Если я ошибаюсь, то мои извинения не заставят себя ждать, и они будут весомы и материальны.
- Убирайтесь прочь из моего дома. За свою клевету вы еще расплатитесь. Не думайте, что это обойдется просто так. Всякому хамству бывает предел. Сегодня же я напишу на вас заявление. Извольте покинуть мой дом.
- Надежда Ивановна, боюсь, что вы неправильно понимаете политику нашей партии. - Прямо ей в лоб я упер ствол своего элегантного пистолета. - Мне кажется, если откровения вашей дочери не будут глубокими и правдивыми, то мне придется обойтись с вами не по-джентльменски.
Баба замерла в диком страхе, а дочь до сих пор ничего не понимала.
- Ты это, Иваныч, поосторожнее с ними, как бы чего не вышло, не дай Бог, - вмешался Ухов, зачарованный прелестями юной преступницы.
- Бывает многое, - зверея, ответил я, - но если она не расскажет, что за аферу она провернула вчера, то пусть считает себя генетической ошибкой и издержкой молодости своей мамаши. Макс, помолчи! Графиня, ваша дочь обманным путем, без моего ведома продала мою квартиру! Мне не остается ничего другого, как отправить вас в суд.
Мне надоело вести беспочвенные переговоры с этой блядской публикой, и потому подал Ухову знак. Он не хотел делать полюбившимся ему девочкам больно, но и ослушаться меня не мог. Мы начали действовать грубо. И сразу же завопила, заголосила мамаша:
- Мужики, мне страшно! Джентльмены, за всю свою жизнь, кроме проституции, я не занималась никаким противоправным делом. Если это правда, что касается моей дочери, то давайте разберемся по-хорошему, как цивилизованные люди, не надо насилия, Эдик, вы же добрый человек!
- Конечно добрый, - ответил я. - Все мы добрые, особенно когда нас выкидывают из собственного жилья.
Макс сомлел, ему было жалко этих потаскух, поэтому действовать мне пришлось самому. Покрепче ухватив Римму за застежки лифчика, я потащил ее в спальню и швырнул на кровать.
- Ну что, беби, будем говорить или просто плакать? Дядя не добрый, у меня на счету восемь загубленных душ, - признался я с циничным откровением, так что самому стало стыдно. - Колись, курва, или сейчас в твоих потрохах весело зашипит кипятильник.
- Дядя Эдик, я ничего не знаю! - заревела девчонка. - Меня попросили, я и согласилась. Я его не знаю, он мне денег дал, совсем немного, всего-то тысячу долларов. Я вам их отдам, только не делайте мне больно. Я еще молодая...
По-моему, Ухов в этой семейной обстановке расплавился вконец и собирался пустить слезу.
- Римма, я тебе не враг, а если расскажешь правду, будет совсем наоборот. Поведай мне, кто есть Труфанов, и мы с тобой друзья по гроб жизни.
- Старый негодяй, козел! - вспылила вдруг девица, почуяв слабину. - Вы обманным путем вломились к нам и будете наказаны.
- Конечно, девочка, но сначала ты мне расскажешь, как тебе удалось запродать мою квартиру, практически сделав из меня бесправного бомжа. Но это еще полбеды, твои подонки украли мою жену и сейчас преспокойно над ней издеваются. А значит, у меня есть моральное право то же самое сделать с тобой.
- Только попробуй, тебе за меня открутят голову, - наглела девка.
Намотав блестящие темные волосы на кулак, я вытащил ее в переднюю. Мать билась в истерике, ее успокаивал Макс. Смотрел он на мои действия неодобрительно. Мне и самому они не нравились, но уж коли взялся за дело, иди до конца выбранным путем. К сожалению, оно затягивает.
- Я сейчас вызову милицию! - пообещала безутешная мать.
- Не возражаю, - ответил я, вытаскивая дочку на балкон шестого этажа.
