Торопливо получив у крупье свой выигрыш, я вслед за Франсиско Морено вышел из салуна. Не знаю, вызвал ли мой внезапный отказ от игры такие же толки, как уход мексиканца. Может быть. Но в тот момент все это стало мне совершенно безразлично. В сознании у меня была только одна мысль: мне предстоит стать свидетелем второго свидания.
Я чувствовал себя, как птица, летящая прямо в пасть огромной змеи; как мотылек, который добровольно летит в огонь свечи!
Какое очарование в мысли о том, что идёшь навстречу гибели! Может, меня поддерживала мысль, что большего горя, чем испытал, я уже не почувствую?
Впервые за четыре недели я оказался на Калье дель Обиспо. Передо мной шел Франсиско. Я верно угадал его намерение. Он отказался от улыбки Фортуны ради улыбки Мерседес!
Мы шли по разным сторонам улицы: он направился прямо к фасаду каса Вилья-Сеньор; я украдкой, по-воровски спрятался под порталом противоположного дома. Ждать нам пришлось недолго. Не успели мы занять свои места, как жалюзи подняли и у окна появилась женщина. Конечно, это была Мерседес.
- Ты опоздал, Франсиско! - сказала она негромко и укоризненно. Колокола на соборе прозвенели десять минут назад! Как это жестоко. Ты знаешь, что я жду и что каждая минута дорога!
Франсиско, запинаясь, произнес какое-то извинение, которое, очевидно, ее удовлетворило. Я видел, что она не сердится, что она уже простила его. Даже это усилило мою боль.
- Знаешь, дорогой, папа подозрительней, чем всегда! Боюсь, что он может появиться в любую минуту. Он еще не лег спать, он никогда не ложится, пока не ляжем мы с сестрой.
- Почему ты не дашь ему сонного напитка? Подмешай мака в его шоколад. Сделай это, нинья22, и у нас появится возможность поговорить подольше. Я так мало тебя вижу. Так тяжело быть в разлуке. Надеюсь, ты то же самое чувствуешь?
- Ты сомневаешься в этом? Но чем это нам поможет? Он так настроен против тебя. Мне кажется, кто-то наговорил ему про тебя плохого. Когда мы идем на утреннюю службу, он всегда посылает с нами тиа23 Жозефу, и я уверена, ей приказано следить за нами. Вернее, только за мной. Из-за сестры он так не тревожится. Позволяет ей выезжать одной - на Аламеду и повсюду, А если поеду и я, то обязательно в сопровождении тиа Жозефы.
- К дьяволу тиа Жозефу!
- И знаешь, Франсиско, есть еще кое-что похуже. Я узнала только сегодня. Жозефа мне сказала. Мне кажется, папа велел ей об этом сказать мне. Если я не соглашусь выйти замуж за него - ты знаешь, о ком я говорю, меня заточат в монастырь! Только подумай! На всю жизнь попасть в монастырь или выйти замуж за человека; которого я не могу любить. Да он мне в деды годится! Боже мой! Что мне выбрать?
- Ни то, ни другое. Я постараюсь помешать этому. Не волнуйся, любимая! Я найду способ спасти тебя от такой судьбы. Она ведь и для меня была бы губительна. У твоего отца не может быть ничего против меня, кроме моей бедности. Но кто знает? Я еще могу разбогатеть во время войны. Я надеюсь получить повышение и... послушай, дорогая!
Франсиско перешел на шепот, как будто дальнейшее требовало особой скрытности.
Слов на другой стороне улицы не было слышно. Только когда она уже собралась уходить, я разобрал:
- До свиданья, дорогой! До завтра!..
Ответ Франсиско прозвучал для меня необыкновенно сладко:
- Подожди! Еще мгновение, дорогая Долорес, еще минуту...
Окончания этого страстного призыва я не слышал. Не слышал и ответа, если он был.
