Она затянула халат потуже не выпуская пояс из рук.
Джек закрыл дверь, и в ту же секунду огромный холл словно уменьшился в размерах.
– Не собираешься меня пригласить?
Лили охватило раздражение. У нее не было ни настроения, ни сил играть роль радушной хозяйки.
– Джек, может, ты нанесешь мне визит в другой день? Рейс из Лос-Анджелеса задержали, а дорога из Окленда меня абсолютно вымотала. У меня глаза закрываются сами собой.
Палец Джека коснулся ее осунувшегося лица. Лили пришлось приложить немало сил, чтобы не растаять от этого прикосновения. На мгновение в его глазах что-то вспыхнуло и погасло.
– Я не задержу тебя.
Он убрал руку и прошел к задней части дома, где находилась кухня. Лили была так ошеломлена, что не успела его остановить и неохотно последовала за ним.
– Раз уж ты здесь, кофе будешь? – оказавшись на кухне, спросила она.
– Не откажусь. Без молока.
По крайней мере в этом он не изменился, подумала Лили, доставая чашки. Она была удивлена и чувствовала смутное беспокойство. И чего ради, спрашивается, Джек притащился сюда на ночь глядя, если упорно продолжает хранить молчание?
– Так зачем ты пришел, Джек?
В тишине кухни ее вопрос прозвучал неожиданно резко.
Джек посмотрел на нее, и его губы искривила загадочная улыбка. Он небрежно расстегнул пиджак, позволяя его лацканам распахнуться и открыть широкую грудь.
На Лили невольно нахлынули воспоминания. Ее пальцы, погруженные в темную поросль волос на его груди… Ее губы, скользящие по его телу… Тепло и вкус его кожи…
Дыхание у нее сбилось, во рту пересохло. С большим трудом ей удалось взять свои эмоции под некоторый контроль. Должно быть, я устала больше, чем предполагала, указала себе Лили. Джек больше не имеет над ней той власти, что прежде. Она отдала годы, чтобы забыть о нем, научилась чувствовать себя как рыба в воде в обществе самых разных людей. Так почему несколько воспоминаний юности заставляют ее тело вспыхивать, как лампочка?
Джек направился к ней. Лили не сводила глаз с его решительного лица. На дрожащих ногах она сделала шаг назад. Он остановился всего в нескольких дюймах от нее, от него исходил жар и слабый запах одеколона после бритья. Запах пряностей и свежих цитрусов защекотал ноздри. Лили резко втянула в себя воздух, пытаясь справиться с охватившим ее волнением.
Джек поднял руку.
Пожалуйста, нет! – взмолилась про себя Лили. На нее словно нахлынула горячая волна, сердце учащенно забилось. Как ни страшилась она его прикосновения, но ее тело само качнулось вперед.
Рука Джека застыла в воздухе.
– По-прежнему играешь в старые игры, а, Лили? – негромко сказал он. – По-прежнему ищешь, где погорячее?
Ее спина выпрямилась. Ни за что на свете она не покажет ему, как сильно задело ее это замечание! Когда Лили стала встречаться с ним, все ее друзья говорили, что Джек не принадлежит к их кругу и, развлекаясь с ним под носом у не одобряющего ее поведения отца, она рискует обжечься.
– Я уже сказала, что времена изменились. Я изменилась. – Голос ее звучал на удивление ровно.
– Времена, может, и изменились, а вот люди не меняются. Меняется только их оболочка, но не сущность, – слегка пренебрежительно заметил он.
– Значит, так: забудь про кофе. Говори, зачем пришел, и уходи.
Джек уже пожалел о том, что приблизился к Лили. Запах свежести и аура невинности кружили ему голову, но заставить себя отойти от нее он не мог. Он сжал руки в кулаки, чтобы не коснуться ее лица. Он едва сумел остановить себя в первый раз – инстинктивное желание, охватившее его, когда он увидел ее на станции, было неожиданно мощным. Его охватила злость на свою слабость, которая мгновенно исчезла, когда губы Лили приоткрылись. Разум Джека затуманился. Осталось лишь желание приникнуть к нежным губам Лили, почувствовать их вкус, убедиться, что она ответит на его поцелуй с не меньшей страстью, испить сладость ее губ, раствориться в ней, чтобы найти… Что?
Джек опустил глаза, и его взгляд остановился на ее руках, сжимавших пояс тонкого халата. Красивые, ухоженные руки, не знающие тяжкого груда.
Несколько капель воды стекло с ее влажных волос на ключицу и исчезло под тканью, щекоча кожу. Лили стояла не шелохнувшись.
Он напрягся, когда сквозь ткань халата отчетливо проступили отвердевшие соски. Легкая краска залила ей шею. Лили была так же возбуждена, как он. В горле у Джека пересохло, в то время как его тело моментально отреагировало на ее призыв.
Какого черта?..
