Будь ты какой-нибудь жеманной, хныкающей особой, можно было ожидать, что ты разразишься рыданиями. Или даже стенаниями и криками. Но ты на это не способна!
Элизабет повернулась и тоже уставилась на Мэри, словно она внезапно увидела ее в первый раз при свете дня.
– Я согласна, Мэри. До смерти отца ты была сильной, уверенной и всегда настроенной на борьбу. Ты никогда не позволила бы кому-либо взять верх над собой.
– Что с тобой случилось, Мэри? – спросила Анна.
Мэри сидела, подперев руками подбородок.
– Не знаю. Я на самом деле не знаю.
Она подняла глаза – по щекам текли горячие слезы.
– Пока папа был жив, я знала, кто я. Знала о своем месте в этом мире. Но сейчас я чувствую себя такой потерянной!
– Мы с Анной чувствуем себя так же, как и ты. Для нас это новый мир, – сказала Элизабет. – Мы найдем в нем свое место… со временем.
– Я знаю, что только деньги, которые лежат в наших сундуках, спасают нас от работного дома. – Мэри выпрямилась. – Мы должны расходовать их мудро, чтобы не беспокоиться о нашем будущем.
Заговорила Анна, голос ее был нежным и успокаивающим:
– И Блэкстоун разрушил твои усилия построить будущее рядом с лордом Везерли. Вот что тебя так пугает.
Мэри печально посмотрела на пятна шоколада на скатерти и ничего не ответила. Раздался стук в дверь, но никто, кроме Мактэвиша, не обратил на это внимания.
Миссия леди Аппертон – ввести сестер в общество – вчера вечером увенчалась успехом: все утро приносили визитные карточки и приглашения на праздники, музыкальные вечера и балы. Все это складывалось на каминную полку.
Мэри смахнула слезу со щеки.
– Герцог упорно решил держать меня на расстоянии от Квина… лорда Везерли. И я ничего не смогу сделать, чтобы помешать этому.
– Ты сможешь, – сказала Элизабет. – По крайней мере, Мэри, которую мы знали раньше, смогла бы.
Мэри смахнула последние слезы с ресниц.
– Ты права. Почему я должна оставаться безучастной, ожидая его следующего хода, следующего унижения в глазах брата? Я должна быть умной, чтобы держать в узде его, чтобы отвлечь его и не дать вбить клин в отношения между мной и лордом Везерли.
– Вот это наша Мэри. – Анна встала со стула, обошла стол и обняла сестру. В этот момент Мактэвиш вошел из коридора в столовую.
Мэри встала и решительно погрозила кулаком в воздух.
– Блэкстоун, ты встретил равную себе соперницу!
– Правда? – Из коридора раздался знакомый низкий, грудной голос.
У Мэри потемнело в глазах, когда она поняла, кто стоит за спиной дворецкого. Девушка чуть не задохнулась.
– О, мой… лорд Блэкстоун, – выдохнула Мэри.
Герцог многозначительно приподнял брови:
– Моя дорогая мисс Ройл. Я понимаю, что вы только что прибыли из глубин Корнуолла, поэтому я склонен думать, что вы не хотели оскорбить меня. Мой титул не «мой лорд Блэкстоун». Я герцог. Следовательно, вежливая форма обращения ко мне – ваша милость.
– О, приношу вам свои извинения… Я… Я не сказала «мой лорд Блэкстоун». Я сделала паузу после «мой», – заикаясь, проговорила Мэри.
– Мисс Ройл, у меня хороший слух, – настаивал он.
– Нет-нет. Вы все неправильно поняли. – Она умоляюще посмотрела на сестру. – Анна, принеси бумагу ручку. Я покажу вам, ваша милость.
– Просто скажите это снова.
Мэри взглянула на него, чтобы выполнить его просьбу. Даже раскрыла рот. Но тут она увидела озорной блеск в глазах герцога и широкую, во весь рот, ухмылку.
