Чашки, которые стары
й воин ловко извлекал из короба, были сами по себе замечательные. Не кожан
ые, не глиняные, не медные, даже не деревянные. Добрый мастер сработал их и
з льдисто-прозрачного, чуть тронутого зеленью стекла. Они чудесно сохра
няли тепло и (многажды проверено!) не разбивались, падая на твёрдую палубу
и даже на камень. Но самой удивительной выдумкой стекловара было то, что ч
ашки туго вкладывались одна в другую, занимая таким образом очень мало м
еста, которого вечно не хватает на корабле. Кунс Винитар щедро заплатил з
а них в Галираде. Долго будут помнить вождя, который так заботится о своих
людях! Подобной диковины, притом очень полезной, до сих пор не видали ни на
одном корабле. Аптахар же про себя весьма гордился тем, что именно он прив
ёл кунса во двор к стекловару Остею…
…Раздав горячий напиток, старый сегван наконец-то налил себе и мужестве
нно переборол искушение плеснуть в чашку лишнего из заветной бутыли. При
страстие к хмельному люди стали за ним замечать примерно тогда же, когда
он потерял руку: почти семь лет назад. Глупцы!.. Они видели только внешнее и
полагали, будто он принялся топиться в вине из-за увечья. Истинная причин
а была гораздо глубже и горше, но о том ведал только кунc Винитар. Да ещё сын
, молодой Авдика, дослужившийся до десятника в галирадской городской стр
аже. Другим людям Аптахар ничего не рассказывал. И сам почти каждый день н
апивался, чтобы не вспоминать. В конце концов кунc неожиданно объявился в
Галираде и сразу позвал старого товарища с собой в море. “Зачем я тебе, Вин
итар? Ц спросил однорукий калека. Ц Обуза лишняя…” Ц “У меня на „косат
ке” лишних не бывает”, Ц сурово ответил вождь. И… приставил трясущегося
с похмелья пьянчужку к корабельному очагу и котлу. К съестному. К тем самы
м бутылям в просторной, мягко выстланной корзине. И сказал только: “Присм
отри, чтобы каждому отогреться хватило…” Каково грести или менять парус
, когда ветер срывает макушки волн и превращает их в рои ледяных копий, Апт
ахар очень хорошо знал. Он даже обиделся на вождя, хотя, конечно, виду не по
дал. И с тех пор был безгрешен.
Хотя злобный Хёгг, враг Богов и людей, каждый день терзал его искушением…

Аптахар смаковал последние капли напитка и как раз пришёл к выводу, что н
ыне медовуха удалась ему замечательная, Ц когда сверху послышался голо
с парня, прозванного Рысью за остроту его глаз. Рысь был ещё и невысок рост
ом, и его, лёгкого, без труда подняли на верёвке на мачту: пусть-ка оглядитс
я вокруг. Посулили чашку добавки, если высмотрит что занятное. Последний
берег скрылся три дня назад, мореходы скучали. Рысь повертел головой в тё
плой шапке… и почти сразу торжествующе заорал:
Ц Парус! Парус справа в-пол-четверти!..
Его крик был полон того яростного ликования, которое наполняет душу воит
еля, чающего впереди битву. С кем, за что Ц велика ли важность! Главное Ц и
спытать доблесть свою и врага, радуя Отца Богов, взирающего с небес. Длинн
обородый Храмн от века ссорит вождей, забирая достойнейших в Своё воинст
во. Он принимает тех, кто верно следовал за боевым кунсом, ища ему и себе сл
авы, и наконец сложил голову, снискав восхищение друзей и врагов.
