купить экран для ванной
Ну, думала, но не более пяти секунд. Но и быть развлечением на одну ночь я тоже не хотела. Это называется жить на грани. Только это совсем не так здорово, как некоторые думают. Хотя, возможно, надо просто выработать вкус к такой жизни. Как к оливкам. Наверное, мне нужно упорно продолжать вести такое существование, пока я не научусь получать от него удовольствие.
Через какое-то время на цыпочках вошла Эмили.
– Мне очень жаль, – прошептала она. – Что ты чувствуешь?
– Не знаю.
– Ты унижена?
– Угу.
– Отвергнута?
– Угу.
– Обманута?
– Угу.
– Все не очень хорошо?
– Угу.
– Одиноко?
– Угу.
– Стыдно, что ты лежишь тут и так легко сдаешься?
Я прикрыла глаза. Господи, ну зачем она так.
– Не стыдно, что ты лежишь и так легко сдаешься? – Она была озадачена.
– Стыдно.
– Так я и думала. А еще ты не думала, что все так сильно изменится? Что-нибудь еще забыла?
«А как насчет „скучаешь по мужу"?» – подумала я, но вслух не сказала. Обе потери переплелись в моей душе, я была придавлена их общим весом. Когда я была с Троем, то танцевала на облаке мечты. Но звезды покинули небосвод, и снова все вокруг серое и мрачное. Будучи с Троем, я играла в какую-то другую жизнь и сама была кем-то другим.
И вот я снова стала собой. Мне вновь хотелось спрятаться в безопасном раю своего брака, чтобы это унижение исчезло. Но я даже не могла позвонить Гарву. Пока я не узнала наверняка про Любительницу Трюфелей, у меня всегда была возможность выбора, если уж совсем заскучаю по нему. А сейчас дверь была закрыта. В любом случае вернуться к мужу из-за того, что тебя оскорбил другой мужчина, – не совсем нормально.
– Ты не знаешь, – спросила я Эмили, – почему Трой мог так поступить со мной?
– Просто он такой, – разъяснила она. – Ему нравятся женщины, но он слишком погружен в свою работу. Ему не интересно строить отношения.
Она не стала говорить, что предупреждала меня. Мило с ее стороны. Он ведь тоже меня предупреждал: «Я – противный парень». Но всегда со смехом. И Мэгги-дура думала, что смех означал, что все это шутка.
– Ему не стоило тебя трогать, – сказала Эмили. – Ты сейчас слишком ранима.
– И слишком глупа – ты это хочешь сказать? – пробормотала я.
Я ненавидела себя за наивность, неопытность и неискушенность. Я попалась на классический крючок – мужик был со мной мил, а я возомнила черти что.
– Не кори себя. Это нормально. Ты в депрессии. Впервые за многие годы ты осталась в одиночестве. Ты немного растеряна. Разве можно тебя винить, что ты ищешь новую любовь?
Неожиданно я разозлилась на Троя. На него, на его участие, на его чертовы конфеты, на комплименты по поводу моих волос, на то, что называл меня Ирландкой. А ведь я подумала, что он урод. Вытянутые черты лица. Сжатый в полоску рот. У мужика с таким громадным носом просто нет права разбивать сердца!
Неудивительно, что в сексе он так искушен и ничего не стесняется. У него просто черный пояс по траханию. Господи, у него даже веревки были специальные для упражнений садо-мазо! Разве можно после этого ждать от него верности?
Я сжалась, вспомнив самое неприятное. Я сама попросила его позвонить… Столько лет выслушивала жалобы одиноких подружек и ничему не научилась?! Никогда нельзя сознаваться, что хочешь, чтобы тебе позвонили. Если мужик говорит, что позвонит, надо буркнуть «как хочешь», словно тебе плевать. А вот чего не надо делать: не надо подбрасывать в воздух шляпу с криками «Ах, как я счастлива!». Забавно. Мы знаем все правила, но никогда не думаем, что они применимы и к нам!
Я неправильно переживаю разрыв с Гарвом. Обычная практика: сначала тебе отвратительно, потом получше, затем еще чуть-чуть, и еще чуток. И чем дальше, тем лучше. Но мне становилось все хуже с тех пор, как мы разошлись с Гарвом. Сколько еще я буду пребывать в этой темноте, прежде чем выйду к свету?