Усилием воли Джек стряхнул с себя оцепенение и сделал шаг назад. Лили неожиданно нагнулась, словно потеряла равновесие. Джек инстинктивно протянул руки, чтобы удержать ее, но тонкая материя оказалась слишком слабой преградой. Его руки горели, словно к ним приложили раскаленный металл. Да и сам он оказался в огне!
Напрасно он это сделал.
И куда делась его знаменитая невозмутимость? Рядом с Лили стоял не хладнокровный бизнесмен, а сгорающий от нетерпения подросток, в крови которого бурлили гормоны. Джек убрал руки и отступил от нее еще на несколько шагов.
Лили сразу почувствовала, когда Джек взял свои чувства под контроль. Словно шторка опустилась, а когда поднялась, в его желтых глазах страсти уже не было. Совсем не похоже на молодого Джека Долана, которого она знала. Он ее предал, напомнила себе Лили, но ее губы все еще дрожали в ожидании поцелуя, как и тело. Искушение и мука. Эти чувства она испытывала всегда, когда была с ним.
…Они принадлежали разным мирам. Ее отец был самым богатым жителем города, а она – «папенькиной дочкой». Джек родился в семье у отцовского служащего, и его репутация была далеко не безупречна. Когда она упросила своего отца перевести ее в обычную школу после двух мучительных лет в закрытом пансионе, Джек был уже в старших классах. Между ними сразу же возникло сильное притяжение. Тогда она была еще слишком наивна и верила, что им удастся преодолеть разделяющие их препятствия. Их объединяла не только страсть, но и общая цель добиться успеха. Пока однажды ночью их дороги не разошлись…
Лили снова захотелось бежать из Новой Зеландии, несмотря на то что ей некуда было возвращаться. Она подавила свой порыв.
– Завтра я планирую устроить барбекю, – неожиданно перешел к цели своего визита Джек. – Я подумал, что тебе было бы приятно встретиться с некоторыми друзьями детства.
Этого Лили никак не ожидала услышать.
– Я только что вернулась… – начала она.
– А я-то думал, что ты привыкла быть королевой светских мероприятий. Боишься?
– Разумеется, нет. Я еще не говорила с отцом, какие у нас планы. Не уверена; что смогу прийти.
– Ну конечно. Твой отец… Как прошло воссоединение семьи?
– Чудесно, – процедила Лили сквозь сжатые губы. Она никогда не скажет ему, что отец даже не позвонил, чтобы поприветствовать ее с возвращением домой. – Напиши, где состоится барбекю, а я решу, смогу принять твое приглашение или нет.
Глаза Джека сузились. Он молча достал визитку, написал на ней несколько слов своим четким почерком и протянул карточку Лили.
– В семь часов. Надеюсь увидеться с тобой завтра. Свободная одежда. Папарацци не будет.
Лили прекрасно поняла, что имел в виду Джек, упомянув о фотографах и журналистах. Благодаря им она достигла вершины популярности, но и они же осветили ее падение с этой вершины.
Так значит, Джек все-таки интересовался, чем она занимается? Странно только, что она не испытывает по этому поводу никаких чувств, хотя раньше была уверена, что получит удовлетворение, узнав об этом.
Глава третья
Лили проснулась на следующее утро с ощущением той особой разбитости, которая случается после сильного нервного истощения. Отец вернулся спустя некоторое время после отъезда Джека и был явно не в духе. Он мимоходом поцеловал дочь в щеку и предложил оставить все разговоры на утро. Лили пыталась убедить себя, что ничего другого она и не ожидала, однако чувствовала себя при этом нелюбимой и отвергнутой.
Молодая женщина потянулась, слыша за окном крики чаек и шум океана. Океан Лили всегда любила. Она быстро умылась, надела спортивный костюм и стала искать в чемодане кроссовки. Лили могла бы разложить вещи еще вчера, но разобрать багаж значило смириться со своим возвращением.
Спускаясь по лестнице, она заметила, что в доме странно тихо. Ее отец никогда не залеживался в кровати, будь то выходной день или нет. На кухне лежала короткая записка, что он ушел в офис рано утром, однако приглашает ее на ланч.
Еще одно свидетельство того, что даже спустя все эти годы отец по-прежнему ее не простил.
Справившись со своим разочарованием, Лили вышла через стеклянные двери в патио, затем спустилась к пляжу и побежала легкой трусцой. Утро только вступало в свои права. У Лили возникла неожиданная мысль, что здесь она дома, что она принадлежит этому месту. Молодая женщина отогнала от себя эту мысль. Если бы не обстоятельства, ее бы здесь не было.
Лили побежала быстрее. Нужно во что бы то ни стало вернуть прежнюю форму, и так или иначе, но она это сделает. Однако вскоре воздуха стало не хватать, и она была вынуждена замедлить шаг.
Город разросся, как смогла убедиться Лили. Домов – это были в основном пляжные домики – стало больше. Этого следовало ожидать, но на сердце у Лили стало тяжело от сознания, что цивилизация отнимет у нее место ее детских игр. Поравнявшись с огромным домом, который отличался от всех пляжных домиков, она остановилась.
