– Да уж это точно, – иронически вставил я.
Она пристально посмотрела на меня сузившимися от злости глазами, откинула назад голову и закричала:
– Бобби! Бобби!
Я ретировался без особой спешки, но и не задерживаясь. И все же они оказались между мной и моей машиной. Бобби была с подругой тоже подходящих размеров. Черноволосая, с короткой стрижкой, в штанах мышиного цвета, в руках – клюшка для гольфа с поблескивающей золоченой головкой и хромированной рукояткой.
Они разделились и стали подходить ко мне с двух сторон.
– Только без глупостей, – заметил я, останавливаясь.
Черноволосая, имитируя баритон (видимо; хорошо потренировалась), произнесла:
– Пора вас, ублюдков, проучить как следует, чтобы не шлялись тут и не надоедали нашим девушкам.
– У вас тут что – колония? – поинтересовался я.
– Козел, – изрекла Бобби, приближаясь ко мне. Марта подошла к двери фургона, чтобы позабавиться состязанием.
В большинстве случаев они очень неплохо справляются с несведущим мужчиной. Существует ведь некий рыцарский барьер, не позволяющий ударить женщину. Однажды, уже давно, я получил довольно-таки болезненный урок, когда подобный «барьер» замедлил мою реакцию, и последующие несколько дней я провел, еле волоча ноги, словно девяностолетний старик. Такого рода ошибки, как правило, дважды не повторяют. А эта парочка еще более опасна, чем мужики-головорезы, поскольку из-за своего отклонения они прямо-таки источают ненависть к натуральному мужику. У них могут и тормоза отказать...
Освещение было слабым, а клюшка для гольфа действовала мне на нервы. Попытайся я разобраться по-хорошему, эта деваха прошибет мою черепушку. Поэтому я решил действовать без оглядки на рыцарство. Сделав ложный выпад в сторону Бобби, я ринулся к ее подружке и вцепился в рукоять клюшки прежде, чем она смогла ею воспользоваться. Я вырвал клюшку, быстро перехватил ее, развернув другим концом, отступил на шаг в сторону и двинул ею по заднице в мышиных штанах. Раздался звук сильного удара. Черноволосая так и подпрыгнула и пронзительно, по-девичьи (вероятно, к вящему своему неудовольствию), взвизгнула от боли. Я успел вовремя обернуться, чтобы увидеть, как Бобби швыряет булыжник, метя мне в голову. Он слегка задел мои волосы, а испуг прибавил мне энтузиазма. Бобби отскочила в сторону. Я три раза с силой съездил ей по плотно обтянутому грубой тканью заду, и она завопила, составив дуэт с подругой. А та вцепилась в меня, пытаясь повалить на землю. Она всхлипывала от бессилия, и несло от нее, как от погонщика мулов. Я отшвырнул ее в сторону и затем еще раз двинул ей. Взвизгнув, она бросилась бежать к фургону.
Бобби совершила ошибку, побежав рядом со своей подругой, футах в пяти от нее. Я вклинился между ними и нанес ей удар слева. Они чуть не раздавили стоявшую в дверях Марту, стремясь как можно скорее оказаться вне пределов моей досягаемости. Звуки, издаваемые ими, напоминали пение тирольцев. Расхохотавшись, я отшвырнул в сторону клюшку, сел в машину и уехал.
И вот я снова в звенящей тишине большой комнаты «Обители апачей». Дэна все еще спит. Зная, что кухня «апачей» будет уже закрыта к моему возвращению, я заехал по дороге в гастроном. Включив побольше света, распаковал свои покупки и приоткрыл краешек упаковки с тушеным мясом с лапшой. Оттуда все еще поднимался пар. Я присел на полу у кровати и стал водить упаковкой с едой взад-вперед перед лицом Дэны. Она потянула носом, открыла глаза и, сильно вздрогнув, уставилась на меня.
– Ой! – произнесла она. – Привет! – Потянулась, зевнула, потом протянула руку к лоточку с едой. Устроившись поудобней на подушках, она уселась в постели, обернувшись до подмышек простыней, и жадно отправила в рот столько еды, сколько смогла захватить вилкой. – Ох! Господи, Трев, в жизни не ела ничего подобного!
Я придвинул поближе к ней небольшой столик, принес головки чеснока, горячий чай и ватрушку с земляникой. Потом сел в ногах кровати, с восхищением наблюдая за ней. Утолив первый голод, Дэна вдруг почувствовала неловкость.
– А ты сам-то ел? – спросила она.
– Налопался до отвалу.
Она провела рукой по своим спутанным волосам.
– Представляю, какой у меня взъерошенный вид.
Ее живые темные глаза все еще были утомленными. Губы, бледные, ненакрашенные, припухли. На шее – длинная царапана, а на левом плече – три небольших овальных кровоподтека – следы моей страсти.
– Пустяки, Дэна, ты прекрасно выглядишь!
Лицо ее залило краска. Она упорно не смотрела на меня.
– Ну еще бы! Э-э-э... А который час?
– Двадцать минут первого.