Как там Гарв поживает без меня? Лучше, чем я? Или тоже несчастен? Наверное нет. Он ведь мужчина, а мужчины легче переносят такие вещи. Кто же эта его любовница? Насколько у них все серьезно? Мучительные мысли, оставившие меня на какое-то время в покое, стали терзать меня с новой силой.
– Я отчаялась построить отношения с мужчинами, – с горечью сказала я. – Знаешь, кем я стану?
– О, нет, – тихо простонала Эмили. – Не произноси этого вслух. Так как на тебе сразу поставят клеймо. Как бы то ни было, лесбиянки ничуть не лучше мужиков, насколько я могу судить. Они тоже говорят «я позвоню» и не звонят. Они спят с тобой, а потом бросают тебя…
– Вообще-то я не собиралась становиться лесбиянкой, – прервала ее я. – Но это идея.
– Нет. – Она прикрыла глаза.
– Я хотела сказать, что стану одной из этих потрясающих одиноких женщин, которые постоянно твердят, что у них есть выбор. – Я с грустью притворилась, что меня это вполне устраивает и я даже хочу этого.
Ведь всегда говорят: «Это же так здорово быть одной! Всегда можно выбрать, на какой половине кровати тебе спать! И можно самой решить, с кем хочется проводить время, а с кем – нет. Не нужно тратить попусту время, из вежливости встречаясь с занудными родственничками своего партнера или его коллегами. Никаких переговоров. Никаких компромиссов».
– Это будет круто, – продолжила я. – У меня будут сотни друзей. Гигантская эксклюзивная сумка от Coach. Льняные брюки на кулиске. Отличная и практичная стрижка.
Ага, ни дать, ни взять – Шэрон Стоун.
– А может, все будет и не так, – со вздохом закончила я.
Может, все закончится тем, что я перееду к родителям, и мы станем местным вариантом семейки Аддамс. Я отращу усы. И в финале меня ждет парикмахерская, где на моей голове соорудят эти ужасные кудряшки а-ля «ирландская мамочка».
Мне захотелось домой. Было очень плохо из-за того, что Трой отверг меня, поэтому нужно было уехать от него как можно дальше. Поначалу ослепительное калифорнийское солнце слегка размыло контуры моей боли, но сейчас глаза привыкли к свету, и я поняла, что мучаюсь так же, как и в Ирландии. Если долго принимать обезболивающее, то эффект уменьшается. Точно так же уменьшилось и действие Лос-Анджелеса на меня. Я подозревала, что так оно и будет, но не ожидала, что все произойдет так скоро. Прошло всего две недели, а ведь я планировала остаться на месяц. Ну что ж…
Я остро ощущала, что здесь мне не место. Хотя где мне место, сами посудите? У меня больше не было дома. Рано или поздно придется стиснуть зубы и вернуться в Ирландию и тогда вкусить все сполна. После того как Трой меня так унизил, хотелось сразу же помчаться в аэропорт. Я поискала свой чемодан. Он не был даже до конца распакован, в основном потому, что у меня не было собственной полки в шкафу. Так что я могу собрать свои манатки меньше чем за десять минут и свалить отсюда. Я представила себя в самолете. Ощущение было приятным, как пластырь на мозоли.
Но как же Эмили? Я буду последней эгоисткой, если брошу ее на грани нервного срыва! Скрепя сердце я решила, что придется подождать, пока не будет новостей от Ларри. Если он купит ее сценарий, то с ней все будет хорошо. А если даст от ворот поворот, то ее приключения в городе грез окончены. Что бы ни случилось, мы скоро узнаем.
Приняв такое решения, я набрала номер родителей сказать, что скоро приеду. Даже просто звонок заставил меня почувствовать, словно я уже на пути домой.
Снял трубку папа. В привычной для себя манере он в ужасе воскликнул:
– Кто это? Ах, Маргарет!
Я ждала, когда на него подействуют ядовитые пары из трубки, но, к моему удивлению, он продолжил:
– Ты уже была в Диснейленде?
– Нет.
– Надо съездить. Это удивительное место! И другие парки тоже супер! Есть такой парк «Сикс Флэгс». Так вот, говорят, там самые высокие американские горки в мире!
– Пожалей свою шею, – твердо сказала я. – Ладно, а ты-то как узнал про «Сикс Флэгс»?
– Прочитал в Сети!
– В какой еще сети?
– В сети Интернет!
– А что ты делал в сети Интернет?! – Я не могла скрыть удивления. Удивления, граничившего с негодованием.
– Элен установила модем.
