуешь меня. А уж этого ты ни в жизнь не
сделаешь.
Грин сжал зубы и добрался, как ему показалось, до конца реи. Если
двигаться дальше, она может не выдержать и сломаться. Она и так уже
отогнулась далеко вниз. Или это ему кажется? Потом он откинулся назад,
умудрился перевернуться и, пройдя обратно, остановился в нескольких футах
от Эзкра, чтобы перевести дыхание, собраться с силами и мужеством.
Матрос ждал, держась одной рукой за веревку, а другой сжимая кинжал,
направленный в сторону Грина. Землянин начал разматывать свой тюрбан.
- Что ты делаешь? - спросил Эзкр с неожиданной тревогой. До сих пор
он был хозяином положения, потому что знал, чего ожидать. Но если случится
что-нибудь непредвиденное... Грин пожал плечами и продолжил очень медленно
и осторожно разматывать ткань на голове.
- Я не хочу рассыпать это, - произнес он.
- Что рассыпать?
- Это! - закричал Грин и хлестнул тюрбаном по лицу Эзкра. Сам тюрбан
не коснулся лица матроса, но пепел с песком, что были завернуты в нем,
попали в глаза матроса прежде, чем ветер смог унести их. Эмра, следуя
указаниям мужа, нагребла все это из кучи возле печи. Хотя голове от этого
стало тяжело, но дело стоило того, чтобы потерпеть. Эзкр закричал, бросил
кинжал и принялся тереть глаза. Грин быстро передвинулся поближе к нему и
ударил кулаком в низ живота, а когда Эзкр согнулся от боли, подхватил его
и осторожно опустил. Вслед за первым ударом он добавил удар ребром ладони
по шее парня. Эзкр тихо вскрикнул и отключился. Грин перевернул его так,
чтобы он лежал животом на рее, а плова, руки и ноги свешивались. Большего
он и не хотел. Он не собирался тащить его вниз. Его единственным желанием
было поскорее очутиться на палубе, в безопасности. Будет плохо, если Эзкр
упадет. Грин медленно спускался, а Эмра и Инзакс ждали его внизу. Когда он
ступил на палубу, ему показалось, что ноги его сейчас подогнутся, так они
тряслись. Эмра, заметив это, быстро обняла его, словно выражая восхищение
героем, а на самом деле - чтобы поддержать.
- Спасибо, - пробормотал он. - Мне нужна твоя сила, Эмра.
- Она понадобится любому, кто совершит то же, что и ты, - ответила
она. - Но и сила моя, и все остальное в твоем распоряжении, Алан.
Дети смотрели на него широко распахнутыми от восхищения глазами и
кричали:
- Это наш отец! Большой белый Грин! Он ловкий, как травяной кот, укус
у него, как у бешеной собаки, и он может плевать ядом в глаза, как летучая
змея!
В тот же момент его окружила толпа мужчин и женщин, они наперебой
хвалили его ловкость и поздравляли с правом называться их братом.
Единственными, кто не толпился вокруг и не стремился поцеловать его в
губы, были офицеры "Птицы Счастья", а также дети и жена неудачливого
матроса. Они поднимали наверх люльку, чтобы, обвязав вокруг пояса Эзкра
веревку, опустить его вниз.
И еще один угрюмо стоял в стороне. Это был арфист Грэзут. Грин решил
приглядывать за ним, особенно по ночам, когда коварный нож может вонзиться
под ребро спящего, а тело легко выкинуть за борт. Теперь он хотел бы взять
обратно пренебрежительные слова об инструменте, но в тот момент он не мог
придумать ничего другого. Теперь следовало найти способ помириться с
музыкантом.

13
Прошли две недели упорной работы и бессонных ночей, пока Грин
осваивал обязанности марсового. Он не любил работать наверху, но
обнаружил, что высота имеет свои преимущества. Она давала ему возможность
время от времени прикорнуть. На мачтах хватало "вороньих гнезд", где во
время боя обычно располагались стрелки. Грин забирался в одно из них и
мгновенно засыпал. Его приемный сын Гризкветр обычно стоял на часах вместо
нем и будил, если по снастям к ним приближался старший марсовой. Однажды в
полдень свист Гризкветра пробудил Грина от крепком сна.
Тревога оказалась напрасной, выговор достался другому матросу. Не в
состоянии больше уснуть, Грин наблюдал за стадом хуберов, которые
вскакивали на ноги при появлении "Птицы". Эти красивые миниатюрные лошадки
с оранжевыми телами, черно-белыми гривами и щетками за копытами иногда
сбивались в стада по несколько сотен голов. Они были так многочисленны,
что своими развевающимися гривами и хвостами напоминали пенящиеся волны
бескрайнем моря.
Такая бескрайность была только на этой планете. Грин нигде не видывал
такой плоской равнины. Он не мог поверить, что она простирается на тысячи
миль, ни разу не нарушаемая оврагами или буграми. Но так оно и было,
насколько он мог видеть со своем наблюдательного пункта. Это было красивое
зрелище. Трава была высокая, с толстыми стеблями. Она была ярко-зеленою
цвета, почти блестящая и куда ярче земной травы. Ему рассказывали, что в
сезон дождей она расцветает множеством маленьких красных и белых цветов и
благоухает приятными ароматами.
На этот раз Грин заметил нечто необычное. Высокая трава вдруг
оборвалась и сменилась полем с короткой, не более дюйма высотой, словно
здесь недавно прошла гигантская газонокосилка. Поле было с милю шириной, а
в длину простиралось перед "Птицей" насколько хватало взгляда.
- Что ты думаешь об этом? - спросил он у сына Эмры.
- Не знаю. - Гризкветр пожал плечами. - Матросы говорят, что это
делает вуру - животное размером с корабль, которое выходит только по
ночам. Оно ест траву, но нрав у него, как у злой собаки. Оно нападает на
корабли и расправляется с ними, как с картонными коробками.
