– Холли сказала мне, что уроки верховой езды доставляют ей удовольствие.
А еще его дочь сказала, что хотела бы иметь такую мать, как Габриэлла, но он умолчал об этом.
Зачем ей знать? Она ведь ждет не дождется, когда их брак будет расторгнут и он навсегда исчезнет из ее жизни.
– Твоя дочь делает успехи, – с улыбкой заметила Габриэлла. – Гемма, ее тренер, сказала, что она прирожденная наездница.
Руфус рассеянно кивнул, лихорадочно ища следующую тему для разговора. Ему не хотелось так быстро уходить.
– Тоби все еще в Америке… – Он внезапно замолчал, поняв, что сморозил очередную глупость. Улыбка Габриэллы поблекла, взгляд снова сделался настороженным. – Забудь о том, что я сказал, – хрипло произнес он, мотнув головой. – Черт побери, я пришел сюда потому что… для того чтобы…
– Да, скажи-ка мне, Руфус, почему ты пришел ко мне в спальню без приглашения? – цинично спросила Габриэлла. – Чтобы снова меня оскорбить? Чтобы узнать, нет ли у меня вестей о Тоби? Так вот, я ничего о нем не знаю и знать не хочу, – раздраженно добавила она, поднимаясь. – Или, может, ты хочешь снова наговорить гадостей о моей матери? – Ее глаза потемнели от злости. – Давай, Руфус, скажи мне, для чего ты сюда пришел.
Руфус глубоко вдохнул и сосчитал про себя до десяти, чтобы не сказать ей в ответ что-нибудь колкое, как делал обычно.
– Ты правда хочешь знать, что я здесь делаю? – хрипло спросил он.
– Я сейчас лопну от любопытства! – с сарказмом произнесла Габриэлла. – Не могу дождаться очередной порции обвинений в свой адрес!
Руфус знал, что заслужил это. Но желание, которое он испытывал к Габриэлле, было так велико, что он не мог его контролировать. Ему было нелегко признаться в этом самому себе, а уж тем более ей.
Но если он не хочет, чтобы следующие пять месяцев превратились для него в пытку, придется постараться.
– Никаких обвинений не будет, Габриэлла, – сказал он, вздыхая. – Я просто хочу признаться тебе в том, что хочу тебя. Когда тебя нет рядом, я медленно схожу с ума.
Габриэлла ошеломленно уставилась на него.
Руфус хотел ее.
Она тоже его хотела, но никогда не признается ему в этом. Уж лучше она просидит одна в своей спальне следующие пять месяцев, чем сделает это.
Физическая близость – это все, что предлагал ей Руфус. Ей хотелось большего, но желание медленно сводило с ума и ее.
– Все, Габриэлла. – При виде выражения ее лица он поморщился. – Просто иногда спускайся к ужину, хорошо? Я не стану просить у тебя большего, только перестань меня избегать. Я прошу не слишком много, не так ли? – Он осторожно посмотрел на нее.
Габриэлла молчала. Она не ожидала, что Руфус признается ей в подобном.
Он вздохнул.
– Ладно, можешь продолжать читать. Я ухожу. – Отрывисто кивнув, он повернулся и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.
Продолжать читать? После того, что он ей сказал?
Должно быть, он пошутил. Разве она могла думать сейчас о чем-то другом, кроме его слов?
Габриэлла встала и начала ходить взад-вперед по комнате. В ее душе происходила внутренняя борьба.
Признание Руфуса ничего не меняло. Он по-прежнему считал ее и ее мать алчными охотницами за состоянием, думал, что они с Тоби были любовниками. Но хуже всего было то, что он попросил Дэвида Брьюстера подготовить документы о разводе.
Через пять месяцев они расстанутся. Так было условлено с самого начала, но тогда почему одна только мысль об этих документах приводила ее в ярость?
Потому что это причиняло ей боль. Потому что она все еще любила его. Потому что теперь, когда они жили вместе, мысль о предстоящей разлуке была для нее невыносимой.