– И теперь он там днюет и ночует, – раздался мамин голос на заднем фоне. – Рыскает по чертову Интернету в поисках порнухи.
– Не смотрю я никакую порнуху!
– Не надо орать! Я-то знаю, что там в этом Интернете.
– Я не ору. Просто громко говорю, потому что ты на лестнице. А кроме порнухи, в Интернете еще много всего.
– Что, например?
– Турпоездки.
Пауза, затем мамин голос с подозрением спросил:
– И авиабилеты?
– И авиабилеты.
– На солнечные курорты?
Я очень ясно поняла, к чему мы движемся, так что решила пресечь идею в зародыше.
– Я скоро приеду. Через пару-тройку дней.
– Да?! – возмущенные пронзительные крики в унисон.
Так я и думала. Хотели притащиться сюда. Хорошо, что я их опередила.
Позже я сказала об этом Эмили.
– У меня есть дурное предчувствие, что мама с папой, возможно, планируют навестить меня здесь.
– Не глупи, – ответила Эмили.
– Я серьезно.
– И я. Они не могут сюда приехать, поскольку не запланировали эту поездку в прошлом ноябре. Твои предки не особо любят спонтанные поступки. Они спонтанно и экспромтом могут запланировать только поездку на выходные следующей весной.
Я успокоилась и выкинула свои страхи из головы. Но я не учла, что есть еще Элен с ее маниакальной любовью к серфингистам. Так что через каких-то три часа все это очень плохо кончилось.
– …мы забронировали билеты через Интернет, – сказала мама. – И не надо обращаться в турфирму, вписываешь все данные, и тебе предлагают рейсы на выбор. Интернет – великое изобретение!
– Но я хочу вернуться домой!
– Не получится, – сказала она елейным голоском. – Ты должна показать нам достопримечательности. Уверена, пара дней погоды не сделают!
Ради всего святого! Мне пришлось укусить себя за палец, чтобы не заорать от разочарования.
– А где вы остановитесь? – быстро добавила я. – Тут нет места.
– Мы и не собирались навязываться, – сжалилась матушка. – Я поговорила с мамой Эмили. И она назвала мне отель, где останавливалась, когда навещала дочку. Рядом с домом Эмили. Там очень мило, как она говорит, отличные завтраки, а еще бесплатно дают всякие штучки…
– Какие еще штучки? – устало спросила я.
– Шапочки для душа, ниточки, иголочки. Можно зонтик напрокат взять. Но зонтик мне будет не нужен, – внезапно в ее голосе послышался испуг. – Ведь я хочу уехать от этого мерзкого дождя. Если в Лос-Анджелесе начнется дождь, я сразу лягу в психушку, и баста.
– Ну, знаешь, что тут говорят?
Мама недоверчиво замолчала.
– Что нельзя мазать солнечные ожоги маслом?
– Нет. Что в Калифорнии дождей не бывает.
– Вот и хорошо, – твердо заявила мама.
– Только ливни!
Но и это ее не отпугнуло.
– Они приедут во вторник, – доложила я испуганной Эмили.
– Ой, батюшки!
29
Я заснула благодатным сном, уцепившись за него, как за скалу. С неохотой я приходила в себя, пока не осталась лишь тоненькая завеса сна, но все равно я отказывалась показаться на поверхность. Но звук телефонного звонка наконец заставил меня повернуться к новому дню лицом.
Господи, как я пожалела, что проснулась. Первая моя мысль была о Трое. О том, что он меня бросил, и как это унизительно и ужасно. Дальше я вспомнила, что ко мне приезжают родственники, так что я в Лос-Анджелесе, как в ловушке.
Если только… если только они не напутают со своим бронированием билетов по Интернету. Но чем больше я об этом думала, тем понятнее становилось, что очень мало шансов, что моя родня а) забронировала билеты на реально существующий рейс; б) забронировала билеты именно в Лос-Анджелес, а не, скажем, в Пномпень или на Огненную Землю.
Я приободрилась. Когда Эмили тихонько заглянула ко мне в комнату, я даже смогла улыбнуться ей. Пока она не протянула мне телефон со словами: «Мамочка Уолш».
Через несколько секунд подтвердились мои худшие опасения. Самый что ни на есть прямой рейс из Дублина до аэропорта Лос-Анджелеса. Авиакомпания «Америкэн эйрлайнз». И они точно забронировали билеты именно на этот самолет.
