Полагаю, вы бы хотели взять своих людей?
- Генерал, в нашем лагере есть немало храбрецов. Именно такие мне нужны. Если у меня будет десяток-другой таких людей, мы справимся с любой шайкой в мексиканских горах.
- Вы смелый человек, капитан, но боюсь, стратега из вас не выйдет...
Стратегия была богом этого престарелого простака, как и у его любимого ученика Макклеллана35. Это была та же стратегия, которая привела к мятежу на Бул-Ран и к тому, что гражданская война в Америке была такой продолжительной. Если бы не эта стратегия, армия Севера оказалась бы на улицах Ричмонда через три недели после выхода из Вашингтона, и удалось бы избежать долгой кровопролитной борьбы.
Однако последнее замечание генерала подсказало мне способ действий. Надеясь добиться своего, я воспользовался возможностью.
- Генерал! - с почтительным видом заявил я. - Я понимаю, что в моем плане не очень много стратегической мудрости. Особенно по сравнению с вами, вы ведь способны на грандиозные комбинации. Мой же план очень прост.
- Что ж, давайте послушаем вас, капитан. Может, если вы расскажете подробности, план покажется мне приемлемым. От подробностей очень многое зависит. Армия в полевых маневрах, как говорил Наполеон, когда пехота здесь, артиллерия в другом месте, а кавалерия разбросана повсюду, - такая армия подобна механизму без винтов. Она вскоре распадается на части. Я никогда так не располагаю свои батальоны. Если бы я так поступал...
- Если бы вы так поступали, генерал, - почтительно прервал я, видя, что он сделал паузу, - вы не были бы завоевателем столицы Мексики.
- Вы правы, капитан, совершенно правы! - ответил он. Очевидно, я начинал нравиться генералу. - Совершенно верно, сэр! И вам кажется, что Кортес провел свою кампанию хуже, чем я... имел честь спланировать?
- Та по сравнению с вашей кампанией - всего лишь небольшая стычка.
- Стычка, сэр, стычка! Его врагами была толпа голых дикарей. Вот именно, дикарей. Вооруженных пращами и луками. У них не было огнестрельного оружия. В то время как я, сэр, я победил большую дисциплинированную армию под командованием величайшего из полководцев, каких породила Мексика. Что бы ни говорили о Санта Анне, негодяй настоящий солдат, регулярный солдат, сэр, не волонтер. Терпеть не могу волонтеров; какой позор, что правительство присылает их мне в таких количествах. Признаю, они неплохо сражались, но иначе и быть не могло. Ими правильно руководили, и рядом были мои старые регулярные части. Как они могли дрогнуть, если видели, кто их возглавляет? Мое присутствие вдохновляло их, и как следствие, они завоевали огромную страну вдвое быстрее, чем Кортес. Поэтому я и говорю, сэр, что победа Уинфилда Скотта на страницах истории будет сверкать ярче победы Фернандо Кортеса.
- Несомненно, - неискренне ответил я, с трудом скрывая презрение к этому воинственному хвастуну.
- Что ж, сэр, - произнес, наконец, генерал, величественно пройдясь по кабинету, - вы ведь еще не рассказали о своем плане. Давайте послушаем подробности. Мое разрешение зависит от них.
- Я намерен, генерал, нанять дилижанс и использовать его словно для обычного рейса между столицей и Пуэбла. Впрочем, на дороге в Толуку грабители тоже причиняют много хлопот, и мне все равно, с чего начинать. Я переодену своих людей в мексиканские костюмы. Среди них будет один-два монаха и по крайней мере несколько женщин. Женское платье замаскирует солдат, и в то же время лишит разбойников малейших подозрений.
- Что ж, сэр, - сказал генерал, которого мои слова, очевидно, позабавили, - а что вы будете делать со своим десятком переодетых солдат?
- Вооружу каждого несколькими револьверами, вдобавок дам по складному ножу. Когда грабители остановят дилижанс и окружат его, мы все одновременно выскочим и дадим им хороший урок. Все мои люди участвовали и в военных сражениях, и в уличных схватках, так что они, без сомнения, смогут проучить и бандитов.
- Клянусь словом Уинфилда Скотта, сэр, в вашем плане что-то есть. Со своей стороны, я не стал бы мешать разбойникам грабить знатных мексиканцев. Они ненамного честнее остальных своих соотечественников. Но может показаться, что мы не попытались прекратить грабеж. К тому же разбойники нападают и на наших людей. Хорошо, сэр! - добавил он после небольшой паузы. - Я обдумаю ваше предложение и дам ответ завтра утром. А пока подготовьте своих людей - на случай, если я одобрю ваш план.
- Мне задержать дилижанс, генерал?
- Нет, нет; не сегодняшний. Только завтра. У вас будет достаточно времени. Я должен все обдумать. У меня много важных дел. К тому же, вы знаете, сэр, у меня враги в Вашингтоне, бьют не только с фронта, но и с тыла. Да вам и не хватит времени, чтобы приготовиться к утру.
