С жирными от оладий пальцами и перепачканным «Мармайтом» носом она зашла в комнату к Эсмеральде.
– Донна Маргарида, – поднимаясь, ласково спросила Эсмеральда, – что это вы такое ели, скажите на милость?
– Леди Лавиния оставила адрес в Кенте, – проинформировал ее наутро Дерек. – Чилэм. Селение близ Кентербери.
– Золтан, мы отправляемся туда завтра же, – сказала она. – Кто-нибудь из местных жителей должен знать, что сталось с «леди Лавинией».
На следующий день Симона слегла – по-видимому, подхватила от Мэгги простуду. Пришлось оставить ее на попечение Эсмеральды. За рулем была Мэгги – Золтан признался, что ему никогда не приходилось водить английский автомобиль. Он напряженно сидел на краю сиденья и нервничал при каждом переключении передач. В Кенте венгр слегка успокоился, восхищаясь сельским пейзажем – узкими извилистыми дорожками среди живых изгородей, домами в окружении заиндевевших садиков.
– Весной здесь, наверное, очень красиво, – сказал он.
По пути в Чилэм они зашли посмотреть Кентербе-рийский собор. Золтан в благоговейном изумлении расхаживал вокруг гробниц королей Англии.
Они остановились перекусить в чилэмском пабе. Местная кухня, в отличие от могил и собора, не произвела на Золтана особого впечатления. Он никогда прежде не видел брюссельской капусты и не мог понять, почему ей не дали вырасти до нормальных размеров. Мэгги попыталась его утешить:
– Тебе должен понравиться пирог с патокой.
– Зачем на нем эта желтая ерунда? – недоумевал он, собирая вилкой заварной крем. Мэгги поинтересовалась, есть ли у него какие-нибудь известия об Илонке.
– Жена турецкого посла подала на нее в суд, – с ликованием сообщил он. – Илонка потеряла всех иностранных клиенток. Теперь ей придется рассчитывать только на венгерок. Симона как-то раз заходила к ней, и она спрашивала про Пандору. Кто такая Пандора?
– Полагаю, Илонка знает…
Золтан, как обычно, закурил и стал пускать кольца.
– Как вы думаете, тут есть палинка?
– Думаю, нет, – сказала она. – А еще я думаю, что тебе в любом случае ни к чему выпивать в это время суток.
Венгр пожал плечами и с наслаждением затянулся.
– Золтан… – нерешительно начала Мэгги. – Я хотела кое-что у тебя спросить… Ты шантажировал господина посла?
– Мне не пришлось это делать. Он так боялся, что вы узнаете – не говоря уж о его коллегах в посольстве… Он сам предложил мне работу.
– Ясно. – Она почувствовала внезапное облегчение. – Ну что, начнем?
Мэгги приметила пожилого мужчину, Который, по всей видимости, много лет простоял за стойкой.
– Я ищу семью по фамилии Торп, – сказала она.
– Да, да, конечно, я их знаю, – ответил хозяин паба. – Лорд и леди Торп. Они жили в большом доме, вон там.
– Они здесь больше не живут?
– Нет, продали дом лет пятнадцать назад. Преуспели, знаете ли… Теперь живут в особняке, неподалеку отсюда. Давно не слышал о них. – Он пустился в подробные разъяснения, закончив их неизбежной фразой: «Вы его сразу увидите».
Мэгги с Золтаном оставили машину у паба, пошли пешком по деревне и вышли на проселочную дорогу, в конце которой виднелся ряд особняков.
– Наверное, этот, – сказала Мэгги. На лужайке перед домом был искусственный водоем, о котором упоминал хозяин паба. Войдя через деревянную калитку, они направились по дорожке к парадной двери. На крыльце валялись детские игрушки.
Дверь открыла застенчивая молодая женщина.
– Здравствуйте, – сказала она. За ней выскочила собака и стала визгливо тявкать, двое маленьких детей пытались пролезть между ног женщины. – О нет, – ответила она, когда Мэгги объяснила цель своего визита, – лорд Торп уехал отсюда примерно год или два назад, после смерти жены. Его дочь приезжала продавать особняк. Я слышала, что лорда поместили в дом престарелых. Он, знаете ли, уже не мог жить один. – Дом престарелых, по ее словам, находился милях в десяти отсюда, но она не знала названия. Знала только, что это большой белый дом на холме.
Они долго ехали по проселочным дорогам, устав отмечать на карте казавшиеся одинаковыми повороты.
– Вот он! – радостно воскликнул Золтан. Они выехали на подъездную аллею, обсаженную бузиной.
– Думаю, лучше тебе подождать в машине, – сказала Мэгги, с сомнением взирая на своего спутника. Он явно не был похож на человека, которому солидная британская дама, заведующая домом престарелых, захочет что-нибудь рассказать.
– Нет, боюсь, я не могу сообщить вам адрес леди Лавинии, – сурово произнесла дама, сидевшая за внушительных размеров столом. – Полагаю, она сейчас проживает за границей, хотя чеки нам приходят из лондонского банка.
– Она разве не навещает отца? – удивилась Мэгги.