Проклятье! Она опять позволила ему это сделать. Разрешила ему унизить себя. Ну ладно. Этого больше не произойдет. Он быстр, и она не успела подготовиться. Это последний раз, когда она терпит от него унижение.
Самый последний раз.
Глава 7
– Пожалуйста, простите меня, ваша милость, – самым вежливым тоном сказала Мэри, хотя ей казалось, что тон ее голоса был обычным. – Уверяю вас, что мне хорошо знакомы формы обращения. Хотя, признаюсь, я не ожидала увидеть вас в нашей столовой в этот час или в какой-либо другой.
Мэри прошла мимо сестер и встала рядом с Блэкстоуном, протягивая ему руку.
– Позвольте мне начать все с начала. Добро пожаловать в наш дом, ваша милость. – Мэри сделала нарочито глубокий реверанс, которым можно было бы приветствовать и принца-регента.
Сестры Мэри, хотя и были шокированы тем, что отвратительный Черный Герцог на самом деле стоял в их доме, приветствовали его в той же манере, что и она.
– Не угодно ли вам пройти в гостиную, ваша милость? Клянусь, нам всем там будет удобнее. – Как любая хорошая хозяйка, Мэри вежливо улыбнулась гостю и вошла в коридор, жестом приглашая его последовать за ней.
Внешне она была спокойна и безмятежна, внутри – комок нервов. Когда они вошли в гостиную, Мэри, у которой это вошло уже в привычку, выхватила из костлявых рук тетушки Пруденс осушенный до дна бокал с крепким ликером. Она повернулась и увидела, что Блэкстоун в упор смотрит на пожилую женщину.
– Может быть, нам удалиться в другую комнату? – Герцог показал на спящую даму. – Мы не побеспокоим ее?
– Нисколько. – Мэри отрицательно покачала головой и положила руку на плечо пожилой леди. Она не пошевелилась. – Это миссис Винкс, наша двоюродная бабушка.
Блэкстоун поклонился спящей старушке. От изумления уголок рта Мэри подернулся.
– Она очень славная, но страдает старческим слабоумием. Мы не побеспокоим ее, вам не надо волноваться. Думаю, что ей нравится компания молодых людей, даже если она не до конца понимает, что происходит вокруг. – Мэри показала рукой на стул, стоящий напротив тетушки Пруденс. – Пожалуйста, присаживайтесь, ваша милость.
Когда все расположились в гостиной, Мэри поблагодарила Небеса за то, что широкие юбки скрывают ее дрожащие колени. Плохо, если этот негодник увидит, что она не готова к его удивительной атаке.
Это и была атака. Только такое объяснение она могла дать – ведь по какой другой причине он мог прийти? Безусловно, не извиниться за то, что поцеловал ее. Конечно, это был бы джентльменский поступок, но Блэкстоун не был джентльменом.
– Ваша милость, всем присутствующим понятно, что мы не ожидали вас сегодня, – начала Мэри ровным голосом, настолько спокойным, что сама удивилась. – Могу ли я осведомиться о цели вашего визита?
Анна и Элизабет сидели безмолвно, прижавшись друг к другу, и смотрели на герцога, как две полевые мышки, загнанные в угол голодным амбарным котом.
Блэкстоун сосредоточил взгляд на Мэри, и внезапно она почувствовала, что ей трудно дышать.
– Я пришел, моя дорогая леди, извиниться за мой вчерашний поступок. – Он сглотнул и кинул быстрый взгляд на Анну и Элизабет, которые мгновенно замерли. – Мне не следует просить об этом, но… могу ли я попросить вас поговорить со мной наедине пару минут?
Не успел герцог произнести этих слов, как Анна и Элизабет встали с дивана и, словно они были приклеены друг к другу, поспешно вышли из гостиной.
Трусихи. У Мэри стали пульсировать вены на запястьях. Теперь она осталась с ним наедине. Ну, за исключением тетушки Пруденс, которая громко храпела, напоминая Мэри о своем присутствии.
