Как это объяснить?Отец Антуан пожал плечами:— Я не знаю, мистер Мак Кук. Если бы мы знали ответ на этот вопрос, мы бы поняли и все остальное.Мадлен спросила:— Что произошло с дьяволами Руана? Об этом сказано в книге?— Да, конечно. Они были обезврежены очень мощным заклинанием, произнесенным средневековым экзорцистом Корнелиусом Прелатом. Книга написана на средневековом французском, поэтому очень трудно разобраться, каким именно заклинанием. Но я обратил внимание на слово «coudre». Из— за него я сначала подумал, что дьяволы были заточены близко друг от друга. Но потом, когда я увидел этот мешок, то понял, что здесь есть какая— то связь. Французское слово «coudre», как вы, может быть, знаете; мсье, означает «зашить».Мадлен прошептала:— Дьяволы были зашиты в сумки— мешки. Как вот этот.Отец Антуан ничего не ответил, подняв руки, словно соглашаясь: да, возможно.Долгое время мы стояли вокруг костей, храня молчание.Затем Мадлен спросила:— Что необходимо сделать?Отец Антуан сжал свои больные пальцы.— Мы должны распространить кости по всей местности, как рекомендует Каббалах. Но мы не можем заниматься этим сегодня. Я должен буду позвонить каждому церковному настоятелю и испросить ею разрешения на захоронение дьявольских останков подобным образом.— Это займет целую вечность, — сказал я ему.Священник согласно кивнул:— Знаю, но, боюсь, это необходимо. Я не могу просто похоронить останки создания, подобного этому, на святой земле без уведомления церкви.Мадлен взяла мою руку. Очень естественно, очень легко, очень нежно. Она сказала:— Дан, наверно, ты должен побыть с отцом Антуаном сегодня. Я бы не хотела, чтобы он оставался наедине с этим.Старый священник улыбнулся:— Это очень похвально с вашей стороны, проявлять такое внимание. Но вам действительно не о чем беспокоиться.— Нет, нет, — возразил я. — Я тоже этого не хочу. Я останусь, если вы не возражаете.— Конечно, нет. Мы с вами обязательно сыграем в шахматы после обеда.— Я отвезу тебя домой, — сказал я Мадлен.Отец Антуан выключил свет в комнате, где лежали останки демона. На несколько секунд мы задержались у двери, пристально вглядываясь в темноту. Я мог бы поклясться, что почувствовал дуновение легкого ветерка, пронесшегося мимо меня и несущего тот же самый запах, что исходил из танка. Конечно, это было невозможно. В комнате не было окон. Но все равно осталось странное, неприятное чувство, как будто вы проснулись среди ночи, обеспокоенные дыханием какого— то существа, холодящего ваши щеки.Отец Антуан закрыл тяжелую дверь и запер. Затем он остановился, перекрестился и произнес молитву, которую я не слышал ни разу в жизни.— О, дьявол, — прошептал он, — ты, который не ест пищи, не пьет воды, ты, не пробовавший святого хлеба и не хлебнувший святого вина, останься там, я повелеваю тебе. О, ворота, не распахивайтесь от толчков демона, о, замок, не поддавайся, о, косяк, стой непоколебимо. До дня, когда Господь придет к нам, когда мертвые восстанут и будут жить среди живых, ею светлым именем, аминь!Старый священник вновь перекрестил себя, то же самое сделала Мадлен. Я горько пожалел, что у меня нет такой веры — веры, которая бы дала мне силы и подсказала слова, способные защитить от дьяволов ночи.— Идем, — скомандовал отец Антуан. — Вам необходимо выпиты кальвадоса перед тем, как вы отвезете мадемуазель Пассерель домой.— Не откажусь, — ответил я, и мы начали подниматься наверх, бросив последний взгляд на дверь, за которой находились останки демона.После того, как мы выпили и перекусили, я повез Мадлен по улицам Пуан— де— Куильи на ферму. Снег прекратился, и сейчас долина Орне лежала молчаливая и замерзшая, Холмы, окруженные рекой, казались засыпанными белой пылью. Взошла бледная луна, более яркая, чем в прошлую ночь, И серые поля запестрели темными отпечатками лапок птиц и животных.Я остановил машину у ворот. Мадлен накинула На плечи пальто и спросила:— Ты не хочешь зайти?— Может быть, завтра? Я обещал отцу Антуану сыграть с ним в шахматы. Думаю, он ждет меня.Она кивнула.— Я не знаю, как мне вас обоих благодарить. Тяжелый камень свалился с наших плеч, с нашей семьи.Я отвел глаза, чувствуя усталость от того, что мы сегодня совершили, — и моральную, и физическую. Мои руки болели от работы зубилом и молотком, и я почти физически ощущал те ужасные мгновения, которые пережил внутри танка.Я сказал:— Поблагодаришь меня завтра, когда я пойму, с какой стати ввязался в это дело.Она улыбнулась:— Мне кажется, американцы просто переполнены желанием помочь кому— то.— Да, они не любят пустой болтовни.