– Нет, ни разу не была с того дня, как привезла его. Судя по всему, они не очень-то ладили, а после смерти матери она решила полностью порвать с ним связь. Он сложный человек.
– Понимаю…
– Кстати, раз уж вы спросили – на прошлой неделе приезжал ее муж с сыном. Парень хотел повидаться с дедушкой. Мне кажется, встреча прошла не очень успешно.
– Почему?
– Лорд Торп принял его за денщика, служившего у него в войну, и стал бранить на чем свет стоит – за то, что он якобы плохо почистил обувь. Нам пришлось усмирять его, когда он стал выбрасывать ботинки в окно. Они упали на клумбу с африканскими лилиями, и садовник очень расстроился.
– Могу я увидеться с лордом? – спросила Мэгги. – Он должен меня помнить. Я училась в одной школе с Лавинией.
– Ну… – Заведующая сомневалась. – Думаю, вреда не будет. Может, ваш визит даже пойдет ему на пользу.
Проходя по коридору, Мэгги впитывала дух учреждения – запах стряпни и дезинфицирующих средств – и ощутила знакомый трепет.
– Боюсь, он не всегда пребывает в здравом уме, – предупредила заведующая, шествуя впереди. – У него выдаются плохие и хорошие дни.
Лорд Торп, в голубой фланелевой пижаме в белую полоску, сидел на кровати. Когда-то красивое лицо стало пятнистым и отечным, седые волосы венцом торчали вокруг головы. У него явно был плохой день. Когда женщины вошли в комнату, в его глазах появился недобрый блеск.
– Что тебе нужно здесь, проститутка? – спросил он неприятным скрипучим голосом.
– Добрый день, мистер Торп, – сказала заведующая. – Эта леди пришла расспросить вас о Лавинии. Они учились в одной школе.
– А! – закричал лорд Торп. – Лавиния, да? Ты хочешь узнать про Лавинию, да? Ты всегда хотела все знать о них – о Лавинии, о Берте, об Инесс…
– Думаю, он принимает вас за свою жену, – шепнула заведующая.
Лорд окончательно взбесился:
– Молчи, шлюха! Ты ведь все время за мной шпионила, да? – Он не сводил с Мэгги враждебного взгляда. – Подсматривала в замочные скважины, подслушивала телефонные разговоры! Ты всю жизнь ревновала меня к женщинам, которых я любил. Но я все равно обманывал тебя! Ты даже не представляешь, сколько раз мне удавалось обвести тебя вокруг пальца! – Лорд Торп залился резким неприятным смехом, который затем перешел в кашель. Мэгги начала подниматься с кресла.
– Ему, наверное, тяжело выдерживать свалившиеся на него испытания, – шепнула заведующая.
Старик тут же переключил внимание на нее.
– Я знаю, чего ты хочешь, маленькая распутница! – Его светлость вскочил с кровати. По-видимому, он успел заблаговременно выбраться из штанов, пока сидел, потому что нижняя половина его тела была полностью обнажена. Из-под пижамной рубашки выглядывал внушительный член в состоянии боевой готовности.
* * *
Усаживаясь на водительское сиденье, рядом с терпеливо ожидавшим ее венгром, Мэгги объявила:
– След потерян.
В Лондон они ехали молча. Золтан вышел у подъезда, Мэгги отправилась ставить машину в гараж.
– Передай Симоне – ангел возмездия складывает крылья. Не представляю, где нам теперь искать Лавинию.
За ужином все сидели грустные, угрюмо поедая приготовленную Эсмеральдой бакальяу.
– Не знаю, что и делать теперь, – печально призналась Мэгги. – Надо как-то заработать денег, чтобы оплатить все эти счета. – Она небрежно перебирала стопку конвертов, положенных перед ней Эсмеральдой.
– Можно, я возьму для племянника эту марку? – попросил Золтан.
Мэгги посмотрела на конверт и удивилась:
– Надо же, из Новой Зеландии. – Она разорвала бумагу. Ее манера так открывать конверты всегда раздражала Джереми, предпочитавшего пользоваться ножом для бумаги. – Ничего себе! – Письмо было от Эпплъярда и Кросби, поверенных Изобеллы. В нем говорилось, что Мэгги являлась ее единственной наследницей. Она протянула письмо Золтану.
– Но, мадам, – изумился он, дочитав до второй страницы, – вы теперь владеете фермой в Новой Зеландии!
Все ошеломленно переглянулись.
– Кто-нибудь хочет переехать в Новую Зеландию? – спросила Мэгги. Ответом было молчание.
– Посмотрите сюда! – воскликнул Золтан. – Они настойчиво предлагают вам продать ферму за миллион фунтов стерлингов.
– Ой, Мэгги-и! – рассмеялась Симона. – Ты теперь миллионерша!
Мэгги откинулась в кресле, пытаясь осознать в полной мере свалившееся на ее голову счастье.
– С такими деньгами, – сказал венгр, – вы сможете открыть свой бизнес, как я в Будапеште.
– Меня не слишком интересуют подержанные шины, – возразила она.
– При чем тут шины? – Его лицо теперь выражало безграничное терпение. – Вы можете открыть бутик, картинную галерею – все, что захотите!
