Задолго до конца вечера Алекс и Кристина покинули гостеприимных хозяев и отправились в дом, где обычно встречались… Очутившись в шикарной, по-домашнему уютной обстановке, любовники расслабились, скрепив встречу страстным поцелуем. Но в дверь тихо постучали. Алекс невольно вздрогнул, подумав, что это слуга принес какое-то сообщение, что было некстати. Но в комнату вошла горничная, неся поднос с фруктами. Поставив его на столик рядом с графином с вином и серебряной вазочкой, наполненной шоколадными конфетами, служанка вежливо поклонилась и вышла. Здесь было уютно и красиво. Дорогие обои из белого шелка, затканного цветами и листьями в нежных постельных тонах, покрывали стены, над застеленной бледно-голубым покрывалом кроватью нависал балдахин из такой же ткани. На стенах висели продольные зеркала в богатых рамках. Мраморный камин украшал и согревал комнату. Пышный мягкий ковер с рисунком из роз повторял роспись потолка. В приглушенных тонах интерьера ярким пятном были лишь потрясающе красивые ярко-красные с белым подсвечники с большими свечами, напоминающими разгорающийся костер, от которых исходил необыкновенный уют.
В полном молчании Алекс и Кристина наполнили бокалы вином и выпили, ощутив приятно согревающее тепло.
– Граф, вам по-прежнему нравится здесь? – спросила спокойным тоном Кристина, внимательно изучая его реакцию на вопрос.
– Да, моя дорогая леди, – усилием воли изобразил он пылкость. – Всегда рад встрече с тобой, – добавил он, приблизив к ней свое лицо. Глаза красивой женщины заблестели от блаженства. А он успел заметить в их уголках морщинки, искусно загримированные ею.
– Кстати, вы не голодны? – внезапно спросила она, отведя взгляд, словно поняла: он заметил на ее лице признаки старения. – Можно попросить горничную, чтобы она принесла что-нибудь более существенное.
– Нет, нет! Кристина, не стоит беспокоиться, я совеем не хочу есть, – поспешно ответил он.
– В самом деле? – она снова обернулась к нему. – А чего же вы тогда хотите?
– Я безумно хочу все того же, – хрипло пробормотал Алекс, и, приблизившись, сжал ее в своих крепких объятиях. Эта женщина столько дала ему в жизни, и она сейчас так близко от него, так доступна… Он еще крепче обнял ее и стал осыпать поцелуями лицо, шею, грудь, почувствовав, что ее охватила сладкая дрожь. Он отыскал ее горячие губы, стал освобождать волосы от украшений, гладить ее груди. Она вдруг отстранилась, окинула внимательным взглядом, и спросила:
– Алекс, я никогда не считала вас одним из многих. Если бы вы были чуточку проницательнее, то смогли бы догадаться сами. Вы по-прежнему мне верны?
«Ну, попробуй я ответить не утвердительно? – подумал он. – Все сразу полетит прахом! – А это и теперь и никогда меня не устроит. Одна только мысль об этом меня пугает».
– Не верь, прошу тебя, никому, что бы обо мне не говорили, позволь мне оставаться с тобой, – приподняв ее подбородок и заглядывая в глаза, говорил он. – Позволь мне быть рядом с тобой сегодня, завтра и вообще, – страстно шептал он, не узнавая себя. – Я безумно хочу любить тебя…
Женщину его слова так воодушевили, что она не нашлась, что ответить. Они снова выпили по бокалу вина и занялись любовными утехами. Задыхаясь от жарких поцелуев, Кристина обхватила его за шею и прижала к своей груди, откинувшись на спину. Мускулистое тело Алекса пылало желанием, он положил женщину на широкую кровать, и рубиновые огоньки заплясали у нее перед глазами. Во всех зеркалах отражалось сплетение тел. Слышались стоны немыслимого блаженства – любовники долго утоляли несдержанную страсть…
На следующее утро, когда Кристина еще нежилась в постели, а Алекс умывался, в спальню кто-то тихо постучал. Граф, недовольный тем, что его побеспокоили, накинув халат, подошел к двери приоткрыл ее. Слуга жестами приглашал его выйти. Их разговор был не очень долгим, но в приоткрытую дверь Кристина успела расслышать, что удалось кого-то отыскать…
«Что бы это могло значить?» – сна словно не бывало. Она заметила перемену в настроении Алекса, но спросила словно невзначай:
– Что-то случилось? Почему наш «юноша», – она так называла его наедине, – загрустил?
– Кристина, с чего ты взяла, что произошла перемена настроения? – он крепко поцеловал ее. Она быстро взглянула на него, и губы ее задрожали, предчувствуя беду. Алекс с досадой улыбнулся, наклонился, положил руку на ее колено и нежно погладил, стремясь отвлечь внимание.
«Как чувственны эти женщины, – подумал он, заметив, как она мгновенно напряглась. – Некстати, но придется применить отвлекающий маневр». Он наполнил бокалы вином, подал один из них Кристине.