Она потянулась ко мне, но в «Ситроене» был настолько маленький салон, что сидящие в нем были почти лишены возможности двигаться. Ее губы коснулись моей щеки, затем мы стали целоваться. И вдруг я сделал открытие! Оказывается, дочери фермеров в Нормандии — потрясающие женщины, ради них можно всю свою жизнь посвятить изгнанию демонов.Я спокойно сказал:— Я думал, французские девушки целуют только в щеку.Она взглянула мне в глаза и ответила:— Только тогда, когда награждают медалями.— Но не это же ты делаешь сейчас?Долгое время она ничего не отвечала, но затем произнесла:— Может быть, мсье, кто знает?Она открыла дверцу и ступила на снег. Так она постояла некоторое время, поглядывая на белую и безмолвную дорогу, затем заглянула в машину и спросила:— Так я увижу тебя завтра?— Конечно. У нас завтра будет очень много дел. Обзвонить священников в округе и избавиться от этих чертовых костей.Пар от ее дыхания поблескивал кристалликами в свете фар «Ситроена».— Спокойной ночи, Дан, — пожелала она. — И еще раз — спасибо.Мадлен захлопнула дверцу машины и пошла через засыпанные снегом ворота во двор фермы. Некоторое время я смотрел ей вслед, но она не оглядывалась. Я развернул машину и поехал к Пуан— де— Куильи, бросив один— единственный взгляд на громаду «шермана», белевшую под снегом, как гигантское насекомое.Библиотека с высокими потолками, до отказа забитая книгами в кожаных переплетах и писанными маслом портретами, была холодной. Поэтому, когда мы после обеда сели играть в шахматы, отец Антуан бросил в камин два длинных толстых полена. На столике стояли два стакана с коньяком «Наполеон». Разговаривая и не спеша играя, мы засиделись до полуночи.— Вы играете довольно хорошо, — заключил отец Антуан, объявив шах моему королю в третий раз. — Хотя видно, что у вас нет практики, вы играете слишком импульсивно. Перед тем, как сделаете ход, думайте и еще раз думайте.— Я стараюсь. Просто в моей голове очень много мыслей, помимо игры.— Вроде нашего демона? Так вы не думайте об этом.— Такие вещи очень сложно забыть.Отец Антуан взял понюшку табаку и церемонно положил в обе ноздри.— Дьявол питается страхами, мой друг. Чем больше вы боитесь его, тем страшнее он становится. Вы должны думать о том, что лежит в кладовке, лишь как об обычном мешке с гниющими костями, которые вскоре будут захоронены.— Хорошо, я постараюсь.Отец Антуан передвинул своего ферзя и откинулся на Кожаную спинку стула. Пока я смотрел на доску и обдумывал сложившуюся ситуацию, где, по— моему, назревал мат через три хода, он отхлебнул немного коньяку и сказал:— Вы удивлены, что демоны могут жить на земле? Имеют плоть, кости?Я поднял глаза. Священник смотрел в огонь, пламя отражалось в его очках.— Не знаю, — ответил я. — Похоже, что да. Я не верил в это, пока не увидел собственными глазами.Отец Антуан пожал плечами.— Это выглядит странно для меня. В нашем прагматическом веке, когда все ищут доказательств и подтверждений, нет места явлениям от религии, вроде демонов и дьяволов. И совершенно зря.— Да ну! Не так уж много людей когда— либо видели демонов.Отец Антуан повернул голову и серьезно посмотрел на меня:— Они тоже, наверное, были удивлены. Демоны и дьяволы выглядят как и все мы, и невозможно вычислить, сколько их ходит по земле.— А ангелов это касается? — спросил я. — Я имею, в виду, являются ли они нам?Отец, Антуан отрицательно покачал головой:— Ангелы не могут существовать в образе живых творений. Название «ангел» обозначает состояние высвободившейся энергии, и это, как правило, ужасно. Я знаю, что ангелы являются посланниками Бога и часто они защищают нас от угроз и от искушения Сатаны. Но мне известно о них слишком много, и поэтому я предпочитаю не встречаться с ними в моей жизни. Они просто ужасны.— Их можно вызвать, подобно демонам?— Да, но иным способом. Если вас интересует, у меня есть книга В библиотеке по заклинанию ангелов. Она была самой любимой книгой преподобного Тейлора, когда он находился здесь во время войны, вот что удивительно. Возможно, его заклинания для этого демона требовали противоположных по смыслу для защиты от Бога.Несколько минут мы сидели молча, пока я делал свой следующий ход на доске. На улице, за высокими окнами, вновь пошел снег, он уже засыпал, наверно, всю Северную Францию, делая ее холодной и неуютной. Восточный ветер гнал по небу низкие облака и приносил суровый зимний холод.Отец Антуан изучал положение фигур.— Интересная ситуация, — сказал он, в задумчивости покачивая головой. Но затем его костлявая, с пергаментной кожей рука подвинула ферзя к моему королю, и он заявил: — Вам мат.Одним ходом он уничтожил моего короля, и мне ничего не оставалось делать, как беспомощно поднять руки.— Учение мне дается нелегко. Никогда не играл в шахматы с профессионалом.Он улыбнулся:— Мы будем играть намного больше, если вы останетесь в Нормандии. Вы — достойный соперник.