Никогда Зефирина не видела подобной роскоши и богатства.На алтаре полыхало солнце, три ламы и огромное золотое яйцо – символ изобилия. Но церемонии проходили не там. Все еще находясь во власти людского потока, Зефирина и ее спутники проходили по разным залам, посвященным молнии, мумиям, луне. Наконец они достигли места самого чарующего, которое только может увидеть человек на земле: золотого сада.Зефирина вскрикнула от восхищения. Насколько хватало глаз, простирались террасы, парки, фруктовые сады. Эти «поля» спускались к реке Гуатанау. Все там было из золота: трава, цветы, рептилии, птицы, пастухи – высочайшее почтение народа всемогущему богу – свету.Вокруг костра пела группа молодых девушек небывалой красоты. Одетые в белые и золотые одежды, они с радостью восходили на алтарь. Восхищение Зефирины сменилось тоскливым ужасом. Скрестив руки поверх своей белой сутаны, спускающейся до колен, усыпанной золотыми листьями и драгоценными камнями, с брильянтовой тиарой на голове, «вилкаома», или верховный жрец, дал жрецам приказ на заклание жертв.Жрецы три раза обвели их вокруг идола, золотого солнца, прежде чем перерезать им горло.Увидев, что девственницы со счастливыми лицами восходят на алтарь, Зефирина поняла, что их, должно быть, опоили «чичей» или же заставили выпить приличную дозу коки.Оракулы были плохими, бог упорствовал в своем дурном настроении.Народ, впав в отчаяние, разразился стонами.Большое белое облако закрыло солнце. Это был знак ужасной опасности, неминуемой катастрофы.«Вилкаома» на своем помосте испустил крик, подняв голову к небу. Девственниц сменили хорошенькие дети от пяти до десяти лет, которых жрецы резали или душили веревками, но бог не показывался.Зефирина не могла больше выносить этот кошмар. Сдавленная толпой, она хотела бежать от этих кровожадных хищников. Рядом с ней Пикколо, бледный как смерть, казалось, вот-вот лишится чувств.– Пойдем отсюда, Пикколо, – прошептала Зефирина.– С радостью, сударыня!Их остановил крик. Толпа скандировала:– Мамма Оккло! Мамма Оккло! Спаси нас! Спаси нас с тем, кому это предназначено!«Богиня» в черном одеянии с тиарой на голове в виде платиновой луны поднималась по ступеням, чтобы занять место рядом с верховным жрецом.Лицо у нее было спрятано под вуалью. В руках она несла прекрасного обнаженного ребенка десяти – двенадцати месяцев от роду, этого мальчика отдавали в жертву Виракоше.– Донья Гермина, Луиджи… злодейка хочет отдать моего ребенка их богам! – простонала Зефирина.Ее сотрясала нервная дрожь. С нечеловеческой силой Зефирина буквально протаранила толпу.– Безбожники! Святотатцы! Убийцы! Мой сын!Завывая, она прокладывала себе путь среди перепуганных людей. «Вилкаома» так и остался стоять, подняв руку к небу. Жрецы замерли с веревками и кинжалами, занесенными над детьми.Воспользовавшись всеобщим оцепенением, Зефирина вспрыгнула на помост, где находились верховный жрец и Мамма Оккло.– Злодеи! – вопила Зефирина.Она вырвала ребенка из рук богини и хотела бежать со своей драгоценной ношей. Верховный жрец жестом указал на нее страже. Выйдя из оцепенения, та накинулась на Зефирину. Через мгновение ее привязали к золотому столбу, но ребенка она не выпустила. Верховный жрец и богиня подошли к ней.– Machac расас intiillapa yaloula accla cula inti mayni Viracocha! – оросил верховный жрец.Зефирина уже достаточно выучила кечуа, чтобы понять смысл этих слов:– Ты демон… женщина, избранная, чтобы умереть во имя Солнца!Лицо молодой женщины было исцарапано. Она опустила глаза и взглянула на ребенка, исступленно сжимая его в объятиях. Красивый младенец с вьющимися темными волосами и золотисто-карими глазами смотрел на нее и смеялся, не сознавая нависшей над ним опасности.