Когда дед Аптахара был молодым воином, он встречал много таких храбрецов
. А кого не встречал сам, о тех был наслышан. Он без устали рассказывал об их
подвигах сперва сыновьям, потом внукам. И всё ворчал, сетуя, до какой степе
ни оскудел нынешний мир. Люди, носившие мечи во дни дедовой молодости, пом
ышляли больше о чести, а теперь стремились только к добыче… Внуку не годи
тся оспаривать мнение деда, но Аптахар всё косился на вождя, привставшег
о на корме, и в который раз решал про себя: если старик сейчас смотрит из не
бесных чертогов Ц то-то небось гладит сивую бороду от радости за него, Ап
тахара. Ибо на “косатке” у Винитара то ли воскресли, то ли просто не кончал
ись времена, которые принято называть легендарными. Молодой кунс ни дать
ни взять ощутил Аптахаровы мысли. Он поднялся на ноги и сказал так, чтобы
слышали все, и ветер, гудевший в снастях, не смог заглушить его голоса.
Ц Мы сойдёмся с этим кораблём и узнаем, кто они и откуда. Если друзья, мы с
ними обменяемся пивом. Если купцы, мы проводим их и проследим, чтобы никто
не обидел…
“И они серебром оплатят нашу защиту, Ц подумал Аптахар с предвкушением.
Ц Или товарами, которые везут продавать…”
Ц … а если враги, Ц довершил кунc, Ц мы снимем с борта щиты и узнаем, чей м
еч лучше наточен.

Айр-Донн начал уже тревожиться, успев решить, что Волкодав нынче вечером
к нему не зайдёт. Но вот один из посетителей, расплатившись, открыл было на
ружную дверь… и невольно шарахнулся назад, прижав рукой шапку, а завсегд
атаи “Белого Коня” дружно засмеялись. Потому что снаружи, из мокрых суме
рек, едва не чиркнув выходившего по голове, стремительно и нетерпеливо в
летел крылатый зверёк. Он очень не любил сырости Ц и, если уж не удавалось
совсем её избежать, стремился как можно скорее вернуться в тепло. Летуча
я мышь пронеслась под потолком, роняя с чёрных крыльев капельки влаги, и у
веренно опустилась на стойку. Маленький охотник знал, что здесь его ждёт
угощение. За последние три года он ни разу не обманулся в своих ожиданиях.
Вот и теперь Айр-Донн, улыбаясь, налил в особое, нарочно отведённое блюдеч
ко немного молока и начал крошить хлеб. Мыш жадно шевелил носом, следя, как
готовилось его любимое лакомство.
Ц Не сердись на него, почтенный, Ц сказал человеку в шапке мужчина, воше
дший с улицы следом за зверьком.
Айр-Доннов посетитель отмахнулся:
Ц Да ладно тебе.
И вышел за дверь, а хозяин зверька отряхнул кожаный плащ и направился к ст
ойке. В отличие от своего крылатого спутника, ничего особенного он собою
не представлял. Особенно здесь, в Тин-Вилене, где можно было встретить сын
овей и дочерей всех народов земли. Ну и что, что сломанный нос и шрам во всю
левую щёку? Не красавец, конечно, и притом сразу видно, что нрава не особен
но мирного, Ц но в корчме у Айр-Донна иной раз веселились молодцы, разрис
ованные ещё и похлеще. Мужчина был рослый, костлявый, широкоплечий, с длин
ными, густо побитыми сединой волосами, потемневшими от дождя. Волосы был
и заплетены в две косы, перевязанные ремешками. На том, что справа, висела
одинокая хрустальная бусина, закреплённая узелком.
Ц Здравствуй, Волкодав, Ц сказал ему Айр-Донн. Тот отозвался:
Ц И тебе поздорову.