Дом находился в бухте, окруженной скалами, и, глядя на него, складывалось ощущение, что он построен на века. Массивные колонны поддерживали веранду, с которой наверняка открывался великолепный вид на океан. По обе стороны от веранды шли лестницы, ведущие прямиком к пляжу. Фасад здания был целиком выполнен из стекла с зеркальным отражением. Над раздвижными дверьми навис огромный балкон, в прохладе которого, несомненно, было легче переносить полуденный зной. Дом был выполнен в стиле «модерн», тем не менее его окружала аура, свойственная колониальным домам, насчитывающим сто и более лет. Этот дом был совсем не похож на дом ее отца, построенного по образцу белокаменных средиземноморских вилл, и идеально вписывался в окружающий ландшафт.
На балконе, облокотившись о перила, стоял человек. У Лили засосало под ложечкой, когда она пристальнее вгляделась в лицо мужчины. Молодая женщина резко развернулась и побежала обратно.
Когда Джек окликнул ее по имени, Лили только ускорила бег, сделав вид, что не слышит.
В груди стало тесно. Не стоило давать себе столь сильную нагрузку, мелькнула мысль. Врач ее об этом предупреждал. Ноги стало сводить от усталости, в боку закололо.
За спиной Лили послышался ровный бег. До дома отца оставалось еще немного, и, собрав последние силы, она попыталась ускорить бег.
– Стой, пока не убила себя окончательно!
На ее плечи опустились сильные руки, вынуждая остановиться. Лили с досадой отметила, что Джек даже не запыхался, тогда как она сама отчаянно ловила ртом воздух.
– Зачем ты меня остановил? – в перерывах между вдохами спросила она.
– Будучи твоим соседом, просто не мог не остановить тебя, видя, как ты себя загоняешь.
Бег растрепал его черные волосы, и Лили нестерпимо захотелось их пригладить. Она сжала кулаки. Дыхание ее медленно, но восстанавливалось.
– Так ты придешь сегодня вечером?
– Я уже говорила: мне нужно поговорить с отцом.
Лили в отчаянии зажмурилась, но успела заметить, что в глазах Джека что-то мелькнуло. Жалость? Только не жалость. И только не от него! Она выпрямилась и посмотрела ему в глаза.
– Возможно, я приду. Даже, скорее всего, приду. У отца сейчас слишком много работы, насколько я успела заметить.
Губы Джека растянулись в улыбке, и Лили стоило большого труда не улыбнуться в ответ.
– Не забудь, в семь часов.
– Я помню. Что-нибудь с собой принести?
– Только себя. Обо всем остальном я позабочусь.
– Как времена-то изменились, – не удержалась Лили.
Подбородок Джека напрягся, но ответил он вполне дружелюбно:
– Не старайся казаться большей стервой, чем ты есть на самом деле. И помни, что с людьми нужно быть попроще, иначе не заведешь новых друзей.
– А как насчет старых?
Забыли ли о ней так же быстро, как и Джек? Хотя не так-то много у нее было друзей. Перейдя в обычную школу, она так и не смогла стать там «своей», а после того, как познакомилась с Джейком, ей и вовсе никто не был нужен.
– Некоторые придут действительно только ради тебя, – подтвердил Джек.
– Это для меня честь, – кисло сказала Лили, уже жалея, что приняла приглашение.
– Снова передумала? – насмешливо осведомило! Джек.
– Я буду, – коротко ответила она и направилась к дому.
Лили чувствовала, что он смотрит ей вслед. Джек повернул обратно, только когда она закрыла за собой раздвижные двери.
Лили тщательно оделась к ланчу с отцом, выбрав для этой цели одно из немногих привезенных с собой дизайнерских платьев. Она в спешке покидала Лос-Анджелес. Приняв решение вернуться домой, Лили не тянула время с отъездом – потеряв работу, она стала никому не интересна в кругу моды, а люди, которые называли себя ее друзьями, отвернулись от нее.
Войдя в здание компании, Лили осмотрелась. Судя по проведенному ремонту, дела у отца шли неплохо.
Поднявшись на третий этаж, Лили увидела Чарлза Фонтейна. Неужели он вышел встретить ее?
Не дав ей опомниться, отец провел ее по офисам компании, представляя своим сотрудникам, словно предлагал всем восхититься прекрасными линиями чистопородного скакуна или спортивной машиной.
Лили улыбалась, пока ей не стало казаться, что улыбка намертво приклеилась к ее лицу. Судя по реакции служащих, они были в курсе жизни Лили и не раз обсуждали ее карьеру модели – как и бесславное окончание оной, – однако отцу, как обычно, было на все наплевать. Он пер как танк, готовый смять каждого, кто посмеет не восхищаться его дочерью. Таковых, естественно, не нашлось.
Для Лили стало невероятным облегчением, когда они наконец сели за столик ресторана с морской кухней, подальше от чересчур любопытных взглядов и перешептываний.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13