В рабочей одежде она была очень привлекательна, и в нормальных обстоятельствах я бы, безусловно, обратил на это внимание.— Дан! Который час?— Десять минут восьмого.— Почему ты пришел так рано? Что— нибудь случилось?Я кивнул, стараясь скрыть от нее свое состояние: — Не знаю даже, как и сказать об этом.Она отошла от коровы и поставила ведро на пол. Ее лицо было бледным и измученным, как будто она спала даже меньше, чем я.— Это отец Антуан? — спросила она — Он в порядке?Я покачал головой:— С ним что— то…Я так был измучен, что прислонился головой к косяку двери коровника, и когда заговорил, голос мой зазвучал, скучно и монотонно:— Дьявол как— то выбрался из мешка. Я слышал его ночью. Потом спустился вниз и увидел убитого отца Антуана. Потом дьявол убил Антуанетту, на моих глазах.Мадлен коснулась моего плеча:— Дан… Ты это несерьезно… Пожалуйста…Я поднял голову:— Я был там, я видел изрезанного отца Антуана, я видел, как он покончил с Антуанеттой. Имя этого чудовища Элмек, он — дьявол острых ножей. Он сказал, что если мы не поможем ему отыскать его братьев, то будем тоже изрезаны на куски.— Я не верю твоим словам.— Советую поверить. Если ты не хочешь выглядеть как Антуанетта, то лучше подумай, как все объяснить твоему отцу и поскорее собирайся в дорогу.Она помрачнела:— Что ты имеешь в виду?— Еще раз повторяю, что у нас очень мало времени. Дьявол настаивает, чтобы мы помогли найти его собратьев. Мы уцелеем до тех пор, пока будем поддерживать видимость объединения с ним. Он хочет покинуть Францию сегодня днем. Если тронемся в восемь, то успеем на паром.Мадлен выглядела совершенно растерянной.— Дан, я не могу просто взять и уехать. Что я скажу папе? Я должна помогать ему.Я был так измучен, что мог зарыдать.— Мадлен… Я бы не настаивал, но это очень серьезно. Если ты не хочешь объясняться с отцом, тогда я должен пойти к нему и рассказать правду.— Но Дан, все это кажется таким… нереальным.— Я чувствую то же самое. Но вряд ли смогу продолжать работу и забыть все, что случилось. Я все хорошо понял, Мадлен. Это реальность, мы в смертельной опасности.Ее светлые нормандские глаза серьезно изучали меня. Она медленно сняла платок с головы и проговорила:— Ты имеешь в виду это…— Да, черт возьми, я имею в виду именно это.Она выглянула из коровника на грязный двор.Над холмами из— за голых деревьев поднималось солнце, с трудом пробиваясь сквозь серую дымку нового зимнего дня.— Хорошо, — решилась она. — Я пойду и скажу отцу. Могу собраться за полчаса.Я сопровождал ее через двор в дом. Отец находился в прихожей. Мадлен подошла к нему сзади и взяла за руку. Он взглянул на ее отображение в зеркале и улыбнулся.— Ты уже кончила доить? — спросил он.Она покачала головой:— Боюсь, Дан принес очень важное сообщение. Я должна провести некоторое время в Англии.Он помрачнел. Мадлен опустила глаза:— Я не лгу. Это связано с танком. Мы должны поехать и отыскать кое— какую информацию для отца Антуана.Он обернулся и сжал руки дочери:— Танк? Почему вы должны ехать в Англию из— за танка?— Из— за английского священника, отец, преподобного Тейлора, который был здесь в войну. Он единственный человек, который все знает о танках.Я вставил:— Наша поездка не займет много времени. Может быть, около недели. Потом я верну дочь вам.Огюст застегнул куртку.— Я не знаю, что и сказать. Этот танк доставляет все больше неприятностей.— Поверьте, это будет последняя неприятность. Как только мы вернемся, вы никогда больше о танке не услышите. Никогда.