Он сделал еще ряд покупок в нескольких лавочках. Затем, закутавшись в обновки, в шляпе, надвинутой поглубже в попытке скрыть янтарные глаза, он снял комнатку в респектабельной, но простой гостинице под названием «Роза и корона» и занялся своим преображением.
Себастьян повертел головой перед маленьким зеркальцем над умывальником. Мистер Саймон Тэйлор.
У мистера Тэйлора будет дурной вкус, плохо подстриженные волосы, старомодное пальто и небрежно завязанный галстук.
Себастьян умело воспользовался меловой пылью, чтобы добавить седины в свои темные, заново подстриженные волосы. После нескольких месяцев бесцельного существования и привилегированной жизни, предсказуемой и, что неизбежно, невыносимо скучной, он снова испытывал интерес, возбуждение, которое не появлялось с тех пор, как ему пришлось десять месяцев назад оставить армию.
Он нашел Хью Гордона в углу старой пивной из красного кирпича под названием «Зеленый человек», весьма популярной у театральной публики еще со времен королевы Елизаветы.
Актер в одиночестве сидел за пинтой эля и простым завтраком рабочего. Высокая элегантная фигура Хью говорила о самообладании, надменности и подчеркнутом желании ни с кем не общаться.
Подойдя к столу шаркающей походкой, Себастьян снял шляпу и неуклюже, даже униженно прижал ее к груди.
– Мистер Гордон?
Гордон поднял взгляд, его брови сошлись над переносицей. Даже вне сцены манеры его были театральны, а голос зычен.
– Да?
Себастьян крепче стиснул шляпу.
– Простите меня за наглость, меня зовут Тэйлор. Мистер Саймон Тэйлор. – Себастьян произнес фразу так, как обычно говорят неуверенные в себе люди, будто сомневаясь в каждом слове. – Из Ворчестершира. Мне в театре сказали, что я могу вас найти тут. Гордон неторопливо отпил эля.
– И?
Себастьян сглотнул, заставив откровенно дернуться свое адамово яблоко.
– Я очень хочу найти младшую родственницу моей матери, мисс Рэйчел Йорк. Я надеялся, что вы сможете сообщить мне, где она живет.
– Вы хотите сказать, что ничего не слышали?
Тембр его голоса был глубок и гулок, интонирование безупречно. Если Гордон и не родился джентльменом, то он явно изрядно поработал и над своим образом, и над выговором.
Себастьян сделал растерянный вид.
– Извините?
– Она умерла.
– Умерла? – Себастьян пошатнулся, словно эти слова поразили его, и сел на скамью напротив актера. – Господи боже мой! Я и не знал! Когда же это?
– Ее нашли в старой церкви на Грейт-Питер-стрит возле Аббатства. Вчера утром. Кто-то перерезал ее прелестное горлышко.
В словах его не было скорби, лишь слабый отзвук затаенной злости, что Себастьян с интересом отметил, хотя тщательно делал вид, что вовсе не прислушивается к словам актера.
– Ужас какой! Но кто же это сделал?
– Да какой-то типчик из знати. – Гордон забросил в рот кусок мяса и, жуя, добавил: – По крайней мере, так утверждают.
– Мне очень жаль. Наверное, вам тяжело…
Гордон застыл с вилкой на полпути ко рту.
– Мне? Что вы хотите сказать?
– Ну, мне казалось, что вы с Рэйчел… – Себастьян закашлялся. – Ну да вы сами знаете.
Гордон хмыкнул.
– Ваши сведения устарели, дружище. Могу вам сказать, после меня много знатных джентльменов посещали ее веселый дворец.
Это было грубое выражение явно не влюбленного мужчины. Себастьян тяжело вздохнул.
– Моя мама всегда боялась, что ее племянница закончит дни как простая девка с Хаймаркета.
Гордон хмыкнул.
– Ничего подобного. Рэйчел была вовсе не такая. Чтобы войти в ее врата слоновой кости, нынче надо быть лордом или хотя бы чертовым набобом.
В этих словах скрывалась по крайней мере одна из причин обиды этого человека на свою бывшую любовницу. Когда она была молода и только начинала свою театральную карьеру, положение Гордона как одного из титанов сцены наверняка делало его в ее глазах всесильным, почти божеством. Но как только Рэйчел заработала собственную репутацию и привлекла внимание богатейшей лондонской знати, она явно решила найти партию получше. Особенно при его склонности поучать ее кулаками.
Гордон сделал большой глоток из кружки.
– Она все говорила, что настанет день, когда головы всех знатных будут торчать на кольях, а их драгоценная голубая кровь забурлит в сточных канавах. – Он тихо, невесело ухмыльнулся. – Но быстренько запела другую песенку, как только они стали платить за ее шелка да жемчуга.
Значит, Рэйчел Йорк симпатизировала Французской революции. Интересно, подумал Себастьян. Он печально покачал головой.
– И теперь один из этих знатных людей убил ее?
– Так говорят. Хотя если бы меня спросили, то я бы посоветовал властям попристальнее присмотреться к этому чертову французику.
– У нее был в любовниках француз?
