С самого начала, когда он дал добро на финансирование всей операции в Юго-Восточной Азии, он рассчитывал получить информацию о политических изменениях на Филиппинах, а не золото Японии. Но когда Фаррел сообщил ему о версии, согласно которой часть золота могла находиться на Курильских островах, Джек понял, что такая новость может стать политической и информационной «бомбой», которую можно будет взорвать тогда, когда придет время. К тому же это было непосредственно связано с тем направлением работы ЦРУ, которое он курировал. Нужно было только получить достоверные факты, что на советском острове действительно есть вывезенные из Юго-Восточной Азии золото и предметы культа, имеющие большую художественную и историческую ценность. Вопрос о финансировании поисков на Курильских островах был решен положительно.
Схема, по которой деньги переводились на счета Фаррела, была четко отработана за годы деятельности ЦРУ на территории Европы. Она была абсолютно надежна, потому что финансовые фонды, которые курировал Кроу, во многом зависели от той инсайдерской информации, которая была доступна ему по роду его деятельности. Одним из фондов, осуществлявших транзакции на счета подконтрольной Фаррелу компании на Каймановых островах, был фонд одного из лучших финансистов – Джеймса Фороса.
Сегодня Фаррел вызвал Кроу, чтобы заручиться у него гарантиями своей безопасности в случае, если операция на острове по каким-либо причинам сорвется. Кроме этого, Дэн поставил условие, что часть суммы, которая должна быть переведена на счета офшора, должна остаться на его личном счете.
Кроу принял условия Фаррела, поскольку был готов к подобному развитию ситуации. Еще три года назад, когда Фаррел приобрел рыболовецкую компанию на Хоккайдо и стал искать людей для незаконного проникновения на советские острова, Кроу позаботился о том, чтобы к Дэну попал его человек, агент ЦРУ под прикрытием. С этого момента все действия рыболовецкой компании и поисковых работ на Онекотане были у него под колпаком.
Джек Кроу прекрасно знал про инцидент с вертолетом, хотя Фаррел не поставил его в известность (возможно, побоявшись прекращения финансирования операции). Заместителю директора ЦРУ было также известно, что рыболовецкая фирма, купленная Дэном, попала под пристальное внимание советской разведки в Японии. Это означало, что суда компании, появляясь возле Курильских островов, автоматически попадали под пристальное внимание советских пограничников. Поэтому ответный шаг, предпринятый Фаррелом в создавшейся ситуации, был одобрен Кроу без лишних промедлений и уточнений. Дэн взял в аренду два филиппинских судна, ходящих под либерийским флагом. Теперь все рыболовецкие суда его японской компании должны были играть роль отвлекающих факторов, а филиппинским судам отводилась основная роль.
Самым главным теперь было успешное завершение операции по получению фактических доказательств наличия золота в затопленной галерее и незаметному для советских пограничников отходу с острова. В противном случае Дэн Фаррел должен был попасть под «зачистку», поскольку в результате возникшего международного скандала следы неминуемо привели бы к нему, а значит, к неминуемому расследованию в сенатском комитете по разведке. Кроу не имел права подводить своих друзей и покровителей…
Джек снова посмотрел в иллюминатор. Вертолет огибал Балтимор, пролетая над заливом.
– Мистер Кроу, с вами хочет поговорить сенатор МакКейн, – голос в наушниках вернул заместителя директора ЦРУ к реальности.
– Соединяйте.
– Добрый вечер, мистер Кроу.
– Рад вас слышать, сенатор.
– Я надеюсь, мы сегодня встретимся, как и планировали? – голос сенатора был как всегда спокоен. Джек посмотрел на часы и, прикинув расстояние и время перелета, ответил:
– Да, конечно. Но если можно, давайте перенесем встречу на час позже. Я сейчас возвращаюсь из Филадельфии и боюсь немного опоздать.
– Окей, – ответил МакКейн.
* * *
За пять минут до назначенного времени Джек Кроу подъехал на встречу с сенатором. Это был частный элитный ресторан “Wild drake”, владельцем которого был близкий друг сенатора продюсер мыльных опер Майкл Полански. Столик на двоих был заказан в малом охотничьем зале, все стены которого были увешаны головами зверей, которые, по утверждению самого Полански, были охотничьими трофеями видных политиков США разного времени.
Сенатор МакКейн уже сидел за столиком.
– Мистер Кроу, надеюсь, вы не будете против? Я заказал нам ужин на свое усмотрение.
– Конечно же, нет. Я знаю, что у вас превосходный вкус, и просто уверен, что вы сделали отличный заказ, – учтиво заметил Джек, присаживаясь напротив МакКейна.
– Вот и отлично! Тогда, может быть, немного аперитива?
– С удовольствием.
Возле столика тотчас же появился официант и наполнил посетителям бокалы.