Огюст Пассерель улыбнулся. Казалось, мои слова его нисколько не удивили и не обрадовали. Повернувшись к Мадлен, он спросил:— Почему должна ехать ты? Разве мистер Мак Кук не сможет съездить один? Мне всегда казалось, что ты берешься за работу, которую могли бы сделать другие. А что отец Антуан?Мадлен взглянула на меня, прося помощи. Я знал, что она не хотела оставлять отца одного со всеми делами посреди зимы. Но я покачал головой. Мне вовсе не улыбалось рассердить дьявола вновь. Локон защищал меня только до захода солнца, а потом я буду так же доступен для Элмека, как и Мадлен.— Мы действительно должны ехать оба, — сказал я.Огюст вздохнул:— Хорошо. Должны так должны. Я позвоню Гастону Джамету и спрошу, сможет ли Генриетта прийти и помочь мне. Вы сказали неделю, не больше?,— Около недели, — ответил я, хотя не знал, сколько нам понадобится времени на поиски двенадцати сотоварищей Элмека.— Ну, хорошо, — сказал он поцеловав дочь и пожав мне руку. — Если это действительно очень важно. Ну, а сейчас выпьете немного кофе?Пока Мадлен собирала вещи, я сидел на кухне за столом с Огюстом и Элоизой. На улице вновь пошел снег. Мелкий, мокрый, он имел особенность налипать на все. Мы поговорили о фермерском хозяйстве, коровах и о том, что делать, когда турнепс начинает прорастать в земле.Через некоторое время Огюст сказал:— Мне нужно идти работать. Два поля должны быть вспаханы к концу недели. Приятного пути!Мы пожали друг другу руки, и он вышел в прихожую за одеждой. Я медленно потягивал кофе, поджидая, когда он окажется вне пределов слышимости, и затем окликнул:— Элоиза!Старая женщина наклонила голову:— Я знаю.— Знаете? Откуда?Она ничего не ответила, но достала из кармана фотографию молодого клирика. Он стоял на солнце и держал в руках весло.Долгое время я смотрел на фотографию.— Это отец Антуан.— Да. Я знала его много лет. В молодости мы были такими близкими друзьями, что даже думали одинаково. Отец Антуан звал меня прошедшей ночью. Я проснулась и поняла, что потеряла его. А когда увидела вас сегодня, уверилась окончательно, что он мертв.— Вы не сказали Огюсту?— Нет. Я не была до конца уверена, что это правда. Надеялась, что это не так. Но когда увидела вас, все стало ясно.Я достал локон, который она дала мне.— Послушай, Элоиза, — спросил я у нее, — у тебя есть только один локон?Она подняла свою седую голову и в упор посмотрела на меня через мутные стекла очков.— Вам нужно еще? Зачем?— Дьявол на свободе, Элоиза, дьявол, который убил отца Антуана. Именно поэтому мы едем в Англию. Дьявол настаивает на этом.— Настаивает?— Если мы не сделаем того, что он требует, он убьет нас. Мадлен и меня. Его зовут Элмек, дьявол ножей.Элоиза взяла фотографию дрожащими руками. Она была так взволнована, что не могла говорить. Я налил ей маленький стаканчик кальвадоса. Она выпила половину, закашлялась и вновь подняла на меня глаза. На ее лице было такое мрачное и строгое выражение, что я невольно испугался.— Он страдал? — шепотом спросила она. — Бедный отец Антуан, он страдал?— Не знаю. Это произошло без меня. Но я видел, как погибла Антуанетта. Она умирала в ужасных муках.— Что же будет с нами? Что делать?— Мы ничего не сможем сделать, только то, о чем я уже говорил. Дьявол собирается сжечь тела, чтобы никто ничего не узнал, не докопался. Элоиза, чрезвычайно важно, чтобы вы им ничего не рассказали.Элоиза заплакала.— А что насчет Мадлен? — спросила она, вытирая глаза краем передника. — Он ведь не собирается убить Мадлен?