Как и его извечный оппонент Хинд, кст
ати, который теперь, вследствие известных обстоятельств, уже никак не мо
г бы продолжить их дискуссию, даже окажись Карачаров здесь и сейчас.
У инспектора Петрова, человека весьма в годах, родителей давно уже не был
о. Он, правда, был женат, но жена оказалась значительно моложе его, и нельзя
было рассчитывать, что у них успело произойти необходимое Функу уподобл
ение психики. С нею Функ и не пытался разговаривать.
Истомин, похоже, всю жизнь прожил одиночкой, связи его были поверхностны
ми и непродолжительными. Родители его погибли давно, во время нашумевшег
о когда-то восстания роботов в дальневосточных областях Земли.
Врач Зоя Серова была не замужем и бездетной. Родители ее, жившие на Стреле
-второй, возможно, и могли бы помочь; однако, как свидетельствовали данные
, оба скончались вскоре после исчезновения дочери Ц их единственного и
горячо любимого ребенка.
Что же касается супругов Еремеевых, то родители и мужа-футболиста, и его ж
ены были живы-здоровы, обитали на Земле, так что Функу удалось без особых
затруднений связаться и побеседовать со всеми четырьмя. Разговоры, одна
ко, не принесли физику ничего, кроме разочарования. Отцы и матери молодой
четы оказались людьми, целиком погруженными в материальную сферу жизни,
заботящимися, как и вообще большинство людей, о повышении своего благосо
стояния; что же касается исчезнувших вместе с кораблем детей, то о них, кон
ечно, очень сожалели и вспоминали только добром, но никак не желали уразу
меть, что сейчас, столько лет спустя, можно что-то сделать для их возвраще
ния: в чудеса эти люди не верили. Сами того не сознавая, они были глубокими
фаталистами.
И тем не менее, если где-то и можно было еще найти человека, обладавшего бы
естественным каналом связи с кем-то на борту «Кита», то именно среди этих
людей.
Как было известно Функу, на Земле оставался сын Еремеевых Ц Юрий, которо
му было четыре года, когда родители вместе с кораблем неожиданно ушли из
его жизни; следовательно, сейчас ему должно было исполниться уже двадцат
ь шесть. Прекрасный возраст для той работы, к которой старый физик решил п
ривлечь молодого человека.
После того, как родители пропали, Юрий рос и воспитывался в семье родител
ей матери. Если бы его воспитывал дед по отцу, Юрий скорее всего пошел бы п
о спортивной линии; дед же по матери был предпринимателем, хотя и достато
чно мелким, но стремился вырастить внука деловым человеком. Однако (Функ
узнал об этом с удовольствием) мальчика коммерция интересовала ничуть н
е больше, чем профессиональный спорт; на самом деле его привлекала роман
тика путешествий, преодоления расстояний и трудностей, риск и неожиданн
ые ситуации, в которые приходилось попадать; со временем он надеялся ста
ть космографом-исследователем и поэтому обучался заочно в Высшей Школе
Достижения и Выживания, а чтобы содержать себя и платить за обучение (Выс
шая Школа была частным предприятием), работал в спасательном отряде на П
амире.
Эта информация Функа удовлетворила. Люди с романтическим складом харак
тера охотно верят в то, что на корню отвергается прагматиками. Физик поду
мал, что с этим молодым человеком он, пожалуй, сможет достаточно быстро на
йти общий язык.
Разыскать Юрия удалось не сразу: Функ начал поиски как раз в пору, когда сп
асательная группа находилась в ущелье, которое рельеф делал недоступны
м для установления связи через спутник. Выход был тренировочным, но это н
ичуть не делало его менее сложным. Так что пришлось ждать три дня, пока Юри
й не появился в зоне досягаемости. Функ хотел сразу же воспользоваться о
ткрывшейся возможностью, чтобы хоть вкратце побеседовать с молодым ром
антиком и объяснить, на какую помощь с его стороны рассчитывает.
Однако разговор с Юрием пришлось бы, по необходимости, вести по общей сет
и, и если бы кто-то заинтересовался его содержанием, для него не составило
бы труда перехватить передачу и оказаться таким образом в курсе Ц хотя
бы в общих чертах Ц замыслов старого физика. Функ считал это крайне неже
лательным. И не потому, что он так уж дорожил той славой, которая неизбежно
должна была достаться человеку, вернувшему «Кита» в мир людей; хотя чест
олюбие отнюдь не было чуждым старому физику, но в этом случае оно стояло н
а втором плане, главным же являлось другое: после ознакомления с делами Х
инда у Функа возникла если не уверенность, то, во всяком случае, понимание
того, что вокруг истории с «Китом» страсти еще далеко не улеглись и навер
няка имелось некоторое количество людей, заинтересованных не в том, чтоб
ы потерянный корабль вдруг возник хотя бы в пределах устойчивой связи, а
наоборот Ц в том, чтобы ни корабль и ни один человек из находившихся на ег
о борту никогда не были бы найдены. Во всяком случае, в живых, но лучше Ц ес
ли никого не обнаружат даже и мертвым.
Понимая это, Функ был готов лично лететь в Тибет Ц хотя в его возрасте это
представлялось затруднительным, а кроме того, было связано с неизбежной
потерей времени, которое теперь являлось для физика наибольшей ценност
ью из всего, чем он в этой жизни обладал.
Но тут сама судьба пошла наконец ему навстречу.

