Красное пятно
разгоралось, через некоторое время появились черные трещины. По мере того
как мои мучения усиливались, дверь начала поддаваться. Вылетев из рамы,
она разбилась на мелкие кусочки, а меня втянуло в образовавшееся
отверстие.
Мое путешествие закончилось в отсеке, заполненном силуэтами машин, во
всяком случае, я принял их за машины. Эта часть корабля оставалась
нетронутой, как будто ее не коснулась та разрушительная сила, которая его
уничтожила. Камень тянул меня вперед по лабиринту из брусьев, цилиндров,
решетчатых конструкций и труб и привел к контейнеру, на дне которого
виднелся лоток. В лотке лежали какие-то черные комки. Рванувшись еще раз,
камень распластал мою руку по смотровому окошку контейнера и вспыхнул
ослепительным светом. Через окошко было видно, как один из комков слабо
заблестел в ответ. Потом камень погас, рука бессильно упала и повисла
вдоль туловища мертвым грузом. Я был один в темном чреве давным-давно
брошенного корабля.
Согнувшись, я двинулся вперед и почувствовал, как ящик, в котором
путешествовал мой спутник, ударил меня по бедру. Я не знал, сколько
воздуха оставалось в баллоне моего скафандра, но вряд ли его могло хватить
надолго. Очевидно, камень привел меня к гибели. Правда, мне не придется
вечно кружиться в пустоте, но зато я навсегда останусь в этой гробнице из
разрушенного взрывом металла.
У представителей моего вида с древних времен со хранился страх перед
темнотой и тем, что может в ней таиться. Я поднял левую руку и несколько
раз без всякого результата надавил на кнопку, расположенную на поясе,
наконец вспыхнул узкий лучик света и выхватил из темноты контейнер с
комочками, которые когда-то, вероятно, были камнями, по силе не уступавший
тому, что был вставлен в мое кольцо. У меня не оставалось никаких шансов
на спасение, вряд ли я смог бы отыскать каюту, в которой еще сохранился
воздух. Но нельзя же стоять и ждать, пока удушье прикончит меня!
Правая рука по-прежнему не действовала. Взяв ее левой рукой и
закрепив ремнями поперек груди, я совсем было собрался выбросить ящик с
мертвым существом, но, взглянув на его плотно сжавшееся тельце, заметил к
своему величайшему изумлению, что оно повернуло голову, потом в темноте
блеснули глаза. Итак, оно тоже уцелело во время путешествия к покинутому
кораблю!
Благодаря магнитным подошвам ботинок я мог двигаться по палубе,
которая из-за медленного вращения корабля превращалась то в пол, то в
потолок. В конце концов, я отстегнул подошвы и стал передвигаться,
цепляясь руками за скобы.
Сейчас на всех кораблях устанавливают спасательные шлюпки,
оборудованные пеленгаторным устройством, позволяющим обнаруживать
ближайшее небесное тело, планетарного типа и направить шлюпку к нему;
правда, всегда существует возможность того, что люди, уцелевшие при
катастрофе, окажутся во враждебном для человека мире. Возможно, на этом
корабле сохранилось подобное устройство, обеспечивающее безопасность
команды и пассажиров. Вдруг мне удастся найти его... Скорее всего, им
воспользовались покинувшие корабль члены экипажа. И все же у меня
появилась слабая надежда.
Представителям моего вида свойственно бороться за жизнь до
последнего. Этот врожденный инстинкт заставлял меня идти вперед.
Я заключил, что камень притащил меня в машинное отделение корабля. Та
сила, которая пробудила его к жизни в открытом космосе и действовала как
наводящее устройство, притянула его прямо к контейнеру с обугленными
комочками, которые некогда приводили корабль в движение.
Выбравшись из машинного отделения, я подумал, что на спасательных
шлюпках могли сохраниться другие источники энергии. Если предположить, что
планировка корабля в целом повторяла планировку тех кораблей, на которых
мне приходилось бывать, то шлюпки следовало искать несколькими палубами
выше, возле пассажирских кают.
Я не нашел ни одной лестницы, только колодцы, которые прорезали
корабль сверху вниз. Было ясно, что он предназначался для существ
совершенно иного типа, чем я. У основания второго колодца я на мгновение
замер. Корабль медленно поворачивался. Можно было проплыть по колодцу, но,
осветив его фонариком, я не нашел опор для рук; залететь в него и потом
болтаться там совершенно беспомощно... Я пристегнул магнитные подошвы и
пошел по стенам, которые вращались так, что у меня снова, как во время
болезни, закружилась голова.
На следующей палубе располагались каюты, двери большинства из них
были открыты. Я заглянул в одну. Внутри висели полки, которые могли
служить в качестве коек, правда, они были очень короткими и широкими, и
такими одинаковыми на вид, что, похоже, здесь помещались члены экипажа.