– Любовник? – Гордон забросил в рот остатки хлеба, пожевал и шумно сглотнул. – Не думаю, чтобы его можно было так назвать. Хотя да, за ее апартаменты платил он.
– А что он за человек?
– Да один из этих клятых эмигрантов. Называет себя сыном графа или кем-то в этом духе. – На мгновение безупречное произношение исчезло и проглянул простонародный шотландский говорок. Отодвинув тарелку, актер откинулся на спинку стула и стряхнул крошки с пальцев. – Этого человека зовут Пьерпонт. Лео Пьерпонт.
ГЛАВА 17
В жизни сэра Генри Лавджоя остались две страсти. Одна – правосудие и законность. Вторая – наука.
Он всегда, когда мог, посещал лекции Королевского научного общества, читал «Сайнтифик квортерли» и очень старался применять научные методы в расследованиях и судебных разбирательствах. А также полагался на свои инстинкты и интуицию.
Именно они заставляли его продолжать копаться в последнем убийстве, подсказывая, что за убийством Рэйчел Йорк в церкви Сент Мэтью на Полях скрывается больше, чем успел разузнать констебль Эдуард Мэйтланд. И потому днем в четверг Лавджой разыскал друга виконта Девлина и прежнего его секунданта сэра Кристофера Фаррела в Брукс-клаб на Сент-Джеймс-стрит. Он был решительно настроен услышать как можно больше о нечестивом, распутном сыне графа Гендона.
– Расскажите мне о вчерашней утренней дуэли между лордом Девлином и капитаном Джоном Толботом, – попросил Лавджой, когда сэр Кристофер уединился с ним в маленькой комнатке, предоставленной им клубом, на самом верху лестницы.
Сэр Кристофер оказался на удивление честным человеком с ясными серыми глазами и непринужденными манерами. Ничего подобного Лавджой не ожидал от друга такого угрюмого и замкнутого человека, как Девлин. На вопрос сэра Генри он широко распахнул абсолютно невинные глаза.
– Дуэль? Что за дуэль?
В комнате стоял большой стол красного дерева, вокруг которого находилось с полдесятка стульев, обтянутых такой же синей парчой, что и стены. Лавджой стоял по другую сторону стола, не сводя взгляда с лица собеседника.
– Вы не сделаете этим добра своему другу, сэр Кристофер. Я не намерен сейчас применять закон против дуэлей. Но два дня назад была жестоко изнасилована и убита молодая женщина по имени Рэйчел Йорк, и некоторые улики вместе с показаниями свидетелей указывают на лорда Девлина. Потому чем больше мы узнаем о передвижениях его милости в последние несколько дней, тем лучше поймем суть дела. Если у вас есть относящаяся к этому делу информация, то с вашей стороны было бы уместно сообщить ее. Итак, я еще раз вас спрашиваю: кто бросил вызов? Лорд Девлин?
Сэр Кристофер немного помедлил, затем покачал головой:
– Нет. Толбот.
– Когда и где в точности был сделан вызов?
Фаррел подошел к окну, посмотрел на улицу, сцепив руки за спиной. Ответил он не сразу и говорил отрывисто, словно с трудом расставался с каждым словом, которое приходилось выдавать магистрату.
– Во вторник днем. У Уайта. Себастьян стоял у входа в игровую комнату с бокалом вина. Толбот толкнул его так, что вино из бокала Себастьяна плеснуло ему на сапоги. Он потребовал удовлетворения.
Лавджой понимающе кивнул.
– Это повод для публики. А теперь расскажите мне о настоящей причине.
Фаррел резко обернулся, подняв бровь и изобразив, насколько глубоко он оскорблен в лучших чувствах.
Лавджой ответил ему натянутой наглой улыбкой.
– Поговаривают, что лорд Девлин имел роман с супругой капитана Толбота.
Сэр Кристофер выдержал вопросительный взгляд магистрата. Но Лавджой подумал, что этому человеку рассчитывать за карточным столом не на что. Все его мысли и чувства откровенно читались на лице. Лавджой легко уловил тот момент, когда Фаррел решил прекратить сопротивление. Вздохнув, он подошел к одному из кресел, окружавших стол.
– Толбот так и думал, – сказал молодой человек, облокотившись на стол и подпирая подбородок руками. – Но это неправда. Отношения Девлина и Мелани Толбот никогда не выходили за рамки дружеских.
– Вы уверены?
Сэр Кристофер мрачно кивнул.
– Прошлой весной на балу в Девоншир-хаус Себастьян услышал, как кто-то плачет в саду. У него, понимаете ли, слух такой острый, что и представить себе трудно. Короче, он пошел и увидел жену Толбота. Этому ублюдку не понравилось, как она посмотрела на одного из скрипачей, и он очень дурно обошелся с ней, сорвав таким образом свою злость. Себастьян отвез ее домой.
– Но этим дело не кончилось.
Фаррел положил руки на колени и выпрямился в кресле.
– Нет. Ей был нужен друг, и Девлин стал им. Я всегда считал, что она почти влюблена в него, но Девлин не из тех, кто может воспользоваться беззащитностью.
