Минуточку… Что-то связанное с Парижем… Книжонка напомнила ему лавочки в предместье Сен-Мартен, где продают подобного рода литературу… Гру-Котель ездил в Париж И примерно в то же время там находилась Жеяевьева… Перед его глазами всплыло ее лицо: как она смотрела на Альбана, когда тот так подленько доказывал свое алиби! И ведь оно выражало не только презрение. В тот момент Мегрэ увидел в Женевьеве не молоденькую девушку, а искушенную женщину… Любовница, внезапно осознавшая всю тнусность своего избранника… Вот что молнией сверкнуло в голове Мегрэ и тут же угасло, оставив лишь смутное ощущение чего-то мерзкого. А не обстоит ли дело совсем иначе, чем он до сих пор представлял себе? Драма, считал он, вызвана тем. что в богатой буржуазной семье произошеа скандал. В постели у дочери застали бедного юношу. который не занимает в обществе достойного положения. Мог ли Этьен Но в припадке гнева убить Альбеоа? Не исключено. И вдруг Мегрэ почувствовал чуть ли не жалость к Этьену и особенно к мадам Но Бедная женщина все знала и заставляла себя молчать, аодазлть в себе страх.
Какой пыткой была для нее каждая мшн-та, проведенная наедине с комиссаром! Но сейчас Мегрэ интересовали не Этьен Но и его жена, они отошли на второй план… Надо постараться связать все в единую цепь… У этого замшелого, лысеющего Альбана нашлось алиби. Что это? Случайность?
Да так ли уж случайно он вдруг обнаружил этот самый счет из гостиницы «Европа»?! Пожалуй, он действительно ночевал там. Конечно, надо еще проверить, но Мегрэ не сомневался, что это правда. А вот почему Альбан Гру-Котель именно в тот вечер отправился в Ла-Рош-сюр-Йон? И верно ли, что его там ждал начальник канцелярии префекта?
– Надо проверить! – пробормотал Мегрэ.
Он по-прежнему смотрел на тусклый свет окна рядом с почтой, держа в одной руке кисет, а в другой-трубку, которую так и не набил. Дальше… Альбер Ретайо в тот вечер был в ярости… От кого же это он слышал? Ах да, от Луи, от того самого Луи, что стоит сейчас рядом с ним, от верного дружка Альбера.
– Он в самом деле был в ярости? – неожиданно спросил комиссар.
– Кто?
– Твой друг Альбер… Ты мне сказал, что в тот вечер…
– Он был очень зол. Даже выпил несколько рюмок перед свиданием…
– Он ничего не говорил?
– Погодите-ка… Он сказал: «Я недолго пробуду в этом поганом городишке…»
– И давно он стал любовником мадемуазель Но?
– Не знаю… Хотя… В день святого Иоанна между ними еще ничего не было. Все началось позже, примерно в октябре…
– Но влюблен он был еще до этого?
– Да кто его знает… Во всяком случае, до этого он о ней не говорил…
– Тсс…
Вдруг Мегрэ застыл, весь превратившись в слух: голоса в домике смолкли, но оттуда послышался какой-то странный звук, на который и обратил внимание комиссар.
– Телефон! – пробормотал он.
Он узнал этот характерный звук-крутили ручку аппарата, чтобы вызвать телефонистку. Такие аппараты еще встречаются в провинции.
– Беги к почте и загляни в окно, посмотри, что там происходит… Ты проворнее меня…
Мегрэ не ошибся. Теперь рядом с первым зажегся свет и во втором окне. Телефонистка прошла в служебное помещение, от которого ее отделяла приоткрытая дверь. Мегрэ не торопился. Что он, мальчишка, чтобы бегать?
Странно, конечно, но присутствие Луи его почему-то смущало. При этом пареньке ему хотелось держать себя с достоинством. Набив наконец трубку, он раскурил ее и только после этого не спеша подошел к почте.
– Ну что?