Глава 7
ДАЛЕКО, ВНЕ НАШЕЙ СИСТЕМЫ КООРДИНАТ

Ц Всеобъемлющий: место установлено. Канал информации блокирован каким
-то незначительным телом. Проницатель уже находится там и намерен внима
тельно и подробно исследовать этот феномен. Сделав выводы, незамедлител
ьно доложит.
Ц Все идет очень медленно. В системе два-пять-восемь уже начались небла
гоприятные преобразования. Не получая внешней информации, материя само
организуется совсем по другой модели. Вы понимаете, чем это грозит?
Ц Решаюсь заверить, что понимаю. Всеобъемлющий, все меры будут приняты и
, не сомневаюсь, наибыстрейшим образом.
Ц Надеюсь, что так.

Глава 8
БЫТИЕ

Приняв решение, Истомин круто повернулся и зашагал в направлении турист
ической палубы: иными словами Ц к жилым корпусам. Точнее Ц в сторону тра
па, выводившего в верхнюю часть главной шахты корабля. Если бы он захотел
навестить в первую очередь механизмы, пришлось бы идти к нижнему отрезку
шахты, то есть в противоположном направлении.
Поравнявшись с лифтовым колодцем, Истомин на миг приостановился: искуше
ние воспользоваться механическим транспортом было сильным. Но для этог
о пришлось бы звонить Рудику и просить его включить лифты: инженер по-пре
жнему исправно отключал на ночь механизмы, без которых можно было обойти
сь. Будить же его не хотелось: писатель был едва ли не единственным, кто зн
ал, с какой затратой сил постоянно работал инженер, потому что в трюмном к
орпусе Рудик появлялся часто, а в жилом Ц практически никогда. Так что пр
ишлось подниматься по винтообразному трапу внутри шахты.
Это едва не кончилось для него плохо.
Истомин уже почти добрался до катерной палубы, когда ощутил внезапное и
сильное головокружение. И одновременно почувствовал, что ноги его отрыв
аются от ступенек трапа. Не держись он крепко за поручень, он взлетел бы на
д трапом Ц чтобы в следующее мгновение сорваться вниз, в шахту: гравитац
ия включилась так же неожиданно и самопроизвольно, как и выключилась. Но
и сейчас, грохнувшись о ступеньки, он основательно ободрал колено и даль
ше поднимался, ощутимо прихрамывая.
В катерный эллинг ему было не попасть: механизмы доступа туда из шахты бы
ли настроены лишь на сенсорику членов экипажа, а универсальный ключ имел
ся только у Карского Ц даже тут, в неведомом пространстве, он сохранял св
ои преимущества высокого администратора Федерации, членом которой кор
абль то ли был теперь, то ли нет (поскольку Королевство о своем вступлении
в Федерацию не объявляло Ц об этом никто даже не задумывался: слишком от
влеченным это представлялось. А говорить с детьми на эту тему означало б
ы показать, что они официально признаны. А так еще можно делать вид, что вс
е происшедшее Ц всего лишь ребяческая забава, не более).
Оказавшись на лестничной площадке, на которой была единственная дверь, н
адежно запертая Ц та, что вела к катеру, Ц Истомин на всякий случай оста
новился, прислушиваясь: не донесется ли из эллинга какого-нибудь подозр
ительного звука?
Нет, все было тихо Так что если кому-нибудь из обитателей мирка и пришла в
голову сумасшедшая мысль покинуть корабль Ц хотя бы для того, чтобы обл
ететь вокруг обетованной планеты, что подрастала (принято было думать, ч
то подрастала, хотя и намного медленнее, чем хотелось бы) невдалеке, Ц то
он так и не смог бы добраться ни до одного из действовавших выходов. Значи
т, тут опасности не было.
Дальше путь писателя лежал в жилой корпус, а точнее Ц в сад. В свое время л
юди любили гулять здесь; тут было пусть и приближенное, но все же подобие ж
ивой природы. Но когда стало ясно, что настоящих деревьев, кустов, ручейко
в с натуральной, а не восстановленной водой им вовек не увидеть, желание б
ывать здесь как-то быстро сошло на нет, и теперь сад уже не казался более ж
ивым, хотя на самом деле все, что росло в нем, было совершенно подлинным. Пр
осто вместо былой радости он навевал теперь тоску Ц а наше восприятие в
сего на свете зависит в первую очередь от нашего настроения, а не от качес
тва того, на что мы смотрим. И писатель прошел через сад быстро, испытывая
какое-то внутреннее неудобство, сутулясь и опустив глаза; ему казалось, ч
то деревья Ц тоже, кажется, тоскующие по настоящей жизни Ц с укоризной с
мотрят на него.
Поэтому он испытал подлинное облегчение, когда смог наконец спуститься
ниже (такова была архитектура), чтобы попасть в палубу первого класса. Туд
а, где после ухода Истомина и эмиграции молодых жило девять человек. Сюда
удалось войти беспрепятственно. Писатель отворил дверь с лестничной пл
ощадки, прошел коротким коридорчиком и оказался в салоне.
Он старался ступать потише, чтобы не разбудить спавших за переборками, в
каютах. Ковер в салоне за годы успел вытереться, его тоже давно уже собира
лись заменить. Но руки все не доходили. Да и немножко боязно было загружат
ь синтезатор такой работой: коврик-то был не маленький. А синтезатор Ц по
датель жизни Ц хоть и сам себя содержал в порядке, но моложе от этого все-
таки не становился. Так что в ковровом ворсе протопталась до самой основ
ы дорожка, и по ночам идти по ней лучше было на цыпочках. Если не хочешь, кон
ечно, как бы невзначай поднять всех на ноги.
Но этого Истомин ни в коем случае не хотел.