- Мне нужен всего час, генерал, если вы дадите разрешение. Я уже подготовил людей. Они могут переодеться к полуночи.
- Я подумаю об этом. Подумаю, как только освобожусь. Но меня ждут. Мексиканский джентльмен, как доложил адъютант. Интересно, что ему нужно. Охрану, наверно, или какую-нибудь другую услугу. Эти люди отравляют мне жизнь. Они думают, что мне нечего делать, только заниматься их мелкими проблемами. Если у кого-нибудь украдут курицу, обязательно нужно обращаться ко мне. Бог видит, я их достаточно защищаю - больше, чем их собственное правительство!
Это утверждение было совершенно справедливо. Как ни презрительно я относился к военным способностям генерала Скотта, могу под присягой подтвердить, что нашим противникам нельзя было пожаловаться на его негуманность. Никогда с завоеванным народом не обращались с такой мягкостью, как с мексиканцами в той памятной кампании. Я без колебаний назову ее самой цивилизованной кампанией в анналах истории.
* * *
Я отдал честь и готов был удалиться, когда услышал приказ:
- Подождите, сэр!
Я снова повернулся лицом к главнокомандующему.
- Вы мне можете еще ненадолго понадобиться. Мне говорили, что вы хорошо владеете испанским.
- Не очень хорошо, генерал. Как сами испанцы говорят, ун поко немного.
- Неважно. Я вспомнил, что мой переводчик отсутствует, а никто из моих адъютантов не знает этого языка. Мексиканец, который сюда войдет, наверно, не поймет ни слова из того, что я скажу. Поэтому останьтесь и переводите.
- Как прикажете, генерал. Постараюсь.
- Готовьтесь услышать историю украденной курицы и требование компенсации. Ага, а вот и проситель.
В этот момент дверь открылась. Вошел один из адъютантов, вслед за ним решительной походкой - незнакомец.
Глава XXVII
ГОРЮЮЩИЙ ОТЕЦ
У вошедшего была внешность человека, перенесшего тяжелую утрату, гораздо серьезнее, чем украденная курица.
С одного взгляда я узнал в нем испанца чистейшей голубой крови Андалузии. Ни капли крови ацтеков. У него была, вне всякого сомнения, достойная внешность идальго. Это впечатление подкреплялось дорогой одеждой, очень мало отличающейся от костюма английского джентльмена старой школы. Но я заметил легкий беспорядок в его одежде, не говоря уже о царапинах на руках и лице.
Незнакомец был пожилого возраста. Чисто выбрит, без усов и бакенбардов. Снежно-белые волосы на голове коротко подстрижены, а дугообразные брови такие черные, словно их владельцу двадцать лет!
Пронзительный взгляд свидетельствовал о скрытом пламени. Но сейчас в этих глазах затаилась печаль. Поведение человека свидетельствовало о том, что он пережил большое горе. Под влиянием этого горя обычное спокойствие покинуло его. Торопливо войдя в палатку, господин остановился перед генералом.
Командующий подал мне знак переводить. По вступительным замечаниям я уже понял, что он ехал в дилижансе, направляясь в столицу по делу к самому генералу. В дороге с ним произошло большое несчастье.
- Несчастье? - переспросил я в своей роли переводчика. - Какое несчастье, сеньор?
- О, кабальеро, уна коса оррибле, ун робо! Порлос бандолерос!
- Случилось страшное, ограбили! Разбойники! - буквально перевел я для генерала.
- Удивительное совпадение! - заметил главнокомандующий. - Я думаю, капитан, что дам вам разрешение.
- А что они у вас отобрали, сеньор? - спросил я в соответствии со своей ролью. - Не часы - я вижу, ваши замечательные часы с вами.
Я кивнул на массивную золотую цепочку, украшенную бирюзой, топазами и другими сверкающими камнями. Свисая из кармана, цепочка бросалась в глаза.
- Пор Диос, нет! Они их не взяли!
- В таком случае - кошелек?
- Нет, сеньор, и кошелек они не тронули. Лучше бы забрали его и часы! Ах! Лучше забрали бы все, только не то, что взяли!
- Что же это?
- Миас нйнья'с! Миас ниньяс!
- Ниньяс! - прервал генерал, не дожидаясь перевода. - Это означает молодые девушки, не правда ли, капитан?
- В основном значении - да. Но он имел в виду своих дочерей.
- Что! Разбойники увели их?
- Именно это он говорит.
- Бедный старый джентльмен! Несомненно, трудно перенести, когда твоих дочерей уводят разбойники. Даже хуже, чем индейцы. Расспросите его. Пусть все расскажет, а потом спросите, чего он хочет от нас. Я подожду, пока вы не закончите. Потом переведете все сразу.
Сказав это, генерал отвернулся, поговорил с адъютантом и отправил его по какому-то делу. А сам занялся картами - несомненно, составлял "великие стратегические схемы". Хоть мы и были в столице врага, кампания еще не кончилась, и в будущем предстояли сражения.
Получив свободу действий, я пригласил мексиканца садиться.
Он торопливо отказался, и мы продолжали разговор стоя!