– Я так и знал, что она будет подслушивать, – тихо сказал Луи. – Старая карга всегда подслушивает. Доктор даже как-то пожаловался на нее в Ла-Рош-сюр-Йон, а она все равно опять за свое…
Мегрэ заглянул в окно: маленькая, неопределенного возраста черноволосая женщина в черном платье сидела перед коммутатором, держа в одной руке опросный штепсель, а в другой – наушники. Абонент уже, видимо, закончил разговор, так как телефонистка, переставив штепсели в гнездах, выключила свет.
– Как ты думаешь, она нам откроет?
– Надо постучать в заднюю дверь. Идите за мной. Мы пройдем со двора.
Во дворе была кромешная тьма. Мегрэ и Луи лавировали между какими-то лоханями с бельем. Из мусорного ящика выпрыгнула кошка.
– Мадемуазель Ренке! – крикнул Луи.
– Откройте, пожалуйста, на минутку…
– Что случилось?
– Это я, Луи. Будьте добры, откройте…
Старая дева, отодвинув задвижку, приоткрыла дверь, и Мегрэ торопливо шагнул через порог, боясь, как бы дверь сразу же не захлопнулась.
– Не бойтесь, мадемуазель…
Большой, толстый Мегрэ с трудом помещался в крошечной, под стать своей миниатюрной хозяйке, кухоньке, уставленной фарфоровыми и стеклянными безделушками, купленными на ярмарках, украшенной бесконечным множеством вышитых салфеточек.
– Сейчас по телефону звонил месье Гру-Котель.
– Откуда вы знаете?
– Он звонил своему другу месье Но… Вы подслушивали их разговор.
Она поняла, что ее уличили, и неловко попробовала защищаться:
– Дело в том, месье, что почта уже закрыта. После девяти часов я не обязана соединять… Я просто оказала месье Гру-Котелю любезность, потому что живу рядом…
– Что он сказал?
– Кто?
– Имейте в виду, если вы не ответите мне по доброй воле, я вынужден буду прийти к вам завтра, уже официально, составить протокол и передать его по инстанциям. Так что же он сказал?
– Они оба говорили.
– Одновременно?
– Почти, а иногда и сразу оба. Они так старались перекричать один другого, что я уже ничего не понимала… Наверно, каждый схватил по одному наушнику, и они отпихивали друг друга от аппарата.
– Что они говорили?
– Сперва говорил месье Гру-Котель: «Послушайте, Этьен, дальше так продолжаться не может… От меня только что ушел комиссар. Он столкнулся здесь с вашим агентом. Я уверен, что он все знает, и если вы будете вести себя так же, как…»
– И дальше? – спросил Мегрэ.
– Подождите… В это время вмешался другой голос: «Алло!.. Месье Но? Говорит Кавр… Жаль, конечно, что вам не удалось задержать его подольше, чтобы он не застал меня здесь, но...» А тут опять месье Гру-Котель вмешался: «Это же компрометирует меня, – кричит, – я больше не могу, слышите, Этьен? Надо сделать так, как вы решили! Позвоните же наконец вашему болвану шурину (да, да, он так и сказал!), который только глупости делает. Ведь он в некотором роде начальник этого проклятого комиссара. Раз он прислал его сюда, пусть теперь придумает, как отозвать его в Париж… Я вас предупреждаю, если вы снова меня столкнете с ним, я…» А месье Этьен в ужасе вопил: «Алло! Алло! Месье Кавр, вы меня слышите? Месье Альбан меня пугает… Разве в самом деле…» – «Алло! Говорит Кавр… Да замолчите вы, месье Гру… Дайте мне сказать два слова… И не отталкивайте меня… Месье Но, вы меня слышите? Так… Ну вот, ничего угрожающего нет, и если бы не паникерство вашего друга месье Гру-Котеля, нас не… Что? Звонить ли вашему шурину?.. Как вам сказать? Час назад я бы, пожалуй, не посоветовал вам… Нет, лично мне комиссара бояться нечего…»
Старая дева, со смаком передав этот разговор, ткнула пальцем в Мегрэ и спросила:
– Это он о вас говорил, да? Так вот, он сказал, что он вас не боится, но из-за месье Гру-Котеля, который способен наделать глупости… Тсс…
На почте послышался звонок. Телефонистка бросилась туда и включила свет.
