Когда вся кухня блестела, как на обложке рекламного журнала, девушка позволила себе остановиться. Впрочем, работа еще не закончена. Надо прибрать столовую, спрятать серебро. Она ясно представляла себе перечень дел. Но хрустальные бокалы, в которых еще оставались капли шампанского, снова заставили ее сердце больно сжаться.
Сьюзен подняла розу, которую ей привез Грэгори и прижалась к ней губами… Она никак не могла понять, почему Сандра оставила увядший букетик фиалок. Как она могла смотреть на них, прикасаться к этим цветам? Как могла она оставить себе что-то, что напоминало ей о любовнике? Сама Сьюзен, конечно, никогда не забудет Грэгори, тепло его рук, нежность его губ. Это испытание останется в ее памяти навсегда. Но только не цветы. Она бросила розу в мусорное ведро, следом полетела бутылка от шампанского и остатки обеда. Закрыв крышку, Сьюзен почувствовала, что на нее тоже опустилась темнота.
Однако оставалась еще одна вещь. Сьюзен написала записку миссис Уолтер с просьбой забрать все продукты из холодильника. Вот теперь все концы обрублены. Немногие в городе удивятся столь стремительному изменению ее планов, и ни один не будет долго помнить об этом.
Наконец, собрав свои вещи, она уселась в машину и умчалась в ночь.
Проехав минут двадцать, Сьюзен остановилась. Похоже, она совсем не разбирала дороги, и до нее даже не сразу дошло, что она плачет. Девушка долго сидела в машине, не в состоянии вообще двигаться. Постепенно рассвело. Встало солнце, и утренняя свежесть опустилась на обочину дороги.
На Сьюзен все еще было черное шифоновое платье, на котором остались следы недавней уборки. Она ловила на себе удивленные взгляды водителей грузовиков, останавливавшихся у придорожного кафе, чтобы перехватить пару сандвичей, но девушку это не заботило. Она тоже проглотила чашку кофе, вернулась в машину и отправилась домой в Лондон. В свой дом, где прошла вся жизнь. Где жили ее настоящие родители, любившие дочку и никогда не причинявшие ей боль… Всего лишь взглянув на Сьюзен, Рой, наверное, впервые в жизни решил промолчать.
* * *
Жизнь продолжалась, но Сьюзен не могла работать. Стоило ей положить перед собой чистый лист бумаги, как тут же на нем всплывали черты Грэгори Хенсворда. Поэтому девушка с удвоенной энергией взялась за переустройство дома. Сначала ее комната, потом Роя. Она починила кровлю, а затем принялась и за другие, долго откладывавшиеся на потом поломки. Она даже установила дополнительные перекрытия на чердаке.
Вскоре ей написал Марк Линтон. Грэгори куда-то уехал, сообщил он. Дом вместе с садом и мастерской почти немедленно нашел покупателя, и теперь требовалась только подпись прежней хозяйки. Марк не указал имени покупателя, и, внезапно забеспокоившись, Сьюзен позвонила ему из автомата на почте.
– Марк, я доверяю вам. Но я хочу, чтобы дом принадлежал полноценной семье.
– У меня нет конкретного имени, к сожалению, но я не хотел больше тянуть, – предупредил он ее. – Грэгори сказал, что вы почти немедленно отправляетесь в Италию, и я решил прояснить все окончательно до вашего отъезда.
Землю передали фонду, и Марк поинтересовался, не найдет ли Сьюзен время, чтобы присутствовать на торжественной церемонии передачи, но девушка отказалась.
– Я уезжаю на несколько дней, – соврала она, и Линтон не стал больше уговаривать ее.
Сьюзен подписала контракт и отправила его обратно в Уинсвил, пережив второе тяжелейшее испытание в жизни.
Через пару дней она получила приглашение на открытие летней выставки в колледже. Шеф нацарапал ей записку: «Все просто умирают от нетерпения продемонстрировать тебе свой грандиозный успех. Пожалуйста, приходи. С любовью, Барри».
Горячо встреченная бывшими студентами, Сьюзен восхищалась всеми работами без исключения.
Прежде чем девушка успела уйти, Барри затащил ее к себе в кабинет.
– Я надеялся, что ты придешь. Это избавило меня от лишней ходьбы. Тут подвернулась для тебя работенка.
– Я не думаю, что могу вернуться к работе сейчас. – Сьюзен внезапно охватила паника.
Барри странно посмотрел на нее.
– Да нет, это не преподавание. Мне бы очень хотелось, чтобы ты была здесь, но у нас по-прежнему трудности с финансами. Просто друг попросил меня найти кого-нибудь, кто мог бы сделать одну хорошую вещицу для подарка. Судья из Верховного суда уходит на пенсию, и коллеги хотят сделать ему сюрприз. Ты могла бы нарисовать карикатуру?
– Весьма странный выбор для подарка, – откровенно призналась Сьюзен.
– Не знаю, – слегка растерялся Барри. – Но все-таки это более оригинально, чем часы. Конечно, мне сразу пришла на ум именно ты. Возьмешься? – Ответ казался очень важным для него, но Сьюзен покачала головой.