Симона отложила вилку.
– А почему бы тебе не открыть детективное агентство по расследованию брачно-семейных дел? Как «Том Понци» в Риме, где я работала. У тебя есть опыт. – Она засмеялась, и все повернулись к ней.
Первая мысль, пришедшая Мэгги в голову – и тут же ею отвергнутая, – была о том, что Джереми, вероятно, счел бы задумку с детективным агентством очень сомнительной…
Когда утром Эсмеральда принесла Мэгги в постель чай, она уже совсем проснулась. Чем больше она размышляла об идее открыть детективное агентство, тем больше эта идея ей нравилась.
– Мы назовем его «Детективное агентство Пандоры», – сообщила она, с удовольствием отпивая чай.
– Ох, донна Маргарида, – вздохнула Эсмеральда, выходя вразвалку из комнаты.
Золтан с Симоной обычно вставали позже, и Мэгги решила убить время, укладывая бумаги мужа в коробки и выстраивая их в ряд возле дверей. Дождавшись, когда Золтан наконец встал, выпил кофе и три раза очертил круг окурком в пепельнице, она сказала ему:
– Сегодня разведем костер.
– Обещали дождь, – невозмутимо ответил он.
Коробки с бумагами погрузили в машину. Вознамерившись весело провести день, Мэгги решила отвезти друзей в Херефорд. Интересно, что подумают Сью и Джим? Временами она чувствовала себя девочкой Дороти из фильма «Волшебник из страны Оз», который часто смотрела в Александрии, вместе с маленькими сыновьями Делии. У нее теперь тоже была разношерстная компания верных товарищей.
Выходные удались на славу. Джим помог им устроить большой костер в дальнем уголке сада: они с Золтаном вместе порубили на дрова старый забор и сухие сучья. Собравшись у огня, все грелись, наблюдая, как пламя пожирает память о семейной жизни Мэгги. Легкий голубовато-зеленый дым уплывал причудливыми узорами в вечернее небо. Скоро двадцать пять лет преданной службы правительству ее величества превратятся в тлеющие угольки – а с ними и двадцать пять лет вероломного предательства мужа.
Костер будил воспоминания в душе у каждого. Эсмеральда рассказала о деревенских праздниках в Алентежу, где выросла. Золтан вспомнил, как жгли на дворе мякину во времена его детства в пуште, а Симона – как она разжигала с друзьями костры из опавших листьев.
Сью припомнилась ночь Гая Фокса из тех времен, когда Джим еще только начал за ней ухаживать. А для Мэгги этот костер был первым и самым важным в ее жизни. Когда другие побрели к дому, Мэгги тайком вынула урну с прахом мужа, высыпала ее в кострище и прошептала:
– Прощай, Джереми. – Пепел из урны смешался с пеплом «Бумаг Джереми». Пепел к пеплу. Неужели целый кусок ее жизни длиной в четверть века был одной огромной ошибкой, догоравшей теперь у ног? И сможет ли она сама, как птица феникс, возродиться из пепла? За спиной послышалось громкое сопение. Эсмеральда, лишенная возможности погоревать на похоронах господина посла, наверстывала упущенное.
Мэгги погладила ее по плечу.
– Помнишь, как ты сказала мне в Риме, что пора похоронить Цезаря?
– Да-а, – простонала, всхлипывая, Эсмеральда.
– Так вот, полагаю, на самом деле ты имела в виду «зарыть топор войны».
И вот гости снова собрались в доме. Сью приготовила глинтвейн и подала домашнее имбирное печенье. Эсмеральда, вежливо выпроводив хозяйку из кухни, зажарила двух цыплят. Золтан возобновил знакомство с брюссельской капустой. Джим открыл бутылку виски; Джанет и Дейзи включили музыку и заставляли всех танцевать. Симона рассказывала на итальянском языке анекдоты, Золтан переводил их на английский. Чем абсурднее становились с течением времени ее шутки, тем больше все над ними смеялись. Потом спели песню «Былые времена». Забираясь в постель и продолжая тихонько напевать, Мэгги ощутила, что ее волосы пропахли дымом.
Засыпая, она подумала: наверное, никто из мужчин и женщин не сумел еще найти идеального спутника жизни, сочетающего в себе все желанные черты. Возможно, Джереми искал в Мойсхен элегантность, комфорт и чувство некой принадлежности к местному обществу; с Дельфиной он открыл для себя мир гламура и изысканную еду; Арабелла стимулировала его интеллектуально и к тому же была из одной с ним Kinder$tube, как говорят немцы, получила схожее воспитание, а Илонка дарила жаркий безудержный секс и ничего больше. Тогда зачем ему была нужна Мэгги? Неужели ее роль сводилась лишь к роли идеальной жены дипломата, покорно следовавшей за мужем и помогавшей ему продвигаться по службе? Кошмар… Ей все же хотелось надеяться, что Эсмеральда права – Джереми было с ней весело.
Ночью ей опять приснился муж. На этот раз Мэгги оказалась в Венеции. Прогуливаясь по берегу Большого канала, она увидела лежащего в гондоле Джереми в новой, серой в сиреневую полоску, пижаме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28