Итак, она осталась один на один с герцогом, и Бог знает, что она не была готова к этому. Ну не может она сидеть здесь с человеком, который недостойно обошелся с ней вчера вечером!
Мэри встала, готовая извиниться и откланяться.
– Пожалуйста, мисс Ройл. Не уходите. Вам не надо меня бояться, клянусь. – Он встал и, сделав шаг, оказался около нее. – Пожалуйста.
С нежностью, которая удивила ее, он положил ладонь ей на плечо и проводил обратно к дивану. Он опустился перед ней на колено и взял ее за руку.
Ангелы небесные, что он на этот раз собирается сделать?
Блэкстоун накрыл ее ладонь своей и крепко сжал.
– Надеюсь, вы простите меня, мисс Ройл. Я совершил низкий поступок, и у меня нет этому оправдания… разве что сделал это ради Квина.
Мэри пыталась незаметно убрать свою руку, но он так крепко сжал ее, что это было невозможно. Сердце девушки вырывалось из груди.
– Да, то, что вы сделали, было ужасно, и вы должны простить меня, ваша милость, что я не понимаю ваших умозаключений, но ваш брат, кажется, не оценил того, что вы сделали для него.
Сама того не желая, Мэри взглянула поверх их сцепленных ладоней на его грудь. Под жилетом и фраком угадывались крепкие мускулы. Внезапно нахлынуло желание вновь оказаться прижатой к этой крепкой груди.
Мэри почувствовала легкую испарину. О, как жарко становится в гостиной!
Она отвернулась от него и стала смотреть на колокольчик на столе, стоявший около камина. Если бы только он возвратился на стул, она смогла бы позвать Мактэвиша, чтобы он открыл окна.
Мэри попробовала освободить руку, но он еще крепче сжал ее.
Герцог опустил голову, казалось, он изучал рисунок на ковре, словно ища подсказки, чтобы ему сказать дальше. Когда Роган поднял глаза, стало очевидно: он потерял былую уверенность.
Нет, не может быть. Это лишь уловка, вот и все.
– Позвольте мне быть с вами предельно откровенным, мисс Ройл, – наконец сказал он.
– Мне бы этого хотелось, ваша милость.
– Когда я услышал, как вы уговаривали Квина поцеловать вас, у меня сложилось впечатление – мышеловка вот-вот захлопнется и мой брат окажется около алтаря.
Он наклонил свое красивое лицо поближе к ней, так что Мэри пришлось вжаться в диван, чтобы они не столкнулись носами.
– Я был уверен, что в тот момент, когда его губы коснулись бы ваших, покровительница ваша выбежала бы из дома и заявила, что он скомпрометировал вас, и потребовала бы жениться.
Мэри усмехнулась, не разжимая губ.
– Ваша милость, вы, должно быть, считаете, что я умнее, чем на самом деле, раз у вас создалось впечатление, что я способна осуществить такой план.
– Не верю, что я переоценил ваш ум, мисс Ройл. Хотя, возможно, я неправильно истолковал ваши намерения.
– Если вы думали, что я собираюсь поймать вашего брата в ловушку, – резко продолжила Мэри, вскидывая голову, – почему вы просто не отозвали Квина? Почему вы оттолкнули его и поцеловали меня сами?
Блэкстоун освободил ее руку и встал. Повернувшись, он направился к камину. Мэри прижала руки к груди и наконец вдохнула полной грудью.
– Потому что я должен был узнать, прав ли я в своей догадке, что у вас в голове созрел план, что вы принадлежите к таким женщинам, которые выходят замуж из-за денег.
От неожиданности Мэри оторопела.
Неужели он думал, что она увлеклась его братом лишь из-за его состояния?
Как это абсурдно!
– Ваша милость, я не испытываю недостатка в деньгах, уверяю вас. Мне оставлено вполне приличное наследство и хорошее приданое.