Даже не видя розы на его шее, Зефирина была уверена, что прижимает к сердцу своего сына. Тошнотворный запах духов доньи Гермины заставил ее поднять голову. Мамма Оккло откинула вуаль, и взгляду Зефирины предстало изможденное лицо проклятой мачехи.– Идиотка, ты спутала мои планы… но так даже лучше. Мы собирались короновать твоего сына как Сапу Инку, но сначала умрешь ты, моя милая!Донья Гермина выхватила Луиджи из рук Зефирины, княгиня закричала, как раненое животное.– Господи! Это слишком несправедливо! Боже, верни мне моего ребенка! Я проклинаю вас, Гермина!Она выла, рыдала, пыталась разорвать свои путы. Донья Гермина, усмехаясь, подошла к верховному жрецу и что-то шепнула ему на ухо.Тот покачал головой. Все еще держа Луиджи на руках, донья Гермина спустилась в помоста и направилась к золотым строениям главного храма. Жрецы с пением подошли к Зефирине.Жертва должна была веселиться. Они запрокинули ей голову и вынудили выпить сильную дозу коки. Их помощники танцевали вокруг столба.Очень быстро напиток оказал свое действие. Одурманенная Зефирина больше не плакала. Она была счастлива, что держала сына в объятиях. Она знала, что сейчас умрет, и радовалась этому.В садах народ разразился криками ужаса. «Изголодавшееся» солнце скрылось за черной тучей.Сонно покачивая головой, Зефирина улыбалась. Она слышала странные звуки. Это звучали небесные барабаны и трубы в ее ушах. Совсем рядом грянул гром.Жрец медленно приближался к Зефирине.Ничто уже не могло ее спасти. Человек в красном занес над ее обнаженной шеей длинный кинжал. ГЛАВА XXXIIВСТРЕЧА «Как это легко – умереть!» – думала, обливаясь кровью, Зефирина.При виде парившего над ней ангела она улыбнулась.Заиграла божественная музыка. У чудесного ангела было лицо любимого человека… Из-под серебряного шлема на нее смотрели его встревоженные глаза.– Вы ранены, Зефирина? – спросил ангел.Он сощурил один глаз, другой же скрывала черная повязка.– Ты ждал меня на небесах, ты тоже умер, любовь моя? – пролепетала Зефирина.Она была так счастлива, обретя Фульвио в мире ином!В раю царило оживление. Повсюду стреляли.– Фульвио, – простонала Зефирина.Ангел покинул ее, чтобы с мечом наперевес ринуться на жрецов. Преследуемые другими ангелами, которые, впрочем, иногда напоминали дьяволов, священники разбежались, падали на землю, пронзенные длинными Пиками.Со всех сторон раздавались крики. Народ на площади бросился врассыпную. Люди падали, подкошенные небесным огнем. Зефирине не было страшно. Она парила над всей этой сумятицей. Ангел вернулся к ней. Его блестящие доспехи были выпачканы кровью. Он склонился над молодой женщиной. Его мощный силуэт закрыл ночное небо.– Salut! Sardine! Привет! Крошка! (фр.).

– услышала Зефирина.Толстая птица, напоминавшая Гро Леона, примостилась на плече архангела, ибо только ангел высшего ранга мог принять обличье Фульвио.– Вы ранены?Из под испанского шлема он с беспокойством смотрел на нее, перерезая путы, удерживавшие жертву у золотого столба.Зефирина упала в его объятия. От прикосновения его рук разум, затуманенный наркотиками, начал проясняться. Она поняла, что жива.Но она еще не доверяла этим ощущениям. Ноги не держали, но ангел обнимал ее крепко. Другие ангелы палили из пушек…– Верховный жрец бежал со своей свитой! – вскрикнул ангел, похожий на Фернандо де Сото.– Донья Гермина… Луиджи… храм! – удалось выговорить Зефирине.– Не шевелитесь! – сказал первый ангел, уводя ее под прикрытие алтаря.Он бросился на подмогу своим товарищам. Удар огромной силы сотряс сады. Главные ворота храма вдребезги рассыпались от удара пушечного ядра.– Sang! Sangdieu! Scelerats! Кровь! Проклятие! Мерзавцы! (фр.).