Габриэлла чувствовала себя еще более несчастной из-за того, что отказалась от физической близости с ним. Если она правильно поняла, Руфус сказал, что она может приходить к нему, когда захочет. Вместо того чтобы мучиться из-за глупого самоотречения, она могла бы следующие пять месяцев получать удовольствие.
Воспоминания об этих чудесных днях согревали бы ее всю оставшуюся жизнь.
Она это заслужила, не так ли?
Тогда какого черта она медлит? Она была уверенной в себе двадцатитрехлетней женщиной, а не влюбленной восемнадцатилетней школьницей. Руфус находился в одной из соседних комнат и ждал приглашения, в котором она упорно ему отказывала последние две недели.
Войдя в спальню Руфуса, Габриэлла услышала шум воды. Не теряя больше ни секунды, она разделась и вошла в ванную.
Ее взгляд тут же упал на его силуэт в душевой кабинке. Руфус подставил лицо под струи воды, мокрые волосы были откинуты назад.
Тихо открыв дверь, Габриэлла вошла внутрь и невольно залюбовалась его загорелым мускулистым телом. Взяв с полки тюбик с гелем для душа, она выдавила немного на ладонь и принялась натирать ему плечи и спину.
Если это был сон, то Руфус не хотел просыпаться. Никогда.
С закрытыми глазами он стоял под теплыми струями воды и наслаждался ее прикосновениями. Когда ее ладони скользнули вниз по его ягодицам, он напрягся и застонал от возбуждения.
– Повернись, – хрипло произнесла Габриэлла.
Не открывая глаз, он подчинился и в следующее мгновение почувствовал тепло ее губ на своих губах.
О боже…
Словно зачарованный он заглянул в ее потемневшие от страсти глаза, прежде чем она снова завладела его ртом.
Тогда, запустив пальцы в ее густые темные волосы, Руфус притянул ее к себе. Он никогда прежде не испытывал подобного удовольствия. Оно обрушилось на него мощной волной, поглотив его целиком. Назад дороги не было.
– Теперь твоя очередь, – хрипло произнес Руфус, покрывая поцелуями ее лицо, шею и грудь.
Ее приглушенный стон сказал ему, что она хотела его не меньше, чем он ее.
Тогда он присел и, запустив пальцы в темные завитки внизу ее живота, нашел пульсирующий центр ее желания. Габриэлла дрожала всем телом, пока его язык ласкал ее теплую влажную плоть.
Словно моля о пощаде, она вцепилась ногтями в его плечи, но он продолжал эту сладкую пытку до тех пор, пока она бессильно не упала на него.
Наконец, не в силах больше ждать, Руфус выпрямился и приподнял ее за бедра. Она обхватила его ногами за пояс, и он, стремительно войдя в нее, задвигался, постепенно ускоряясь. С каждым его толчком ее наслаждение нарастало, пока не достигло своей вершины и она не прокричала его имя. Затем, сделав последнее усилие, он присоединился к ней в экстазе освобождения.
Прижавшись лбом к ее лбу, Руфус глубоко задышал.
– Ты удивительная женщина, Габриэлла Мария Лючия Грешем, – хрипло произнес он.
Габриэлла довольно рассмеялась.
– Ты тоже ничего, Руфус Джеймс Грешем.
Подняв голову, Руфус посмотрел на нее. Ее глаза сверкали фиолетовым огнем, щеки раскраснелись, губы припухли от его поцелуев.
– Я даже не буду спрашивать тебя, почему ты передумала. – Он покачал головой. – Просто мне очень повезло.
Габриэлла довольно улыбнулась ему, и он, улыбнувшись ей в ответ, выключил душ и понес ее в спальню.
– Мы намочим постель, – возразила она.
– Какая ты практичная, – поддразнил ее Руфус.
Меньше всего она сейчас думала о практичности.
– Я просто подумала, как ты будешь спать в мокрой постели.
Руфус покачал головой.
