Черт ее побери, где же Валентина? Где она может шататься? Практически где угодно, у любой из своих многочисленных подруг. Но она даже не поинтересовалась у Гольбрайха, где меня можно найти. Глупая, несерьезная женщина. Совсем отбилась от рук. Да, что там еще? Было бы совсем неплохо разыскать синий пуховик с капюшоном и доходчиво ему объяснить, как это нехорошо - красть чужих жен, вымогать деньги и продавать не принадлежащие тебе квартиры. Постепенно под эти невеселые мысли я уснул без сновидений и всегдашних кошмаров.
Наутро, уже в девять часов, мне позвонила безупречная наша милиция и настоятельно попросила почтить своим присутствием. В такой ничтожной просьбе отказать им я не мог. Уже через час я курил в кабинете Немова, правдиво рассказывая историю поимки наших баранов. Слушал он не перебивая, а в конце с сожалением выдал:
- Все это прекрасно, Константин Иванович, а только они идут в отказ.
- Очень мило с их стороны, да только есть прямые улики, например, отпечатки на оружии, которое мы у них изъяли, следы пребывания Валентины в доме этого Кассира, наконец, сама Валентина...
- Валентина - это уже серьезно, передайте ей, пусть обязательно ко мне зайдет. Наверняка у нее еще не сошли синяки и ссадины.
- Конечно, только самой Валентины нет. Как в воду канула. Ума не приложу, где ее черти носят. Но Гольбрайха я предупредил, думаю, что сегодня она объявится. Скажу, чтобы немедленно бежала к вам.
- Хорошо, пишите заявление, и я сниму с вас показания.
Полчаса я рассказывал лейтенанту грустную историю потери своего жилья и то, каким образом я вышел на подонков. Он только недоверчиво крутил башкой и причмокивал языком.
В приемной Ефимова толпилась тьма народу, я уже хотел махнуть рукой и отправиться восвояси, но в это время он самолично выглянул из кабинета и заметил меня.
- Заходи и побыстрее рассказывай, времени совсем нет.
- Алексей Николаевич, мне нужно знать, когда и где померли те три инфарктника, о которых вы говорили, есть у меня одна задумка...
- Отлично, но сейчас искать ту шпаргалку нет времени. Иди к себе и жди, как найду, позвоню.
Позвонил он сразу, едва я переступил порог комнаты, заговорил четко и торопливо:
- Паренов, город Самара, проживал по улице Красной, дом 35, квартира 9, холостяк, два инфаркта, один обширный, умер первого ноября 1997 года. Возраст - сорок пять лет. Председатель преуспевающего кооператива. Второй Гриднев, возраст сорок два года. Два обширных инфаркта, проживал один по улице Красной, дом 31, квартира 12. Крупная железнодорожная шишка, умер пятого октября 1997 года. Третий - Кислицкий, проживал в Первом Железнодорожном тупике, седьмой частный дом, это рядом с теми двумя, два инфаркта, один обширный, умер седьмого декабря 1997 года, возраст сорок два года. Зубной техник, недавно похоронил жену. Ну как? Впечатляет?
- Впечатляет, Алексей Николаевич, сегодня же смотаюсь туда. Думаю, в кардиологическом центре удастся что-нибудь вынюхать.
- Не думаю, кардиологический центр - это больные со всего города, а тут налицо единый, небольшой куст, ограниченный пятачок. Могут найтись общие знакомые, подумай. Как у самого-то дела? Немов рассказал в двух словах. Будем трясти твоих подопечных, пока не вытряхнем все мозги. Супруга еще не появилась?
- Да нет, не знаю, что и думать.
- А ты никуда не езди, подожди ее сегодня, не появится сегодня-завтра, объявим розыск. Человек не иголка.
- Особенно в наше время и в нашем государстве. Алексей Николаевич, вы пока "собаку" у меня не снимайте, пусть еще денек постоит.
- Хорошо, а ты что думаешь...
- Да ничего я не думаю, просто на душе муторно.
Едва я успел положить трубку, как телефон требовательно и зло заверещал, явно собираясь преподнести мне очередную пакость. Опасливо и гадливо, словно гремучую змею, я поднял трубку. Приятный женский голос осведомился о моем здоровье.
- Ничего, пока не жалуюсь, - успокоил я ее, - только вот геморрой донимает, особенно когда слышу такой волшебный, неземной голос. Чем могу быть вам полезен?
- Меня попросил позвонить небезызвестный вам господин и просил передать, что он очень ждет остаток обещанной вами суммы.
- Очень приятно, передайте ему, что денег у меня нет, а сам он пусть спортивным шагом идет на... И желательно с вами вместе.
- Хорошо, я передам ваши пожелания, но он просил еще вам передать, чтобы вы не делали опрометчивых шагов, так как интересующая вас особа находится у него и ее жизнь зависит только от вашего благоразумия и преданной любви к ней. К сожалению, говорить я с вами дольше не могу, потому что меня могут засечь, то есть меня уже засекли. Пора менять дислокацию, но я вам еще позвоню. Всего доброго.