– Выпей, дорогая, тебе это не повредит, ведь ты белее снега после утомительной ночи…
Кристина послушно сделала несколько глотков, чтобы заглушить вдруг возникшее подозрение. В ее жилах заиграла кровь, и она вновь потянулась к нему.
– О Алекс! Я прошу у тебя прощения, что в мое сердце закралось подозрение. Я виновата перед тобой.
Чтобы закрепить ее уверенность в своей непогрешимости, он вызвал слугу.
– Прошу впредь не беспокоить нас по пустякам, – приказал он с напускной строгостью, бросая на него взгляды, не терпящие возражения.
– Ты был очень грозен, мой «юноша», – упрекнула она, заглядывая в его глаза. – Скажи мне, умоляю: ты не хочешь избавиться от меня?
– Кристина! Не смей устраивать мне допрос, – попытался отвертеться он. – Нет никакого повода для этого, – он сильнее сжал ее руки, наклонился и осыпал быстрыми и горячими поцелуями. – Не говори ничего, – страстно прошептал он, целуя ее обнаженную грудь, плечи, раскрасневшееся лицо. – Пожалуйста, не говори больше ничего, я соскучился. – Он подхватил ее на руки и понес на кровать. Вскоре зеркала вновь стали свидетелями сплетенных страстных тел.
Три дня, проведенные с Кристиной в загородном доме, показались Алексу вечностью. Он страстно увлекался женщинами, но чаще всего это происходило как бы между делом. Притом следует заметить, что он любил менять партнерш. Этот приезд покровительницы выбил его из колеи. Накопилось много дел из-за долгого отсутствия Оскара, требовалось оформление новых кредитов. И, кроме того, он по-прежнему стремился отыскать Мегги – это его желание стало навязчивой идеей.
– Ну что? Есть хоть какие-то обнадеживающие новости? – спросил он у слуги, как только смог остаться с ним один на один. Алекс быстрыми шагами ходил по комнате, приглаживая растрепавшиеся волосы.
– О ней ничего не известно, о нем тоже… – удрученно покачал головой слуга.
– Нет, абсолютно ничего. Они словно сквозь землю провалились. Мои люди обыскали все что можно, я сам почти ни одного дня не оставался на месте, но все оказалось тщетным. Честное слово, сэр Алекс, я уже начинаю предполагать самое худшее…
– Перестань нести вздор! Как ты можешь такое говорить! – вспылил Алекс. – Чтобы у тебя язык отсох! Эти женщины! Куда они могли подеваться? – возмущался он, нервно расхаживая по комнате. – Прошло столько времени! Кто может знать о месте их нахождения, а? Отвечай! – гремел его голос.
– Многие от них отвернулись после смерти отца. Никто не хотел и пальцем шевельнуть, чтобы оказать им поддержку… – робко проговорил слуга.
– Ну-ну! Полегче на поворотах! – погрозил ему пальцем Алекс. – Кто-то же все-таки помог! Найдите того человека!
– Осмелюсь предположить, что такими людьми могли быть братья Феррингтоны, – робко предположил слуга.
– Так-так, продолжай, и где же эти братья? – грубо оборвал его Алекс.
– Они в отдаленных колониях, пытаются, по слухам, наладить свои дела. Возможно, в их планы пока не входит забота о матери и дочери, но зато потом…
– Это очень отдаленные перспективы, сейчас они меня не интересуют, – не дал ему договорить Алекс. – Скорее всего женщины скрываются где-то в городе. Ведь кто-то же их поддерживает, кто-то дал им приют в своем доме. Кто был доверенным в делах этой семьи? Кто оглашал завещание? Может, этот человек знает, куда исчезли женщины?
– Хорошо, сэр Алекс, будет исполнено, – болезненно поморщился слуга, а про себя подумал: «Зачем ему это надо? Ведь заокеанская леди едва ли его отпустит, а если отпустит, то с чем? Ох уж эти господа! Сами не знают, что творят».
– Ну а по поводу Оскара? Куда запропастился мой компаньон? – вновь обратился он к слуге. – Порядочный человек и ни разу меня не подводил. Он мне нужен сейчас, как никогда! – его глаза сверкали гневом. – Я уже начинаю думать, что он прячется от меня. Последний раз мы встречались с ним в бывшем усадебном доме семьи Феррингтонов. Может, по поводу его исчезновения ты скажешь хоть что-то вразумительное?
– Сэр, я сожалею, но, кажется, – нет, – глядя мимо хозяина сказал слуга. – Более того, он исчез не один, а с Мартином. Никаких вестей о месте их пребывания не имеется…
– Ну, это уж слишком! И зачем я только тебя держу? – сорвался на крик Алекс. – А вы поработайте, поищите! Начните с этого родового гнезда, будь оно трижды неладно! Найдите братьев и расспросите их, куда могли уехать мать с дочерью.
Внезапно дверь распахнулась и в комнату вошла Кристина, которая услышала, что Алекс приказывает кого-то найти. Эти слова насторожили ее, а кроме того, его разгневанный вид и озабоченность…
– Что все это значит, кого вы разыскиваете с такой настойчивостью? – поинтересовалась она, выделяя слово «кого».
