https://wodolei.ru/catalog/vodonagrevateli/nakopitelnye/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Одурманена. Выжата как лимон. Напугана. Дезориентирована.
– У меня расстройство биоритмов, – согласилась я.
– Пройдет пара дней, и ты привыкнешь. Могу только надеяться.
После завтрака Эмили повела меня выбирать машину. К моему разочарованию, такую клевую, как в мечтах, мне арендовать не удастся, так как все клевые тачки стоили раз в десять дороже обычных.
– Возьми ее все равно, – настаивала Эмили.
– Нельзя, – сказала я. – Я же не зарабатываю.
– Да и фиг с ним.
Потом мы вдвоем поехали на пляж и провалялись там несколько часов, обсуждая всякую бредятину, типа какой козел этот Робби, с которым встречается Донна (этот разговор поднял нам настроение), и как Шинед изменилась в лучшую сторону, с тех пор как перекрасилась в блондинку в прошлом году.
– Никогда бы не подумала, что ей пойдет.
– И я. С ее-то цветом кожи и глаз.
– Да уж, с ее цветом кожи не каждая отважится стать блондинкой.
– Но она отлично выглядит.
– Просто супер.
– Если бы она сказала мне, что планирует обесцветить волосы, то я бы постаралась ее отговорить.
– И я. Никогда бы не подумала, что ей будет так классно.
– Я тоже. То есть я правда не думала, что будет так хорошо.
– Но выглядит она просто сказочно. Очень естественно.
– Совершенно естественно. И так далее, и тому подобное.
Отличная пустая болтовня, когда не надо напрягать мозги, даже логику можно засунуть куда подальше. Очень утешает.
Но когда мы вернулись с пляжа, наше сонное и ленивое настроение улетучилось, и мы попали во власть беспокойства. Первое, что Эмили сделала, зайдя в дом, – метнулась к автоответчику проверить, нет ли сообщений от Дэвида.
– Ну? – спросила я.
– Ни фига.
– Мне очень жаль, Эмили.
– Уже слишком поздно, – сказала она на следующее утро. – Если бы что-то сдвинулось с мертвой точки, то это уже случилось бы.
– Но текст превосходный!
– Какая разница?
Хотя у меня самой проблем было вагон и маленькая тележка, но безысходность Эмили не могла на меня не подействовать.
– Почему жизнь – такая несправедливая штука?
– В самую точку. Извини, что навешиваю на тебя свои проблемы, – сказала Эмили. – Уверена, ты прекрасно обошлась бы и без этого.
– Да ладно тебе. Все в порядке, – пожала я плечами.
На самом деле, хотя я в этом и никогда не признаюсь, я даже испытывала облегчение. Я присутствовала при драме, но это была не моя драма.
И снова Эмили попыталась расспросить меня о нас с Гарвом, но я сопротивлялась, а у нее не было сил упорствовать.
– Чем хотела бы заняться сегодня?
– Ну… – Я показала на окно, за которым переливался солнечный свет. – Конечно, пойду на пляж!
– Я пойду возьму бикини, – благородно предложила Эмили.
Я покачала головой.
– Не нужно. Останься и поработай, так будет лучше.
Эмили всегда была трудяжкой. Хотя она и кричала, что не продвигается с новым текстом, но я– то знала, что она испытывает чудовищное чувство вины, если не посидит над ним пару часиков. Она умудрилась даже вчера вечером что-то поделать.
Ладно, не стройте иллюзий, кроме написания сценариев, Эмили полжизни тратила на висение на телефоне. Она перепрыгивала с одной линии на другую, как жонглер, который удерживает в воздухе сразу несколько мячиков. Для нее не существовало такого понятия, как «перекинуться парой слов».
Конни, с которой мне пока так и не удалось познакомиться, казалось, отнимала у Эмили кучу времени, так как ее преследовало несчастье за несчастьем со свадебными букетами, банкетами, парикмахерами, платьями подружек невесты… Мне же было тошно только от того, что я услышала краем уха. Я не хотела, чтобы кто-то выходил замуж. Пусть лучше все разводятся, даже одинокие. Тогда моя жизнь не будет такой явной неудачей, а я не буду выглядеть белой вороной.
Самые последние неприятности Конни были связаны с ее медовым месяцем. Жизнь сделала финт ушами и воплотила злосчастный сценарий Эмили в жизнь. Конни купила путевку на какой-то курорт. И вдруг туда вторглись местные повстанцы и захватили семерых постояльцев в заложники. Турфирма отказывалась отдать Конни аванс за путевки. Хотя у Эмили не было ни грамма юридических знаний, она советовала Конни обратиться в суд.
– У тебе есть право это сделать. Ну и что, что это не прописано в контракте! Ой, повиси-ка чуток, у меня звонок по второй линии…
– Я скоро приду, – сообщила я, засовывая книжку в пляжную сумку.
– Уверена, что с тобой все в порядке?
– Да.
Ну, мне и впрямь было неплохо. Я уже провела в Лос-Анджелесе три дня и ни разу не позвонила Гарву. Пару раз я испытывала навязчивое желание, но, к счастью, приступ происходил тогда, когда в Ирландии была глухая ночь, так что я убедила себя не поддаваться порывам.