– Не могу, Барри. Я никогда не рисовала карикатур. Тебе придется поискать кого-нибудь еще.
– У них мало времени.
Сьюзен казалось, что ее силой заставляют делать то, от чего она стремилась как можно скорее избавиться, и потому воспротивилась.
– Но я не знаю этого человека. Нельзя нарисовать карикатуру, не будучи знакомым с моделью.
Барри аж подпрыгнул.
– Никаких проблем. Я объяснил им тоже самое. Но старик дает праздничный обед для своих коллег в загородном доме в эту субботу, и ты можешь отправиться туда как гость одного из служащих. Останься там на выходные. Что ты скажешь?
– Мне не хотелось бы.
– Если надумаешь, дай мне знать до субботы. Когда Сьюзен пришла домой, Рой уже ждал ее на пороге. Со времени ее возвращения он ходил на цыпочках, взвешивая каждое слово и не осмеливаясь поинтересоваться причиной столь внезапного ее появления. Но сейчас он явно хотел что-то выяснить и ринулся приготовить ей чай, потом предложил сандвич.
– Нет, спасибо, – Сьюзен цинично смерила его взглядом. – Почему ты прямо не скажешь мне, что ты хочешь? Нам обоим станет спокойнее.
Рой растерянно улыбнулся, довольный уже тем, что она хотя бы соглашается выслушать.
– Мне хотелось попросить тебя об одолжении.
– Да? Это сюрприз.
– Я встретил ту девушку, о которой ты говорила.
– Вот как? – Сьюзен догадывалась, что последует за этими словами, но у нее не было никакого желания облегчать Рою жизнь.
– Я подумал, что она могла бы провести со мной уик-энд здесь.
– Ты же знаешь, Дэвис, – меня не касается, чем ты занимаешься в своей комнате.
– Я надеялся… Это ведь в первый раз, и все такое.
Сьюзен была рада увидеть, что он может все-таки покраснеть. Чувство оказалось настолько неожиданным, что она даже улыбнулась.
– Ты думаешь, что хозяйка дома может запретить тебе? А разве у девушки нет своего дома?
– Она снимает квартиру вместе с другими девчонками. – Рой почуял запах победы. – Ну, Сьюзен, будь человеком.
Она вздохнула.
– Когда состоится твое моральное разложение?
– Я пригласил ее на субботу.
– Тогда считай свои проблемы решенными. У меня предложение на субботу, которое, к сожалению, мне, очевидно, придется принять. Но, я думаю, пришла тебе пора перебраться на холостяцкую квартиру.
* * *
Сьюзен настояла, что поедет на собственной машине, и добралась до Суррея в субботу в полдень. Пол оказался приятным молодым человеком. Очень симпатичным и доброжелательным. Он официально представил ее хозяину.
– Сэр, позвольте мне представить вам мисс Холлендер. Сьюзен, познакомьтесь, это почетный судья мистер Бредли.
Судья взял ее руку и на секунду задержал в своей ладони. Несмотря на тучную отяжелевшую фигуру, выглядел он молодо, его светло-русые волосы едва тронула седина. Однако пальцы судьи слегка дрожали, и Сьюзен подумала не уходит ли он на пенсию из-за слабого здоровья.
– Добро пожаловать, мисс Холлендер, – произнес он наконец. – Можно я буду называть вас Сьюзен?
– Конечно, сэр.
– Благодарю вас. Проходите, выпьем чаю, расскажете о себе.
Сьюзен ожидала увидеть в гостиной много людей, прибывших к обеду, но они оказались в комнате одни. Даже сопровождавший ее Пол куда-то испарился.
– Я догадываюсь, вы очень талантливы, Сьюзен.
Девушка не подозревала, что судья знает о ней, и на самом деле немного удивилась, что он вообще обратил на нее внимание.
– О таланте я предоставляю судить другим. Может быть, мне разлить чай?
– Да, будьте любезны. Мне без сахара. Сьюзен протянула ему чашку, затем налила себе чаю и уселась напротив, чтобы получше разглядеть наиболее характерные черты его лица. В пожилом судье чувствовалась сила, необходимая, однако, для борьбы с какой-то внутренней болью. Напускная важность выглядит по-другому, решила девушка.
– Я, кажется, приехала немного рано? Когда прибудут остальные гости?
– Боюсь, других гостей не будет, моя дорогая. Вас пригласили сюда под вымышленным предлогом, и, как я понимаю, вашим друзьям пришлось приложить максимум усилий, чтобы убедить вас поехать.
Рука Сьюзен застыла на полпути ко рту, затем она осторожно поставила чашку на блюдце и опустила их на стол.
– Полагаю, сэр, вам следует объясниться.
– Я хотел встретиться с вами, Сьюзен, и надеюсь, вы не рассердитесь на меня.
– Не понимаю. Откуда взялось желание увидеть именно меня? Я полагала, что меня пригласили для работы.
– Да, я знаю. Но я еще не ухожу в отставку. И сегодня не будет прощального обеда. – Он быстро поднялся. – Если вы больше не хотите чаю, пойдемте, я покажу вам некоторые из моих картин.
