Миссис Броудхаст развернула перед капитаном длиннющий список его подружек,
а он кричал ей, что во всем виновата она сама. Я не могу повторить вам,
мистер, всего того, что он ей кричал, обвиняя ее в том, что она вот уже
десять лет ему не жена. В конце концов, он выскочил из дома как
ошпаренный. Бедняжка Стенли дрожал как лист. Он обедал в кухне, но и там
было слышно. Он ведь был уже достаточно большой, чтобы понимать, почему
они ссорятся. Он выбежал, чтобы остановить отца, но капитан унесся, как
ветер, в этой своей спортивной машине. Миссис Броудхаст тоже начала
одеваться, чтобы выйти. Стенли хотел пойти с ней, но она не взяла его и
попросила меня уложить его в постель. Я сделала это, но потом занялась
чем-то в кухне.
Она подняла невидящие, утонувшие в прошлом, глаза.
- Второе потрясение я пережила, обшаривая дом в поисках Стенли. На
столе в кабинете лежал футляр с пистолетами, которые миссис Броудхаст
унаследовала от своего отца. Одного пистолета не было, рядом лежала
открытая коробка патронов. Я не знала, что делать! В результате я не
сделала ничего, просто сидела и ждала, когда они вернутся.
Она сидела передо мной в кресле на колесиках, отрешенная, в
выжидательной позе, словно до сих пор ждала, чем окончится тот давний
вечер.
- Их не было больше часа. Наконец, они вернулись вдвоем, мать и сын,
с мокрыми от росы ногами, бледные и испуганные. Миссис Броудхаст прежде
всего уложила Стенли в постель, после чего уволила меня. Вернувшись домой,
я убедилась, что моего собственного сына нет в постели. Это была роковая
ночь для матерей!
- Для сыновей тоже, - напомнил ей я. - Вы думаете, что Стенли был
свидетелем убийства своего отца, миссис?
- Не знаю. Знаю только, что он слышал выстрел. Он рассказал мне
потом, что его мама убила сову. Таким образом она объяснила ему выстрел.
Но, я уверена, он подозревает, что застрелен был его отец. Думаю, это всю
жизнь мучило его, но он не находил в себе смелости посмотреть правде в
глаза. И потому до последнего дня искал доказательств того, что отец жив.
- Он говорил с вами о смерти отца?
- О смерти нет. Мы не упоминали слово "смерть". Но временами он
строил догадки, что могло случиться с его отцом. Спрашивал и меня, что
думаю об этом. Я рассказывала ему разные историйки - что выехал в чужие
страны, может быть, в Австралию, и, кто знает, не появится ли он снова в
один прекрасный день... - она подняла на меня блестящие от переживаний
глаза. - А что мне было делать? Не могла же я сказать ему, что подозреваю
его мать в убийстве его отца?!
- А своего сына - в том, что он его закопал...
- Этого я вообще не знала тогда, - но она быстро сменила тему. - Но
если бы и знала, то ни за что не сказала бы ни Стенли, ни кому-либо
другому! Обязанность женщины - хранить своих близких.

33
Я попрощался с нею и под проливным дождем поехал в больницу. Это было
четырехэтажное здание, протянувшееся вместе с переходами и
административными помещениями на целый квартал между двух улиц.
Добровольная помощница медсестры в розовом халате, дежурившая в холле,
подтвердила что посещение миссис Броудхаст разрешено и назвала мне номер
ее палаты на четвертом этаже.
Однако сначала я хотел сходить в прозекторскую. Канцелярия и
секционные паталогоанатомического отделения помещались на первом этаже, в
конце светло-зеленого коридора с батареями центрального отопления вдоль
стен. На дверях висела табличка: "Посторонним вход воспрещен".
За дверью меня приветствовал с холодной вежливостью мужчина
аскетического вида в белом халате. На его столе стояла табличка с надписью
"Д-р В.Силкокс". На мой вопрос он ответил, что останки Леона Броудхаста
еще не привезли, но ожидают в любую минуту. Его глаза за очками в роговой
оправе блеснули чем-то, похожим на профессиональный интерес.
- Кажется от него немного осталось?
- Достаточно. Вы должны найти след пули на черепе. Я говорил с двумя
особами, они утверждают что он был убит выстрелом в голову. Но на
показаниях свидетелей основываться нельзя, нам нужны конкретные
доказательства.
- Для этого я здесь сижу. Вообще-то, у мертвых можно узнать больше,
чем у живых.
- А тело Стенли Броудхаста еще здесь?
- Оно в морге. Вы хотите посмотреть?
- Я его видел. Хочу уточнить, что было причиной смерти?
- Многочисленные колотые раны, нанесенные длинным ножом.
- Спереди или со спины?
- Спереди, в живот. Кроме того, найден след удара мотыгой у основания
черепа.