– У тебя замечательный загар, – сказала Эмили, сев нога на ногу на диван и включая ноутбук. – Будь аккуратна за рулем.
По дороге к автомобилю я видела, как соседи-сектанты куда-то направляются, очевидно на работу. Они совершенно не подходили друг другу. Она – афроамериканка, величавая и эффектная, с длинной шеей, как у лебедя, и наращенными волосами по пояс. А ее муж выглядел как писатель Билл Брайсон. Лысоватый, бородатый, в очках и немного чудаковатый. Подошли и представились: Шармэн и Майк. Они казались очень милыми и ни словом не обмолвились о моей ауре.
Я попрощалась, повернулась и увидела одного из соседей с другой стороны. Он возвращался с кофе для себя и своих друзей. Если судить по пакету с логотипом кофейной империи «Старбакс».
– Йоу! – крикнул он мне, когда проходил мимо в мешковатых шортах по колено и оборванной жилетке.
Если бы Эмили не предупредила меня, что эти парни – студенты, то, думаю, я и сама догадалась бы, что передо мной не страховые агенты. Особенно если учесть, что у них налысо побритые головы, пирсинг по всему лицу и замысловатые бороды. За время моего короткого пребывания в Лос-Анджелесе я решила, что по соседству, возможно, гостиница для Безымянных Козлиных Бородок. Казалось, там дюжина парней, хотя Эмили говорила, что их всего трое. И все они были заражены козлинобородостью. Но у некоторых на подбородке торчали жалкие пучки пушка, а остальные, у кого болезнь, очевидно, уже была в серьезной форме, отрастили мини-бороды в стиле знаменитого злодея-китайца Фу Манчу.
Около дома стоял длинный оранжевый автомобиль. Он был таким потрепанным, что сначала я решила, что его кто-то бросил. Но Эмили сказала, что это авто наших соседей-студентов. Машина обошлась им всего в двести баксов, поскольку ни одна из дверей не открывалась и пробираться внутрь приходилось через окна. Хозяева называли его ласково Герцог Рискмобилей.
– Здорово, – ответила я, вскарабкиваясь на водительское сиденье своей машинки.
Я проехалась до пляжа. Стыдно сказать, он всего-то в паре минут езды. Припарковалась. Передо мной, как всегда, открылся прекрасный вид, как на картинке. Песок, солнце, волны, золотой прозрачный свет солнца. К сожалению, мне было чертовски одиноко. Более того, даже неловко в этом признаться, но я не могла найти себе места без своего обычного режима дня и без своей работы. Не могу передать, как меня это раздражало, ведь большую часть своего рабочего времени я обычно проводила в мечтах о том, как хорошо было бы выиграть в лотерею, бросить к чертовой матери работу и жить в свое удовольствие, без конца жарясь на солнышке. И вот свершилось. А мне страшно. Разумеется, раз в несколько лет я уходила в отпуск, но эта странная лакуна в моей обыденной жизни отпуском не была. Не могу точно сказать, что это вообще такое, но знаю – не отпуск.
Я обратила внимание, что безымянный палец уже не выглядит так ужасно. Полоска непропеченного теста начала пропекаться, то есть загорать и становиться нормальной. И след от кольца тоже исчезал. Палец становился похож на все остальные. Словно море слизнуло написанное на песке.
Я расстелила полотенце и уселась в невидимой пластиковой капсуле, которая отделяла меня от всего остального мира, не считая Руди, продавца мороженого. Вчера его видно не было.
– У тебя был выходной? – спросила я.
Он ответил отрицательно и объяснил, что ходил на прослушивание.
– Что будете заказывать сегодня?
– А что ты посоветуешь? – Мне хотелось, чтобы наше общение длилось подольше.
– Может, батончик «Клондайк»?
Он вручил мне батончик «Клондайк» и был таков.
Я смотрела, как он удаляется по пляжу. Его фигурка становилась все меньше и меньше. Интересно, а где он держит мороженое ночью? Может, для мороженого есть специальное хранилище? Типа крытого автопарка. Парковка для мороженого. Или же Руди приносит его с собой домой. А потом вздрагивает по ночам от ужаса, как бы кто-то из членов его семьи не сожрал все содержимое ящика. Конечно, это нормально, если его родственники заплатят за него, тогда они облегчат Руди жизнь и ему не придется таскаться по пляжу, чтобы в него кидались камнями. Но вряд ли его родные признаются в том, что это они съели мороже… Я задремала…
Что касается меня, то я могу спать сколько угодно. Я здесь спала как убитая, так же как и дома. По крайней мере, один раз мне это удалось, когда самый громкий телик в западном полушарии был выключен. Сон был для меня благословенной разрядкой, снятием напряжения. Когда я просыпалась, то словно попадала в ад. Как только я открывала глаза, меня словно обухом ударяли по башке, реальность вызывала ужас. «Не могу поверить, что это случилось. Не могу до конца поверить, что я здесь». Но вскоре после пробуждения страх обычно рассеивался, напоминая о себе только легким трепетом.
