Вы можете увидеть ее виллу из нашего дома - вон
за той лощиной.
- Вы с ней знакомы?
- Мы были знакомы в молодости, но близкая дружба нас никогда не
связывала. Я практически не вижусь с нею со времени нашего приезда. А
почему вы спрашиваете?
- Я хотел бы посмотреть письмо, которое оставил ее муж.
- У меня есть копия. Их продают в местном музее.
Она вышла на минуту и вернулась с письмом, оправленным в серебряную
рамку. Стояла надо мной, читая, и ее губы шевелились в такт словам, как во
время молитвы. Мне она протянула письмо с явной неохотой.
Оно было напечатано на машинке - за исключением подписи - в углу
стояло: "Санта-Тереза, 4 июля 1950".
Дорогая Франсин!
Это мое прощальное письмо. Хоть и с болью в сердце, но я должен
покинуть Тебя. Мы часто говорили о моем желании открывать новые горизонты,
за которыми я смогу найти свет, невиданный доселе ни на море, ни на суше.
Этот прекрасный берег со всем сущим на нем уже рассказал мне все, что мог,
как некогда - Аризона.
И так же, как в Аризоне, все здесь стало мелким и обыденным, и я не
могу решить тех великих задач, для которых явился на свет. Я должен искать
в иных местах каких-то иных корней, более глубокой, бездонной тьмы, более
всеобъемлющего света. И я, словно Гоген, решил, что должен искать их в
одиночестве, ибо стремлюсь изучать не только окружающий мир, но также и
самые глубокие уголки собственной души.
Я не беру с собой ничего, кроме того, что мне отпущено, своего
таланта и своих воспоминаний о Тебе. Дорогая моя жена, милые друзья, я
прошу вас тепло вспоминать обо мне и пожелать мне удачи. Я просто иду
своим путем, для которого рожден.
Ричард Хантри.
Я возвратил Рут Баймеер обрамленное письмо, она прижала его к груди.
- Прекрасно, не правда ли!
- Я в этом не уверен. Все зависит от точки зрения. Для жены Хантри
это должно было стать немалым потрясением.
- Мне кажется, она весьма неплохо перенесла его.
- Вы когда-нибудь говорили с ней об этом, миссис?
- Нет. Не говорила, - ее резкий тон убедил меня в том, что с миссис
Хантри она не связана узами дружбы. - Кажется, ее весьма радует вся
унаследованная слава. Не говоря уж о деньгах, которые он оставил.
- Не было ли у Хантри склонности к самоубийству? Он никогда не
говорил о том, что может лишить себя жизни?
- Да что вы! - она ненадолго смолкла, но потом продолжила: - Вы не
должны забывать, мистер, что я знала Дика Хантри, когда он был очень
молод. Я была еще моложе. Честно говоря, я не видела его и не говорила с
ним вот уже тридцать лет. Но я уверена, что он жив и поныне!
Она прижала руку к груди, словно желая заявить, что он жив, по
крайней мере, в ее сердце. На верхней губе ее появились капельки пота,
которые она стерла ладонью.
- Боюсь, этот разговор выбил меня из колеи. Прошлое возникает
внезапно, как из-под земли, и это тогда, когда я считала, что победила
все... С вами так не бывает?
- Днем достаточно редко. Ночью, перед тем, как заснуть...
- Вы не женаты? - мгновенно сделала вывод она.
- Был, лет двадцать пять назад...
- Ваша жена жива?
- Надеюсь...
- А точно узнать вы не пробовали?
- В последнее время нет. Я предпочитаю узнавать подробности жизни
других людей. Сейчас вот мне хотелось бы поговорить с миссис Хантри...
- Мне это не кажется необходимым...
- И все-таки, я попробую. Возможно, это кое-что прояснит для меня в
деле.
На лице моей собеседницы застыло выражение неудовольствия.
- Но я хотела только, чтобы вы нашли мою картину...
- И вы, я вижу, желаете проинструктировать меня, как именно я должен
это делать? Я пробовал сотрудничать подобным образом с другими моими
клиентами, это давало не лучшие результаты.
- Но зачем вам говорить с Франсин Хантри? Видите ли, она не
принадлежит к числу наших друзей...
- А я должен общаться исключительно с друзьями?
- Я не это хотела сказать! - она на минуту смолкла. - Вы собираетесь
говорить со многими людьми, не так ли?
- Со столькими, со сколькими это будет необходимо. Это дело кажется
мне более сложным, чем вам. Оно может занять длительное время и стоить
несколько сот долларов...
- Я в состоянии платить!
- В этом я не сомневаюсь. Но я не уверен в желаниях вашего мужа.
- Об этом вы можете не беспокоиться. Если вам не заплатит он, это
сделаю я.