Озадаченная и немного раздосадованная, Сьюзен проследовала за ним через большой зал в библиотеку. Над камином висел портрет белокурой англичанки. Ее миловидное лицо повторялось в портретах сыновей, одним из которых оказался молодой человек, доставивший девушку в этот дом.
– Так Пол ваш сын?
– Да, он мой сын. Мне повезло с мальчиками. У Пола есть еще брат. Он врач.
– Прошу прощения. Как я поняла… вернее, как мне сказали, Пол служит в вашем заведении.
– Небольшой обман с моей стороны. Я по-прежнему надеюсь, вы простите меня, Сьюзен.
– Простить вас? – Она неожиданно разозлилась на то, что люди, которых она привыкла считать друзьями и которым доверяла, могли так обмануть ее. Ярость пронзила все ее тело, точно молния. Впервые за долгие недели ей удалось что-то испытать. Но раз ее все-таки сюда доставили, она хотела знать зачем. Она отвернулась от портрета и жестко спросила:
– Возможно, вы будете так любезны, сэр, объяснить мне цель моего визита.
Мужчина впервые улыбнулся.
– Вы так похожи на свою мать. Не только внешне, хотя и это тоже. Меня предупредили о вашем сходстве, иначе я бы просто опозорился, когда вы вошли в дом. Пол мог заподозрить, что вы нечто большее, чем дочь старого друга. Но вы и в поступках схожи с матерью. Абсолютно идентичны. Она тоже была такая.
– Вы знали мою мать? – у Сьюзен по коже пробежали мурашки. Она не сомневалась, что он говорит о Сандре.
– Да, Сьюзен, я знал вашу мать, – торжественно произнес Бредли. – В полном смысле этого слова.
Он достал из кармана записную книжку и протянул ей. Книжку, обтянутую китайским шелком. Сьюзен чуть не вскрикнула.
– Где вы это взяли? – Книжка должна лежать дома. Она поборола страх перед пауками и сразу отнесла обратно на чердак своеобразное свидетельство о своем рождении. Девушка сжала губы. Рой, сочиняющий историю своей настоящей любви. Вся эта чепуха об очередной подружке. Но как ему удалось втянуть в это Барри? – Кто вы?
– Меня зовут Андре Бредли. В дневнике Сандра обозначила меня буквой «А», чтобы не выдать полное имя. Но как выяснилось, ей это не удалось, ибо мистеру Хенсворду не составило никакого труда отыскать меня. – Он усадил Сьюзен на мягкий диван у окна. Девушка едва переставляла негнущиеся ноги. Только что услышанное с трудом укладывалось в сознании. – Вы знаете, все это так странно. Мне всегда очень хотелось иметь дочь. Жена подарила мне двоих сыновей, но потом по состоянию здоровья больше не могла рожать. – Мужчина мечтательно оглядел раскинувшийся за окном огромный парк. – И это тоже ее подарок. Боюсь, мне достались самые высокие проценты от сделки. Она удивительная женщина. Я все еще люблю ее.
– Любите? – холодно переспросила Сьюзен.
– Да, моя дорогая. Знаете, оказалось вполне реально любить двух женщин. Я никогда не испытывал к ней дикой страсти. В жизни человека есть место только для одной настоящей любви. В моей жизни такое место полностью отдано Сандре Милтон. – Судья ненадолго погрузился в благоговейные воспоминания. – Но я продолжаю любить жену, а она никогда не давала мне повода сомневаться в ее любви. Для пробивающего себе дорогу адвоката она была идеальной женой. Связи в высоких кругах, большие деньги и наследство. Мы заключили семейное соглашение, и я старался быть хорошим мужем. После того как Сандра… – Он запнулся, будто сами слова глубоко ранили его, но затем все же взял себя в руки. – После того как Сандра выставила меня, это оказалось совсем несложно.
– Сандра выставила вас? Это именно она порвала отношения?
– Боюсь, вы правы. Я приехал в Уинсвил полный решимости забрать ее с собой, чтобы начать все заново в другом месте.
Сьюзен еще раз внимательно обвела глазами огромный тюдоровский особняк.
– И вы готовы были отказаться бы от такого великолепия ради нее?
– Без лишних раздумий. Ей стоило лишь сказать «да». – Слова были произнесены с таким жаром, что у Сьюзен даже не возникло сомнений: почтенный судья говорил правду, одну только правду и ничего кроме правды.
Сердце в груди девушки с силой заколотилось. С невыносимо огромной силой.
– Почему она с вами не поехала?
– Она знала, что это погубит мою карьеру. К тому времени я уже был мировым судьей с юрисдикцией по уголовным и гражданским делам. Открывалась хорошая перспектива. – Бредли улыбнулся старым воспоминаниям. – Сандра была очень умна и знала, что, если она скажет, будто делает все ради моего блага, я не стану даже слушать. Поэтому она заявила, что встретила другого и собирается за него замуж.
– И вы поверили ей? – Сьюзен взглянула на дневник, из которого буквально вырывалось пламя страсти. Она не могла поверить в подобный исход.
Янтарные, как и у девушки, глаза Бредли тоже устремились на дневник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19