Корчмарь пододвинул ему большую дымящуюся чашку и спросил:
Ц Как уноты? < Уноты, унот Ц юноша, ученик .>
Вот уже три с лишним года человек по имени Волкодав обучал жрецов Богов-Б
лизнецов и их наёмников замечательному воинскому искусству, именуемом
у кан-киро. Всё это время Айр-Донн сочувственно выслушивал жалобы ученик
ов. Их Наставник был самодуром и живодёром, и оставалось только гадать, за
какие прегрешения судьба послала его парням в наказание вместо прежней
Наставницы, всеми любимой Матери Кендарат… “Белый Конь” пользовался за
служенной славой, а сам вельх, как и всякий успешный содержатель корчмы, у
мел очень хорошо слушать. Жёны жаловались ему на мужей и мужья Ц на жён, и
находили в том облегчение. Да к тому же все знали, что Айр-Донн не станет на
ушничать. Ему никогда не плакался на суровость Наставника только один па
рень. Да он, правду молвить, и в “Белом Коне” почти не показывался.
Ц Ученики, Ц проговорил Волкодав. Ц Один вот на днях уезжает.
Ц Да? Ц удивился хозяин. Ц Это кто же?
Ц Шо-ситайнец… Винойр.
Айр-Донн сразу припомнил улыбчивого меднокожего парня. Светлые волосы,
чуть раскосые голубые глаза… лёгкое цепкое тело прирождённого всадник
а. Если бы у почтенного вельха была ещё одна дочь, он не раздумывая выдал б
ы её за Винойра. Вслух он сказал совершенно иное:
Ц Ты не называл его самым способным учеником.
И выставил мисочку заботливо приготовленной сметаны. Венн благодарно к
ивнул:
Ц Он уезжает не потому, что стало нечему учиться.
Ц Я слышал, Ц заметил Айр-Донн, Ц Хономер так и не уговорил парня встат
ь на путь Близнецов. Не в этом ли причина?
Хономером звался молодой жрец, достигший, несмотря на свой возраст, очен
ь высокого сана. Всё и вся подчинялось ему в храмовой крепости, стоявшей н
а холме близ Тин-Вилены. И даже недоброжелатели были уверены, что когда-н
ибудь на священном острове Толми будет новый властелин. По имени Хономер
.
Ц Он не очень и старался, Ц сказал Волкодав. И замолчал. Годы дружбы с Айр
-Донном не прибавили ему разговорчивости.
Ц Вот как? Ц удивился корчмарь. Венн усмехнулся:
Ц Из Винойра жрец-воин, как из меня танцовщица.
Ц Это верно, Ц согласился Айр-Донн.

На Островах испокон веку было принято шить паруса из кож или тканей, окра
шенных яркими красками, не облезающими от морской сырости и яркого солнц
а. Причин тому имелось самое меньшее две. Лето с его буйством цветов в стра
не морских сегванов всегда было коротким, а после нашествия Ледяных Вели
канов стало уже совсем мимолётным. Большую часть года человеческий глаз
видел только белое с серым да ещё чёрное. Оттого мастерицы, украшая одежд
ы, не жалели ниток для яркого цветного узора; оттого обитателя Островов з
а версту нельзя было спутать с собратом по крови и языку Ц жителем Берег
а. Как уж тут не раскрасить обширное полотнище, которому судьба судила ре
ять под серым небом, над серыми волнами! Пусть скорее заметят родичи и дру
зья, ждущие на берегу. Пусть обретёт надежду терпящий бедствие: помощь бл
изко, держись! Пусть и враги увидят этот парус, раздуваемый ветром, точно я
ркий боевой флаг. Пусть они знают: здесь их никто не боится…
Вот это и есть вторая причина. У каждого кунса свои цвета и узоры, двух оди
наковых не найдёшь. Все вожди с кем-то в союзе или во вражде, и длится это ст
олетиями. Перемены происходят нечасто. С кем дружил или воевал дед, с тем б
ратается или режется внук. И как по одежде всегда можно определить, каког
о роду-племени человек, а значит, и выяснить, чего примерно следует от нег
о ждать, Ц так по парусу нетрудно тотчас догадаться, кому принадлежит ко
рабль. А стало быть, друг там или враг.