Она провела меня по дому, чтобы показать виллу семейства Хантри. Это
было здание в новоиспанском духе, с башнями, многочисленными пристройками
и большой оранжереей. Оно располагалось чуть ниже небольшого плато, на
котором находились мы, по другую сторону лощины, разделяющей оба имения,
как глубокая рана в теле земли.

3
После недолгих поисков я нашел дорогу, ведущую к мосту через овраг, и
вскоре остановился перед домом миссис Хантри. Крепко сбитый мужчина с
орлиным носом открыл дверь прежде, чем я успел постучать, и вышел ко мне,
прикрыв ее за собой.
- Чем могу служить?
- Мне хотелось бы повидать миссис Хантри.
- Ее нет дома. Что ей передать?
- Мне необходимо встретиться с ней лично.
- По какому вопросу?
- Я скажу ей это сам, хорошо? Если, конечно, вы подскажете, где я мог
бы ее найти.
- Скорей всего, она в музее. Сегодня день ее дежурства.
Я решил сперва нанести визит антиквару по имени Пол Граймс. Вдоль
побережья я проехал в нижний город. По волнам носились белые парусники, в
небе реяли чайки и крачки, словно их маленькие воздушные копии. Под
влиянием внезапного импульса я задержался и снял номер в гостинице с
окнами на залив.
Нижний город представлял собой несколько обшарпанных улиц,
вытянувшихся вдоль моря. Неряшливые обитатели шатались без дела по главной
из них или стояли, привалившись спиной к дверям маленьких магазинчиков со
всевозможными товарами.
Свернув с главной улицы на поперечную, я отыскал галерею Пола
Граймса, втиснувшуюся между винной лавочкой и вегетарианской столовой.
Внешний вид галереи не внушал особого доверия - фасад здания был
неаккуратно выложен грубым камнем, на втором этаже, видимо, помещались
жилые комнаты. На витринном стекле золотыми буквами было выведено: "Пол
Граймс. Картины и декоративные произведения". Я оставил машину у лавочки,
подогнав ее к выкрашенному в зеленый цвет парапетику.
Когда я открывал дверь, тихо звякнул висящий над нею колокольчик.
Скромное помещение маскировали рисованные экраны и ширмы из сурового
полотна. На них висело несколько картин, ценность которых показалась мне
спорной. Под стеной, за тонконогим столиком сидела ярко одетая
темноволосая женщина, стараясь придать своему лицу деловое выражение.
У нее были глубокие черные глаза, резко очерченные скулы и выдающаяся
грудь, волосы цвета воронова крыла отливали синевой. Женщина была очень
красива и очень молода.
Я назвал свою фамилию и выразил надежду, что мистер Пол Граймс ждет
меня.
- Я весьма сожалею, но он был вынужден уйти.
- Когда же он вернется?
- Этого он мне не сообщил, по-видимому, уехал по делам за пределы
города.
- Вы его секретарь?
- Можно сказать и так, - ее усмешка напоминала блеск ножа из-под
плаща. - Это вы звонили по поводу какой-то картины?
- Да.
- Я могла бы показать вам несколько вещей... - она обвела рукой
экспозицию. - Это преимущественно абстракции, но у нас имеются и
реалистические картины...
- А нет ли у вас каких-нибудь работ Ричарда Хантри?
- Не думаю... нет...
- Мистер Граймс продал картину Хантри семейству Баймеер. Они сказали,
что здесь я могу ознакомиться с ее фотографией...
- Мне об этом ничего не известно.
Она развела руками - темными и округлыми, с тонким пушком,
напоминающим легкий дымок.
- А вы не могли бы дать мне домашний адрес мистера Граймса?
- Он живет над магазином, его нет дома.
- Когда же вы ждете его, мисс?
- Понятия не имею. Иногда он уезжает и на неделю. Он не сообщает мне,
куда ездит, а я его не спрашиваю.
Я поблагодарил ее и направился в соседнюю винную лавочку. Стоящий за
прилавком чернокожий спросил, чем он может служить.
- Вы могли бы оказать мне небольшую услугу. Вы знакомы с мистером
Граймсом?
- С кем?
- С Полом Граймсом, у него магазин картин в доме рядом с вашим.
- Пожилой тип с седой козлиной бородкой? - он очертил пальцами ее
силуэт. - Носит белое сомбреро?
- Да, кажется, он.
Он покачал головой.
- Я не могу сказать, что я с ним знаком. Видимо, он не пьет. Во
всяком случае, я на нем ни цента не заработал.
- А на его девушке?
- Пару раз она купила полдюжины пива. По-моему, ее зовут Паола. Вам
не кажется, что в ней есть индейская кровь?
- Меня бы это не удивило.
- Мне кажется, есть, - видимо, эта информация его удовлетворила. -
Классная девушка! Не понимаю, как мужик его возраста ухитряется держать
при себе такую девушку!
- Я тоже. Мне хотелось бы знать, когда мистер Граймс вернется домой.