Здесь, глядя вниз с приличной высоты, ей будет о чем подумать.
- Риммочка, ты как переносишь верхотуру? - деликатно осведомился я, подтаскивая ее к краю. - Как твое сомочувствие?
- Плохо, - честно созналась она и заскучала. Ее вырвало прямо на головы беспечных прохожих. - Не знаю, не виноватая я, - заскулила она, совсем как Светличная из "Бриллиантовой руки". - Объясните хотя бы, что от меня требуется!
- Душа моя, есть такая женщина, Валентина Николаевна Горбунова, которая имела несчастье обратиться в вашу фирму, а потом она благополучно исчезла, как мне думается, не без вашей помощи. Вы, случайно, ее не помните? Симпатичная высокая блондинка, примерно тридцати пяти лет. Одета была в коричневую дубленку с меховой оторочкой.
- Помню, но все было не так. Она пришла утром, а этот парень уже сидел, ждал начальника. Противный такой, меня за ноги хватал. Рожа жирная, и сам какой-то лоснящийся, хотя и худой. Угри у него нарывали. Я еще внимание обратила, изо рта у него неприятно воняло. Он мне предложил, минуя фирму, устроить ему куплю-продажу однокомнатной квартиры. Дал в залог тысячу долларов. А тут как раз и Горбунова пришла, я подумала, что ничего никто не потеряет, если я сведу их напрямик. Фамилия его Труфанов, просил, если кто-то будет ему звонить, записать телефон. Какой-то мужик позвонил, я и записала. Наверное, это были вы. Он позвонил, я ему и сообщила ваши координаты. Это все, что я знаю.
- Ты очень плохо себя вела, придется сообщить твоему начальству. По твоей милости я остался бездомным. В подробностях опиши его портрет.
- Я закончила художественную школу, может быть, лучше я нарисую его, так будет понятней.
- Возможно, ты неглупая девочка, а его паспорт ты видела?
- Нет, кроме того, что он Труфанов Юрий Николаевич, не знаю о нем ничего. Вы извините, дядя Эдик, но он может мне отомстить, когда узнает, что я вам о нем рассказала.
- А на что ты рассчитывала, когда брала деньги? За просто так даже триппер не дарят. Так что ничем, моя голуба, помочь тебе не могу, да и не хочу. Проси Макса, у него сердце мягкое, когда тверда нижняя штанга. Тебе не показалось, что этот Труфанов музыкант или хотел бы им казаться?
- Не знаю, но какой-то ритм он отбивал. Знаете, так, отвесил челюсть, сделал бессмысленное лицо и стучал кулаками по коленкам. Мои подруги от таких тащатся. А по мне, дурак всегда остается дураком, при каком бы времени ни жил. Мне стало понятно, что никаким инструментом он всерьез не владеет. Так, обезьяна с балалайкой.
- Риммочка, а музыкальным сленгом он бы мог пользоваться?
- Вряд ли, его жаргон - это "ништяк" и "в натуре". Дешевый парень. А вы обязательно обо мне доложите шефу?
- А как бы ты поступила, лишившись жены и дома?
- Не знаю, у меня нет ни того, ни другого. Вы простите меня. Деньги я отдам, они целые, я не успела ничего потратить.
- Не нужно, предъявишь их в соответствующих органах.
- Как, неужели вы подадите на меня в суд? Но я могла бы расплатиться с вами иным путем.
- Благодарю, девонька, но твоя плата слишком мизерна. Предложи себя кому-нибудь другому.
Максу явно понравился дом и его обитательницы, потому что уходил он с явной неохотой, а на улице откровенно полез в амбицию.
- Иваныч, я понимаю, что у тебя произошла неприятность, но мне кажется, девочки здесь ни при чем.
Стыло и холодно было у меня на душе, а тут еще и этот придурок, влюбившийся то ли в дочку, то ли в ее мамашу.