- Как это случилось? Когда? Где? - задал я серию вопросов.
- На дороге, сеньор, на дороге из Ла Пуэбла.
- Из Пуэбла? - Эти слова вызвали во мне особый интерес.
- Да, сеньор, это произошло недалеко от города. Мы его еще видели - по эту сторону Рио Фрио, вблизи постоялого двора Кордова.
- Вы путешествовали?
- Да, я сам, мои две дочери и наш семейный священник, добрый падре Корнага.
- В своей карете?
- Нет, сеньор, в дилижансе. Нас остановила шайка разбойников, у всех были закрыты лица.
- И что же?
- Они приказали нам выйти из экипажа. Потом лечь на землю. И пригрозили, что если мы поднимем голову, нас пристрелят без церемоний.
- Я полагаю, вы послушались?
- Проклятье, сеньор! К чему этот вопрос? Конечно, я исполнил приказ разбойников, иначе верная смерть. Счастлив добавить, что моих дочерей избавили от этого унижения. Но какая разница, если их увели?
- Куда?
- В горы. Святая дева, защити их!
- Будем надеяться на ее защиту. Кстати, могу я спросить, зачем вы рисковали, путешествуя в дилижансе? Я понял, что у вас не было охраны. Вы ведь знали, что на дорогах опасно?
- Конечно, кабальеро, у нас не было охраны. Это очень неблагоразумно с моей стороны, но я доверился совету нашего исповедника. Он считал, что опасности нет. Добрый падре заверил нас, что дороги обезопасили храбрые американцы, что между Пуэбла и столицей мы не встретим ни одного грабителя. Даже тогда я мог бы его не послушать, но у меня была причина приехать сюда с дочерьми, и так как они не боялись, а наоборот, стремились в дорогу, я решил ехать дилижансом. Увы! Слишком легко я поддался их желанию, как теперь понимаю. Лишиться детей! Я уничтожен!
- Вероятно, с вами были деньги и другие ценности?
Я указал на цепь, свисающую из часового кармана просителя.
- Они оставили вам это! Как вы это объясните?
- Айе Диос, кабальеро! Это и меня удивляет! У меня с собой было золото и эти часы. Они очень дорогие, как можете видеть сами.
Старый джентльмен вытащил большие, похожие на хронометр часы, украшенные драгоценными камнями и золотой цепью. Очевидно, они стоили несколько сотен долларов.
- Оставили это и деньги тоже, - продолжал джентльмен. - Но какая мне разница, если они забрали моих мучачас? Побрес ниньяс!36
- Они забрали только их? - спросил я. Этот эпизод начинал интересовать меня своей необычностью.
- Да.
- И больше ничего? А другие пассажиры в дилижансе? Им тоже оставили кошельки?
- Другие пассажиры! Их не было, сеньор капитан. Нас было четверо, как я и сказал, моя семья и падре. Еще два-три джентльмена хотели отправиться с нами из Пуэбла. Но они мне не были знакомы, их внешность мне не понравилась, и я закупил все места в дилижансе. Думаю, они отправились вслед за нами в другом экипаже. Теперь я сожалею, что их не было с нами. Могло бы быть лучше. Хуже - не могло.
- Но падре, о котором вы говорите, что стало с ним?
- Карамба, сеньор! Это самое удивительное! Они и его забрали! После этого разбойники позволили мне продолжать путь. Но священника заставили идти с собой. Какой скандал для нашей святой церкви! Надеюсь, это приведет к отлучению всех разбойников в Мексике и предаст их вечным мукам, которых они заслуживают. Вот что значит становиться республикой! Совсем не так было в прежние времена, когда Испания присылала нам вице-короля. Тогда не было разбойников, этих наглых сальтеадорос, которые лишили меня моих, дорогих дочерей! Ай де ми!37
- А чего вы ждете от генерала? --- спросил я, когда старый джентльмен немного успокоился после вспышки горя.
- Сеньор, - ответил он,- мы все слышали о гуманности американского генерала. Хотя он и враг нашей страны, мы уважаем егоза сочувствие к побежденным. Попросите его принять близко к сердцу мое несчастье. Я знаю, вы это сделаете. Попросите послать отряд драгун и освободить моих девочек. При виде ваших храбрых солдат разбойники разбегутся, и бедные мучачас вернутся к горюющему отцу. О, добрый капитан, не отказывайте мне! Вы моя единственная надежда!
Хотя рассказ отца, так жестоко разлученного с детьми, способен вызвать сочувствие сам по себе, я, может, не был бы так взволнован, если бы не личные воспоминания.
В том, что он мне рассказал, не было ничего странного. Хотя, возможно, и не самый обычный случай в Мексике. Тем не менее, я заинтересовался бы им не больше, чем, скажем, рассказом о том, что на улицах Лондона - например, на Блумсбери-стрит - женщину остановил оборванец-грабитель и отобрал носовой платок, сумку для карточек и флакон с нюхательной солью.
Вся эта история лишь усилила боль от воспоминаний об убитом друге и ненависть ко всему братству сальтеадорос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17