– Алло!.. Что?.. Гальвани 17-98?.. Не знаю… Нет, в это время ждать не придется… Я вас вызову…
Мегрэ вспомнил, что Гальвани 17-98-домашний телефон следователя Брежона. Он взглянул на часы. Без десяти одиннадцать. Если Брежон не пошел с женой в кино или в театр, он уже спит. Все сослуживцы знали, что он встает в шесть часов и именно рано утром любит изучать очередное досье. Телефонистка принялась манипулировать своими штепселями.
– Ниор?.. Будьте любезны, дайте Париж, Гальвани 17-98… Третья линия свободна? Соедините по третьей, ладно? По второй только что было плохо слышно… Как ваши дела? Сегодня всю ночь дежурите? Что?.. Нет, вы же знаете, я никогда не ложусь раньше часа… Да, у нас тоже… В двух метрах ничего не видно… Завтра будет гололед, это ясно… Алло! Париж?.. Париж? Алло, Париж? Гальвани 17-98… Да ответьте же, милочка… Говорите разборчивее… Дайте мне Гальвани 17-98. Что? Звонили?.. Ничего не слышу. Позвоните еще… Срочно нужно… Там должен кто-нибудь быть…
Телефонистка испуганно обернулась, потому что Мегрэ всем своим грузным телом придвинулся к ней и протянул руку, готовый в нужный момент схватить наушники.
– Месье Но?.. Алло… Месье Но?.. Да, даю вам Париж… Секундочку, туда звонят… Не вешайте трубку… Гальвани 17-98?.. Вас вызывает Сент-Обен… Да, я соединяю… Сент-Обен, говорите…
Телефонистка не посмела возразить, когда Мегрэ, властным движением вырвав у нее наушники, надел их. Она решительно воткнула штепсель в нужное гнездо.
– Алло! Виктор?.. Что?
В наушниках послышалось какое-то шипение, и Мегрэ подумал, что Брежон, должно быть, разговаривает, лежа в постели. После того как Но назвал себя, Брежон сказал кому-то:
– Это Этьен… Наверно, своей жене, которая лежала рядом. – Что?.. У тебя есть новости?.. Нет?.. Да?.. Не кричи так… от вибрации в трубке треск…
Этьен Но относился к той категории людей, которые, разговаривая по телефону, орут во весь голос, боясь, что их не услышат.
– Алло! Слушай, Виктор… Пока нового ничего нет… Но постарайся понять, что я тебе скажу… Я тебе напишу… А денька через два, возможно, приеду в Париж повидаться с тобой…
– Говори медленнее… Марта, отодвинься немножко…
– Что ты сказал? – Я сказал Марте, чтобы она отодвинулась… Ну так как?.. Что там у вас происходит? Комиссар приехал?.. Как он тебе понравился?
– Что? Сейчас не о том речь… Но как раз по поводу него я тебе и звоню…
– Он отказался заняться твоим делом?
– Нет… Он занимается им слишком рьяно… Послушай, Виктор, крайне необходимо, чтобы ты нашел повод отозвать его в Париж… Нет, сейчас я не могу тебе ничего объяснить… Я знаю нашу телефонистку…
Мегрэ с улыбкой посмотрел на мадемуазель Ренке. Видно было, что она сгорает от любопытства.
– Ты придумаешь что-нибудь?.. Что? Говоришь, трудно?.. Но все-таки можно что-нибудь придумать… Поверь мне, это необходимо…
Можно было представить себе, что в этот момент следователь нахмурился и в душу его впервые закралось сомнение: а так ли уж невиновен его зять?
– Только ради бога, не воображай ничего дурного… Просто он всюду ходит, всех расспрашивает, и от него больше вреда, чем пользы… Понимаешь? Если так пойдет дальше, он взбудоражит весь городок, и я попаду в весьма затруднительное положение…
– Не знаю, как быть…
– У тебя хорошие отношения с его непосредственным начальником?