Долорес могла оставаться на балконе и беседовать с Франсиско еще час, не вызывая у меня ни малейшего раздражения. Я был слишком счастлив, чтобы дальше слушать их разговор.
Не моя Мерседес уронила ту записку, не она сказала: "Да хранит тебя Бог!".
У меня снова появилась надежда, что ее сердце свободно, что никакой "дорогой Франсиско" еще не завладел им. И я вознес молитву: "Боже, позволь Мерседес стать моей!"
Глава XIV
В ЧЕМ ДЕЛО?
Погрузившись в сладкие мечты, я какое-то время простоял под порталом.
Тем временем мексиканец ушел.
Я решил, что он возвращается в салун, который мы оба покинули, и потому двинулся в том же направлении.
Теперь мне хотелось поговорить с ним. Я подумал, что разговор будет гораздо сердечнее, чем прошлые наши беседы. В этот момент я мог бы обнять его. Благодарность, которую раньше сдерживала мысль, что он мой соперник, вспыхнула с новой силой. Нужно поговорить с благородным молодым человеком, дать ему знать, кого он защищал, и спросить, чем я могу отплатить за его великодушие.
Сердце мое устремилось к Франсиско Морено! Еще недавно он казался мне причиной моего несчастья, теперь же я увидел в нем вестника моего воскрешения.
- О! Я по достоинству ему отплачу! Но как?
И вот, как раз когда я размышлял над этим вопросом, послышался резкий звук. За ним раздался крик, в котором смешивались удивление и гнев. Потом последовали слова:
- В чем дело, господа? Что вам от меня нужно?
- Ваш кошелек, сеньор, ничего больше.
- Карамба! Какое скромное требование! Тем не менее, я не намерен его исполнять. Если хотите взять мой кошелек, сначала вам придется отобрать у меня жизнь. Прочь с дороги, негодяи! Дайте мне пройти!
- На него, камарадос! Он набит дублонами! Сбейте его с ног!
Вслед за этими словами послышались звуки схватки, в которой, очевидно, принимали участие несколько человек - пять или шесть, насколько я мог судить.
В этом месте улица представляла из себя короткий переход, соединявший одну из главных улиц с Пласа Гранде, и находилась недалеко от Калье дель Обиспо.
Слабый свет одной-единственной масляной лампы почти не рассеивал тьму.
Стычка происходила в нескольких десятках шагов от меня, и мне потребовалось всего десять секунд, чтобы оказаться на месте.
Я особенно торопился на выручку, потому что мне показалось, будто я узнаю голос человека, на которого напали.
И оказался прав. Это был Франсиско Морено!
Я обнаружил его в центре пятиугольника, образованного пятью нападавшими. Морено искусно защищался сразу от всех пятерых. А они старательно пытались свалить его.
Бандиты были вооружены острыми мачете, Франсиско оборонялся саблей, которую вытащил из-под плаща.
Я видел, что у нападающих есть и пистолеты, но они не пускали их в ход - может, боялись привлечь к себе внимание. Их замысел был очевиден грабеж!
Я нисколько не опасался разрядить свой пистолет. Узнав в нападавших "красные шляпы", я сразу понял, с каким сортом людей столкнулся мексиканец.
Кровь закипела у меня в жилах. Только сегодня я с отвращением услышал подробности очередного злодейства, совершенного этими любимцами нашего главнокомандующего; и тогда же поклялся, что если поймаю одного из них за подобным делом, быстро с ним расправлюсь.
Такая возможность появилась быстрее, чем я ожидал.
Мой гневный крик был достаточно громок, но его заглушил выстрел. Пуля попала в одного из бандитов, и тот со стоном упал в канаву.
Я мог застрелить второго и третьего, прежде чем они опомнились и сбежали, хотя убегали они поразительно быстро. Но мне хватило и одного, который остался неподвижно лежать на камнях.