– прокаркала птица, ущипнув Зефирину за щеку.Ошеломленная Зефирина сползла на мощеный пол. Она наконец поняла, что кровь на ней – это кровь мертвого жреца, лежащего рядом. Галка – похожа на Гро Леона! Ангел – испанский солдат, как две капли воды напоминавший Фульвио. Тот вернулся с лицом, потемневшим от пороха.– Не смотрите на этот труп, мне пришлось зарубить его прямо на вас. Но, ради всего святого, поговорите со мной, очнитесь, Зефирина! В храме больше никого нет, они все исчезли. Почему вы думаете, что там донья Гермина вместе с Луиджи?Расспрашивая, солдат тряс ее и ощупывал с невероятным бесстыдством.– Потому, что я ее видела!– Буа-де-Шен! – позвал солдат. Подошел кривоногий детина.– Монсеньор?– Не уходи из храма, наблюдай за окрестностями. Вероятно, мерзавка все еще внутри с моим сыном, спряталась где-нибудь. Не упусти ее, но думаю, что она уже улизнула… Я помогу жене, ночью мы вернемся и все обшарим.Солдат-ангел говорил «мой сын», «моя жена». Отдав приказы упомянутому Буа-де-Шену, он взял Зефирину на руки.– Почему… вы… похожи на Фульвио! – с трудом выговорила Зефирина.– Потому что я – Фульвио, твой муж! Ради Бога, приди в себя, Зефирина! – ответил лже-ангел, лже-солдат, лже-Фульвио!Появился еще один ангел. Этот принял обличье сурового Паоло.– Путь свободен и площадь более или менее очищена, монсеньор, где Буа-де-Шен?– Он остается здесь, мы вернемся позже. Княгиня считает, что донья Гермина прячется в храме. Я предполагаю, она уже далеко… Пойдем.Фульвио без церемоний взвалил Зефирину на плечи и вступил на поле битвы.Покачиваясь на его плече, Зефирина как во сне видела Фернандо де Сото и Гарсиласо де ла Вега, которые преследовали беглецов.– Saperlipopette! Sardanapale! Черт побери! Сарданапал! (фр.).

– каркал Гро Леон, кружа над полем битвы.Прозвучали последние выстрелы аркебузы. Прокладывая себе дорогу среди окровавленных тел, князь Фарнелло добрался до испанцев.– Все хорошо, друзья, благодаря вам я успел вовремя. Думаю, моя кузина не ранена, а только находится под влиянием наркотика.– Идите вперед, мы вас догоним, – сказал Сото. «Моя кузина»! Зефирина уже ничего не понимала.– Пикколо укажи нам путь!Зефирина с удовлетворением заметила Пандо-Пандо рядом с оруженосцем. Последний охранял инку-проводника.Князь Фарнелло шел быстрым шагом со своей ношей по улицам, запруженным испанскими солдатами.Еще звучали выстрелы пушек. Некоторые жители пытались защищаться, бросая камни. Всадник врезался в толпу, и несчастные разбежались.Раздались крики. Началось мародерство. Испанские солдаты выносили из домов золотые вазы, статуи, одежду, расшитую жемчугом. Этот страшный шум пробудил Зефирину, свежий воздух вывел ее из наркотического дурмана.– Отпустите меня, Фульвио… донья Гермина бежала с нашим сыном! – проговорила Зефирина, пытаясь встать на землю.– Не беспокойтесь, Буа-де-Шен этим занимается. Что касается вас, дорогая, трудненько мне было отыскать вас, теперь вы моя, я буду присматривать за вами…И Фульвио, словно в подтверждение, хорошенько шлепнул Зефирину по мягкому месту, расхохотался и направился за Пикколо к флигелю, где нашла убежище его жена.«Итак, он здесь… живой… все тот же… Фульвио!»