Кунc Винитар с острова Закатных Вершин происходил из очень древнего Стар
шего Рода. И потому рисунок на его парусе отличался благородной простото
й: синяя да белая клетка. Злые языки говорят, будто во времена, когда начал
ось исчисление этого Рода, других красок-то делать особенно не умели. Вет
рило встречного корабля явно выдавало принадлежность его владельца к о
дному из Младших Родов. Поднятое над такой же, как у Винитара, боевой “коса
ткой”, оно несло удивительные загогулины красного, жёлтого и зелёного цв
ета.
Ц Сам Забан?.. Вряд ли, Ц сказал Винитар. Дело всё отчётливее попахивало с
тычкой, и он стоял на носу, передав рулевое весло одному из опытных воинов.
Ц У Забана мачта повыше. Да и флюгер в золоте, как положено кунсу.
Ц И парус пошире, поскольку мореход он искусный, Ц рассудил Аптахар.
Ц И потом, мы же слышали в Кондаре Ц он отправился на восток! Ц добавил ч
ей-то голос.
Ц Может, кто-то из его сыновей?
Ц Тогда где белые полосы?
Ц Протри глаза, кунc!
Люди, чьи места на “косатке” находятся на носу, имеют право советовать св
оему вождю, не соглашаться с ним и даже перечить. Могут и посмеяться, разго
варивая как с равным. Они это право заслужили в бою.
Ц У него на штевне крылатая рыба, Ц разглядел зоркий Рысь.
Ц Должно быть, это Зоралик с острова Хмурого Человека, Ц пришёл к вывод
у Винитар.
Ц Не иначе, сумел доказать старому Забану, что он в самом деле его сын, Ц
фыркнули рядом. Ц Только полосы нашить не успел.
История Зоралика не первый год была на слуху по всем Островам. Откуда в де
йствительности появился этот человек, никто толком не знал. Думали, что с
корее всего он был потомком рабов, которым перебравшиеся на Берег хозяев
а поручили брошенный двор и оставили добро, не поместившееся на корабли.
Ничего постыдного и зазорного в такой доле люди не находили. Зоралик, одн
ако, не пожелал мирно промышлять морского зверя или торговать рыбой, кот
орой изобиловали холодные воды. Он жаждал принадлежать к какому угодно,
пусть Младшему, но знатному Роду. Он где-то раздобыл или построил “косатк
у” Ц и начал разбойничать. На самом деле и в этом нельзя было усмотреть бо
льшого бесчестья. Достаточно вспомнить, с чего начинали пращуры многих н
ынешних Старших Родов, Ц а ведь в их времена небось тоже кто-то почитал з
а грех изменять установившийся в сегванской жизни порядок…
Недостойным было то, что Зоралик даже не попытался основать собственный
Род. Вот тогда, если бы у него получилось, его заживо причислили бы к героя
м. Но нет! Сын рабов так и не сумел по-настоящему поверить в себя. Или просто
наслушался сказаний, где славные деяния совершал непременно сын кунса.
Этого сына могли похитить в младенчестве и вырастить невольником, не вед
ающим о своём знатном родстве. Однако благородной крови не спрячешь, и ра
но или поздно юноша поднимался на подвиги, и вот тут выяснялось, что знаки
рода у него на груди были точно как у старого кунса с соседнего острова, да
вным-давно скорбевшего о наследнике…
Но легенды легендами, а в жизни всё происходит немного не так. И люди Остро
вов очень не любят тех, кто забывает истинных родителей ради того, чтобы о
бъявить себя сыном знатного человека. На которого Ц так уж вышло Ц судь
ба привела оказаться немного похожим.
Ц Хёггов хвост! Не повезло тебе, Зоралик, Ц вздохнул кто-то из ближников
Винитара.
Ц Вот кого вправду оттрепать не мешало бы, Ц поддержал другой. Ц Давно
меч в ножнах скачет, только всё случая не было.
Ц А если он вправду сын Забана, так и тем более, Ц приговорил Винитар. У З
абана водилось немирье с другом и союзником его Рода.
1 2 3 4 5 6 7 8