Глава XV
ЖИЗНЬ ЗА ЖИЗНЬ
- Грасиас! - воскликнул молодой мексиканец. - Спасибо, кабальеро! Спасибо! Большое спасибо! Это все, что я могу сказать, пока не отдышусь.
Он замолчал. Я слышал его тяжелое и быстрое дыхание.
- Надеюсь, вы не ранены? - спросил я, убедившись, что на улице остался только мертвый разбойник.
- Ничего серьезного, я думаю. Может, один-два пореза. Всего лишь царапины.
- Вы уверены?
- Не совсем, кабальеро, хотя мне кажется, что все в порядке. Я не чувствую слабости, только немного устал. Пришлось поработать одному против пятерых. Позвольте еще раз поблагодарить вас: вы спасли мне жизнь.
- Благодарить не нужно. Я лишь плачу за такую же услугу. Теперь мы квиты.
- Сеньор, ваши слова меня удивляют. Не могу вспомнить, когда встречался с моим храбрым спасителем. Ваш голос кажется мне знакомым. Прошу прощения. Здесь так темно...
- Мы с вами так часто встречаемся в темных местах, что мне это кажется судьбой.
- Карамба! - воскликнул мексиканец, еще более удивленный моими словами. - Но где были эти встречи? Прошу сказать мне, сеньор.
- Вы не помните, капитан Морено?
- Вы знаете мое имя?
- У меня есть для этого основательные причины.
- Вы меня удивляете. Если не ошибаюсь, на вас мундир американской армии?
- Да.
- Могу ли спросить, где мы встречались? За столом монте?
- И не раз. Однако познакомились мы впервые не там, а...
- Где?
- В вашем доме.
- Вы смеетесь, сеньор! Неважно: шутите, сколько угодно.
- Уверяю вас, я не шучу. Мы впервые обменялись словами под вашей крышей.
- Черт возьми! Я в затруднении.
- Правда, в дом я не заходил, остановился на пороге. Здесь мы встретились и расстались - и то и другое не вполне в духе приличий. В невежливости при встрече виноват я, при расставании - мы оба. Вы так неожиданно закрыли дверь, что не дали мне возможности поблагодарить вас, а я бы это обязательно сделал. И, кажется, смог сделать сегодня.
- Пресвятая дева! Значит, вы тот джентльмен...
- Который однажды вечером так бесцеремонно вторгся в дом дона Франсиско Морено на Кальесито де лос Пайарос. Ввалился туда головой вперед. Его бы, несомненно, вынесли ногами вперед, но судьба послала ему великодушного хозяина. Ах, капитан Морено, - воскликнул я, в порыве благодарности сжимая руку молодого человека, - я сказал, что мы квиты. Но это не так. Мне вы, возможно, обязаны жизнью. Я вам - тоже, но еще и гораздо большим.
- Ради Бога, кабальеро! Вы продолжаете изумлять меня. Чем же большим?
Под влиянием возбуждения я готов был признаться в своей любви к Мерседес и рассказать, как он ввел меня в заблуждение - короче, рассказать все. Мы больше не соперники, мы ухаживаем за сестрами и идем одной и той же дорогой. Общий мотив, хотя у каждого своя цель, вместо соперничества. Разве это не должно нас объединить?
Однако что-то заставило меня проявить сдержанность. Моя тайна осталась нераскрытой, и я даже не упомянул о Калье дель Обиспо.
- О! - ответил я, стараясь сдержаться. - Гораздо большее зависело от моей жизни. Если бы я потерял ее...
- Если бы вы потеряли ее, - прервал меня молодой мексиканец, избавляя от необходимости объясняться, - для меня это было бы печальным событием, потому что тогда я сегодня вечером потерял бы и свою. Еще пять минут, и эти головорезы одолели бы меня. А что касается того, что я спас вашу жизнь, то вряд ли это верно. Ее спасли ваши же товарищи. Если бы не их своевременное появление, нам вдвоем пришлось бы отбиваться от разъяренных патриотов. Кстати, у них предводителем был не обычный человек.