- Ты веришь этому? - спросил Грин, внимательно глядя на него.
Гризкветр был сообразительным пареньком, и он надеялся заложить в его
сознание семена здорового скептицизма. Может быть, со временем эти семена
дадут ростки философии.
- Я не знаю, правду рассказывают или нет. Все может быть. Но я не
встречал никого, кто видел бы вуру. А если оно выходит только по ночам,
где же оно прячется днем? Здесь нет отверстий в почве, чтобы оно могло там
спрятаться.
- Очень хорошо, - улыбаясь, произнес Грин. Гризкветр в ответ тоже
радостно улыбнулся. Он уважал своем приемного отца и радовался каждому
знаку внимания и малейшей его похвале. - Готовь свое сознание к любым
поворотам. Никогда не решай ничего окончательно, пока у тебя не будет
твердого доказательства. И помни, что может появиться новое
доказательство, которое отвергнет старое. - Он грустно улыбнулся. - Для
примера можно привести хоть мой собственный опыт. Одно время я нипочем не
верил в то, что вижу сейчас собственными глазами. Я считал все эти истории
выдумками и россказнями тех, кто пересекает под парусами эти травяные
моря. Но теперь я начинаю думать, что, может быть, и вправду существует
такое животное, как вуру.
Оба примолкли, наблюдая, как бегут хуберы - словно текут живые
оранжевые реки. Над ними кружили бесчисленные стаи птиц. Они тоже были
красивы и еще более живописны, чем хуберы. Иногда одна или другая случайно
попадали в снасти, ослепляя красочным оперением и взрываясь яростными, но
мелодичными звуками или недовольными хриплыми воплями.
- Смотри! - возбужденно крикнул мальчишка, указывая пальцем. -
Травяной кот! Он подкрадывался, чтобы схватить хубера, а теперь боится,
что они затопчут его насмерть.
Грин проследил за его пальцем и увидел длинное тело с тигриной
раскраской, со всех ног улепетывающее впереди тысячекопытного стада. Вот
зверь оказался окруженным со всех сторон пламенногривыми животными. На
глазах у Грина хуберы сомкнулись и большой кот исчез из виду. Он мог
остаться в живых только чудом.
Внезапно Гризкветр воскликнул:
- О боги!
- В чем дело? - откликнулся Грин.
- Смотри, на горизонте! Парус! Похож на паруса вингов!
Другие тоже увидели. Корабль наполнился криками - трубач сыграл
тревогу. Голос Майрена перекрыл все остальные звуки, когда он рявкиул в
мегафон. Хаос постепенно преобразовался в порядок, и каждый матрос занял
строго определенное место по боевому расписанию. Животных, детей и
беременных женщин отправили в трюм. Пушкари с помощью крана принялись
выгружать из люка мешочки с порохом. Стрелки роем полезли по снастям.
Остальные марсовые заняли свои места. Поскольку Грин был уже на месте, он
мог спокойно наблюдать за приготовлениями к битве. Он видел, как Эмра
торопливо поцеловала детей, убедилась, что все они отправились в трюм, и
начала рвать материю на полоски для перевязки раненых и на пыжи для
стрелков. Один раз она взглянула вверх и помахала ему рукой, прежде чем
вернуться к своей работе. Он тоже помахал в ответ и получил вздрючку от
старшего марсового за нарушение дисциплины.
- ...и отстоишь дополнительную вахту, Грин, когда все это закончится!
Землянин застонал и пожелал, чтобы старший свалился и переломал себе
кости. Опять ему не выспаться как следует!..
День уже подходил к концу, когда неизвестный корабль чуть
приблизился. За ним появился еще один парус, и экипаж встревожился еще
больше. По всем признакам, их преследовали винги. Они обычно действуют в
парах. Конфигурация парусов, сужающихся книзу, резкие очертания корпуса,
увеличенные колеса подтверждали это.
Странно, но дисциплина на некоторое время ослабла. Детям и домашним
животным разрешено было подняться из трюма, женщины начали готовить еду.
Даже когда чужой корабль приблизился настолько, что можно было различить
цвет его парусов, оказавшийся ярко-малиновым - это подтверждало подозрения
о его принадлежности к вингам - боевая готовность не была объявлена.
Майрен объяснил, что к тому времени, когда винги окажутся на расстоянии
пушечного выстрела, наступит ночь.
- Для них это неудача, а для нас счастье, - произнес он, шагая из
стороны в сторону, теребя кольцо в носу и беспокойно моргая здоровым
глазом. - Еще целый час до восхода большой луны. Похоже, и тучи могут
появиться. Смотри! - крикнул он первому помощнику. - Слава Меннироксу, не
облачко ли появилось там, на северо-востоке?
- Клянусь богами, так оно и есть! - ответил помощник, уставившись
вверх и ничего не видя в ясном небе, но надеясь, что желание станет явью.
- Да, Меннирокс благоволит к своим почитателям! - сказал Майрен. -
"Да воздастся тем, кто любит тебя!" Книга Праведников, глава десятая, стих
восьмой. И Меннирокс знает мое отношение к нему!
- Да, конечно, - подтвердил помощник. - Но какой у тебя план?
- Как только последний луч солнца совершенно исчезнет с горизонта и
силуэт корабля станет неразличим, мы резко изменим курс. Нам известно, что
они движутся близко друг к другу в надежде взять нас в клещи и открыть
перекрестный огонь. Ну, мы дадим им такой шанс, но исчезнем прежде, чем
они успеют им воспользоваться. В темноте мы проскользнем между ними и
откроем огонь обоими бортами. К тому времени, когда они смогут ответить,
нас уже не будет между ними.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23