– Сегодня утром я звонила, и мне дали подтверждение, – весело сообщила мама. И даже назвала номер рейса. Более того, она даже (!) зарезервировала определенные места и заказала вегетарианский обед для Анны! Тогда-то я впервые и услышала, что Анна тоже прилетает.
– А сколько вы планируете тут пробыть?
– Элен надо успеть на свадьбу к Мэри Фицсимонс. У нее там все шикарно. Семь подружек невесты, три девочки с цветами, сама невеста, мамуля невесты и мамуля жениха. И всем надо морды накрасить. Так что мы даже двух неделек не пробудем.
– Две недели! – Мне придется торчать тут еще две недели и любоваться физиономией Троя. Господи!
– …всего-то двенадцать дней. Теперь скажи пару слов своему отцу. Он интересуется, надо ли везти шорты.
Как только я положила трубку, все стало еще хуже. Эмили захотелось сказать мне «кое-что».
– Как ты знаешь, – начала она смущенно, – я до сих пор не слышала ничего от Ларри. Надежд особых я не питаю. Недавно Лара предложила мне…
Я уже знала, что дальше.
– … поискать себе место редактора сценариев. Я не могла этого больше выносить.
– Звони ему.
– И она выдвинула несколько кандидатур, и один из них… Ой, я не ослышалась? Ты не будешь возражать, если я позвоню Шэю Делани?
– А почему я должна возражать? Разве у меня есть причины?
– Мэгги, прошу, скажи честно. Одно твое слово, и я близко к нему не подойду.
– Звони давай.
Эмили взволнованно спросила:
– Ты уверена?
– На все сто.
– Спасибо. Спасибо тебе. Просто мне так нужна работа. И я знаю, что роман у вас был сто лет назад. Но знаешь, как говорится, первая любовь самая сильная. И я боялась, что ты на меня рассердишься, и…
– Все нормально, – бесцеремонно перебила я Эмили. – Нор-маль-но.
Она быстро выпалила:
– Я не стану ему звонить. Извини, что я вообще спросила. Мне не стоило этого делать.
– Позвони ему. Я не возражаю!
Мой крик застыл в воздухе. Мы обе были шокированы. Я перевела дух и с трудом вернулась к более мягкому тону.
– Я не возражаю. Клянусь. Не заставляй меня повторять это снова и снова.
– Но…
– Не-е-ет!
– Ты уверена?
– Да.
– Хорошо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
Через какое-то время на цыпочках вошла Эмили.
– Мне очень жаль, – прошептала она. – Что ты чувствуешь?
– Не знаю.
– Ты унижена?
– Угу.
– Отвергнута?
– Угу.
– Обманута?
– Угу.
– Все не очень хорошо?
– Угу.
– Одиноко?
– Угу.
– Стыдно, что ты лежишь тут и так легко сдаешься?
Я прикрыла глаза. Господи, ну зачем она так.
– Не стыдно, что ты лежишь и так легко сдаешься? – Она была озадачена.
– Стыдно.
– Так я и думала. А еще ты не думала, что все так сильно изменится? Что-нибудь еще забыла?
«А как насчет „скучаешь по мужу"?» – подумала я, но вслух не сказала. Обе потери переплелись в моей душе, я была придавлена их общим весом. Когда я была с Троем, то танцевала на облаке мечты. Но звезды покинули небосвод, и снова все вокруг серое и мрачное. Будучи с Троем, я играла в какую-то другую жизнь и сама была кем-то другим.
И вот я снова стала собой. Мне вновь хотелось спрятаться в безопасном раю своего брака, чтобы это унижение исчезло. Но я даже не могла позвонить Гарву. Пока я не узнала наверняка про Любительницу Трюфелей, у меня всегда была возможность выбора, если уж совсем заскучаю по нему. А сейчас дверь была закрыта. В любом случае вернуться к мужу из-за того, что тебя оскорбил другой мужчина, – не совсем нормально.
– Ты не знаешь, – спросила я Эмили, – почему Трой мог так поступить со мной?
– Просто он такой, – разъяснила она. – Ему нравятся женщины, но он слишком погружен в свою работу. Ему не интересно строить отношения.
Она не стала говорить, что предупреждала меня. Мило с ее стороны. Он ведь тоже меня предупреждал: «Я – противный парень». Но всегда со смехом. И Мэгги-дура думала, что смех означал, что все это шутка.