– Дорогая, я разыскиваю Оскара, который вот уже много дней не появляется, – сказал, не моргнув глазом, Алекс. – Ведь наши совместные дела требуют непосредственного его присутствия, – с нескрываемым раздражением добавил он. – Тебя эти дела совсем не касаются! – вдруг вырвалось у него.
– Меня касается все, что касается тебя, – дала ему понять Кристина, поджав губы.
«Боже милостивый! За что мне такое наказание?» – пронеслось в его голове. Связь с Кристиной все больше его раздражала.
– Прости меня, дорогая! – поспешил извиниться он, чтобы поскорее прекратить этот разговор. – Мне надо отлучиться ненадолго, ты позволишь? – Он мило улыбнулся, заглянув в ее глаза.
– Ну, если только ненадолго, – подыграла она ему, склонив головку набок.
ГЛАВА 14
Прошло несколько дней. Мегги плохо спалось ночами, ее постоянно мучили кошмары. По утрам было трудно просыпаться, а днем одолевали тяжелые мысли, она ждала окончания его, так как хотелось забыться в постели, но ночь и сон снова не приносили облегчения. Жуткая реальность преследовала ее постоянно. Все изменилось стремительным образом, и ничего нельзя было поделать. Раньше все было так просто. Ждала возвращения домой, мечтала повстречать любимого, устроить свою жизнь. Когда-то роскошный родительский дом был полон гостей, проводились вечера. Она помнит, сколько веселья было вокруг… А теперь это мрачное, убогое жилье, провинциальные знакомые с их отвратительными манерами поведения. Единственным лучиком был Оскар, к которому она потянулась всей душой, но он только похитил ее девственность и исчез, не оставив даже надежды на возвращение. Для него какие-то дела были самым главным смыслом в жизни. А как он был мил и ласков, сколько подарил ей прелестных ощущений! Теперь ей придется забыть о замужестве. Отец всегда учил ее, что потеря девственности означает потерю всего. Теперь ее ждет только бесчестье и позор.
Мегги, убиравшая дом, присела, обессиленная, на диван, и на глазах у нее появились слезы. Она вспоминала темноволосого, крепко сложенного Оскара, его удивительную улыбку, упрямый волевой подбородок с ямочкой, изящно очерченные губы и его сладкие поцелуи. Ей хотелось вновь ощутить тепло и силу его тела, понежиться в лучах его незабываемого взгляда. Ее пульс учащался всякий раз, когда она обо всем вспоминала. Слезы обильно потекли из глаз.
– Совершила ли я грех? Почему я поддалась искушению? Почему Господь не предостерег меня от падения? Теперь у меня точно нет будущего…
Раскрасневшуюся, всю в слезах и застала Синтия свою дочь в этот день. Заподозрив что-то неладное, она подошла к ней, крепко обняла и, поглаживая по голове, спросила:
– Мегги! Ты бледна как смерть, что с тобою происходит? Я должна знать все. – Она говорила спокойно и требовательно.
– Мама! Мама! Я и Оскар… мы были любовниками, – призналась дочь чуть слышно и расплакалась еще громче, бросившись к матери на шею.
– Этого не может быть! Чушь! – только и смогла ответить миссис Синтия. – Мало нам было переживаний… – Невзирая на все усилия, женщина расплакалась, глядя на милое, измученное лицо Мегги, искаженное стыдом. – Моя маленькая Мегги, дорогая, любимая доченька, что же будет с тобой? – рыдала мать. Выплакавшись, обе женщины некоторое время сидели без движения.
– Мегги, как ты могла? Он тебя взял силой? И это после того, как мы спасли ему жизнь и выходили! Ничего не скажешь – вот это расплата. Почему ты ничего не сказала об этом нам? Мы бы смогли потребовать от него поступить надлежащим образом. Он предал нашу дружбу, набросился на тебя, как дикий зверь, едва вернулись к нему силы! А потом, видя твое молчание, уехал, не пообещав ничего взамен.
– Мама! Все было не так, как ты говоришь. Не было никакого насилия! – У Мегги появился горький привкус во рту. Все тело ее запылало огнем. – Мы мало что понимали, когда это случилось… Мы были в плену страстей. И это случилось, потому… – мысли ее путались. – Потому что я… Я люблю его! Я сама позволила себе обмануться, я сама виновата, ответив на его порыв страсти. Стоило ему протянуть руку, как я откликнулась. Так что же мне думать, кроме того, что я по-прежнему жду встречи с ним? Стоит ему вернуться, как я снова буду готова кинуться в его объятия. – Мегги подняла страдающие глаза на мать.
– Мегги, как ужасно было скрывать от меня свои любовные дела, – Синтия фыркнула, чтобы добиться нужного впечатления, внимательно следя за выражением лица дочери.
Любовные дела? Лицо Мегги было белым как мел. Неужели мать считает, что она сама бросилась ему на шею?
– Мама, он говорил, что любит меня…
– Конечно, все можно объяснить, – Синтия взмахнула рукой, словно не заметила реакции дочери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31