Поднимаясь в лифте наверх, я почти позавидовал Силкоксу с его
молчаливыми свидетелями. Они не фальшивили, уже не страдали и не причиняли
страданий.
На четвертом этаже я поговорил с молоденькой медсестрой на посту
возле лифта. Она сообщила мне, что миссис Броудхаст чувствует себя
значительно лучше, но, несмотря на это, следует ограничить визит
десятью-пятнадцатью минутами. Я постучал в дверь палаты и услышал
приглашение войти.
Палата была полна цветов - садовых и оранжерейных - розы, гвоздики,
экзотические лилии... На туалетном столике стояла ваза жонкилий с
прислоненной к ней визитной карточкой Брайана Килпатрика. Миссис Броудхаст
сидела в кресле подле залитого дождем окна. Она была в цветном халате,
ярком, как заполняющие комнату цветы, и выглядела неожиданно хорошо. Но в
ее глазах пряталась обида, на секунду лишившая меня дара речи. Миссис
Броудхаст заговорила первой.
- Это вы, мистер Арчер? Очень рада видеть вас! Я хотела вас
поблагодарить.
Я ожидал чего угодно, но только не этого.
- Поблагодарить? За что?
- За спасение моего внука. Мне звонила моя невестка. Сейчас, когда
мой сын... Стенли... когда его нет, у меня остался один Ронни...
- Ронни молодчина, с ним ничего не может случиться!
- Где вы нашли его? Я не слишком разобралась в том, что говорила
Джин.
Я сжато рассказал ей о событиях последних двух дней и прибавил,
пользуясь случаем:
- Не слишком вините Сьюзан, миссис. Она была свидетелем убийства
вашего сына и могла потерять голову. Она думала только о спасении малыша.
Произнося это, я сообразил, что Сьюзан была свидетелем двух убийств
на протяжении пятнадцати лет. Если миссис Броудхаст убила мужа, не убила
ли она также и сына? Или велела его убить? На этот вопрос я ответить не
мог. И понимал, что также не могу задать его женщине, сидящей в кресле
передо мной. Мои губы отказались бы произносить этот вопрос здесь, в
палате, полной цветов, присланных ее друзьями, полной ее искренней
благодарности. Но, как часто бывает в подобных случаях, миссис Броудхаст
сама навела разговор на нужную тему.
- Я плохо поняла всю эту историю с девушкой... Как ее зовут?
- Сьюзан Крендалл.
- Да... Собственно, чего она искала в каньоне вместе с моим сыном и
внуком?
- Думаю, ответа на загадки прошлого.
- Это мне ничего не говорит. Я нынче не слишком сообразительна.
Раздражение в ее голосе и взгляде было направлено в равной мере
против меня и против нее самой.
- Сьюзан уже была когда-то в охотничьем домике, - сказал я. -
Маленькой девочкой она провела там ночь с матерью. Возможно, вы помните ее
мать? Кажется, она у вас служила. Тогда ее звали Марта Никерсон...
Она волновалась все сильнее.
- С кем вы говорили?!
- Со многими людьми. Вы чуть ли не последняя в списке. Я надеюсь, что
вы поможете мне восстановить события одной ночи в охотничьем домике. Это
было около пятнадцати лет назад...
Она покачала головой, чуть отвернув от меня лицо. Ее голова в профиль
напоминала классический медальон на фоне залитого дождем города.
- К сожалению, не могу помочь вам. Ведь я там не была...
- Там был ваш муж.
Мышцы ее шеи напряглись. Она резко повернула ко мне голову.
- Откуда вы можете это знать?!
- Ваш муж не вернулся оттуда. Он был застрелен и похоронен
поблизости. Сегодня мы его откопали.
- Понимаю... - она не сказала, что именно понимает, но ее глаза
сузились и потемнели от этого известия, а скулы заострились. Выражение ее
лица напомнило мне вырытый череп. - Это конец.
- Не совсем.
- Для меня это так. Вы сказали, что обоих мужчин нет в живых. Мужа и
сына. Я потеряла все, что любила.
Она постаралась принять трагическую позу, но в этом была какая-то
фальшь, лишавшая ее слова смысла, они прозвучали пусто и неприятно. А
перед моими глазами встали неровные строчки ее записок и неоднозначная
характеристика отца, написанная ею.
- Вы уже пятнадцать лет знаете, что ваш муж мертв и похоронен в
каньоне, миссис.
- Это ложь, - но ее голос все так же был лишен убедительности, словно
она отвечала затверженный урок, в то же время прислушиваясь к его
звучанию. - Предупреждаю вас, если вы выступите с этим заявлением
публично...
- Мы говорим как нельзя более приватно, миссис. Вам нечего скрывать
от меня. Я знаю, что в тот вечер вы поссорились с мужем и отправились
следом за ним в охотничий домик.