Лавджой задумчиво смотрел на собеседника.
– Насколько хорошо вы его знаете?
На лице сэра Кристофера неожиданно расплылась мальчишеская улыбка.
– Лучше, чем моих обоих братьев. Мы с Себастьяном вместе учились в Итоне. А потом и в Оксфорде.
– Но вместе с ним в армии вы не служили?
Улыбка сэра Кристофера погасла.
– Нет. Я узнал о его намерениях только за день до того, как он покинул Англию.
– Немного неожиданно.
Сэр Кристофер замолчал, словно в тревоге обдумывал свои слова.
– Где-то через год после того, как мы вышли из Оксфорда, Себастьян влюбился в одну женщину, которую граф счел неподходящей парой для него. Он пригрозил Себастьяну, что оставит его без гроша, если тот женится на шлюхе.
– Лорда Гендона шокировало происхождение леди?
Фаррел почесал нос.
– Она была распутницей.
– А, – отозвался Лавджой.
Трудно было представить, что гордый, надменный молодой человек, с которым он впервые встретился в библиотеке на Брук-стрит, может сделать такую глупость – влюбиться в Незнакомку. Но это все было давным-давно. Интересно, сколько же порывистого, романтического юнца сохранилось в холодном, жестком виконте – если, конечно, в нем еще что-то подобное осталось.
– Себастьян поклялся, что все равно женится на этой девушке. Да только вот она не захотела выходить замуж за нищего. Поняв, что Гендон выполнит свою угрозу, она порвала с Себастьяном.
– И Девлин отправился искать смерти.
– Не думаю, чтобы все было столь драматично. Скажем так: он хотел убраться из Англии на некоторое время.
– Это можно понять, – ровным голосом сказал Лавджой. – Но насколько я знаю, он вызывался на весьма опасные задания.
– Себастьян служил в разведке и весьма преуспел на этом поприще.
Лавджой что-то неразборчиво хмыкнул.
– Это я слышал. Но насколько мне известно, он оставил службу где-то год назад при каких-то смутных обстоятельствах. В чем тут было дело?
Сэр Кристофер ответил Лавджою упрямым взглядом.
– Я ничего об этом не знаю, – сказал он. Понятно было, что тут сэр Кристофер упрется намертво.
Лавджой сменил тактику.
– Вы видели лорда Девлина вечером во вторник?
– Конечно. – Глаза сэра Кристофера сузились. Может, этот человек и беспечен, но уж никак не дурак, подумал Лавджой. Он понял, к чему клонит магистрат. – Мы весь вечер были у Ватье, до рассвета следующего утра, когда отправились на Чок-хит.
Лавджой натянуто улыбнулся.
– Понятно. Но, понимаете ли, нас больше интересует, что делал его милость раньше тем вечером. Согласно нашей информации, лорд Девлин прибыл к Ватье незадолго до девяти, хотя покинул дом на четыре часа раньше, примерно в пять. Его милость утверждает, что провел это время, прогуливаясь по улицам Лондона. Но, к несчастью, он был один.
Сэр Кристофер стиснул челюсти и ответил Лавджою гневным взглядом.
– Если Девлин говорит, что гулял, значит, так оно и было.
У его собеседника слишком открытое лицо и чересчур обостренное чувство чести, чтобы лгать, подумал Лавджой. Магистрат еще минут десять пытался выдавить из сэра Кристофера правду. Но в конце концов сдался.
Возможно, ему больше повезет с неудачно вышедшей замуж бедняжкой Мелани Толбот.
ГЛАВА 18
Рэйчел Йорк снимала меблированные комнаты на втором этаже опрятного маленького дома на Дорсет-корт, неподалеку от квартиры Кэт. Но мисс Болейн удалось отделаться от лорда Стонли и прийти сюда только после полудня. День уже начал тускнеть. Когда она поднялась по длинной лестнице с первого этажа, начался мокрый снег, который барабанил по стеклу в дальнем конце холла.
– Вы тут никого не найдете, – послышался с третьего этажа ворчливый женский голос, когда Кэт собиралась было постучать в дверь.
Пройдя через холл, Кэт перегнулась через перила и посмотрела наверх.
– Извините?
Она увидела маленькое личико, испещренное морщинами и окруженное ореолом седых волос, взиравшее на нее из полумрака третьего этажа.
– Она умерла. Убита в церкви, упокой Господь ее душу.
– Я вообще-то хотела повидаться с ее горничной Мэри Грант. Думала нанять ее, если ей нужно новое место.
– Ха. Она давно уже ушла. Поутру собрала вещички да ушла.
У Кэт начала затекать шея. Она встала поудобнее и наконец рассмотрела эту женщину, такую маленькую, что ей приходилось стоять на цыпочках, чтобы положить руки на перила. Лиловое атласное платье старухи было сшито в стиле прошлого века, хотя и казалось новым. Нити жемчугов, изумрудов и рубинов, обвивавших ее шею и тонкие запястья, казались настоящими, по крайней мере при этом освещении и с этой точки.
– Собрала вещички?
– Все забрала, – подтвердила женщина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39