Каждые несколько секунд он поднимал голову кверху и с надеждой смотрел на окно во втором этаже. Казалось, целая вечность прошла с тех пор, как человек по имени Коннор Магиннис, из этого самого окна знаком показал ему оставаться там, где он находился. И вот сейчас Мойша, уставший и голодный, стоял и ждал Коннора, вслушиваясь в отдаленные хлопки фейерверков и людские крики, уверенный в том, что королева Виктория уже покинула Вестминстерское аббатство и направляется в Букингемский дворец.
Он не обманывал Коннора, когда говорил, что раньше днем мельком видел королеву на ее пути в Аббатство, но увидеть ее сейчас, в пурпурной королевской мантии и короне, было бы, конечно, совершенно другим делом. Мойша даже подумал о том, стоит ли дальше ждать Коннора ради каких-то нескольких пенсов, которые тому, возможно, удастся выжать из леди, живущей в этом доме,– женщины, которую Коннор уже который час развлекал на втором этаже.
Заслышав стук конских копыт о мостовую за углом площади, Мойша подпрыгнул от неожиданности. Он спрятался подальше в кусты и, раздвинув густые ветви, осторожно выглянул на улицу. Красивая черная карета плавно подкатила и остановилась прямо перед домом, где Коннор, по его же словам, занимался своей «торговлей».
У Мойши перехватило дыхание, когда он увидел, как двери экипажа отворились и оттуда вышел мужчина, на вид лет шестидесяти, выглядевший очень изящно в черном широком плаще, шелковой шляпе и обтягивающих панталонах – излюбленной одежде многих представителей его поколения. Мойша напряг слух, пытаясь расслышать, что говорит мужчина кучеру в расшитой золотом ливрее, но тщетно. Мужчина бросил кучеру монету, и красивая карета покатилась в сторону центра Лондона, проехав прямо перед носом Мойши.
Мойша даже не сомневался в том, что хорошо одетый господин является хозяином дома и хозяином той миссис, которая бог знает чем занималась с Коннором Магиннисом в своей спальне на верхнем этаже.
Джентльмен свернул по мощеной булыжником дорожке к дому и быстрым шагом направился к дверям, звучно постукивая о камни своей длинной тростью с серебряным набалдашником. Рискуя быть замеченным, Мойша как можно дальше высунулся из своего укрытия и увидел, что мужчина вставляет ключ в замок парадной двери. Когда подозрения подтвердились, Мойша, пригибаясь пониже, побежал к дому, по пути лихорадочно соображая, каким же образом предупредить друга о надвигающейся опасности. Заметив, что одна из цветочных клумб рядом с домом окружена слоем мелкого щебня, он подобрал маленький камешек и швырнул в окно, промахнувшись всего на несколько дюймов. Мойша сделал вторую попытку, но она оказалась еще более неудачной, чем первая. Тогда он схватил с земли целую пригоршню камней и с силой швырнул их вверх. Несколько камешков на этот раз достигли цели и стукнули по оконному стеклу.
Мойша уже было приготовился набрать вторую пригоршню, когда штора, закрывавшая окно спальни, откинулась в сторону, и из-за нее появился раскрасневшийся, голый по пояс мужчина. Мойша замахал руками, показывая, что кто-то зашел внутрь дома и, возможно, уже поднимается по лестнице на второй этаж. До Коннора не сразу дошло, в чем дело; вдруг на лице его отразился испуг – возможно, он понял знаки Мойши, а, может быть, услышал звуки шагов в доме.
Коннор отпрянул от окна, быстро опустил штору и скрылся в комнате. Через мгновение штора опять поднялась, и вновь показался Коннор, одной рукой прижимающий одежду к груди, а другой пытающийся открыть щеколду на окне. Наконец, ржавая щеколда со скрипом поддалась, и он распахнул окно наружу. Позади Коннора Мойша увидел обнаженное, пышное тело женщины, накидывающей на плечи легкий, полупрозрачный пеньюар. Коннор и женщина обменялись парой слов, как будто споря о том, что делать дальше, и она толкнула его к раскрытому окну. Коннору ничего не оставалось, как переступить через подоконник и встать на узкий, едва выступающий карниз.
Мойша не мог поверить своим глазам: Коннор стоял совершенно голый, его мужское достоинство было прикрыто только ворохом одежды, прижатой к животу. Он начал осторожно продвигаться по карнизу направо, а женщина потянула на себя оконную раму. Внезапно она исчезла, затем вновь появилась и вышвырнула на улицу ботинки Коннора. Описав в воздухе плавную дугу, они шлепнулись на землю: один рядом с правой ногой Мойши, другой – чуть поодаль.