Я поднялся на следующий уровень. Каюты здесь были больше, а пол
покрывал ковер. Фонарик осветил яркое пятно на стене, выхватив из темноты
картину или фреску: странные изломанные фигуры, предметы, очертания,
которых мой глаз не мог уловить, краски, которые причиняли боль.
Пассажирская палуба. Где-то должны быть люки спасательных шлюпок.
Вдоль стенки коридора перемещалось какое-то тело. Мне показалось, что
оно сейчас налетит на меня, и я с отвращением оттолкнул его, стараясь не
смотреть на него. Это был пассажир или член экипажа, не успевший добежать
до спасательной шлюпки. От моего прикосновения он, повернувшись, полетел
прочь.
Я уже почти потерял надежду, но тут наконец увидел первый порт и
заглянул через него в пустой отсек. Спасательной шлюпки не было: значит
кому-то из пассажиров удалось добраться до нее живым и спастись во время
того давнего крушения. Хотя порт был уст, я воспрял духом.
Стрелка индикатора на баллоне с воздухом вплотную приблизилась к
красной отметке. Я взглянул на нее и тут же отвернулся. Лучше не знать,
как близок конец. Даже если мне удастся найти пригодную к использованию
спасательную шлюпку и запустить ее, сколько времени пройдет, прежде чем я
достигну какой-нибудь планеты? Если, если и еще раз если...
Внезапно лежавшая поперек груди онемевшая рука дернулась и потянула
за удерживающие ее ремни. Я посмотрел вниз. Камень сиял. Возможно, он
снова реагировал на наличие устройства, подобного тому, что я нашел в
машинном отделении.
Подвязанную руку подергивало, правда, не настолько сильно, чтобы
перевязь порвалась, но достаточно сильно для того, чтобы я понял, куда
идти. По дороге мне попались еще две пустые каюты. Затем рука резко
дернулась, высвободилась, повернулась всей своей мертвой тяжестью и
указала на стену, оказавшуюся вследствие вращения корабля у меня под
ногами. Там виднелся еще один люк, который вел в отсек, где находилась
спасательная шлюпка. Но он был закрыт. Возможно, никто не сумел добраться
до нее.
И снова моя перчатка устремилась к двери и пригвоздила меня к ней, а
камень вспыхнул ярким светом. Но на этот раз он не успел прожечь ее
насквозь. Она отошла в сторону, и я увидел удлиненный силуэт спасательной
шлюпки. Правая рука упала вниз, я подтянулся с помощью левой и рванул
крышку люка шлюпки. Она поддалась, и я ввалился внутрь, ящик с существом
упал вслед за мной.
Внутри все было озарено мерцающим светом, исходившим не только от
камня, но и от панели в носовой части шлюпки; висели плетеные люльки,
предназначенные для пассажиров, одна была так близко от меня, что мне
удалось за нее ухватиться. Я почувствовал усиливающуюся вибрацию.
Устройство, приводящее спасательную шлюпку в движение, уцелело, его
мощности хватило, по крайней мере, чтобы освободить ее от опор,
удерживающих ее во чреве материнского корабля. Мы вылетели с такой силой,
что я упал плашмя и на мгновение потерял сознание.
- Воздуха...
Я поднял затуманенный взор. Фонарик все еще горел, его свет падал на
изогнутую стену и, отражаясь, слепил мне глаза. Внезапно я заметил, что
дышу судорожно и прерывисто, временами покашливая. Воздух, которым я
пытался наполнить легкие, имел странный запах и раздражал ноздри. На плече
устроился пушистый зверек, усатая мордочка тыкалась мне в лицо, а темные
глазки-бусинки пристально смотрели на меня.
- Воздух, - сказал я сонно. Это все больше напоминало причудливый
ночной кошмар. Такие логичные, но весьма неправдоподобные кошмары,
вероятно, снятся довольно редко. Однако тогда мне было достаточно того,
что я лежу в гамаке и жадно дышу этим неприятным воздухом.
Слегка повернув голову, я бросил взгляд на приборную доску.
Многочисленные огоньки, замелькавшие на ней, когда я ввалился в шлюпку,
погасли, и теперь горели только три лампочки: бело-желтая, в центре и
немного повыше других, красная и прозрачно-голубая. Я посмотрел на руку.
Под затуманенной поверхностью камня еще мерцал слабый отблеск, ладонь
слегка покалывало.
Ну что ж, я все еще жив и покинул мертвый корабль на спасательной
шлюпке, у меня есть воздух, им можно дышать, пусть это не совсем тот
воздух, которого жаждут мои легкие. Очевидно, когда я оказался в капсуле,
ее древний механизм пришел в действие.