Сенатор поднял бокал и сделал небольшой глоток.
– Мистер Кроу, вы знаете, что через месяц мы в сенатском комитете по разведке будем заслушивать информацию о ситуации в Восточной Европе и СССР?
– Да, конечно. Мои подчиненные уже готовят все необходимые материалы.
– Прекрасно. Но мне хотелось бы кое-что уточнить у вас уже сегодня, не дожидаясь заседания.
– Я к вашим услугам.
Кроу поставил недопитую рюмку на стол.
– Скажите, по вашим оценкам, насколько долго Советы могут содержать высокую боеготовность своих вооруженных сил в условиях низких цен на нефть? Наши друзья на Ближнем Востоке имеют большой запас прочности, но тем не менее хотят, чтобы цены на нефть со временем вернулись к более высоким показателям. Конечно, мы делаем для этого все возможное, но со временем наших усилий будет недостаточно и тренд пойдет вверх.
– Мистер МакКейн, я думаю, что та стратегия, которую мы выбрали в отношении Советов, абсолютно верна и эффективна. Первый этап: это развал блока Варшавского договора, и он уже достиг своей решающей стадии. А финальная стадия вам известна – это развал СССР. Я думаю, в течение нескольких лет политическая ситуация в Восточной Европе серьезно изменится. И через двадцать лет на территории Евразии будут созданы десятки государств с управляемой нами демократией, которые должны попасть под влияние наших энергетических монополий.
Сенатор, все это время внимательно слушавший заместителя директора ЦРУ, отрицательно покачал головой.
– Нет, мистер Кроу. Наша основная задача и конечная цель – не развал Советского Союза. Это образование – слишком искусственное, и в нем нет тех исторических и культурных связей между республиками, разумеется, кроме коммунистической идеологии, которые могли бы быть цементирующим фактором. Наша истинная цель – это развал России. Вот хребет всей империи. Именно в ней сосредоточено все зло. А корень зла – это ее огромная территория. Если при развале СССР, к которому мы все стремимся, Россия устоит как целостное образование, то в XXI веке мы получим ещё более ужасного монстра, чем Советы. Следует помнить историю. Если бы в России к власти не пришли большевики, одному Богу было бы известно, кто сейчас доминировал бы в мире. Но Господь своей десницей указал именно нашей стране быть проводником мира и демократии в XX веке на всей планете.
Слушая сенатора, Кроу отметил, что МакКейн хорошо владеет искусством ораторства и силой убеждения. В этом не было ничего удивительного – сенатор не первый год был в политике.
– Возможно, вы и правы, сенатор. Но чем плоха управляемая демократическая страна, даже с очень большой территорией?
– Мистер Кроу, в XX веке только наша страна имеет товар, не имеющий равных себе по ликвидности…
– Вы имеете в виду наш доллар? – перебил МакКейна Кроу.
– Да именно, доллар. Но в XXI веке на первое место должны выйти энергоресурсы. И тогда страна, обладающая этими ресурсами, неминуемо будет их конвертировать в политику. Точно так же, как и мы сейчас конвертируем в политику наш товар – доллары.
Официант поднес к столику первую смену блюд.
– Мистер Кроу, предлагаю немного прерваться и попробовать эту прекрасную дичь. А потом вы мне более подробно расскажете о ситуации в Польше и особенно о ситуации с профсоюзами в Гданьске.
– Окей, – одобрительно кивнул Джек Кроу.
Глава 7
Северные Курилы. Начало июня 1985 года

* * *
С момента, как вертолет с дембелями улетел с острова, прошло всего две недели. За это короткое время ситуация на заставе успела сильно измениться. Уже на следующую ночь после отбытия вертолета «деды» устроили молодым просмотр. Они построили всех посередине спального помещения и заставили хором учить стихотворение о неминуемом дембеле. Руководил построением Витька Квасов, человек, не имеющий никакого авторитета даже среди молодых, не говоря уже о своих одногодках.
Олег прекрасно понимал, что за всем этим стоял Михаил Ефименко. Вот и сегодня, собираясь в ночную службу на ПТН, Умелов краем глаза заметил, как Ефименко ухмыльнулся, глядя ему вслед. Поэтому все восемь часов службы на ПТНе Олег думал о предстоящем конфликте с «осенними», который, как ему казалось, был просто неизбежен.
В эту ночь дежурным по заставе был Саша Третьяк. Хотя он и был в лагере «осенних», но Олег интуитивно чувствовал, что ему самому не очень нравится эта начавшаяся игра в «дедовщину». Еще одним человеком из «осенних», кто мог бы принять сторону Умелова, был Толик Вершилин. Все остальные «деды» были сторонниками Ефименко.
