Тем более, что рядом был молчаливый бухгалтер, который всегда мог поправить ее.
Однажды за ленчем она поговорила с женщиной, занимавшей важный пост в банке, и, вернувшись в контору, послала за бухгалтером.
— Мистер Моррис, это правда, что за месяц до моего прихода фирма была несостоятельной и пребывала на грани приостановки платежей?
Бухгалтер кивнул.
— Правда, мисс Рейнджер. Затем мистер Дорри взял нового партнера — продал по сути дело и оставил себе лишь очень малую долю.
Лесли покачала головой.
— Это меня и смущает — почему мы так неожиданно стали процветающей фирмой? Почему к нам стали приходить заказы на огромные поставки из-за рубежа? Кстати, один груз пришел сегодня утром. Я видела накладную: четыре тысячи мест ножевых изделий. Мы торгуем ножевыми изделиями?
Моррис улыбнулся.
— Нет, мисс Рейнджер, но мы агенты людей, которые торгуют ножевыми изделиями. Вы еще столкнетесь с целой кучей заказов, которые вам трудно понять, но ничего — вникните.
Всякий раз, когда Лесли попадала в тупик, он говорил ей: «Ничего, вникните». Она, конечно, вникала. Но лучше было бы у нее начальство, к которому можно пойти за советом. Недавно Лесли с изумлением выяснила, что по сути стоит во главе дела. Она подписывала чеки на огромные суммы, договаривалась с американскими банками о кредитах, от сумм которых у нее перехватывало дыхание. Визировала бухгалтерские журналы, проверяла и утверждала выписки счетов. И наконец открыла для себя, как хорошо иметь дело даже с несостоятельной фирмой, нашедшей в себе силы для возрождения.
— Чем же все-таки вы занимаетесь? — спросил Терри.
— Всем, только ничего в этом не понимаю.
Терри передал ее слова Джигсу, что-то здесь казалось ему странным.
— Для меня, Терри, эти дела всегда были темным лесом. Высокие финансовые материи в моей юной жизни значат чертовски мало. Как я понимаю, это значит взять у одного и отдать другому, и наварить на разнице в процентах. Но как это делается, кто это придумал и как эти парни увиливают от наказания, это выше моего понимания.
В тот день в Скотленд-Ярде разрабатывалось во всех деталях контрнаступление на Керки Смита. Начальство все еще настаивало на его высылке из страны. Аллерман настойчиво отговаривал от такого шага.
— Не высылайте его, оставьте здесь. Есть план получше. Надо поколебать уверенность этого парня — рассыплется и вся его организация.
План американца был принят с некоторыми поправками и вскоре дал хорошие результаты.
Хозяин в своей гостиной читал утренние газеты. Официант только что убрал после завтрака приборы, и Керки пребывал в блаженном состоянии духа. Его переполняло чувство превосходства, которое тешит любого генерала. Портила настроение мысль об Эдди Теннере, но не очень. У Эдди похолодели ноги и он слинял — слинял в самый разгар жатвы, когда хлеба пошли богатые.
В гостиную вошел слуга.
— Керки, — тихо окликнул он.
Смит поднял голову.
— Сегодня утром полиция нагрянула к твоему парикмахеру, отключила все телефоны и арестовала Динки. Они неделю подслушивали телефоны.
Керки сложил губы, словно собрался присвистнуть.
— Как узнал?
— Получил телеграмму.
— Не думаю, чтобы они знали об этой точке.
— Не могут же они оставаться тупоголовыми все время… Они нашли сейф.
— В нем ничего не было, — быстро сказал Керки.
Слуга покачал головой.
— Да, вчера его вычистили, но они знали, что там было, и выпытывали у Динки, сколько посылок он отправил в Америку за последнее время.
— Кто выпытывал?
— Джигс. Всех выпроводил — всех этих лондонских фараонов — остался с Динки один на один… ты знаешь Джигса.
— Я знаю Джигса, — сквозь зубы проговорил Керки, — но знаю и Динки. Он не расколется.
— Дай Бог.
Слуга бесшумно удалился.
Дела обстояли скверно. Динки был одним из трех казначеев организации, кассиром и бухгалтером, каких еще поискать. Каждой почтой Динки отсылал в Америку увесистые бандероли с французской и американской валютой. А клиентам маленькой букмекерской конторы наверху поразительно везло — никто не уходил без денег. И мужчины, заходившие побриться и постричься, выходили из парикмахерской намного богаче, чем заходили. Подобное происходило и в табачной лавке в Килбурне — с той лишь разницей, что посетителей в заднюю комнату приглашали выбрать сигары.
— Это все из-за той охоты, — сказал Керки, когда слуга снова зашел. — Придется на днях поговорить с Эдди.
— Совет хочешь?
— Советы могу слушать каждый день.
— Так вот, оставь его в покое, — предупредил слуга. — У Эдди мозги похлеще твоих.
— Вот я и проверю, — усмехнулся Керки.
— Палка — она о двух концах…
Керки Смит вскипел.
— Черт возьми, что это с тобой сегодня?