Зефирина без устали разглядывала своего мужа, ошарашенная тем, что видит его целым и невредимым. Не считая нескольких серебряных нитей в его волосах, черных как смоль, и бороде, которую он отпустил, Фульвио не изменился. Гордая осанка, широкие плечи, плотно обтянутые кольчугой, мощная шея, обрамленная воротничком, загрязнившимся во время битвы, бедра, обтянутые пестрыми штанами, – князю Фарнелло и сейчас подходило его прозвище «Кривой красавец из Ломбардии». Гибкий, крепкий, безжалостный воин и опасный противник, Фульвио снял кирасу, кольчугу и рубашку, чтобы освежиться.Красные вздувшиеся рубцы испещряли его спину.– Боже мой, что это, Фульвио? – подходя к мужу, спросила Зефирина.Она была еще слаба, но рассудок к ней вернулся.– Несколько слабеньких ударов хлыстом… не так ли, Паоло?– Точно так, монсеньор!– Объясните мне, Фульвио, – прошептала, оробев, Зефирина.После столь долгой разлуки она не решалась дотронуться до мужа. Его мужественное лицо осветилось улыбкой, а взгляд темных глаз стал властным. Он явно развлекался, наблюдая за ней. Она хорошо его знала. Быть может, смотря на нее, он бросал вызов. А в настоящий момент он принялся дразнить Плюш.– Моя прекрасная Артемиза, вы не ожидали увидеть меня.– Честно говоря, нет, монсеньор. Какой сюрприз! – закудахтала Плюш.– Surprise! Serenite! Сюрприз! Превосходно! (фр.).

– каркнул Гро Леон.– Надеюсь, хороший сюрприз для всех. – Сказав это, Фульвио посмотрел на Зефирину. Она, в смятении, смущенная, отвернулась. Ее переполняло счастье – она видит его, но не знает, как показать это.– Пикколо, Паоло, принесите нам поесть! – приказал Фульвио.Не было никаких сомнений. Это действительно он. Там, где появлялся Фульвио, все тотчас приходило в движение. Он отдавал приказы, настаивал, командовал. «Господин – я – так – хочу». Да, Фульвио вернулся.Хозяин инка и его семья бежали из дворца во время вторжения испанцев. Оруженосцы отправились готовить обильный ужин.Чтобы избавиться от воздействия коки окончательно, Зефирина выпила много воды. С помощью мадемуазель Плюш она смыла с тела засохшую кровь, переоделась в чистое, взяв одежду из гардероба женщин-инков.– Итак, ты жив, Гро Леон. Знаешь, я очень волновалась за тебя? – с упреком говорила Зефирина, почесывая серый хохолок галки.– Souci! Saucisse! Segneur! Прекрасно! Красотка! Красавец! (фр.).

– согласилась птица.Зефирина была готова. Она нашла своего мужа в главном зале флигеля.– Фульвио, – произнесла она сразу же… – нашего сына Луиджи похитила донья Гермина! Она бежала с ним, мы должны не терять времени и идти по ее следам.Фульвио взял Зефирину за Подбородок и заставил поднять голову.– Я уже вернулся, я здесь, поверьте мне. Вы слишком долго были одни. Вы считаете, меня не интересует судьба нашего ребенка?– Но, Фульвио… – пролепетала Зефирина.Ее глаза наполнились слезами.– Здесь… Здесь…Фульвио заключил Зефирину в объятия. Он поглаживал ее по голове, делая это нежно, словно всадник поглаживает свою кобылу.– Если донья Гермина прячется где-то в храме со своими сообщниками, она в конце концов выйдет. Нужно, чтобы все стихло, чтобы солдаты покинули те места. Буа-де-Шен останется на месте. Мы присоединимся к нему, как стемнеет… Милая моя, если он обнаружит что-либо, он скажет нам. Пойдем, вечер обещает быть холодным. Сейчас, дорогая, вам нужно набраться сил, а я умираю с голоду…Фульвио повлек Зефирину в столовую.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46