- Тем больше оснований мне быть благодарным вам.
- Ну, вы сполна расплатились со своим долгом. Если бы не ваше вмешательство - тем более великодушное, что вы не знали, кого спасаете, - я бы лежал мертвым вместо этого негодяя... Но, кабальеро, - продолжал он более спокойным тоном, - вы говорите, что мы встречались за столом монте. Недавно?
- Последний раз сегодня.
- Сегодня!
- Примерно час назад. Может, чуть меньше.
- Карамба! Должно быть, вы там были, когда я ушел из салуна. Вы видели, как я ухожу?
- Все это видели. И многие сочли странным.
- Почему странным, сеньор?
- Не часто игрок убегает от такого везения, как у вас. Для этого должна быть очень важная причина. Что-то такое и увело вас, я думаю?
- Клянусь Богом! Ничего подобного. Небольшое поручение, которое требовало пунктуальности. Я исполнил поручение и уже возвращался, когда эти мошенники - пикаронес напали на меня. Благодаря вам, сэр, я могу еще выиграть одну-другую монету, и собираюсь это сделать, если везение не покинуло меня вместе с тремя каплями крови. Идемте, кабальеро: вы ведь тоже возвращаетесь? Еще не поздно для партии в альбур24.
- Я пойду с вами, чтобы осмотреть ваши раны и позаботиться о них, если понадобится.
- Спасибо, спасибо! Они пустяковые. Вряд ли стоцт их даже перевязывать. Немного воды с мылом, и все будет в порядке. А его оставим здесь? - Морено кивнул на распростертое тело бандита.
- Да, если он мертв. Он не заслуживает даже чести быть унесенным на носилках.
- Вы не очень любите своих союзников в красных шляпах.
- Я их презираю. И мое чувство разделяет каждый офицер нашей армии, который заботится о чистоте нашего герба. Они были обычными грабителями, эти изменники, разве не так?
- Были и останутся - разбойниками с большой дороги!
- Многие из нас считают это позором. Шайка грабителей - на службе у цивилизованной нации! С ней обращаются, как с отрядом собственных солдат! Кто слышал когда-нибудь о таком?
- Ах, сеньор! Я вижу, вы настоящий солдат. Мне жаль об этом говорить, но в моей бедной стране такие превращения вполне обычны. В нашей армии - я имею в виду армию его превосходительства генерала дон Антонио Лопес де Санта Анна - вы можете увидеть капитанов и полковников... даже генералов, которые... Но нет. Не мне делать такие откровения перед противником. Возможно, со временем вы сами узнаете много необычного, того, что мы называем мексиканскими обычаями!
Глава XVI
РАННИЕ ПТАШКИ
Я поужинал с Франсиско. Богиня удачи не сердилась на него за короткую отлучку к своей сестре, другой богине. Напротив, за столом монте она снова ему улыбнулась - как, впрочем, и мне. Затем для разнообразия мы поклонились Бахусу25, и это задержало нас допоздна.
Впрочем, это не помешало мне выйти на следующее утро очень рано. Сворачивая на Калье дель Обиспо, я видел, как порозовели белоснежные щеки Белой Сестры, когда Феб26 подарил ей свой первый поцелуй. Величественная гора казалась белой стеной, перегораживающей улицу в конце.
Вы вряд ли спросите, почему я здесь оказался. Разве только - почему в такой ранний час? В это время я мог лишь смотреть на дом, разглядывать фрески на его фасаде, упиваться видом неодушевленных предметов, имеющих хоть какое-то отношение к предмету моей страсти. Но в Пуэбла ангелы просыпаются рано. На Парк-Лейн27 спят допоздна, потому что накануне поздно легли. В Пуэбла встают с солнцем и ложатся тоже.
Объясняется это просто. Пуэбла - католический город, город молитв.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17