— Ничего. Только думаю, ты совсем спятил, если думаешь, что Скотленд-Ярд ничего не значит. Дунуть в свисток большого ума не надо.
Хозяин улыбнулся.
— Тебе нечего больше делать как тренироваться в остротах?
— Я предупредил, Керки.
Несколько минут спустя Смит услышал, как снова открылась дверь; не отрываясь от газеты, он недовольно бросил:
— Что там еще?
— Привет, Керки! — сказал жалобный голос.
Он выронил газету. Это была Кора — Кора, которой сегодня утром он отправил страстную радиограмму.
— Они ссадили меня, Керки, перед самым отплытием. Зашли два парня, с ними еще женщина, и мне пришлось выметаться.
— Полиция? — Она кивнула. — Почему не позвонила?
— Керки, я звонила. Они дали мне телефон, но, по-моему, надули. По телефону ответили, что тебя нет.
— Во сколько это было?
— В два ночи.
Керки быстро прокрутил в памяти вчерашний вечер. В два он точно был дома, но не один.
— Почему тебя не выпустили? Что они сказали?
— Сказали, что паспорт не в порядке.
Он помолчал.
— Хорошо, ступай в свою комнату и сними шляпку. Поговорим потом. Не входи, пока не позову.
За Корой едва успела закрыться дверь, как Керки уже звонил на Хаф-Мун-стрит.
— На сегодня отменяется. Кора вернулась.
Он медленно повесил трубку. «Если уж Кору не выпускают, — раздумывал он, — какие же тогда у меня шансы выбраться — выбраться обычным, законным путем? Наверно, никаких. Но если я решу удрать, конечно, меня не остановить. Аэроплан ждет днем и ночью. Два часа, и я в Париже». И все равно на душе у Керки было тревожно: «Вовремя сжег ту книжку! Не дай Бог, нагрянули бы среди ночи и перерыли номер… Было бы не до смеха».
Он взволнованно заходил по комнате. Мысли переметнулись к главному виновнику — Джигсу. «Надо немедленно им заняться. От этого парня уже много лет нет никакой жизни. Однажды показалось вроде, что он исправился, но его не изменишь. Это один из тех сумасшедших, кому на деньги наплевать. Да и денег у него куча. Благодарный банкир отвалил ему приличный куш. Всего лишь за то, что капитан спас его от похитителей, когда тот уже был на волосок от гибели. И не только отвалил куш, но и вложил деньги как надо. Устроил банкет в его честь, так Джигс хоть бы поблагодарил.
Да, надо заняться Джигсом, Перед тем, как слинять. Уж он получит сполна — по самому высшему классу!»
Глава 26
В то утро одна беда шла за другой. Слуга, связной между Хозяином и бандой, принес еще одну неприятную весть. Партнеры по «бизнесу» требовали своей доли. Договоренность по всем сделкам была пятьдесят на пятьдесят. Керки и его казначей, правда, не очень строго ее придерживались, но случай сейчас был особый. Пришла очень крупная сумма от особы, занимавшей в Сити весьма важный пост. Настолько важный, что когда полиции в конце концов стало известно его имя, там долго не могли в это поверить. Чтобы деятель такой величины смиренно воспринял требования вымогателей, казалось немыслимым. Но в те дни, когда в Лондоне господствовали банды, это потрясение было не единственным.
«Голубые» потребовали свою долю, в чем им категорически было отказано — на том основании, что «зеленые» отослали требование еще до слияния. По тайному каналу Керки направил Эдди Теннеру послание. В тот же день на самом открытом месте Гайд-парка они встретились. Договоренность была без оружия, но у обоих под мышкой оттягивали кобуру пистолеты.
— Один из твоих парней доставляет мне хлопоты, — сказал Керки.
— И я такое слышал.
— Уладишь, Эдди? Ты, говорят, справедливый, а дело это надо уладить по справедливости.
— Не жадничай, Керки. Ты и так ободрал меня. Или, может, ты этого не знал?
— Побойся Бога, Эдди!
Теннер улыбнулся, не задумываясь назвал три случая, и, умей Керки краснеть, он залился бы краской.
— У тебя теперь будет очень много, Керки. Я выхожу, Это был великий рэкет; может, таким и останется, но я сомневаюсь.
— Конечно, сейчас ты все! Когда речь шла о денежках Илайджи Декадона, ты…
— Давай не будем об этом, хорошо, Керки?.. Считаю, что мы договорились. Пока.
Эдди Теннер развернулся и зашагал прочь. Рука Хозяина потянулась за пистолетом, но он тут же вспомнил, что неподалеку за ним наблюдают глаза — глаза прихвостней Эдди. В парке было полно и полиции, но что полиция по сравнению с пушками Эдди? Ладно, можно и по-другому…
Ослепительную Кору он застал в отеле слегка взволнованной.
— Где Джеки? — спросил Керки. — Он мне нужен. А ты иди к себе.
— Джеки нет… О, Керки, они пришли и забрали его… Этот Джигс…
— Арестовали?