– Самое главное, что ты сейчас здесь, со мной.
Положив ее на кровать, он лег рядом и зарылся лицом в ее шею, думая о том, что еще никогда не испытывал подобного. Это было за пределами простого сексуального удовлетворения.
Но все же ему хотелось большего. Он знал, что никогда не пресытится Габриэллой, что желание, которое он испытывал к ней, было у него в крови.
Габриэлла стала его неотъемлемой частью, и так будет всегда.
Проснувшись, Габриэлла обнаружила, что постель рядом с ней все еще была теплой, но Руфуса там больше не было. На его подушке лежал листок бумаги, на котором было написано:
«Моя дорогая Габриэлла, я уехал повидать Тоби. Твой Руфус».
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
– Габриэлла! Какого черта ты не отвечала на мои звонки?
Нахмурившись, Габриэлла посмотрела на Руфуса, стоящего в дверях кухни ее ресторана. Он выглядел усталым. Его светлые волосы были растрепаны, джинсы и футболка помяты.
Очевидно, он приехал сюда прямо из аэропорта.
– За последние двадцать четыре часа я звонил тебе раз пять! – сердито бросил он, входя в кухню и закрывая за собой дверь.
Если быть точным, то целых семь раз: два днем сюда и пять вечером в Грешем-Хаус. Но она не подходила к телефону.
Зачем?
Если Руфус после их ночи любви отправился в Америку, чтобы поговорить с Тоби, им больше нечего было сказать друг другу.
Габриэлла пожала плечами. Не глядя на него, она заканчивала прибираться на кухне после ленча.
– Я была занята, – произнесла она с притворным спокойствием.
Проплакав весь вчерашний день и всю ночь, она поняла, что так больше не могло продолжаться. Она больше не будет жить в браке без любви.
– Габриэлла, что с тобой? – обеспокоено спросил Руфус, подойдя к ней и приподняв ее лицо за подбородок.
Господи, как же она любила этого мужчину! Любила до безумия, любила так, что кроме него ей больше никто не был нужен.
Габриэлла посмотрела на него немигающим взглядом.
– Я ухожу от тебя, Руфус, – решительно произнесла она. – Не через пять месяцев. Сейчас.
– Что? – Внезапно побледнев, Руфус покачал головой. – Ты, должно быть, шутишь, Габриэлла…
– Нет, не шучу, – отрезала она.
– Подожди, – не сдавался он. – Здесь не самое подходящее место для разговора. Нам нужно уйти отсюда. Я должен все тебе объяснить…
– Ты опоздал с объяснениями, Руфус, – мягко произнесла Габриэлла. – Разве ты не понимаешь? Я больше так не могу. И дело тут вовсе не в том, что я хочу быть с Тоби! – отчаянно добавила она. – Я просто не могу больше с тобой жить.
Руфус тяжело сглотнул. Решимость, прозвучавшая в ее голосе, резанула его ножом по сердцу.
– Нет, Габриэлла! Я не могу тебя отпустить! – Он недоверчиво покачал головой.
Девушка невесело улыбнулась.
– Ты не сможешь меня остановить, Руфус. Мне жаль, правда, но я не могу… – Она запнулась. – Я не могу так больше жить, – решительно добавила она, опустив ресницы.
Глядя на темные круги у нее под глазами, на впалые щеки, он знал, что должен был что-то сказать, сделать, чтобы удержать ее.
Единственное, что он мог сказать…
– Габриэлла, я люблю тебя, – хрипло произнес Руфус. – Люблю! – повторил он, взяв ее руку в свою.
Подняв свои удивительные фиолетовые глаза, она неуверенно посмотрела на него, словно сомневаясь в его словах.
– Пойдем ко мне в кабинет, – сказал Руфус. – Ты выслушаешь меня и если захочешь после этого уйти, я обещаю, что не буду тебя удерживать, – искренне добавил он.
– Хорошо, – устало ответила она, чувствуя, как в ее душе загорелся маленький лучик надежды.