- Я положил на прилавок два доллара, а сверху свою визитную карточку. - Я
могу вам позвонить?
- Почему же нет?
По главной улице я доехал до скромного белого здания, в котором
помещался музей. Молодой человек у входа сообщил мне, что Фред Джонсон
вышел около часа назад.
- Вы хотите встретиться с ним по личному вопросу или это как-то
связано с музеем?
- Я слышал, что он интересуется творчеством художника по имени Ричард
Хантри...
Он совсем расплылся в улыбке.
- Мы все им интересуемся. Вы, наверное, приезжий?
- Да, я из Лос-Анджелеса.
- Вы не видели нашу постоянную экспозицию работ Хантри?
- Еще нет.
- Вы пришли как раз вовремя, сэр. Здесь сейчас миссис Хантри. Она
посвящает нам один день в неделю.
В первом зале, который мы миновали, находились светлые и приятные
классические скульптуры. Второй зал был совершенно другим. Картины,
которые я там увидел, напоминали окна в иной мир, словно те, через которые
исследователи джунглей ночами наблюдают жизнь зверей. Но звери на полотнах
Хантри, казалось, превращались в людей, а может, это были люди,
становящиеся зверьми.
Женщина, возникшая в зале за моей спиной, ответила на мой
невысказанный вопрос:
- Это так называемые образы творения... они представляют полную
фантазии концепцию эволюции, созданную художником. Они относятся к периоду
первого большого взрыва его творческого вдохновения. Возможно, это
покажется неправдоподобным, но все картины были созданы в течение шести
месяцев.
Я повернулся, чтобы посмотреть на нее. Несмотря на строгий костюм и
несколько аффектированную манеру изложения, она излучала силу и
собранность. Было видно, что эта женщина с коротко стриженными седеющими
волосами обеими руками держится за жизнь.
- Вы миссис Хантри?
- Да, - она явственно была довольна тем, что я ее узнал. - Меня,
собственно, уже не должно быть тут, сегодня вечером у меня прием. Но мне
трудно не прийти в музей в дни моего дежурства.
Она проводила меня к дальней стене, на которой висел цикл женских
образов. Одна из картин привлекла мое внимание. Молодая женщина сидела на
бревне, частично прикрытом шкурой буйвола, оттеняющей ее бедра. Красивая
грудь и плечи натурщицы были обнажены. Над ней, в глубине картины, висела
в пространстве голова быка.
- Он называл ее "Европа", - сказала миссис Хантри.
Я повернулся к ней, она улыбнулась. Я снова глянул на девушку на
картине.
- Это вы, миссис?
- В определенном смысле. Я часто позировала ему.
С минуту мы изучающе смотрели друг на друга. Она была моего возраста,
может, чуть моложе, но под голубым платьем до сих пор таилось упругое тело
Европы. Я задал себе вопрос, что заставило ее проводить меня по выставке -
внутренний порыв? мысль о муже? или, может, симпатия...
- Вы уже когда-нибудь видели его картины, мистер? Мне показалось, они
вас изумили.
- Да. Я до сих пор изумлен.
- Его работы обычно производят на людей такое впечатление, когда с
ними знакомятся впервые. Скажите мне, что вас заставило им
заинтересоваться?
Я сказал ей, что являюсь частным детективом, которому Баймееры
поручили вести следствие о пропаже их картины. Мне хотелось посмотреть на
ее реакцию.
Ее лицо под маской косметики слегка побледнело.
- Баймееры - невежды! Картина, которую они купили у Граймса,
фальшивка! Он предлагал мне купить ее задолго до того, как показал им. Я и
прикасаться к ней не захотела! Это обыкновенная попытка скопировать стиль,
в котором Ричард уже давно не работал.
- Как давно?
- Лет тридцать. Это манера из времен его жизни в Аризоне. Не
исключено, что Пол Граймс сам написал эту картину.
- А Граймс - человек с такой репутацией?
Я задал на один вопрос больше, чем следовало.
- Я не стану говорить о его репутации ни с вами, ни с кем бы то ни
было другим. Он был другом и учителем Ричарда еще в Аризоне.
- Но вашим другом он не был?
- Мне бы не хотелось говорить на эту тему. Пол помог моему мужу,
когда эта помощь имела для него значение. Но с течением времени люди
меняются. Все меняется... - она обвела глазами вокруг себя, не
останавливая взгляд на картинах мужа, словно даже они стали ей чужими, как
полузабытые сны. - Я стараюсь заботиться о наследии моего мужа, о
подлинности его работ. Множество людей не прочь были бы составить
состояние на его творчестве.
- А Фред Джонсон - не один из них?
Казалось, мой вопрос поразил ее. Она потрясла головой и ее прическа
заколыхалась, словно мягкий серый колокольчик.
- Фред покорен творчеством моего мужа. Но я бы не сказала, что он
пытается зарабатывать на нем, - она некоторое время помолчала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36