Мойша подобрал обувь Коннора, поднял голову и посмотрел на незадачливого ловеласа, который с огромным трудом удерживался на прогибавшемся под ним карнизе и пытался нацепить на себя брюки. Его подружка все еще стояла у окна и безуспешно пыталась его закрыть. Вдруг сзади нее появилась фигура хозяина дома. Мойше даже показалось, что он услышал, как женщина ахнула. Она повернулась спиной к окну, пытаясь закрыть его своим роскошным телом, и начала что-то быстро говорить мужу. Как только он сделал движение, которое можно было расценить, как попытку подойти к окну, женщина бросилась к нему на шею и заключила в самые страстные объятия, которые только Мойша видел иди, по крайней мере, мог себе представить. Мужчина, по всей видимости, не стал противиться порыву своей благоверной, и через мгновение Мойша увидел, как пеньюар плавно соскользнул с ее плеч вниз. Руки рогоносца облапили пышную плоть, и счастливая парочка удалилась в глубь комнаты.
Всего в паре футов от того места, где происходил весь этот спектакль, неподвижно стоял Коннор, стараясь дышать как можно реже, и глядел в сторону окна, ежесекундно ожидая расправы. Очевидно, он видел или слышал достаточно, чтобы хорошо себе представлять все происходящее, и теперь, когда опасность немного миновала, он, рискуя свалиться вниз с шаткого карниза, наклонился к окну и заглянул в комнату.
Внезапно он отпрянул назад, как будто кем-то или чем-то застигнутый врасплох. Потеряв равновесие, Коннор закачался на карнизе, словно канатоходец, голой ногой пытаясь удержаться на узкой площадке и вытянув в сторону от окна ту ногу, на которую уже успел надеть штанину, одновременно хватая воздух руками и пытаясь нащупать какую-нибудь опору. Наконец ему удалось уцепиться правой рукой за выступающий из стены кирпич, правда, перед этим он был вынужден выпустить из нее всю одежду. Рубашка, камзол, жилетка, нижнее белье – все полетело вниз. В добавок к этой неприятности, брюки соскользнули у него с ноги и, зацепившись за ступню, повисли, раскачиваясь над землей.
Коннор тряхнул ногой, чтобы освободить ее от сковывающего груза, и совершил тем самым непростительную ошибку. Резкое движение лишило его последнего равновесия, и, отчаянно посмотрев на землю, словно не веря в то, что сейчас произойдет, он взмахнул руками и камнем полетел вниз.
У Мойши захватило дух, когда его благодетель, пролетев добрый десяток футов, протаранил задом аккуратно постриженный куст. Подбежав к месту падения, мальчик увидел то, что раньше было Коннором, а теперь представляло собой запутанный клубок из рук, ног и сломанных веток. Посреди всей этой кучи торчала голова, глаза на которой вдруг открылись и удивленно посмотрели куда-то поверх Мойши. Когда мальчик поднял голову и взглянул туда, куда был направлен немигающий взор его покровителя, он увидел женщину, выглядывавшую из приоткрытого окна. Тело ее было закрыто шторой, которую она придерживала впереди себя. Посмотрев на неудачливого любовника и на мальчика рядом с ним, она приблизила указательный палец к губам и нахмурилась, затем плотно закрыла окно и скрылась в глубине комнаты.
– Помоги мне, – с трудом произнося слова, попросил Коннор, затем отвел руку мальчика, который потянулся, чтобы ему помочь.– Сначала подай брюки.
Собрав раскиданные вещи в охапку, Мойша принес их Коннору, руки и ноги которого, покрытые многочисленными ссадинами и царапинами, все еще торчали из куста.
– Дай это сюда, – приказал ему Коннор, – И перестань на меня так смотреть.
– Я... извини, – пробормотал Мойша и бросил ворох одежды поверх оголенной части тела Коннора, которой тот так и не успел в полной мере воспользоваться.
– Ты заметил этого мужчину, когда он входил в дом? – Коннор немного приподнялся, встряхнул покрытые пылью брюки и залез ногами в штанины.
– Да, но...
Видя, с каким трудом мальчик борется с желанием посмотреть туда, куда ему смотреть не следовало, Коннор спросил, пожимая плечами:
– Ну, в чем дело? Что-то не так?
– Нет, все так, – возразил Мойша, заливаясь краской стыда – Вот только... ну... теперь я вижу, что ты и на самом деле не еврей...
Глянув на себя вниз, Коннор усмехнулся:
– А я тебе что говорил. Теперь помоги мне выбраться отсюда.
Мойша схватил Коннора за запястья и вытащил его из кустарника. Брюки молодого человека все еще сползали вниз. Он протянул руки и, наконец-то, водрузил их на место. Затем подобрал лежавшую рядом одежду и поспешно напялил ее на себя, распихав нижнее белье по карманам и небрежно приладив к шее платок и воротничок.
– Давай-ка двигать отсюда, – Коннор легонько подтолкнул компаньона по направлению к улице.
Поколебавшись, Мойша произнес, запинаясь: – Думаю... Тебе не представилась возможность попросить ее о том, чтобы она помогла наполнить мне мой мешок?
– Ты из-за этого такой хмурый? – он полез в карман жилета, извлек оттуда золотую монету и протянул своему юному другу. На лице мальчика появилось выражение невероятного восторга. Он вертел монету в руках, разглядывая ее со всех сторон.