Я взял ее руку:— Не убьет, если мы будем делать то, что он скажет. Я должен выяснить, как его уничтожить. Но в данный момент мы собираемся помочь ему найти своих братьев.Элоиза сказала:— Только одним я смогу помочь. Подождите немного.Она с трудом встала со стула и подошла к кухонному шкафу. Выдвинув ящик, некоторое время копалась среди баночек, коробочек и пакетиков. Наконец она вытащила маленькую банку из— под пастилы и поставила перед мной на стол.Я заглянул внутрь и увидел на самом дне маленькую кучку серого порошка, похожего на пудру.— Что это?Она закрыла крышку и протянула мне банку.— Говорят, это зола разорванного плаща, который носил Христос перед распятием. Это самая ценная реликвия, какая у меня есть.— Как этим пользоваться? Как это защитит нас?— Не знаю. Некоторые реликвии имеют магическую силу, а некоторые — только название, Это все, что я могу для вас сделать. Больше у меня ничего нет.Она отвернулась. Ее глаза наполнились слезами. Я не знал, как ее успокоить. Сунул банку в карман и допил кофе. Часы на кухне пробили восемь, и если мы хотели успеть на утренний паром в Нью— Хэйвен, нам следовало поспешить.Мадлен спустилась с чемоданом. Я встал из— за стола, забрал чемодан и сжал на прощание плечо Элоизы.Мадлен спросила:— Что произошло? Почему Элоиза плачет?— Она узнала про отца Антуана. Беспокоится, как бы с тобой что— нибудь не случилосьМадлен обняла старую женщину и поцеловала.— Не беспокойся. Мы скоро вернемся. Мистер Мак Кук присмотрит за мной.Элоиза в отчаянии покачала головой.— Пойдем, — сказал я. — Мы опаздываем.Мы вышли во двор, и я поставил чемодан Мадлен в багажник «Ситроена». Мелкий снежок сыпал на нас, подобно моросящему дождю. Мы должны были еще забрать медный сундук из кладовки в доме отца Антуана. Я завел мотор. «Ситроен» пополз по узким Обледеневшим дорогам, мотор уныло ревел, и плач ветра монотонно раздавался вокруг.Французы обычно встают рано, но, когда мы подъехали к дому священника, все вокруг еще спали. Я вылез из машины, обошел ее и открыл дверцу со стороны Мадлен.— Что нам нужно здесь? — спросила она.— Дьявола. Мы возьмем его с собой.— Возьмем с собой? Не понимаю.— Просто пойди и помоги мне. Я все объясню позже.Мадлен взглянула на дом. Увидев разбитое окно в спальне отца Антуана и занавески, хлопающие на ветру, спросила:— Отец Антуан наверху? И Антуанетта?Я кивнул.— Нам нужно торопиться. Как только мы уедем, дьявол предаст дом огню.Мадлен перекрестилась.— Мы должны пойти в полицию, Дан. Мы не можем позволить, чтобы все это произошло.Я взял ее за запястье и подтянул к дому.— Дан, мы должны! Я не смогу так оставить отца Антуана.— Послушай, — медленно произнес Я. — У нас нет другого выбора. Если мы не будем делать то, что приказывает Элмек, то умрем, как и они. ты можешь это понять? Кроме того, для отца Антуана это тоже единственный шанс уцелеть.Я отпер тяжелую дверь и толкнул ее.— О чем ты говоришь? — удивилась Мадлен. — он мертв. Как· у него может быть шанс уцелеть?— Потому что я заключил сделку. Если мы поможем Элмеку найти братьев, то все вместе они вызовут демона Адрамелеха, а уж его и попросим вернуть отца Антуана и Антуанетту к жизни.Мадлен непонимающе уставилась на меня:— Ты веришь в это?— А во что еще верить? Я видел дьявола своими глазами. Я видел Антуанетту, утыканную ножами. Я видел отца Антуана, выпотрошенного, как петуха.— О Господи! Я не могу ехать с ним!— Ты должна. Пошли.В холле каждый наш шаг отражался глухим эхом. Я снял ключ от кладовки с крючка, отпер дверь и повел Мадлен вниз, в абсолютную темноту. В подвале нашел выключатель и зажег свет.