– Да… Я бы мог, конечно, попросить шефа. Но как-то неудобно… Рано или поздно дойдет до комиссара… Ведь он согласился поехать к вам только из любезности… Понимаешь?
– Скажи, ты хочешь, чтобы у твоей племянницы-а она, напоминаю тебе, твоя крестница! – были нешуточные неприятности?
– Ты думаешь, дело настолько серьезно?
– Ну, раз я тебе говорю… Чувствовалось, что Этьен Но дрожит от нетерпения.
Панический страх Гру-Котеля передался и ему, а то, что Кавр все-таки посоветовал просить следователя, чтобы тот отозвал Мегрэ, посеяло в его душе еще большее смятение.
– Ты можешь передать трубку сестре?
– Она спит… Я один внизу…
– А как Женевьева? Следователь Брежон был явно обескуражен и попробовал перевести разговор на другую тему. – У вас тоже дождь?
– Понятия не имею! – заорал Но. – Плевать мне на дождь! Слышишь? Ты должен во что бы то ни стало заставить уехать своего сыщика…
– Что с тобой?
– Что со мной? А то, что если так пойдет дальше, мы просто не выдержим. Он сует нос повсюду. И не говорит ни слова… Он… Он..
– Успокойся. Я попытаюсь.
– Когда?
– Завтра утром. Как только начнется рабочий день, я пойду к шефу и поговорю с ним… Но не скрою от тебя, мне этот демарш не по душе. Впервые за свою службу я…
– Так ты сделаешь это?
– Я же тебе сказал…
– Телеграмма придет часам к двенадцати… Он сможет уехать трехчасовым поездом. Проследи только, чтобы телеграмму отправили вовремя…
– Луиза здорова?
– Да, здорова… Спокойной ночи. Так не забудь… Потом я все объясню тебе… И не думай ничего дурного… Привет Марте…
Телефонистка поняла по лицу Мегрэ, что разговор закончился, взяла у него наушники, переставила в гнездах штепсели.
– Алло… Кончили?.. Алло, Париж?.. Сколько минут?.. Шесть?.. Спасибо… Спокойной ночи, милочка…
Комиссар надел шляпу, раскурил свою трубку.
– Этого достаточно, чтобы меня уволили, – сказала телефонистка. – А как вы думаете, это правда?
– Что?
– А то, что говорят… Неужели такой человек, как месье Этьен, мог…
– Доброй ночи, мадемуазель. Не беспокойтесь. Я не разболтаю…
– О чем они говорили?
Ничего интересного. Семейные дела…
– Вы вернетесь в Париж?
– Возможно… Боже мой, конечно… Скорее всего завтра после обеда…
Теперь Мегрэ был спокоен. Он снова почувствовал себя комиссаром Мегрэ.
Он даже немного удивился, увидев Луи, который ждал его на кухне. Луи, в свою очередь, тоже был поражен переменой, происшедшей с Мегрэ. Ему даже показалось-он подумал об этом с обидой! – будто комиссар вдруг посмотрел на него как-то свысока, чуть ли не с презрением Они снова вышли в ночь, в туман. Кое-где светились редкие огни этого нелепого маленького мирка.
– Это он, правда?
– Кто?.. Что?..
– Месье Но… Это он убил Альбера…
– Ничего не знаю, мальчик… Какое…
Мегрэ вовремя остановился. Он чуть не сказал: «Какое это имеет значение!..» Так он думал, вернее, чувствовал. Но он понимал, какую бурю в душе Луи вызовет это признание.
– Что он говорил?
– Ничего интересного… О месье Гру-Котеле…
Они пошли по направлению к гостиницам. Там еще горел свет. За окном одной из них виднелись темные фигуры посетителей.
– А что именно?
– Месье Гру-Котель всегда был дружен с Но?
– Подождите… Нет, не всегда… Я был еще мальчишкой, понимаете… Этот дом издавна принадлежал его семье, но он почему-то пустовал тогда, и мы часто играли возле него… Это я помню хорошо, ведь мы не раз спускались в подвал через люк, он не был заперт… А сам месье Гру-Котель жил у родственников, где-то в Бретани.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17