– Ему не стоило тебя трогать, – сказала Эмили. – Ты сейчас слишком ранима.
– И слишком глупа – ты это хочешь сказать? – пробормотала я.
Я ненавидела себя за наивность, неопытность и неискушенность. Я попалась на классический крючок – мужик был со мной мил, а я возомнила черти что.
– Не кори себя. Это нормально. Ты в депрессии. Впервые за многие годы ты осталась в одиночестве. Ты немного растеряна. Разве можно тебя винить, что ты ищешь новую любовь?
Неожиданно я разозлилась на Троя. На него, на его участие, на его чертовы конфеты, на комплименты по поводу моих волос, на то, что называл меня Ирландкой. А ведь я подумала, что он урод. Вытянутые черты лица. Сжатый в полоску рот. У мужика с таким громадным носом просто нет права разбивать сердца!
Неудивительно, что в сексе он так искушен и ничего не стесняется. У него просто черный пояс по траханию. Господи, у него даже веревки были специальные для упражнений садо-мазо! Разве можно после этого ждать от него верности?
Я сжалась, вспомнив самое неприятное. Я сама попросила его позвонить… Столько лет выслушивала жалобы одиноких подружек и ничему не научилась?! Никогда нельзя сознаваться, что хочешь, чтобы тебе позвонили. Если мужик говорит, что позвонит, надо буркнуть «как хочешь», словно тебе плевать. А вот чего не надо делать: не надо подбрасывать в воздух шляпу с криками «Ах, как я счастлива!». Забавно. Мы знаем все правила, но никогда не думаем, что они применимы и к нам!
Я неправильно переживаю разрыв с Гарвом. Обычная практика: сначала тебе отвратительно, потом получше, затем еще чуть-чуть, и еще чуток. И чем дальше, тем лучше. Но мне становилось все хуже с тех пор, как мы разошлись с Гарвом. Сколько еще я буду пребывать в этой темноте, прежде чем выйду к свету?
Как там Гарв поживает без меня? Лучше, чем я? Или тоже несчастен? Наверное нет. Он ведь мужчина, а мужчины легче переносят такие вещи. Кто же эта его любовница? Насколько у них все серьезно? Мучительные мысли, оставившие меня на какое-то время в покое, стали терзать меня с новой силой.
– Я отчаялась построить отношения с мужчинами, – с горечью сказала я. – Знаешь, кем я стану?
– О, нет, – тихо простонала Эмили. – Не произноси этого вслух. Так как на тебе сразу поставят клеймо. Как бы то ни было, лесбиянки ничуть не лучше мужиков, насколько я могу судить. Они тоже говорят «я позвоню» и не звонят. Они спят с тобой, а потом бросают тебя…
– Вообще-то я не собиралась становиться лесбиянкой, – прервала ее я. – Но это идея.
– Нет. – Она прикрыла глаза.
– Я хотела сказать, что стану одной из этих потрясающих одиноких женщин, которые постоянно твердят, что у них есть выбор. – Я с грустью притворилась, что меня это вполне устраивает и я даже хочу этого.
Ведь всегда говорят: «Это же так здорово быть одной! Всегда можно выбрать, на какой половине кровати тебе спать! И можно самой решить, с кем хочется проводить время, а с кем – нет. Не нужно тратить попусту время, из вежливости встречаясь с занудными родственничками своего партнера или его коллегами. Никаких переговоров. Никаких компромиссов».
– Это будет круто, – продолжила я. – У меня будут сотни друзей. Гигантская эксклюзивная сумка от Coach. Льняные брюки на кулиске. Отличная и практичная стрижка.
Ага, ни дать, ни взять – Шэрон Стоун.
– А может, все будет и не так, – со вздохом закончила я.
Может, все закончится тем, что я перееду к родителям, и мы станем местным вариантом семейки Аддамс. Я отращу усы. И в финале меня ждет парикмахерская, где на моей голове соорудят эти ужасные кудряшки а-ля «ирландская мамочка».