Я вернулась около половины седьмого. Эмили уснула на диване, прямо с ноутбуком на животе. На автоответчике мигала лампочка. Единственное сообщение. И не для меня.
Мужской голос неторопливо вещал в этой обычной для Калифорнии манере произносить слова нараспев, словно это не было вопросом жизни и смерти.
– Эй, Эмили. Это Дэвид. Кроу. Твой трудолюбивый агент. – Последнюю фразу он произнес еще больше нараспев. – Мне только что звонил Морт Рассел из «Хотхауза», – снова замурлыкал Дэвид. – Позвони мне.
– Эмили! Просыпайся! – Я дернула ее за руку и попыталась поднять с дивана. – Просыпайся же! Ты должна это услышать!
На ее бледном лице ничего не отразилось, так что я прокрутила сообщение еще раз. И тут она вскочила с дивана и бросилась к телефону.
– А что это за «Хотхауз»? – спросила я. – Они крутые?
– Мне кажется, они подразделение «Тауэр», – пробормотала она, нажимая на кнопки. – Пожалуйста, только бы он был на работе, только бы никуда не ушел… Пожалуйста… Здравствуйте, я – Эмили О'Киффи, мне нужен Дэвид Кроу.
Ее соединили сразу же.
– Да, – сказала она и кивнула. – Да, правильно…
Снова энергичные кивки.
– Хорошо… Когда?.. Отлично. Пока.
Она медленно положила трубку. Потом еще медленнее стала сползать по стеночке, пока не оказалась на полу. Это не предвещало ничего хорошего, скорее катастрофу. Она повернулась ко мне. Выражение лица напряженное.
– Знаешь что?
– Что?
– Они хотят, чтобы я представила свой сценарий.
Минуту я переваривала информацию.
– Но это же классно!
– Я знаю. Знаю. Знаю.
Потом она рыдала. Таких рыданий я не видела никогда в жизни. Слезы рекой. Сопли до пояса. Конвульсии.
– Слава богу! – причитала она, спрятав лицо в ладонях. – Славабогуславабогу…
– Ты – артистическая натура, – сказала я снисходительно.
– Мне нужно поговорить с Троем, – внезапно встрепенулась она.
Быстрый телефонный звонок. Быстрый по ее стандартам, каких-то двадцать минут – и ноги в руки. Прическа, макияж, платье, каблуки. И вот в восемь тридцать мы уже встречаемся с Троем в баре «Мармонт». Оказалось, что Трой – режиссер, так что, помимо всего прочего, он может дать Эмили совет по поводу Морта Рассела, «Хотхауза», работы с текстом и научить, как не продешевить.
– Он женат? – спрашиваю я то же, что спрашивала о других.
Эмили заржала, как ненормальная.
– Трой? О да! Очень даже женат. На своей работе. А в остальном он одинокий. Одинокий одинокий, как ты говоришь. Даже одинокий в кубе. Самый одинокий из всех, с кем ты знакома.
– А какие фильмы он снял? – поинтересовалась я, когда мы мчались по автостраде.
– Ну, ты о них не слышала.
– Он что, плохой режиссер?
– Превосходный. Просто он работает в независимой кинокомпании. Он очень принципиальный, не умеет идти на компромиссы, так что в киноиндустрии ему не выжить, по крайней мере сейчас. Он ждет, когда достигнет достаточной известности, чтобы получить возможность снять масштабный блокбастер так, как ему хочется.
– Господи, ты только посмотри на них!
Мы проехали мимо спортивного зала с окнами от пола до потолка, где все, кто занимался на беговых дорожках, были видны, как на ладони. Мне бы не понравилось, если бы проезжающие автомобилисты видели мою красную потную морду.
Но это еще не все. Было полдевятого. Вечер пятницы! Им что, некуда пойти пропустить по стаканчику?
– У многих спортивных залов такие здоровенные окна, – сказала Эмили. – Всегда есть шанс, что мимо проедет Стивен Спилберг.
Бар «Мармонт» был довольно мрачным местечком в готическом стиле. Совсем не в духе Лос-Анджелеса. Со стен свисали пластиковые змеи. В зеркалах отражалась темнота.
– А вот и он! – Эмили бодрым шагом направилась к столику, где сидел одинокий мужчина.
Он поздоровался, а потом Эмили представила нас друг другу.
– Привет, – робко сказал Трой.
– Привет, – ответила я, не в силах оторвать взгляда от его лица. Я точно знаю, что вылупилась на него просто неприлично, но ничего с собой поделать не могла, в голове билась единственная мысль: «Как мужик может быть таким красивым?»
Я знаю, что есть определенные критерии. Волевой подбородок, выдающиеся скулы, длинные и густые ресницы. Всем нравится белозубая, сверкающая улыбка, а вот проникновенный щенячий взгляд по душе лишь некоторым (и я не из их числа). Нос? Нет, носы не должны бросаться в глаза. Всеобщее мнение: нос не должен занимать на лице главенствующую позицию.
Однако иногда бывает, что у человека внешность абсолютно неправильная, но он все равно потрясающе выглядит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55


А-П

П-Я