Впрочем, несмотря на все свои обиды, Люси, как я уже упоминал, решила, что ее участие в данном мероприятии будет иметь ключевое значение. Проснувшись сегодня утром, я пошел в гостиную и взял с каминной полки баночку для анализа. Я вручил Люси драгоценный сосуд, а сам, снова завалившись на кровать, взялся за свое подозреваемое в некоторой ущербности мужское достоинство, а Люси открыла баночку и сразу же выставила ее в предполагаемый сектор обстрела. Она явно полагала, что извержение вулкана произойдет прямо в ближайшие секунды.
Так вот: спешу сообщить всем тем, кому это может быть интересно, что занятия мастурбацией на публике (особенно когда эта самая публика опаздывает на работу и проявляет всяческое нетерпение по поводу того, что еще не завтракала) - совсем не такое уж легкое дело. Нет, конечно, мы с Люси когда-то пробовали развлекаться таким образом - и одновременно, и по очереди, - но это делалось, так сказать, в режиме отдыха, в виде одной из сексуальных игр, и уж конечно, абсолютно спонтанно, а не по заранее утвержденному сценарию. Мы могли просто захотеть этого и исполнить свой эротический каприз. Но чтобы мастурбировать с какими-то утилитарными целями - нет уж, извините. Знаешь что, дорогой дневник, я тебе честно скажу: занимаясь этим делом, я сегодня просто охренел (в прямом и переносном смысле слова). Чего стоило само по себе это зрелище! Я стою на коленях на кровати, Люси - передо мной с баночкой в руках: ни дать ни взять - нищенка, клянчащая подаяние. Но самое главное, что при этом ничего, абсолютно ничего не происходит. Люси, надо отдать ей должное, быстро просекла, что что-то не так, и честно постаралась по мере сил исправить дело: она старательно отработала свое, сначала постонав и поохав, принимая при этом передо мной эротические позы, потом стала гладить себя по груди и другим аппетитным местам, и наконец, плюнув на все, сама взялась за дело двумя руками. По правде говоря, даже не знаю, кто из нас двоих чувствовал себя в это время большим идиотом. Не прошло и полминуты, как я почувствовал, что Люси все это надоело и она думает только о том, чтобы успеть позавтракать и накраситься перед уходом на работу. Я ценю ее такт и самообладание. Судя по всему, ей стоило огромных усилий не смотреть без конца на часы. В общем, довольно скоро мне стало ясно, что так у нас с ней ничего не получится. Я, конечно, люблю ее, и больше того - она меня по-прежнему возбуждает, но даже после десяти лет совместной жизни не каждый сможет преодолеть неловкость и смущение в такой ситуации. Ну, не получалось у меня ничего, хоть ты тресни, и в конце концов я перебазировался в другую комнату, чтобы подбодрить своего бедного старого зверька в одиночестве.
То, что такой оборот дела пришелся Люси не по вкусу (хотя она это всячески отрицает), я понял сразу. Но, с другой стороны, что мне оставалось делать? Мастурбировать без эрекции не имеет смысла, а как добиться эрекции в таких условиях - я ума не приложу. У кого, спрашивается, хоть что-нибудь может встать, когда собственная жена раздраженно пялится на твой член и приговаривает негромко, но вполне отчетливо: «Ну давай, давай скорей, уже ведь четверть девятого. Что, теперь я, значит, тебя совсем не возбуждаю?»
Уединившись, я в конце концов все же смог получить, так сказать, нужный продукт. Впрочем, употребляя слово «продукт», я вообще-то грешу против истины. То жалкое количество, которое я смог из себя выцедить, соотносится с тем, чего я от себя ожидал, как крохотный пузырек-пробник с полноценным флаконом какой-нибудь парфюмерной продукции. Я просто глазам не поверил. Вообще-то я всегда жил с ощущением того, что при эякуляции выделяю по крайней мере средне- статическую порцию спермы, то есть хотя бы не меньше, чем любой другой мужик. Впрочем, чего уж теперь скрывать: если мне и было за что себя похвалить в соревновании по сугубо мужским спортивным показателям (таким, как длина, толщина, продолжительность и т. д.), так это за успехи в повышении объемов производства. Так вот, теперь я с полным правом могу заявить следующее: любой мужик забудет о своей мании величия, как только увидит свою сперму на донышке стерилизованной пластиковой баночки. Уверяю вас, весьма жалкое зрелище. Жалкое и у-бо-го-е. В общем, порция воробьиного помета смотрится и то более внушительной.