Был еще один фактор, который здорово осложнял ситуацию. Вместе с дембелями с острова улетел начальник заставы Володин. Его жена была уже на восьмом месяце беременности, поэтому командование Пограничным отрядом решило перевести его служить на материк – на заставу, расположенную рядом с Петропавловском-Камчатским. Новый начальник заставы, старший лейтенант Викулов, должен был прибыть только в июле.
А пока вместо Володина на Онекотан этим же вертолетом прибыл замполит Саенко, который до этого находился на курсах повышения квалификации. Вместе с ним прилетела его молодая жена Светлана. Она сразу же стала центром внимания молодых солдат после того, как в первый же день приезда пришла в казарму и без особых церемоний начала знакомиться с пограничниками.
Все эти две недели замполит пытался наладить контакт с личным составом заставы. Эти попытки старослужащие воспринимали как слабость молодого лейтенанта. И Умелов прекрасно понимал, что в предстоящем конфликте надеяться на помощь замполита было нельзя.
Смена на ПТНе тянулась очень долго. По крайней мере так казалось сержанту. Наконец время наряда подошло к концу. Проверив экран радиолокационной станции и убедившись, что в акватории Охотского моря все чисто, Олег повернул тумблер питания. Магнетрон, который постоянно гудел все восемь часов при работе станции, сразу же стих. В комнате повисла гнетущая тишина.
В эту смену вместе с Олегом службу несли его однопризывники, Юрка Уваров и Толик Корчагин. Открыв пирамиду и взяв свой автомат, Олег попросил Уварова:
– Юра, сходи в дизельную, Толика поторопи.
Уваров взял свой автомат и автомат Корчагина из пирамиды и вышел на улицу.
Олег еще раз проверил станцию, потом зашел в энергоузел и отключил все питание на ПТНе. На улице около дизельной его уже ждали Толик с Юрой. Троица двинулась в сторону заставы.
Чем ближе подходил Умелов к заставе, тем сильнее было у него чувство тревоги. Опять, как и много раз в жизни, Олег почувствовал предстоящую опасность.
– Ребята, подождите. Надо поговорить, – обратился Олег к сослуживцам.
– Что-то случилось? – спросил Толик.
– Да.
Все трое остановились. Олег достал свой портсигар и предложил всем закурить.
– Сейчас, когда мы зайдем на заставу, что бы ни случилось, не поддавайтесь эмоциям.
– А что должно случиться? – Юра недоуменно посмотрел на Олега.
– Пока не знаю.
– Олег, а с чего ты взял, что должно что-то случиться? – спросил Корчагин.
– Понимаешь, Толик, я не знаю, как это происходит, но я всегда чувствую, когда должно что-нибудь произойти.
– Да ладно тебе париться, – успокоил его Толик. – Все будет нормально.
Затушив сигареты, троица снова двинулась к заставе.
В комнате дежурного сидел Саня Третьяк и заполнял журнал.
– Ну, как, у вас все нормально? – поинтересовался он у пришедших и выставил на стол колодки для сдачи патронов.
– Да. Все хорошо, – за всех ответил Уваров.
– А что у нас сегодня на завтрак? – спросил Толик.
– Как будто ты не знаешь, что у нас кроме каши с тушенкой ничего не бывает.
– Эх, скорее бы осень. Опять картошку завезут, – вздохнул Толик и вышел в столовую.
Олег и Юра прошли следом. Уваров посмотрел на напряженно молчавшего все это время Олега и вполголоса сказал:
– Олег, вот видишь – все нормально.
Умелов молча кивнул ему головой.
После завтрака троица отправилась в кочегарку выкурить по сигарете. После, сняв ремни, они тихонько прошли к спальному помещению. В комнате было душно и темно. Лишь над входом в спальню тускло горела лампа, выкрашенная в зеленый цвет.
Олег легонько толкнул в бок Юрку и шепотом произнес.
– Я же говорил, что мое чувство меня никогда не подводило.
На постели Умелова, которую ему в «наследство» оставил Иваненков две недели назад, спал Витька Квасов. В другой половине спальни, на своей кровати, подперев голову локтем, лежал полностью одетый Ефименко, наблюдая за развитием ситуации.
* * *
На следующий день ситуация на заставе все больше и больше накалялась, грозя перерасти в открытый конфликт. Чувствуя напряжение среди личного состава, Саенко вызвал к себе прапорщика. Выслушав его версию происходящего, замполит решил, что лучшим выходом из создавшейся ситуации будет примирение лидеров «осенних» и «весенних» – Ефименко и Умелова.
«Что лучше всего объединяет? – думал про себя Саенко. – Правильно. Совместный труд на благо всех».
Замполит на завтра освободил Умелова и Ефименко от несения службы и приказал произвести заготовку дров для бани.
На следующее утро Олег с Михаилом отправились на прибойную полосу за дровами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22