Она кивнула. Смит потемнел. Арестовали парикмахера-казначея, забрали Джеки: «организация», по сути, лишилась двух вождей, и попали они в плохие руки. Керки быстро оценил опасность ситуации, и в течение получаса последовали замены.
Было и еще от чего тревожиться. Лондон, вначале потрясенный, затем оцепеневший, сейчас бушевал. Керки чувствовал, как над его головой сгущаются тучи. Он позавтракал у себя, отправил послание на тайный аэродром и спустился вниз.
— В следующую среду я даю здесь обед, — сказал он метрдотелю, — человек на пятьдесят. Позаботьтесь, пожалуйста, чтобы все было по-королевски.
— Будет исполнено, сэр.
Керки демонстративно поехал на Бонд-стрит, купил пару безделушек, и детективы, следившие за ним, сообщили об этом хмурому американцу в его маленький кабинет в Скотленд-Ярде.
— Чудненько, — сказал Джигс и отдал приказ.
Вернувшись в отель, Керки жены не застал. Он позвонил.
— Где мисс Смит?
— Она ушла, сэр, — ответил коридорный. — За ней пришли два джентльмена. По-моему, они из полиции. С ними был капитан Аллерман.
Буквально через десять минут лучший лондонский адвокат обратился в Скотленд-Ярд за объяснением. Ему вежливо отказали.
Во второй половине дня на квартиру Терри пришло отпечатанное красным уведомление известного содержания. Но на сей раз требовали не денег, а освобождения всех, кто принимал участие в «недавних беспорядках», полного помилования и возможности покинуть Англию в течение семи дней.
— Керки засуетился, — хмыкнул Джигс.
Он сжал голову руками, затем быстро поинтересовался:
— Какие у премьера ближайшие планы?
— Собирается на открытие Технического колледжа на Набережной.
— Это в Сити? — возбужденно спросил Джигс.
— Да, это в пределах Сити.
— Именно в пределах Сити. Грандиозная идея!
— Главный констебль настаивает, чтобы премьер отменил…
— Ничего отменять не надо. Пусть едет. Ничего с ним не случится, поверьте мне!
Терри уныло улыбнулся.
— Нам бы вашу уверенность!
Весь Лондон знал об угрозе премьер-министру. Весь Лондон, казалось, стремился в тот день на набережную Виктории. На ноги подняли всю полицию — не только для охраны премьера, но и чтобы сдерживать толпы.
Со времени получения угрозы Даунинг-стрит и часть Уайтхолла были закрыты. С раннего утра каждый трамвай, который высаживал пассажиров в центральном районе, перевозил, казалось, только людей в форме.
Из своего окна в Скотленд-Ярде капитан Аллерман наблюдал удивительное зрелище. Вестминстерский мост был черным от людей. К десяти часам все движение через него и мост Блэкфрайарз перекрыли. Стрэнд и подходы к Трафальгарской площади блокировали наряды полиции.
Настоящее столпотворение происходило и в других частях Центрального Лондона. До своей конторы Лесли Рейнджер пришлось добираться полтора часа. Старший клерк встретил ее невеселыми новостями.
— Те счета закрыли, мисс, все тридцать шесть; сегодня они хотят снять деньги — просят в американской валюте.
Лесли в изумлении остановилась.
— Что это значит?
Мистер Моррис, ее верный молчаливый помощник, не выказывал никакого беспокойства.
— Вполне обычное явление, мисс Рейнджер. Эти счета открыли несколько джентльменов, которые образуют синдикат. Они решили вложить в компанию весь свой капитал, так сказать, положить на один счет. А сейчас просто попросили у нас остаток кассы; ничего из ряда вон выходящего в этом нет. — Он улыбнулся. — Вот если бы у нас не было денег, мисс Рейнджер, тогда и впрямь было бы скверно. К счастью, они у нас есть. Я схожу в банк и договорюсь о валюте.
Он вернулся перед самым ленчем с огромной кожаной сумкой. Лесли поставила ее в сейф в своем кабинете.
— Означает ли это, что «Дорри» снова разорилась?
Бухгалтер покачал головой.
— Нет, фирма полностью состоятельна. На ее счету пятьдесят тысяч. Это означает лишь, что мы потеряли несколько клиентов — по сути, одного клиента; и есть некоторые заказы из-за границы, от которых от имени этих клиентов нам придется отказаться. Но волноваться, мисс Рейнджер, не стоит. — Он смотрел ей прямо в глаза. — Наше сальдо, если быть точным, сорок девять тысяч фунтов. За аренду мы уже заплатили, и на спецсчету имеется сумма, которой хватит на жалованье всему персоналу на год… На открытие Технического колледжа не собираетесь?
Лесли покачала головой.
— Думаете, с премьер-министром что-нибудь случится?
— Не хотелось бы так думать, но кто сейчас скажет, что может случиться? Наверное, сейчас в Уэст-Энде столько полиции, что она справится с любыми бандитами.
Церемония открытия была назначена на два часа. В пять минут второго Лесли у себя в кабинете писала письмо страховой компании. Девушка на мгновенье задумалась, подыскивая нужное слово, как вдруг услышала резкий звук, словно в соседней комнате с силой захлопнули окна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24