– В деле, которым я занимаюсь, быстро учишься брать деньги вперед – раньше, чем появится муж.
– Но я бы не хотел брать твое...
– Эта монета для тебя,– настоял Коннор, отводя в сторону руку мальчика, протянувшего ему деньги назад. – Маленький подарок щедрой леди Генриетты Велсли. У меня здесь еще есть.
Он похлопал себя по карману жилета.
– Но как ты убедил ее сделать мне такой подарок? Что ты ей сказал?
– Я сказал ей, что мой маленький племянник только что приехал в Лондон, без родителей и без гроша за душой. Она ответила, что будет счастлива помочь бедному деревенскому сироте встать на правильный жизненный путь. Если я не ошибаюсь, леди Велсли с огромным удовольствием скажет тебе это сама, когда ты немного подрастешь. – Коннор потрепал приятеля по щеке, а в его глазах появились озорные огоньки.
– Ты предлагаешь... – начал Мойша неуверенным голосом.
– Я же говорил тебе, на свете существует множество способов заработать деньги, не пользуясь для этого мешком или тележкой с фруктами,– нужно только получить верное образование, которое может дать опытный в любовных делах парень вроде меня. – Коннор весело подмигнул: – Что-то подсказывает мне, что такой смазливый еврейчик, как ты, придется по вкусу многим неверным женушкам.
Он протянул руку и несильно ударил мальчика в пах.
Поначалу Мойша почувствовал себя неловко, но затем засмеялся вслед за громко хохотавшим Коннором. Они уже отошли от дома леди Генриетты на приличное расстояние, когда мальчик внезапно остановил его, потянув за рукав.
–Только пообещай мне одну вещь. – Он указал в сторону дома на то место, куда приземлился Коннор, падая с карниза, и улыбнулся: – Если я позволю тебе показать мне способы, которыми зарабатывают деньги в постели, ты покажешь мне также, как получше падать в кусты.
– Мойша, друг мой, я покажу тебе тысячу разных способов. – Коннор повел его дальше по улице. – И вот тебе мой первый урок – первое правило настоящего любовника: лучше синица в руках, чем журавль в небе.
Мойша посмотрел на него с удивлением:
– Но ты же говорил сегодня утром, что первое правило – никогда не заставлять женщину ждать.
– Все, мой дорогой, зависит от того, что это за женщина и насколько тугой у нее кошелек.
Мальчик с сомнением покачал головой.
– Не забивай себе этим голову. У мужчин, которые продают свое тело, полно правил и полно времени, чтобы эти правила изучать... и нарушать. – Коннор ускорил шаг, обходя площадь Св. Джеймса, и свернул по направлению к более узким и извилистым улицам города. – Давай-ка пошевеливаться. Если я не ошибаюсь, как раз в этот момент Эмелин ставит для меня на стол чашку горячего супа.
– Эмелин?
– Наверное, самая красивая девушка во всем Лондоне. – Он резко остановился и сгреб в ладонь рукав вельветовой куртки Мойши. – И запомни, ни слова ей о том, где мы были сегодня днем! Она думает, что я работаю в порту. Если ей станет известно, откуда у меня на самом деле берутся деньги...
Он провел указательным пальцем по своему горлу:
– Эмелин может показаться внешне очень мягкой и нежной, но под прекрасной внешностью скрывается сердце львицы.
– Тебе не нужно за меня волноваться, – заверил его Мойша. – Я ничего не скажу твоей «женушке» о...
– Женушке? – прервал Коннор, затем рассмеялся. – Эмелин мне не жена – и никому другому тоже. Нет, она просто ребенок, может, только на год тебя старше.
Он положил руку на плечо мальчика и пошел дальше по улице:
– Эмелин Магиннис приходится мне сестрой. И сестрой гораздо более хорошей, чем застуживает такой проходимец, как я. Давай-ка, двигайся. Ты поймешь, почему я так спешу, когда отведаешь суп, приготовленный моей дорогой Эмелин.
* * *
«Ну где же он? – с волнением подумала Эмелин Магиннис, останавливаясь перед низким кирпичным камином и поправляя тлеющие угли. Отложив в сторону кривую кочергу, она взяла правой рукой длинный деревянный черпак и погрузила его в покрытый густым слоем сажи железный котел, висевший над углями. – Ну где может быть этот мальчик?»
Нахмурившись, она разогнулась и расправила свое платье из грубого хлопка, затем подошла к широкому деревянному столу, стоявшему посреди маленькой комнаты и занимавшему ее большую часть. Помимо стола, единственной мебелью в комнате была низкая полка для чашек, расположенная вдоль стены, и грубо сколоченный прилавок с грудой старой, но еще пригодной для употребления кухонной утвари.
Обойдя вокруг стола, Эмелин поправила стоящие на нем тарелки и ложки так, чтобы они располагались точно напротив друг друга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57