Мне захотелось домой. Было очень плохо из-за того, что Трой отверг меня, поэтому нужно было уехать от него как можно дальше. Поначалу ослепительное калифорнийское солнце слегка размыло контуры моей боли, но сейчас глаза привыкли к свету, и я поняла, что мучаюсь так же, как и в Ирландии. Если долго принимать обезболивающее, то эффект уменьшается. Точно так же уменьшилось и действие Лос-Анджелеса на меня. Я подозревала, что так оно и будет, но не ожидала, что все произойдет так скоро. Прошло всего две недели, а ведь я планировала остаться на месяц. Ну что ж…
Я остро ощущала, что здесь мне не место. Хотя где мне место, сами посудите? У меня больше не было дома. Рано или поздно придется стиснуть зубы и вернуться в Ирландию и тогда вкусить все сполна. После того как Трой меня так унизил, хотелось сразу же помчаться в аэропорт. Я поискала свой чемодан. Он не был даже до конца распакован, в основном потому, что у меня не было собственной полки в шкафу. Так что я могу собрать свои манатки меньше чем за десять минут и свалить отсюда. Я представила себя в самолете. Ощущение было приятным, как пластырь на мозоли.
Но как же Эмили? Я буду последней эгоисткой, если брошу ее на грани нервного срыва! Скрепя сердце я решила, что придется подождать, пока не будет новостей от Ларри. Если он купит ее сценарий, то с ней все будет хорошо. А если даст от ворот поворот, то ее приключения в городе грез окончены. Что бы ни случилось, мы скоро узнаем.
Приняв такое решения, я набрала номер родителей сказать, что скоро приеду. Даже просто звонок заставил меня почувствовать, словно я уже на пути домой.
Снял трубку папа. В привычной для себя манере он в ужасе воскликнул:
– Кто это? Ах, Маргарет!
Я ждала, когда на него подействуют ядовитые пары из трубки, но, к моему удивлению, он продолжил:
– Ты уже была в Диснейленде?
– Нет.
– Надо съездить. Это удивительное место! И другие парки тоже супер! Есть такой парк «Сикс Флэгс». Так вот, говорят, там самые высокие американские горки в мире!
– Пожалей свою шею, – твердо сказала я. – Ладно, а ты-то как узнал про «Сикс Флэгс»?
– Прочитал в Сети!
– В какой еще сети?
– В сети Интернет!
– А что ты делал в сети Интернет?! – Я не могла скрыть удивления. Удивления, граничившего с негодованием.
– Элен установила модем.
– И теперь он там днюет и ночует, – раздался мамин голос на заднем фоне. – Рыскает по чертову Интернету в поисках порнухи.
– Не смотрю я никакую порнуху!
– Не надо орать! Я-то знаю, что там в этом Интернете.
– Я не ору. Просто громко говорю, потому что ты на лестнице. А кроме порнухи, в Интернете еще много всего.
– Что, например?
– Турпоездки.
Пауза, затем мамин голос с подозрением спросил:
– И авиабилеты?
– И авиабилеты.
– На солнечные курорты?
Я очень ясно поняла, к чему мы движемся, так что решила пресечь идею в зародыше.
– Я скоро приеду. Через пару-тройку дней.
– Да?! – возмущенные пронзительные крики в унисон.
Так я и думала. Хотели притащиться сюда. Хорошо, что я их опередила.
Позже я сказала об этом Эмили.
– У меня есть дурное предчувствие, что мама с папой, возможно, планируют навестить меня здесь.
– Не глупи, – ответила Эмили.
– Я серьезно.
– И я. Они не могут сюда приехать, поскольку не запланировали эту поездку в прошлом ноябре. Твои предки не особо любят спонтанные поступки. Они спонтанно и экспромтом могут запланировать только поездку на выходные следующей весной.
Я успокоилась и выкинула свои страхи из головы. Но я не учла, что есть еще Элен с ее маниакальной любовью к серфингистам. Так что через каких-то три часа все это очень плохо кончилось.
– …мы забронировали билеты через Интернет, – сказала мама. – И не надо обращаться в турфирму, вписываешь все данные, и тебе предлагают рейсы на выбор. Интернет – великое изобретение!
– Но я хочу вернуться домой!
– Не получится, – сказала она елейным голоском. – Ты должна показать нам достопримечательности. Уверена, пара дней погоды не сделают!
Ради всего святого! Мне пришлось укусить себя за палец, чтобы не заорать от разочарования.
– А где вы остановитесь? – быстро добавила я. – Тут нет места.
– Мы и не собирались навязываться, – сжалилась матушка. – Я поговорила с мамой Эмили. И она назвала мне отель, где останавливалась, когда навещала дочку. Рядом с домом Эмили. Там очень мило, как она говорит, отличные завтраки, а еще бесплатно дают всякие штучки…
– Какие еще штучки? – устало спросила я.