Если мы взяли курс на ближайшую планету, то как долго нам придется
добираться до нее? Удастся ли нам совершить мягкую посадку? Я могу дышать,
но мне нужна вода и пища. На борту должен быть неприкосновенный запас. А
вдруг он испортился за столько лет? Кроме того, неизвестно, пригоден ли он
для человека.
Я отстегнул зубами зажим на левой перчатке, содрал ее с себя и
высвободил руку. Затем ощупал свое снаряжение. Мой скафандр предназначался
не только для мелких работ в космосе, но и для высадки на планеты, в нем
должен быть НЗ. Сперва я наткнулся пальцами на какие-то инструменты, затем
нащупал герметически запечатанный пакет. Мне понадобилось несколько минут,
чтобы открыть его.
До сих пор я не чувствовал голода, теперь он терзал меня. Я не мог ни
сесть, ни даже поднять голову, поэтому поднес найденную тубу к глазам,
однако приободрился при виде знакомой маркировки. Мгновение ушло на то,
чтобы схватить конец тубы зубами и откусить его, затем полужидкое
содержимое заполнило мой рот, и я начал жадно глотать его. Я уже почти
расправился с этим неожиданным подарком, когда почувствовал, как что-то
коснулось моей обнаженной шеи, и я вспомнил, что не один.
Я с трудом заставил себя зажать отверстие в тубе и поднести ее к
мордочке пушистого существа. Его острые зубки вцепились в оболочку с не
меньшей жадностью, чем мои; я медленно сжимал тубу, а оно изо всех сил
сосало, прижимаясь ко мне своим крошечным тельцем.
В мешочке на поясе было еще три таких тубы. Я знал, что каждая
содержит запас пищи на день, если уж совсем туго придется, ее можно
растянуть на два. Четыре дня. Возможно, нам удастся продержаться все
восемь. Ни один человек в здравом рассудке не пошел бы на такой риск, если
бы ему предоставили свободу выбора.
Я полежал спокойно и почувствовал себя окрепшим. Налитую свинцом
правую руку начало слегка покалывать, но камень тут был ни при чем, просто
стало восстанавливаться кровообращение. Затем руку свело болезненной
судорогой. Я заставил себя пошевелить пальцами в перчатке, несколько раз
поднял и опустил руку, стиснув зубы от боли, которую причиняли мне эти
упражнения.
Через некоторое время рука снова слушалась меня, словно и не было
всей этой истории с камнем. Я сел и огляделся вокруг. В шлюпке было шесть
гамаков, по три у каждой стенки, и я лежал в крайнем справа. Все они
располагались на некотором расстоянии от приборной доски, так что до нее
нельзя было дотянуться из гамака. Так же были устроены и те спасательные
шлюпки, которые мне доводилось видеть раньше. В них имелись ленты с
записью курса; раненому достаточно было только добраться до нее,
дальнейшего участия человека не требовалось.
Как и те койки, что я видел на корабле, гамаки явно не
предназначались для человеческого тела. Да и воздух, до сих пор
раздражавший мой нос и легкие, конечно, отличался по составу от
нормального. У меня мелькнула мысль, что в нем могут содержаться ядовитые
вещества, которые со временем прикончат меня, но тут уж я все равно ничего
не мог сделать.
На стене я заметил линии, обозначавшие, как мне показалось, контуры
шкафов. Возможно, там до сих пор лежит запас продовольствия. Я все еще
находился в полусонном состоянии. Правда, силы вернулись ко мне, но у меня
по-прежнему было такое ощущение, будто я наблюдаю за происходящим со
стороны и все это меня совершенно не касается. Как-то раз я поднял руку и
посмотрел на нее. Под перчаткой грубая корка, покрывавшая шелушащиеся
струпья, образовавшиеся на месте фиолетовых волдырей, слезла. Новая кожа
была блестящей и розовой.
Пушистое тельце шевельнулось, и я снова почувствовал, как жесткие
волосики царапнули мою шею. Затем мой спутник сполз по мне вниз и, вытянув
вперед лапу-ручку, попытался зацепиться за сетку соседнего гамака.
Расстояние было слишком велико, в конце концов он вцепился когтями задних
лап в ткань моего скафандра и, рванувшись вперед, зацепился за край сетки.
Он проворно изогнулся, ухватился покрепче и перепрыгнул на новое место.
Воспользовавшись гамаком в качестве лестницы, он живо добрался до одного
из обозначенных шкафчиков; держась левой передней и обеими задними лапами
за раскачивающийся гамак, он ощупал маленькими серыми пальчиками
поверхность шкафа. Не знаю, нажал он на кнопку или сдвинул защелку, но
дверца распахнулась, да так резко, что ему пришлось пригнуться, чтобы не
удариться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138