Человек, оставшийся без квартиры, всегда чувствует себя ущербно, а моя сволочная натура и тем более. Нет, конечно, я не плакал, но что-то похожее на сырость появилось на моих глазах.
Никогда не хочется проигрывать, но кажется, на этот раз я проиграл серьезно. Больше всего мне не нравилось поведение Ухова.
Было утро субботы, когда мне в номер позвонили. Я снял трубку, еще не совсем соображая спросонья.
- Здравствуйте, господин Гончаров, с вами хотят поговорить три интересные дамы.
Голос был незнакомый, но я сразу понял, что это подлянка.
- Алле, Костя, мы еще живы, но говорят, нас скоро убьют, - сообщил мне дрожащий голос Валентины, - выручай, иначе я и твои бабы будут мертвы! зашлась она в непрерывном вое.
- Спокойно, Валентина, где вы находитесь? - сразу все понимая, спросил я. - Говори недомолвками, я пойму.
- Говори хоть азбукой Морзе, я ничего не знаю. Они еще в машине чем-то в меня брызнули. Отобрали деньги и заставили подписать все документы. Сейчас привезли женщин, у которых ты побывал в гостях. Они плачут. Особенно девчушка. Говорит, ты обещал им безопасность.
- Дай трубку вашим негодяям, - сознавая, что ничего не добьюсь, попросил я.
- Алле, Гончаров, ты хочешь видеть своих сук живыми?
- Конечно хочу, и как можно скорее.
- Тогда не старайся изловить меня по телефону. Ты сразу проиграешь, а три пары ушей получишь уже в лесу. Мне, кроме твоей хаты, нужно еще лимонов сто, как понял? Я обидчивый. Если что не так будет, пеняй только на себя. Валяй, старичок, делай форте модерато. Срок тебе до утра.
- Я понял, только не троньте девок. Я попробую достать деньги.
Я не верил ни одному его слову, потому что подлец, единожды вставший на этот путь, всегда им и останется, хоть ты ему золотые россыпи пообещай. Я даже не верил, что увижу своих бабенок живыми. Валентину я уже поставил в один ряд с Надеждой Ивановной и ее дочерью. Оставлять их живыми негодяи не станут. Но как добраться до этих подонков? Они оборвали тоненькую связующую нить, которую я было ухватил.
На стоянке моя "девятка" ждала в полной готовности.
Я был немного удивлен, когда мне в бок уперся нож. Совершенно незнакомый голос попросил меня помолчать и пересесть на пассажирское сиденье. Я охотно согласился, решив, что мой героизм здесь не оценят.
Скот вырулил на центральную улицу и велел молчать впредь до его распоряжения. Мне всегда не нравилось, когда меня насилуют, а тем более в собственной машине. Сам я не ангел, но не люблю людей, идущих против неприкосновенности личности.
Мальчик за рулем был именно таковым, но противостоять я ничем ему не мог, потому что второй подонок, сидевший сзади, чутко контролировал мое поведение приставленным к боку ножом. Оба они были в темных очках, а высокие воротники меховых курток надежно скрывали нижнюю часть физиомордий, вплоть до носа. Это уже обнадеживало. Какой им был смысл от меня прятаться, если бы они попросту хотели меня угрохать? Видимо, предполагались какие-то переговоры. Немного воспрянув духом, я попросил закурить.
- Перебьется, мент поганый, - недружелюбно ответила задняя сволочь. Приедем на место, тогда и получишь у нас по сигаре. Длинной и толстой. На всю жизнь накуришься.
- А куда мы едем? - наивно спросил я. - Надолго ли? А то у меня со временем напряженно.
- Заткнись, - буркнул тип, - приедем - узнаешь!