– Шапочки для душа, ниточки, иголочки. Можно зонтик напрокат взять. Но зонтик мне будет не нужен, – внезапно в ее голосе послышался испуг. – Ведь я хочу уехать от этого мерзкого дождя. Если в Лос-Анджелесе начнется дождь, я сразу лягу в психушку, и баста.
– Ну, знаешь, что тут говорят?
Мама недоверчиво замолчала.
– Что нельзя мазать солнечные ожоги маслом?
– Нет. Что в Калифорнии дождей не бывает.
– Вот и хорошо, – твердо заявила мама.
– Только ливни!
Но и это ее не отпугнуло.
– Они приедут во вторник, – доложила я испуганной Эмили.
– Ой, батюшки!
29
Я заснула благодатным сном, уцепившись за него, как за скалу. С неохотой я приходила в себя, пока не осталась лишь тоненькая завеса сна, но все равно я отказывалась показаться на поверхность. Но звук телефонного звонка наконец заставил меня повернуться к новому дню лицом.
Господи, как я пожалела, что проснулась. Первая моя мысль была о Трое. О том, что он меня бросил, и как это унизительно и ужасно. Дальше я вспомнила, что ко мне приезжают родственники, так что я в Лос-Анджелесе, как в ловушке.
Если только… если только они не напутают со своим бронированием билетов по Интернету. Но чем больше я об этом думала, тем понятнее становилось, что очень мало шансов, что моя родня а) забронировала билеты на реально существующий рейс; б) забронировала билеты именно в Лос-Анджелес, а не, скажем, в Пномпень или на Огненную Землю.
Я приободрилась. Когда Эмили тихонько заглянула ко мне в комнату, я даже смогла улыбнуться ей. Пока она не протянула мне телефон со словами: «Мамочка Уолш».
Через несколько секунд подтвердились мои худшие опасения. Самый что ни на есть прямой рейс из Дублина до аэропорта Лос-Анджелеса. Авиакомпания «Америкэн эйрлайнз». И они точно забронировали билеты именно на этот самолет.
– Сегодня утром я звонила, и мне дали подтверждение, – весело сообщила мама. И даже назвала номер рейса. Более того, она даже (!) зарезервировала определенные места и заказала вегетарианский обед для Анны! Тогда-то я впервые и услышала, что Анна тоже прилетает.
– А сколько вы планируете тут пробыть?
– Элен надо успеть на свадьбу к Мэри Фицсимонс. У нее там все шикарно. Семь подружек невесты, три девочки с цветами, сама невеста, мамуля невесты и мамуля жениха. И всем надо морды накрасить. Так что мы даже двух неделек не пробудем.
– Две недели! – Мне придется торчать тут еще две недели и любоваться физиономией Троя. Господи!
– …всего-то двенадцать дней. Теперь скажи пару слов своему отцу. Он интересуется, надо ли везти шорты.
Как только я положила трубку, все стало еще хуже. Эмили захотелось сказать мне «кое-что».
– Как ты знаешь, – начала она смущенно, – я до сих пор не слышала ничего от Ларри. Надежд особых я не питаю. Недавно Лара предложила мне…
Я уже знала, что дальше.
– … поискать себе место редактора сценариев. Я не могла этого больше выносить.
– Звони ему.
– И она выдвинула несколько кандидатур, и один из них… Ой, я не ослышалась? Ты не будешь возражать, если я позвоню Шэю Делани?
– А почему я должна возражать? Разве у меня есть причины?
– Мэгги, прошу, скажи честно. Одно твое слово, и я близко к нему не подойду.
– Звони давай.
Эмили взволнованно спросила:
– Ты уверена?
– На все сто.
– Спасибо. Спасибо тебе. Просто мне так нужна работа. И я знаю, что роман у вас был сто лет назад. Но знаешь, как говорится, первая любовь самая сильная. И я боялась, что ты на меня рассердишься, и…
– Все нормально, – бесцеремонно перебила я Эмили. – Нор-маль-но.
Она быстро выпалила:
– Я не стану ему звонить. Извини, что я вообще спросила. Мне не стоило этого делать.
– Позвони ему. Я не возражаю!
Мой крик застыл в воздухе. Мы обе были шокированы. Я перевела дух и с трудом вернулась к более мягкому тону.
– Я не возражаю. Клянусь. Не заставляй меня повторять это снова и снова.
– Но…
– Не-е-ет!
– Ты уверена?
– Да.
– Хорошо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55