Сундук был древний, пыльный, потускневший, запертый на три замка. На вид ему было несколько столетий, бока украшены всадниками на лошадях.Мадлен прошептала:— Это он? Дьявол там?Я кивнул.— Тебе придется помочь его поднять. Справишься?— Я дою коров и ежедневно вычищаю стойло. Думаю, что справлюсь.В страхе мы приблизились к сундуку и подняли его с пола за медные ручки. Он был ужасно тяжелым, а нам предстояло нести его через весь холл.Три или четыре минуты ушло на то, чтобы вынести сундук во двор. Я открыл дверцу машины, и в это время Мадлен воскликнула:— Посмотри!На том месте, где стоял сундук, снег растаял. Не падал он на него и сверху. Все выглядело так, будто снег в страхе обходил нашего страшного спутника.Мы опустили сундук в багажник «Ситроена». Я взглянул на часы. Если мы сядем на «Рут Насьональ», то будем в Дьеппе через три часа.Я мягко сказал Мадлен:— Ты можешь отказаться от нашей затеи. Если ты не убеждена, что дьявол собирается тебя убить, можешь остаться дома.— Что ты имеешь в виду?Я пожал плечами:— Точно не знаю. Но я всегда думал, что каждый дьявол имеет столько силы, сколько ты от него ожидаешь. Если бы мы не боялись Элмека, возможно, он не тронул бы нас.Мадлен покачала головой:— Я верю в этого дьявола. Я верю в него больше, чем ты. Все началось не с этих двух ужасных убийств, поэтому я думаю, что должна пройти через все это.— Это твой выбор. — Я завел машину.Мы выбрались из засыпанного снегом дворика и поехали по заледеневшим пустынным улицам Пуан— де— Куильи. Я все время смотрел в зеркало заднего вида, пытаясь разглядеть пламя в доме священника. Сундук оставался тихим и неподвижным, и через несколько минут деревня скрылась за холмами и деревьями, а я так и не увидел страшную силу Элмека в действии.Мадлен сказала:— Мне очень жаль, Дан. Если бы я только знала…— Мы победим их, — ответил я. — И Элмека, и Адрамелеха, и всю их чертову команду.Но когда я вновь взглянул на зловещую громаду старого сундука, то почувствовал себя уже не так уверенно. Я ведь еще не звал, каких чудовищ из ночных кошмаров нам еще предстоит встретить.Француз— спортсмен неожиданно появился передо мной па велосипеде и я едва успел ударить по тормозам.— Дурень! — заорал он перед тем, как свалиться в снег.Дьепп был туманен и сер, как любой порт в проливе. Мы остановились только на несколько минут на углу центральной улицы, чтобы обменять французские франки на английские фунты. Приближалось время завтрака, но нам повезло — мы успели в банк до закрытия. Во Франции банки строго соблюдали эти часы. Когда мы въехали на паром, оставив позади краны и доки, а также бесконечные кафе, бары с названиями типа «Бар Ангелов» или «Церковь на холме», где туристы из Англии тратили свои последние несколько франков, то только тогда увидели черно— белый корабль с красной надписью на борту и пролив Ла— Манш бледно— зеленого цвета.Я купил билеты, и мы ждали своей очереди двадцать минут, нервничая. Припарковав машину в ряду с «Мерседесами», «Ауди» и «Рено», мы поднялись на верхнюю палубу, чтобы провести там предстоящие три или четыре часа плавания.Путешествие по проливу — одно из самых скучных. Мы зашли в корабельный ресторан и заказали суп и овощи с мясом, наблюдая, как вздымаются и падают волны за окном.— Ты очень спокоен, — сказала Мадлен.Я проглотил ложку супа и откусил кусок белого французского хлеба.— Я думал об этом всю прошедшую ночь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16