Дальше мы ехали молча. Даже между собой они предпочли не общаться. Наверно, так было обговорено заранее. Но откуда на мою голову свалились эти подонки? Вряд ли они связаны с квартирным делом. Вряд ли они связаны с Музыкантом, пленившим моих девок. Получается неувязка. Зачем бы было квартирному аферисту с утра предупреждать меня о полном молчании и возможных нежелательных последствиях? Чтобы через полчаса под ножом куда-то меня увезти? Абсурд, ведь в этом случае я никак не смогу достать требуемую им сумму. Непонятно.
Теперь что касается Музыканта. На кой черт ему понадобилось утаскивать мамашу с дочкой? Здесь может быть только одно объяснение. Вероятно, вчера вечером, после нашего ухода, маленькая Риммочка пожаловалась на нас аферисту. Испугавшись, он не нашел ничего лучшего, как просто их обезвредить. О чем это говорит? О том, что маленькая лгунья мне соврала. Она отлично знала его телефон, а значит, и была с ним знакома. Возможно, подобные операции они проделывают не в первый раз, и вчера мы с Максом выглядели полными лопушками. Но что от меня хотят мои конвоиры? Ясное дело, ничего хорошего. Да и направление, куда двигается моя машина, мне не нравилось. Двигалась она в лес, любимое место для разборок.
- Мужики, - вновь заныл я, - чего вам от меня надо-то? Меня только вчера нахлобучили, а теперь вы... Не много ли для одного за два дня? Поимейте совесть.
- Сейчас мы тебя поимеем, подожди немного.
Машина свернула в малоприметную, но расчищенную просеку и, проехав еще пару километров, остановилась. Скоты бесцеремонно вытолкали меня прямо на снег. Тут же вскочив, я попытался вспомнить былую свою удаль, минувшие лихие дни. Но поступил я неправильно. Правда, мне удалось выбить нож, но похоже, он был им и не нужен, потому что уже через полминуты, по-детски пуская пузыри, я на карачках загребал кровавый снег. Били деловито и профессионально. Кажется, они любили свою работу и относились к ней серьезно. Любительщиной здесь и не пахло. Наконец, посчитав, что прелюдия к беседе состоялась, они прислонили меня к сосне и категорически потребовали денег.
- Какие деньги? - недоуменно и наивно спросил я. - Какие беляши?
- Беляш сейчас будет из твоей тыквы, а бабки зеленые, две тысячи баксов. Сам отдашь или тебе помочь? Только потом не жалуйся, что с тобой грубо обращались.
Оказывается, вон где собака зарыта. Это крайне интересно! Неужели Андрей Петрович заложил? Но какой смысл? Мог бы просто мне их не давать. Если не он, тогда кто же? Впрочем, об этом подумать у меня будет времени предостаточно. Пока нужно самому отдать валюту, потому что в противном случае они устроят мне еще одно лечебное кровопускание. Если не удумают ничего похуже.
- Машину заберешь на конце просеки, - довольно заурчав, они пересчитали доллары, - нам она ни к чему. Только головная боль. А ты нормальный мужик. Еще баксы появятся, звони.
- А куда звонить-то, телефончик запишите.
- Я тебе запишу, я тебе сейчас так запишу, что писалка отвалится. Скажи спасибо, что культурно с тобой базарили. Жди в гости, козел Костя.
С глубоким огорчением я смотрел вслед удаляющемуся хвосту моей "девятки". Не прошло еще и двух месяцев, когда она точно так же показала мне задницу, послушная преступной руке незнакомого дяди. Не автомобиль, а какая-то проститутка на колесах.
Как мог, я перерисовал следы подошв ограбивших меня типов. Больше ничего, кроме мокрого бычка, обнаружить не удалось. Выбитый мною нож внимательные подонки предусмотрительно подобрали. В отвратительном настроении я поплелся по вырубке.
Кто мог дать наколку? Кто мог сообщить им об имеющихся у меня долларах? Думай, Гончаров. Я понимаю, как это трудно - приспособить твой пустой котелок для такой важной миссии. Во-первых, подлянку мог подложить сам хозяин денег, господин Иванов А.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17