Проводив Габриэллу в свой кабинет, Руфус предложил ей сесть на диван. Он еще никогда в своей жизни так не нервничал. От этого разговора зависела вся его дальнейшая жизнь.
– Кажется, ты хотел что-то мне сказать, – произнесла Габриэлла, нарушив неловкое молчание.
Руфус сел на корточки перед ней, не касаясь ее. Он чувствовал ее тепло, его ноздри щекотал тонкий аромат ее духов.
– Габриэлла, я ушел от тебя вчера утром не потому, что хотел этого…
– Тогда почему ты это сделал? – перебила она его, ощущая пустоту внутри. – Из крайней необходимости?
– Вроде того, – кивнул он, нахмурившись. – Когда ты уснула, я еще долго лежал без сна и думал. К трем часам утра я понял, что должен увидеться Тоби.
– Ты сказал мне об этом в своей записке, напомнила она ему.
Руфус кивнул.
– Но не объяснил причину. Я отправился в Америку найти Тоби для того, чтобы сказать ему, что если он когда-нибудь к тебе приблизится, я сотру его в порошок. – Его губы дернулись от отвращения. – Тоби сказал мне, что решил навсегда остаться в Америке. Что же касается моей записки…
– Минуточку, – остановила его Габриэлла. – Зачем ты сказал это Тоби?
Внезапно поднявшись, Руфус сжал руки в кулаки.
– Потому что этот ублюдок пытался изнасиловать тебя четыре месяца назад! – От волнения он тяжело дышал.
Глаза Габриэллы расширились.
– Значит, теперь ты мне веришь?
– Габриэлла, я держал тебя в своих объятиях, занимался с тобой любовью, касался самых заветных уголков твоего тела. Ты постоянно твердила, что ненавидишь меня, однако ни разу не оттолкнула меня из отвращения, как Тоби. – Он покачал головой. – В среду ночью, после того, как ты сама пришла в мою комнату и отдалась мне, я наконец понял, что ты говорила правду. Если бы я узнал об этом раньше, то, уверяю тебя, Тоби так легко бы не отделался, – мрачно добавил он.
Габриэлла тяжело сглотнула. Все это не укладывалось у нее в голове.
– Я думала, ты отправился к Тоби, потому что не поверил мне…
– Ты упоминала о моей записке, Габриэлла. Там было сказано «Моя дорогая Габриэлла», а рядом стояла подпись «Твой Руфус», потому что я действительно твой. Навсегда.
– Но ведь ты хочешь со мной развестись, – недоумевала Габриэлла.
– Что? – удивился Руфус.
Она кивнула.
– Пока ты находился в Нью-Йорке, ты поручил Дэвиду Брьюстеру составить документ о разводе. Именно по этой причине ты собирался с ним связаться, когда вернулся.
– Минуточку, – остановил ее Руфус, внезапно поняв причину ее внезапной перемены в тот день. – Я не поручал ему ничего подобного.
– Лжешь! – неистово воскликнула Габриэлла, чувствуя, как кровь прилила к ее щекам. – Я лично разговаривала с Брьюстером, и он сказал мне, что мистер Грешем поручил ему составить документы о разводе…
– Он уточнил, о каком мистере Грешеме шла речь? – мягко произнес Руфус.
Габриэлла озадаченно посмотрела на него.
– Я не понимаю…
– Это был мой отец, Габриэлла, – терпеливо пояснил Руфус. – Это он попросил Брьюстера составить эти бумаги. Я не знаю, по какой причине он это сделал, но, уверяю тебя, это сделал не я. – Он взял ее руки в свои. – Габриэлла, я не хочу с тобой разводиться ни сейчас, ни через шесть месяцев – никогда.
Девушка была в полном замешательстве. Она даже не представляла себе, зачем Джеймсу понадобились эти документы, но, похоже, Руфус, говорил правду. Чтобы в этом убедиться, было достаточно одного телефонного звонка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14