Она сказала, что, пожалуй, доест ватрушку попозже. Потом попросила меня отвернуться, если я буду так любезен, встала и потащила наш чемоданчик в ванную комнату. Слышно было, как она включила душ. Вскоре после того, как шум воды прекратился, Дэна робко вышла из ванной – волосы причесаны, губы подкрашены, одета в коротенькую, до бедер, голубую прозрачную ночную рубашку, отороченную каймой и на завязочках у горла. Вместо того чтобы дать мне возможность насладиться созерцанием ее одеяния, она поспешно, сгорбившись, шмыгнула в постель. Закуталась в простыню и, покраснев от гнева, заявила:
– Честно говоря, все это не входило в мои планы!
Я от души рассмеялся. Она, нахмурившись, бросила на меня быстрый взгляд из-за земляничной ватрушки и вдруг робко улыбнулась.
– Я не привыкла к таким ситуациям, Трев. Извини.
– Не стоит извиняться. В таких случаях это не принято.
Она проглотила кусок ватрушки. Вид у нее был страдальческий.
– Я так... Не знаю, что ты можешь поду... Я никогда... А, к черту, хватит!
– Брось переживать, Дэна. Просто наши отношения перешли в новое качество. А это всегда риск. И мы оба уже знаем, что рискнули не напрасно. Кто-то, кажется Хемингуэй, определил критерий моральности или аморальности любого поступка. Моральный поступок – это когда потом чувствуешь себя хорошо. А если принять во внимание, откуда я к тебе только что вернулся, так мы с тобой вообще ангелочки невинные.
Она встревоженно посмотрела на меня:
– Что случилось, милый?
Уже и с ватрушкой, и с чаем было давно покончено, а я все еще рассказывал о своих приключениях. Когда я наконец изложил все свои соображения по поводу происшедшего, Дэна спросила с сомнением:
– А не слишком ли много догадок и предположений?
Я изложил все еще раз, только уже в конспективной форме.
– Что мы знаем о Макгрудере? Богатый, скаредный, агрессивный и жестокий тип. Не имеет постоянного занятия. Свободен в своих передвижениях. Жуликоватый, сильный и бессердечный. Нанял Айвза. Тот узнал Лайзу, понял, какой шанс подбросила ему судьба, нащелкал столько снимочков, сколько мог, с тем чтобы потом увеличить их и выбрать нужные ракурсы и комбинации. Похоже, Макгрудер не имеет к Лайзе никакого отношения. У него была своя задача. Видимо, узнав, где состоится веселье, он просто позвонил и предупредил фотографа. Айвз же из тех, кто свое не упустит. Он выполнил работу для Макгрудера и получил свои деньги. За счет Лайзы Дин он тоже очень неплохо поживился. Попытался подоить и старого Эббота, но тут сорвалось – за Нэнси заступиться было некому.
А вот дальше придется опираться на догадки. Макгрудеру чертовски хотелось жениться на молоденькой дочке Этланда. Папочка-профессор был против, но Макгрудеру удалось расположить его к себе. Пожалуй, если принять во внимание традиционное для шведов дочернее уважение к родительскому авторитету, другого пути и не было. И сдается мне, вот тут Айвз и совершил ошибку, попытавшись шантажировать своего недавнего клиента, хотя тот знал, где его найти. Видно, Айвз угрожал показать профессору Этланду снимочки с подобной мерзостью – и Макгрудер навсегда распрощался бы с мечтой о женитьбе на его дочке. Айвз не считал Макгрудера опасным – возможно, он просто недооценил его скупость. Макгрудер выследил его, дождался удобного случая и проломил ему башку. А через пару недель женился на своей Улке.
Рассуждаем дальше. Предположим, что Пэтти Макгрудер узнала имя фотографа от Вэнса. Должно быть, ему доставило особое удовольствие рассказать ей, как он умело все обстряпал и ловко лишил ее денежек Макгрудеров. Он ее ненавидел. Она оскорбила в нем самца, которого провели, разыгрывая восторги с ним в постели, а на самом деле предпочитая ему девочек. Какой страшный удар по его самолюбию! Пэтти получила письмо – возможно, от каких-то доброхотов-сплетников. Насчет молоденькой невесты Вэнса и сложностей с профессором. Это навело ее на размышления. Она знала, что собой представляет Вэнс и услышала о гибели Айвза. Связавшись с кем-то по телефону, она уверилась, что Айвза прикончил Вэнс. И отправила бывшему мужу письмо – видимо, с каким-нибудь прозрачным намеком. Мол, давай-ка выкладывай денежки, которых ты меня лишил, дружок, а не то тобой заинтересуется полиция Санта-Роситы. Что-нибудь в этом роде. Рисковать Вэнс не мог. Думаю, он написал ей в ответ, что собирается в Феникс и готов обсудить там с ней ее финансовые проблемы. Она решила, что напала на золотую жилу. Но открыто появиться в Лас-Вегасе Макгрудер не мог: ведь, когда убивают женщин, полиция имеет обыкновение проверять алиби их бывших мужей. Пожалуй, он обеспечил себе надежное алиби в Фениксе, приехал сюда прошлой ночью и убил Пэтти, размозжив ей голову. Должно быть, он понимал, что иного выбора у него нет. Она ненавидела его столь же сильно, как он – ее. И рассчитывать на ее снисхождение ему не приходилось – она бы тянула из него деньги всю жизнь.