Блэкстоун оглядел комнату – диван потерт, а ковер старый.
– Если это правда, приношу вам свои извинения, мисс Ройл.
– Это правда. – Мэри взглянула на свое поношенное батистовое платье и страшно пожалела, что на ней не было надето что-нибудь получше. – Несмотря на окружающую обстановку. Это дом нашей двоюродной бабушки. К тому времени как мы стали жить у нее, бывшая прислуга растащила из дома все ценные вещи. Слава богу, что мы приехали, пока не украдено последнее.
Блэкстоун в задумчивости покачал головой.
Проклятье! Почему ей не все равно, что он подумал о меблировке дома? Или об ее одежде? Он грубиян. Почему его хорошее мнение так важно для нее? Мэри сглотнула и вернулась к разговору:
– Итак, ваша милость, вы проверили меня? Ну и как вы меня оцениваете?
– Вы правда думаете, что я снизошел бы до того, чтобы прийти сюда и просить вашего прощения, если бы я сомневался в ваших намерениях относительно моего брата?
Мэри ответила не сразу. Было бы безумием поверить его словам, но в этот момент она не могла найти ни одной причины, почему бы не верить ему.
– Нет, полагаю, что вы не пришли бы.
– Итак, вы принимаете мои извинения?
– Ваша милость, я очень благодарна, что вы объяснили мотивы вашего поведения по отношению ко мне. Я с радостью принимаю ваши извинения. – Она выдавила из себя улыбку, означавшую, что визит гостя закончен и что было приятно увидеться с ним. Мэри быстро встала, повернулась и прошла мимо него, направляясь к двери. – Спасибо за то, что пришли, ваша милость. Позвольте вас проводить. – Внезапно она почувствовала его у себя за спиной, его теплые руки нежно сжали ее плечи и повернули ее к себе лицом. Она подняла глаза. – Вы еще что-то хотите, ваша милость?
– Еще одна просьба. Позвольте мне исправить то, что я сделал вчера вечером. – Казалось, он искал своими глазами ее глаза, ожидая увидеть в них ответ. – Пожалуйста.
– В чем ваша просьба? – Девушка говорила низким хриплым голосом, но говорить нормально она не могла, когда Блэкстоун был так близко.
– Просьба проста, мисс Ройл. Согласитесь поехать со мной в моем фаэтоне. Мой брат упомянул, что вам нравилось совершать прогулки в Гайд-парке. Позвольте мне отвезти вас туда, и, если вы никогда не захотите увидеть меня снова, ваше желание будет для меня законом. Пожалуйста, скажите, что поедете со мной.
Мэри молчала, пристально глядя герцогу в глаза, словно пытаясь угадать, искренен он или это лишь очередной трюк, придуманный им?
Но ведь он сказал, что больше никогда не появится у нее дома. Ради этого стоило рискнуть и погулять с ним в парке часок.
– Очень хорошо, ваша милость. – Мэри снова выдавила из себя улыбку, как приличествует хозяйке. – Не могли бы вы приехать сегодня в три часа дня?
– Да, конечно, мисс Ройл. – Он отпустил ее плечи, но взял ее правую руку, поднес к губам и очень нежно поцеловал. – Спасибо.
Обойдя Мэри, герцог вышел из двери в гостиной. Она взглянула на то место на руке, которое он поцеловал.
Ну и ну.
Зачем она только согласилась?
Мэри верила и не верила, что Блэкстоун приедет на Беркли-сквер в назначенное время. Но сомневалась она напрасно. Он не только постучал в дверь медным молоточком, когда часы в библиотеке пробили ровно три, но и привез ей в подарок букет алых роз, перевязанных шелковой красной лентой.
Мэри рассердилась. Что-то он подозрительно внимателен к ней. Явно какое-нибудь тайное послание оскорбительного содержания зашифровано в этих бархатных красных лепестках и блестящих зеленых листьях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27