Интересное дело: насколько, оказывается, трепетно я отнесся к этому мероприятию и как болезненно воспринял неутешительные результаты. Я почувствовал себя беззащитным и перепугался так, словно меня собираются прилюдно проверить на соответствие гордому званию настоящего мужика. Можно подумать, я собрался не анализ спермы сдавать, а проходить тест на сексуальность и потенцию. Честно говоря, поймав себя на такой мысли, я ничуть не обрадовался. Я всегда гордился своими современными, не сексистскими взглядами и на каждом углу совершенно искренне, как мне казалось, заявлял, что мужчина должен прежде всего состояться как личность, как профессионал, на худой конец как добытчик денег, но никак не в примитивном качестве жеребца-осеменителя. Кто бы мог подумать, что на старости лет я тоже азартно впишусь (пусть и заочно) во всю эту мачистскую хренотень насчет того, у кого в штанах аппарат круче. Так нет же: вот он я - пристально рассматриваю полученный образец и всерьез раздумываю над тем, не добавить ли в баночку немножко воды с мукой ради увеличения объема.
Тем не менее жизнь уже неоднократно заставляла меня признавать правоту незыблемого правила: ты - это то, что ты есть, и ничего тут не поделаешь. Бороться бесполезно, нужно просто смириться. Кроме того, я вдруг осознал, что потратил на созерцание своего «продукта» и размышления по поводу его скромного количества как минимум минуты две из тех шестидесяти, что были в моем распоряжении. Если я за час не доставлю баночку в клинику, то сперматозоиды подохнут и придется проходить весь этот круг ада заново.
Настало время очередной пытки. Доктор Купер неоднократно повторил мне, что при транспортировке баночка должна находиться в тепле.
Для начала он предложил мне вполне безобидное решение - засунуть ее себе в штаны. Затем, когда я расслабился, он перешел на птичий язык своих медицинских заклинаний, и, выбирая знакомые слова в потоке латинской матерщины, я уяснил, что данный священный ковчег не худо было бы запихнуть в некую полость, где температура соответствует температуре моего тела. Пошевелив мозгами и подобрав наконец к этой шифровке подходящий ключ, я уразумел, чего от меня все- таки хотят судя всему, идеальное место для транспортировки баночки с анализом спермы в лабораторию, по мнению доктора, находится у меня между ягодицами. Могу подтвердить даже под присягой непередаваемость ощущений, которые я испытал, выйдя из дома с баночкой, зажатой ягодицами. Мною немедленно овладела иррациональная (не побоюсь этого слова - даже безумная) мысль, будто все окружающие в курсе того, что я затеял. Вот вроде бы и полисмен на углу сурово и недовольно посмотрел в мою сторону, вот и маленькие детишки цепляются за материнские юбки и тычут в меня пальцами, а уж о девчонках, спешащих на работу в свои офисы, даже и говорить нечего: они при виде меня просто переходят на другую сторону или по крайней мере сходят с тротуара на проезжую часть и брезгливо морщатся, когда я оказываюсь от них на меньшем расстоянии, чем предписано морально-санитарными нормами. Готов поклясться, что слышал, как продавец «Ивнинг Стандард» прошептал мне в спину: «Вот грязный извращенец». Впрочем, трезво подумав, я предположил, что и сочувственные, и удивленные взгляды, которыми окружающие одаривали меня, скорее всего притягивал мой несчастный, растерянный и в то же время очень напряженный вид. С другой стороны, а чего они от меня хотели? Вряд ли можно ожидать, что мужчина будет выглядеть уверенным в себе, раскованным и неторопливым, если у него почти что в задницу засунута здоровенная бутыль, где на донышке перекатываются какие-то жалкие три сперматозоида, жить которым осталось считанные минуты.
Разумеется, все такси, попадавшиеся по дороге, были заняты, а автобусные парки просто решили поиздеваться надо мной, потому что на каждом автобусе, который оказывался в поле моего зрения, была прицеплена табличка: «Учебный. Посадки нет». На входе на ближайшую станцию метро красовалось криво повешенное, написанное от руки объявление, извещавшее о возникших именно на этой линии технических неполадках. Мне, видите ли, предлагалось посочувствовать тем двум тысячам пассажиров, которые оказались заперты в поездах на перегонах между станциями. Как же, разбежались! Мне бы кто посочувствовал. В общем, высмотрев наконец в потоке машин свободное такси, я не мог поверить своему счастью. Мое недоверие оказалось более чем оправданным. Как выяснилось, это же самое такси присмотрел для себя какой-то урод. Он заметил меня (как и я его) периферическим зрением, и, безошибочно определив друг в друге соперников, мы бросились к машине наперегонки. То есть я хочу сказать, что он-то бросился, а я, естественно, поковылял. Мне помогло то, что я изначально находился ближе, и в итоге за ручку на дверце машины мы схватились одновременно.
– Полагаю, это мое такси, - со всей возможной в тот момент вежливостью произнес я, чувствуя себя вправе проявить некоторую настойчивость. В любой другой ситуации мне бы и в голову не пришло упорствовать, а тем более вступать в конфликт из-за такой ерунды, но тут у меня просто не было выбора - в моем распоряжении оставалось всего двадцать восемь минут.