Дэна погрузилась в размышления.
– На мой взгляд, смысл в этом есть. Но послушай, Трев, разве это наши проблемы? Разве Сэмюэль Боген – наша проблема?
– В настоящее время, моя милая Дэна, какой-нибудь очень сообразительный коп вполне может отыскать какую-нибудь маленькую промашечку Макгрудера. Обстоятельствами гибели Патриции наверняка займутся вплотную. Допустим, они его сцапают за убийство. Думаешь, он будет благородно молчать? Да он сразу выложит все факты – может, чуть-чуть подтасует их, чтобы выгородить себя или по крайней мере представить убедительное оправдание убийства. А как только к этому делу привлекут Кэсса, Карла и Марту Уипплер и примутся их расспрашивать по одному, как ты думаешь, долго сможет Лайза Дин оставаться в тени? Представь себе, дорогая, такой заголовочек: «Кинозвезда замешана в убийстве на почве разврата!» Ей придется даже хуже, чем она предполагала. Так что я должен проверить, насколько верны все мои предположения. Если ей грозят крупные неприятности, самое лучшее, что я могу сделать, – это предупредить ее. Возможно, она решит предпринять какие-нибудь шаги. Заключить долгосрочные контракты, обратиться за советом к службе по связям с общественностью – хоть что-нибудь.
Дэна нахмурилась.
– Понимаю. Но ведь Макгрудер мог назвать Феникс просто так.
– Думаю, он там. Это совсем близко. Хочу проверить.
– Хорошо, милый.
Я погладил ее по ноге.
– Люблю послушных женщин.
Она зевнула.
– Я так устала, просто шевельнуться не могу.
– Совсем-совсем не можешь?
Она чуть улыбнулась. Потом склонила голову, провела по лицу рукой.
– Ну... столь категорично я бы утверждать не стала.
Глава 13
У меня вдруг возникла мысль – пошарить в окрестностях «Четырех троек», не засветился ли Макгрудер в ночь гибели Пэтти. Но вовремя вспомнил о неусыпной бдительности лас-вегасских копов. Днем и ночью они имеют дело со всевозможной шпаной, а уж этим убийством наверняка займутся особенно тщательно, так что сумеют вывернуть наизнанку по поводу причин моего интереса к этому делу, прежде чем я хоть что-нибудь откопаю.
Кроме того, Макгрудер едва ли открыто появился бы в каком-нибудь центральном казино. Скорей всего, у него имелся адрес Пэтти. А уж коли он добрался до города, ему не составило особого труда выяснить, когда заканчивается ее смена. Бреясь, я пытался прикинуть, как он, вероятнее всего, передвигался. Феникс находится милях в трехстах от Лас-Вегаса. Я бы на его месте остановил свой выбор на хорошем скоростном автомобиле с сильным движком. Умея маневрировать на извилистых горных дорогах, вполне возможно совершить такую прогулку часов за пять. Выехать из Феникса в шесть вечера и сюда прибыть в одиннадцать. Еще час потратить, чтобы выследить и убить Пэтти. А в полшестого утра уже вернуться и украдкой прошмыгнуть в теплую постельку к новобрачной. На личной машине ехать безопаснее, нежели на автобусе или самолете, будь он даже частным. За бензин расплачиваться наличными. Нигде не регистрироваться, никаких попутчиков. Если все проделать должным образом, то даже окружающие вполне могут оставаться в неведении, что он вообще куда-то уезжал. А уж ежели у него хватило хладнокровия на предыдущий вояж в Санта-Роситу...
Мы отправились в столовую позавтракать, моя дама снова была в зеленом – единственной одежде, которой, так уж получилось, она располагала. Моя милая сонная спутница шла рядом со мной – неторопливая, на губах играла задумчивая, даже загадочная улыбка, как у Моны Лизы. Поймав мой взгляд, она сжала мне руку и сияюще улыбнулась. Потом зевнула...
Между нами говоря, мы съели целую гору сдобных булочек и бекона.
На стойке в вестибюле я отыскал газету, выпущенную в Фениксе, просмотрел ее и нашел телефон и имя редактора отдела светской хроники. Затем, как следует проинструктировав Дэну, отправил ее в телефонную будку, снабдив фальшивым именем и правдоподобной легендой. Стоя рядом, я наблюдал, как взгляд Дэны оживляется и становится все жестче. Она возбужденно кивнула мне, вышла из будки и воскликнула:
– До чего же милая женщина! Значит, так: Макгрудеры остановились в гостях у супружеской пары, их зовут Гленн и Джоан Барнуэзер. Дама произнесла их имена с придыханием и благоговейным трепетом. По всей видимости, они старые знакомые Вэнса. Макгрудеры прилетели к ним из Мехико-Сити дней пять назад, так она считает. Она поместила об этом небольшую заметку. Сейчас все – на ранчо Барнуэзеров недалеко от Скоттсдейла.
Мы вернулись к себе в комнату и собрали вещи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25