— Благодарю, — сказал я, зажигая сигарету, — но думаю, что мне больше пристало играть в бейсбол.Мы покончили с «Наполеоном», когда старые настенные часы пробили полночь. Поленья в камине догорели и рассыпались на угли, и нас окружала только безмолвная тишина особняка священника, находящегося в глубине зимней деревни, затерянной в холмах Нормандии. Отец Антуан заговорил:— Ваш поступок был поступком храброго человека. Я знаю, что Мадлен по достоинству оценила это. Я тоже. Сейчас сожалею, что за все эти годы среди нас не оказалось никого, кто решился бы сделать это.— Вы знаете, какие ходили слухи. Знаете пословицу «счастлив тот, кто не ведает» или «дуракам везет»? Если бы я знал о дьяволах и демонах столько, сколько знаете вы, возможно, я бы и близко к танку не подошел.— Все равно, мсье, я потрясен. И хочу надеть на вас распятие как защиту на эту ночь.Он снял большой серебряный крест со своей шеи и протянул его мне. Крест был тяжелым, с фигурой Христа. Я подержал его несколько секунд в руке, затем протянул обратно:— Я не могу надеть его. Он ваш. Вы так же, как и я, нуждаетесь в защите.Отец Антуан улыбнулся:— Нет, мсье. У меня много других предметов, которые могут защитить, и, помимо всего прочего, у меня есть мой Бог.— Вы полагаете, что это… ну, он может напасть на нас?Старый священник пожал плечами:— Невозможно предугадать поведение дьявола. Я до сих пор не знаю точно, что это за дьявол, хотя мы поняли, что, по— видимому, он — один из тех тринадцати демонов Руана. Он может быть и сильным, и слабым. Может быть мрачным, а может — яростным. Чтобы это выяснить, мы должны его семь раз проверить.— Семь проверок?— Семь древних проверок, которые покажут, что за дьявол явился из ада на землю, распространяет он свое зло в виде чумы или огня, дьявол он высшего ранга и творит большое зло или он просто незначительное насекомое, ползающее по земле.Я поднялся со стула и прошелся по комнате.— Вы боитесь? — спросил отец Антуан загадочно.Я помолчал, анализируя. Потом ответил:— Да, думаю, что боюсь.— Тогда встаньте здесь на колени, мсье, если хотите, и я помолюсь за вас.Я оглянулся. Он сидел у мертвого огня с озабоченным лицом. Я мягко возразил:— Нет, спасибо, отец. Сегодня я всецело положусь на мою удачу. Глава III Я лежал на высокой зеленой кровати в маленькой комнате на первом этаже. Отец Антуан прислал мне белую ночную рубашку и белые носки, а также попахивающую пылью книгу копию «Заклинаний ангелов» в кожаном переплете, для чтения перед сномМы пожелали друг другу спокойной ночи и расстались на втором этаже, где находилась спальня отца Антуана, и затем я направился по длинному низкому коридору в комнату, где мне предстояло провести ночь. Антуанетта, несмотря на бережливость отца Антуана, оставила наверху свет, и я был благодарен ей за это. Я пронесся по этому коридору так, словно по меньшей мере десять злых демонов гнались за мной, чтобы вцепиться мне в шею, закрыл дверь и запер ее на ключ.Комната была неплохой. Рядом с кроватью стоял дешевый деревянный шкаф с зеркалом, один из тех, в которые французы помещали свои куртки и кримпленовые пальто. В углу висел умывальник. В стене было круглое окно с видом на засыпанные снегом крыши Пуан— де— Куильи. Я вымыл руки грубым хозяйственным мылом, прополоскал рот водой и натянул на себя ночную рубашку отца Антуана. Я напоминал себе Стана Лаурела в одной из бесконечных серий фильма, где Лаурел и Харди должны были провести ночь в доме, полном опасностей.Пружины громко заскрипели, когда я опустился на кровать.Некоторое время я просидел не двигаясь, прислушиваясь к звукам в доме и снаружи, потом открыл книгу, данную мне отцом Антуаном, и начал читать.Мой французский был так плох, что чтение первой страницы заняло полчаса, это был длинный пролог от автора Анри Сент— Эрмина. Меня утомил его тяжелый стиль и словесные выкрутасы. Я с ним во многом был не согласен. Поэтому я отставил чтение и начал рассматривать гравюры.Я начинал понимать, что имел в виду отец Антуан, когда говорил, что ангелы ужасны. В книге были представлены разные типы ангелов: одни выглядели как сгустки света с распростертыми крыльями, другие были подобны сильным, гордым зверям. Некоторые ангелы вообще невидимы, они являются ночью в виде страшной бури и заглядывают в дома испорченных злых людей. Под картинками было соответствующее пояснение, где говорилось о предназначении каждого типа ангелов, как будто речь шла об устройстве какой— то сложной машины. В одной из подписей разъяснялось, например, что этот ангел приходит в виде облаков, которые превращаются в лицо того, кто грешил и искупил свои грехи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16