– Засунь себе в задницу, что ты там полагаешь, потому что я на это положил еще больше, - прозвучало мне в ответ. На тот случай, если я чего-то не понял в этом потоке метафор, мне еще и пояснили популярно: - Отвали на хрен, эта тачка моя. И вообще, чего ты суетишься? Не последнее, мать твою, такси.
Ума не приложу, как только люди могут быть такими грубыми и так злиться из-за какой-то мелочи. У меня не получилось бы так ответить незнакомому человеку, даже если бы мне приплатили. Примерно такое же чувство удивления и беспомощности охватывает меня, когда я вижу, как люди выбрасывают мусор из окон машин прямо на дорогу. Они что, с другой планеты? Лично я ни за что на свете не позволил бы себе такого. Наверное, мы с этими человекоподобными относимся к биологически разным видам. Впрочем, лучше на этом не зацикливаться, а то от сознания того, насколько их больше, чем нас, недалеко и до клинической депрессии.
Так вот, несмотря на все вышеизложенное, сегодня я не был намерен упускать такси, как бы ни сложился мой поединок с представителем внеземной цивилизации. Хоть режьте, мне нужно было ехать, и ехать срочно.
– Понимаете, мне это такси действительно очень нужно, - сказал я. - Это вопрос жизни и смерти.
– Увянь. - Мой оппонент вовсе не собирался сдаваться. - У меня тоже дела, и поважнее твоих будут, так что катись отсюда. Я эту тачку первый усек.
– Видите ли… - На мгновение я запнулся, а затем все же выложил решающий аргумент: - Просто у меня в заднице находится еще теплая сперма, и если ею не заняться немедленно, все сперматозоиды могут подохнуть.
Хороший прикол, действенный и эффективный. Надо будет запомнить. Мой оппонент, только что цеплявшийся за ручку мертвой хваткой, отдернул ее, будто это была живая змея или еще какой-то покрытый слизью гад.
– И вообще, мне кажется, что вы, противный, относитесь к тем, кто выбрасывает мусор из окна машины, - сурово поджав губы, процедил я, садясь в такси и желая не просто унизить противника, а стереть его в порошок.
Поездка, как и следовало ожидать, далась мне нелегко. Сидеть, как все нормальные люди, я был не в состоянии, и мне пришлось лечь на заднее сиденье, приняв некое подобие эмбриона. Насколько я понял, водитель не пришел в восторг от акробатических упражнений за его спиной. Слава богу, мы все-таки добрались до пункта назначения вовремя, даже с запасом в несколько минут. Ворвавшись в вестибюль клиники, я сумел-таки всучить лаборантке мой материал до истечения отведенного срока. При этом я, разумеется, в очередной раз выставил себя полным идиотом. Понимая, что драгоценные секунды уходят, я влетел в вестибюль и бросился сразу же к стойке дежурной лаборантки. Баночку со своим сокровищем я извлек из штанов уже там, на месте. Здравая мысль, что тактичнее и вежливее было бы сделать это в более уединенном месте, пришла мне в голову ровно через секунду после того, как я уже опозорился. Девушка, конечно, ничего не сказала, но подарила мне взгляд, в котором я без труда прочитал пропитанный брезгливостью вопрос: «И вы хотите, чтобы теперь я взяла это в руки?» Затем она натянула длинные, по локоть резиновые перчатки и воспользовалась для манипуляций с баночкой каким-то специальным медицинским ухватом длиной едва ли не с багор.
Бог ты мой, ну и дела! Даже не верится, что на описание несложной процедуры доставки моей спермы в клинику ушло целых полчаса. Будь я столь же прилежен, пунктуален и усидчив на работе, не попал бы в то дерьмо, в которое вляпался по собственной вине. Вообще на работе я в последнее время чувствую себя напряженно, абсолютно не в своей тарелке. Чует мое сердце: Найджел только и ждет подходящего повода, чтобы разделаться со мной. А появление такого повода - лишь вопрос времени. Если же смотреть правде в глаза, то шансы устроиться на другое хорошее место у меня не очень-то высоки. Спрос на профессиональных пожирателей ланчей за казенный счет сейчас не слишком велик. Как-никак, на дворе уже не восьмидесятые.
Люси не устает повторять, что мне стоит еще раз попробовать начать писать. Очень трогательно. Она, оказывается, по-прежнему в меня верит.
Послал Мудозвону еще одно письмо (трижды проверив на этот раз адрес на конверте). Снова поинтересовался у него насчет возможной работы. Причем на этот раз я не стал пускаться в теоретические рассуждения о состоянии дел на государственном телевидении и напрямую, в лоб попросил этого урода взять меня на работу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61