Трубку положили, а я обессиленно упал на кровать. Все, это конец. Значит, ее все-таки выкрал этот скот, но почему она сама старалась открыть дверь? А может быть, он пришел за ней тогда, когда она уже освободилась по собственной инициативе? Ничего не понимаю. Знаю только одно: мне требуемой суммы не найти, таких денег попросту никто не даст. Получается, совсем скоро я буду иметь счастье быть приглашенным в морг на опознание трупа своей любовницы. Неприятная процедура, а особенно - когда речь идет о близком тебе человеке. А если я каким-то чудом все-таки добуду деньги, то что? В любом случае конец один, ее умертвят. Слишком большой для него риск оставлять ее в живых. Но возможно, ей он, как и остальным, не показался в натуральном виде, предпочитая оставаться инкогнито в синем капюшоне. Тогда появляется некоторый шанс, и выходит, нужно искать деньги. Почему они так спокойно говорят со мной по телефону, прекрасно зная, что он на "собаке"? Интересно, смогли ли они засечь этот последний разговор?
- Лейтенант Немов слушает.
- Олег Иванович, с вами говорит Гончаров, след Валентины просматривается, хотя и не так, как хотелось бы.
- Вот как, я рад, хорошо, что вы позвонили. У меня для вас довольно приятное сообщение, ваши обидчики, после интимного разговора с младшим лейтенантом Уховым, раскололись и даже до кучи вложили третьего сообщника. Теперь очень хотят поговорить с вами.
- Олег, не могут они расколоться до конца, им тогда, наверное, вышак светит, просто они подняли на себя последний эпизод, а за него много не дадут. Где они?
- Пока у нас в подвале, я думаю, вам стоит с ними переговорить.
- Я тоже так считаю, сейчас приеду. Большая просьба: к моему приходу забери у перехватчиков запись последнего моего разговора, исключая настоящий.
Буквально в дверях я столкнулся с хлопотливым и вечно деятельным адвокатом Семушкиным. Он озабоченно затолкал меня назад в комнату и сообщил, что дела мои не то чтоб очень плохи, но и хорошими их не назовешь. Все было бы отлично, не будь я таким безнадежным глупцом, что выправил доверенность от своего лица на имя Валентины распоряжаться моей недвижимостью на ее полное усмотрение. А в этом случае моя подпись нигде не требуется. Однако после того, как я рассказал ему, что мошенники пойманы и идут на признание, он заметно повеселел и даже попросил немного выпить, что не замечалось за ним в течение долгих лет нашего знакомства.
- Бог ты мой! Но это же совсем меняет дело. В таком случае, Костя, тебе не нужен никакой адвокат, ты сам сделаешь их как детей. Главное, чтобы в суде они не изменили показаний.
- Не изменят, но все равно я вас очень прошу самому довести дело до победного конца. Когда-нибудь и я вам понадоблюсь.
- О чем разговор, я сделаю это с превеликим удовольствием.
Немов уже ждал меня. На столе стоял портативный катушечный "репортер", и, судя по озабоченной физиономии следователя, запись он уже прослушал. Он хмуро кивнул мне на стул и подвинул пачку сигарет.
- Значит, вон как получилось. - Он оседлал стул и замотал головой. Хреново.
- Мне тоже так кажется. Засечь-то ее смогли? Вижу, что нет.
- Телефон засечь смогли, а что толку, говорила она из автомата, возле Центрального универмага. Пока передавали по рации на ближайший пост, пока они врубились, пока добежали - ее и след простыл.
- Она обещала позвонить еще раз.
- Да, я понял, и, вероятно, опять сделает это из автомата. Что вы намерены предпринять?
- Ума не приложу. Посмотрю по обстоятельствам. Попробуйте на этот раз действовать оперативнее. Где эти ханурики, которые хотели меня видеть? И о чем они хотели со мной говорить?
- У меня, Константин Иванович, создалось такое впечатление, - тонко улыбнулся Немов, - что они хотят просить вас о некоторой услуге.
- Какой же? Не темни, генерал, все свои.
- Мне так "кааца", что они не будут возражать, если вы заберете свое заявление. Вот для этого я и пригласил вас сюда.
- Хорошее у них желание, а что по этому поводу думает товарищ Немов? Я всегда прислушивался к его мудрому совету!
- Маршал Немов думает, что такой пикантный вопрос необходимо решать вам самому, потому что других материалов на них пока нет. Как барин скажет, так и будет.
- Хорошо, приведи мне одного, лучше угрястого, он вроде шефа у них. Или мне надо к ним идти? Как лучше-то?
- Наверно, лучше спуститься вам, там поспокойнее, ушей поменьше.
По узкой вонючей лестнице мы спустились в подвал, используемый сразу в нескольких целях. Во-первых, как хозблок, во-вторых, как склад ненужных вещей, а в-третьих, как курятник для задержанных до выяснения. Из общей этой клетки и был извлечен господин Ударник. Извлечен и препровожден в тесный закуток ко мне на собеседование. Боже мой, что они сделали с Твоим рабом Анатолием? Постарался Ухов на славу. От такой работы заговорил бы ископаемый мамонт. Увидя меня, разбойник обрадовался, как родной маме.