* * *

Однако вдруг у него возникло совершенно другое желание. Насколько не хот
елось ему видеть все то, что росло в саду Ц потому, что сад был как бы подде
лкой под настоящую, всеобъемлющую и многогранную жизнь, Ц настолько се
йчас не то чтобы захотелось Ц нет, просто потребовалось увидеть то прос
транство, в котором они находились вместе с кораблем, ту пустоту, что вмещ
ала и корабль, и возникавшую неподалеку от него новую планету, и далекие г
алактики, и еще (подумалось Истомину вдруг) многое такое, о чем обитатели «
Кита» до сих пор не получили никакого представления и даже не догадывают
ся, быть может. Не зря же в приснившемся ему сюжете кто-то атаковал корабл
ь извне. И, сам не понимая, верит ли он в приснившееся или нет, писатель тем н
е менее хотел увидеть это самое пространство собственными глазами Ц ск
орее всего чтобы успокоиться.
Со времени своего переселения в грузовой корпус Истомин не бывал на прог
улочной палубе и начал уже забывать, как выглядит пустота. Кроме того, ему
хотелось увидеть еще и планету, давным-давно уже описанную им Ц может, чт
обы убедиться, насколько он был тогда прав Ц или, напротив, до какой степе
ни заблуждался.
Свернув с протоптанной дорожки, он подошел к переборке, нажал пластину з
амка, сомневаясь в том, что механизм сработает. Но матовая поверхность ст
ены исчезла, и можно стало, отчего-то затаив дыхание, выйти на прозрачную
прогулочную палубу и пройтись по ней, продвигаясь вдоль выгнутого борта
, за которым сейчас мирно спали люди.
Истомин шел до тех пор, пока в поле его зрения не оказалась возникающая по
воле населения «Кита» Новая планета. Петрония.
Увидеть ее удалось не сразу. Как черную кошку в темной комнате среди ночи.
В освещенном корабле как-то забывалось, что вокруг него стояла вечная но
чь, и планета тоже была неразличимо-темной: она не отражала света Ц потом
у что отражать было нечего. Лишь месяц-другой после выхода Петрова зарод
ыш нового небесного тела освещался мощным прожектором с корабля; потом п
оняли, что это ни к чему Ц там если что-то и изменялось, то неуловимо медле
нно Ц и свет вырубили.
Лишь когда глаза как следует адаптировались к мраку, удалось разглядеть
нечто еще более черное, чем всеобщая тьма вокруг Ц потому, может, что комо
к вещества, каким пока все еще оставалась планета, поглощал даже то исчез
ающе малое количество света, какое все же существовало здесь, невзирая н
а полное отсутствие доступных взгляду светил.
Итак, Истомин все-таки разглядел планету. И подумал, что лучше бы ему было
не предпринимать этой попытки.
По его представлениям, за истекшие восемнадцать лет планета должна была
ощутимо вырасти в объеме.
На деле же она была до убогости маленькой. Отсюда казалось, что даже одном
у человеку там не на чем было бы устоять.
Может, она и росла; но, пожалуй, пришлось бы взвешивать ее на точных весах, ч
тобы установить это. Пока же Ц Истомин смотрел, и ему показалось, что он р
азличает очертания тела Петрова, все еще обнимавшего цилиндрический ко
рпус гравигена. Хотя на самом деле, разумеется, увидеть Петрова Истомин н
е мог: уж настолько-то планетка выросла, чтобы накрыть своего основателя
достаточно плотным пылевым одеялом.
Писатель даже не ожидал, что зрелище это до такой степени разочарует его
и огорчит.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9