- Откуда вам может быть это известно, если это ложь?! - это была
обычная игра человека виновного, допрос допрашивающего, долгое
перебрасывание мячика правды, пока он вовсе не затеряется. - Откуда вы
получили эти драгоценные сведения? От Сьюзан Крендалл?
- Частично.
- Это не слишком надежный свидетель. Из ваших же слов видно, что она
психически неуравновешенна. Кроме того, ей в то время было не больше
трех-четырех лет. Все это - плод ее воображения!
- Трехлетки могут видеть и слышать. И помнить. У меня есть достаточно
доказательств того, что она была в охотничьем домике и видела или слышала
выстрел. Ее показания подтверждаются показаниями других людей. Кроме того,
ее неадекватное поведение вполне объяснимо.
- Значит, вы признаете, что она неуравновешенна?
- Все это потрясло ее. Кстати о потрясениях: а Стенли случайно не был
свидетелем выстрела?
- Нет это не возможно!
Она громко втянула воздух, словно для того, чтобы проглотить
неосторожные слова.
- Откуда вы знаете, если вы там не были, миссис?
- Я была дома со Стенли.
- А вы не ошиблись? Я знаю, что он побежал за вами в каньон и слышал
выстрел, от которого погиб его отец. Всю свою последующую жизнь он пытался
изгнать это из памяти и искал доказательства того, что это было лишь
дурным сном.
До сих пор она говорила со мной, как адвокат, не вполне уверенный в
невиновности своего подзащитного. Но теперь я выиграл.
- Чего вы хотите от меня?! Денег? Но я окончательно ограблена, - она
остановилась и растерянно глянула на меня. - Но только не говорите моей
невестке, что у меня нет ничего. Тогда я больше не увижу Ронни...
Я был уверен, что она ошибается, но не хотел спорить с нею. Вместо
этого я спросил:
- Кто же вас ограбил, миссис?
- Я не желаю говорить об этом!
Я взял с туалетного столика карточку Килпатрика так, чтобы она видела
это.
- Если кто-то шантажирует вас, миссис, вы имеете возможность
покончить с этим...
- Я же сказала, что не хочу говорить об этом! Я никому не могу
доверять! После смерти отца - никому!
- Вы хотите, чтобы так продолжалось?
Она взглянула на меня горьким недобрым взглядом.
- Я не хочу, чтобы продолжалось что бы то ни было. В том числе и
жизнь. А меньше всего - этот разговор, этот инквизиторский допрос!
- Я тоже не получаю от этого никакого удовольствия.
- Ну, уходите же! Я больше не вынесу!
Она стиснула поручни кресла с такой силой, что побелели костяшки
пальцев, и тяжело встала. Мне не оставалось ничего иного, как выйти из
палаты.
Прежде чем вернуться в прозекторскую, мне необходимо было
восстановить силы. Я отыскал дверь на узкую запасную лестницу и принялся
не спеша спускаться. Бетонные ступени с серыми металлическими перилами,
замкнутые в бетонном коробе без окон, напоминали тюрьму своим унынием и
непоколебимостью. На половине спуска я приостановился, пытаясь представить
себе миссис Броудхаст в тюрьме.
Собственно говоря, свое задание я выполнил в тот момент, когда вернул
Ронни его матери. Все, что я мог сделать дальше, было неизменно
отвратительно и болезненно. Я не ощущал необходимости доказывать любой
ценой, что миссис Броудхаст убила своего мужа. Жажда справедливости
остывала в моей груди по мере того, как я старел. Теперь для меня был
внятен голос защиты ценностей, более заслуживавших того. Несомненно,
человеческая жизнь принадлежала к ним. Но Лео Броудхаст был убит в
состоянии аффекта много лет назад, и я очень сомневался, что какой бы то
ни было суд присяжных признает его вдову виновной в чем-то более тяжком,
чем убийство в состоянии частичной вменяемости.
Что же касается остальных убийств, то весьма неправдоподобно, что
миссис Броудхаст имела причины убивать сына и физическую возможность
убийства Элберта Свитнера. Я убеждал себя, что мне абсолютно все равно,
кто их убил. Но мне было не все равно. Все в этом деле раскручивалось по
спирали, которая, словно эта лестница, неуклонно выводила в светло-зеленый
коридор, где за дверями с предостерегающей надписью доктор Силкокс
допрашивал своих молчаливых свидетелей.
Я пересек кабинет и открыл стальные дери секционной. На цинковом
столе, в свете рефлекторов лежало то, что осталось от Лео Броудхаста.
Силкокс осматривал череп, классические линии которого были единственным
свидетельством того, что когда-то Лео был красавцем. В полутьме, у стены,
стояли Килси и помощник коронера Пурвис. Я подошел к столу, пройдя мимо
них.
- Следы выстрела есть?
Силкокс поднял глаза от своей работы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31