- Здравствуйте, дядя Костя, спасибо, что пришли, мы хотим попросить у вас прощения.
- Кретин, это все, что ты хотел сказать? Мог бы не беспокоиться, тебя будет прощать Бог и прокурор. Уведите этого идиота назад, - попросил я неопрятного стража, а сам встал, делая вид, что собираюсь уходить. И это возымело действие.
- Подождите, дядя Костя, вы же не дослушали, мы хотели попросить у вас... Ну... Это... заберите назад заявление, а?
- А может быть, тебе еще и благодарность объявить? Наивный ты мальчик.
- Нет, вы не поняли, мы с пацанами хотим вернуть вам деньги, ну, те, которые мы отобрали у вашей жены.
- Это отличная мысль, над ней стоит подумать. Что вы просите взамен?
- Ну, я же говорю, заберите заявление.
- Забрать заявление не долго, а вот получить от вас деньги, думаю, будет проблематичней. Сколько и когда вы намерены отдать?
- Ну, сколько? Сколько взяли, пятьдесят лимонов, а отдадим, как только нас отсюда отпустят.
- Слушай, ты, лабух-неудачник, да ты, никак, меня за пацана держишь? Попроси свою Дашу, чтобы она принесла тебе петуха, будет кому трахать мозги, пока не попадешь на зону. Там-то с вами разберутся быстро и качественно. За изнасилование Валентины вы ответите сполна. Не тебе говорить, что там делают с такими, как ты. Я заранее благодарю того буйвола, который сделает из тебя девочку. Чао, Анатолина!
- Подождите, я должен сначала переговорить с пацанами...
- Говори хоть с Мишкой Япончиком, только не дергай больше меня, без твоих долбаных проблем дел у меня хватает. Да, совсем забыл рассказать твоему следователю, как ты в лесу из автомата стреляешь людишек, забыл сказать, что один из них был я.
- Хорошо, деньги у вас будут завтра утром.
- Сколько и когда конкретно?
- Столько, сколько вы просите. Скажите, куда принести, и до обеда вы их получите.
- В смысле пули в живот? Пацан, я же тебя насквозь вижу.
- Хорошо, скажите тогда вы, как это лучше сделать. Я согласен на все.
- Пусть завтра сто миллионов положат на мой текущий счет номер такой-то в Сбербанке. К обеду я проверю и, если все нормально, сразу заберу заявление.
Дело шло к вечеру, и потому выезжать в Самару не было никакого резона, а вот немного отдохнуть совсем не мешало. Только как отдохнешь, когда денег в кармане кот наплакал. Наверное, самое лучшее в моем положении прийти в номер и завалиться спать. Задумка была отличная, а вот исполнение, как всегда, вышло отвратное. Едва я растянулся и закрыл глаза, как резаным кабаном заревел телефон. Я уже стал привыкать, что через него я получаю только гадости. Не ошибся и на этот раз, звонила та же стерва, что и утром. И опять она была до блевотины вежлива, так вежлива, что мне хотелось ее удавить.
- Как вы себя чувствуете? Вы уже обсудили наш разговор с компетентными товарищами?
- Не волнуйтесь, обсудил.
- И к какому пришли выводу?
- Пришли к выводу, что вы натуральные мерзавцы.
- Не сомневалась, но это не существенно. Что вы можете сказать по основному интересующему нас вопросу? Вы понимаете, о чем я говорю?
- Понимаю, но у меня больше нет денег, а в долг никто не дает.
- Это мы и предвидели, поэтому я звоню второй раз. У вас есть один неплохой выход: продайте автомобиль, он у вас почти новый. И не отчаивайтесь, купите себе новый.
- Чтобы вы и на него положили глаз? Да и не верю я вам, все одно Валентину вы убьете, если уже не убили.
- Нет, пока она в полном здравии и даже написала вам записку, вы скоро ее получите. Извините, мне пора, сюда едут менты...
И опять стерве, звонившей с окраины города, удалось улизнуть незамеченной. От злости я грыз подушку и проклинал свою проклятую жизнь. Было такое чувство, будто вымогателям нужны не столько деньги, сколько сам процесс и осознание своей безнаказанности, да еще удовлетворение, получаемое ими от моей беспомощности. Напиться бы водки, чтобы хоть на несколько часов вырваться из этого помеченного красными флажками круга. Но нельзя, потому что завтра будет еще хуже. Наглотавшись каких-то успокоительных таблеток, я все-таки вырубился до утра. До той минуты, когда меня не разбудил чертов телефон. Он становился мне ненавистен, я был близок к тому, чтобы раз и навсегда покончить с этим красным чудовищем, хряпнув его об пол. Звонил Немов. Он задал совершенно идиотский вопрос:
- Вы что, спите?
- Нет, играю в хоккей. Почему так рано? Вам что, не спится?
- Простите, но дело идет к одиннадцати, если я вам помешал, то...
- Это вы меня извините, вчера наглотался таблеток, вот и результат.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17