https://wodolei.ru/catalog/ustanovka_santehniki/ustanovka_vann/
..
(Майк Тауэр, «Чикаго трибьюн»)
* * *
Тони Питерс покинул свой кабинет в здании администрации сразу же после закрытия бирж. Лицо его приобрело землистый оттенок, и чувствовал он себя так, будто вмиг состарился не на один десяток лет. Когда он вышел на Западное Административное авеню, вдруг зазвонил его сотовый телефон.
– С вами хочет поговорить сам, – сообщила секретарша. Президент на выходные уезжал в Кэмп-Девид. – Вертолет сядет на лужайку минут через десять.
Питерс догадывался, что разговор состоится. Он устало проволок свой портфель сквозь толпы протестующих на Пенсильвания-авеню («Разбомбить Купол!») и вошел через центральные ворота в то самое время, когда военный вертолет начал снижаться. В глобальной экономике случилось непредвиденное. И в голову Питерсу пришло лишь одно-единственное предложение для президента.
– Мир нужно переубедить, – говорил Питерс полчаса спустя в присутствии полудюжины советников. – Колеса ушли с рынка прошлой осенью потому, что люди возмечтали, будто автомобиль не будет изнашиваться каждые пять лет. Теперь они считают, что автомобили могут вообще исчезнуть, и самолеты с лифтами заодно. А также шины, радары, карбюраторы и бог ведает что еще. Ткните пальцем в любой предмет, и окажется, что он как-нибудь да связан с транспортом.
Люди, сидящие за столом для совещаний, беспокойно заерзали. Вице-президент – высокий, седеющий, мрачный мужчина – не поднимал глаз от блокнота. Государственный секретарь – бойцовый пес от юриспруденции, якобы пребывающий на грани подачи заявления об отставке, потому что Мэтт Тейлор предпочитает сам быть собственным госсекретарем – сидел, подперев голову кулаками и закрыв глаза.
Президент посмотрел на Джеймса Сэмсона, секретаря казначейства.
– Согласен, – отозвался тот. Желания продолжать он не изъявил, так что президент пометил что-то в книжке в кожаном переплете, всегда лежавшей у него под рукой, и постучал карандашом по столу.
– Если принять, что это устройство действительно работает и может быть приспособлено для обычных путешествий, каковы будут последствия для экономики?
– Теоретически, – сказал Питерс, – технический прогресс всегда идет на пользу. В конечном счете мы получим грандиозные выгоды от разработки дешевого и практически мгновенного метода перемещения в пространстве. Насколько я понимаю, для работы оборудования требуется не больше электричества, чем для обычного телевизора. Выгоды очевидны.
– А в ближайшем будущем?
– Не обойдется без некоторых неурядиц.
– Некоторых неурядиц? – цинично усмехнулся Сэмсон, тщедушный, выдохшийся, быть может, стоящий на краю могилы. Он оказался не прав, уверяя президента зимой, что Куполу не стоит придавать значения, но тем не менее коллеги продолжали считать его самой светлой головой в администрации. – Хаос – было бы ближе к истине. – Голос его дрожал. – Или крах. Катастрофа. Как кому больше нравится. – Он кашлянул в носовой платок. – Не забывайте, господин президент, нас, здесь присутствующих, не волнует, что будет лет через десять. Если пустить это дело на самотек, то, может статься. Соединенные Штаты не уцелеют и не успеют получить эти самые выгоды. А уж президента Тейлора не будет ни в коем случае. – Он зашелся в кашле, резко оборвав тираду.
Тейлор кивнул:
– Будут еще мнения? Адмирал?
Адмирал Чарльз (Бомбардир) Боннер – председатель Объединенных штабов. Обликом своим он буквально олицетворяет типичного представителя офицерской верхушки: высокий, деловитый, в безупречно отутюженном кителе. Хотя ему уже перевалило за шестьдесят, он до сих пор смотрится молодцом. А легкая хромота при ходьбе осталась ему в напоминание о крушении самолета во Вьетнаме.
– Господин президент, – начал он, – это устройство, если оно существует, скажется на обороне весьма пагубным образом. Если снаряжение такого рода станет общедоступным, возникнет реальная возможность перебросить ударные группировки – а то и целые армии – в самое сердце любой страны мира. Без всякого предупреждения. И вряд ли найдется защита против подобного вторжения. Все, что для этого понадобится, – только собрать приемную станцию. – Он огляделся, оценивая, произвела ли его речь желаемое воздействие. – Ни одно место на земле, куда можно добраться пикапом, более не гарантировано от вторжения штурмовых отрядов.
Тейлор лишь вздохнул:
– Вы предлагаете, чтобы мы присвоили это устройство, адмирал? И что дальше?
– Я предлагаю уничтожить его. Господин президент, военные тайны не вечны и даже не слишком долговечны. Когда эта штука появится в чьем-либо арсенале, а такое непременно случится, отпадет всяческая нужда в носителях, как стратегических, так и тактических, а заодно и во всем остальном, что у нас имеется. Отправляйтесь туда, выкупите эту чертову землю у краснокожих, если удастся, отнимите, если придется, но непременно отправляйтесь туда, возьмите эту штуковину и обратите ее в груду лома.
Гарри Итон, глава администрации Белого дома, покачал головой:
– Сиу предлагали за эту землю двести миллионов, и они только что отвергли предложение. Вряд ли они вообще захотят ее продать.
– Предложите миллиард, – подал голос Ролли Грейвс, директор ЦРУ.
– Сомневаюсь, что они продадут ее, – повторил Итон. – Но даже если продадут, дело это весьма скользкое. Дайте им миллиард, и пресса в самый день выборов поинтересуется, что получили налогоплательщики за свои денежки. И что же мы им скажем? Что сделали это, чтобы защитить «Дженерал моторе» и «Боинг»?
– Меня как-то мало волнует, что вы им скажете, – огрызнулся Боннер. – Подобное оборудование превращает все ракетные войска разом в груду металлолома. Подумайте об этом, господин президент.
Марк Аннойк, министр внутренних дел, в чьих жилах течет эскимосская кровь, подался вперед:
– Нельзя просто так взять и отнять у них землю. Это равноценно политическому самоубийству. Боже мой, да нас тут же обвинят в том, что мы снова ограбили коренных американцев. Могу представить себе, какими будут заголовки газет!
– Распрекрасно можно отнять ее у них, – отрезал Итон. – И сразу же следует устроить какой-нибудь несчастный случай, который разнесет эту чертову будку к чертям!
– Согласен, – поддержал его Боннер. – Надо прикрыть ее, пока можно.
Элизабет Шумахер, советник по науке, сидела в дальнем конце стола. Эта сероглазая, погруженная в собственные мысли женщина участвовала в стратегических совещаниях крайне редко. Тейлоровская администрация, сосредоточенная только на снижении дефицита платежного баланса, считалась не слишком дружески расположенной к научной общественности. Президент знал об этом и сожалел, но готов был принять на себя роль козла отпущения, лишь бы добиться поставленной цели.
– Господин президент, – произнесла Шумахер, – находка Купола – событие неоценимой важности. Если вы его уничтожите или позволите уничтожить, то можете не сомневаться, что грядущие поколения никогда вам этого не простят.
Больше она не проронила ни слова, но эта единственная реплика произвела должный эффект.
Переливание из пустого в порожнее тянулось еще часа два. Итон стоял стеной. За спасение Купола выступали только Аннойк и Шумахер. Тони Питерса снедали сомнения, но мало-помалу он склонялся к мнению, что следовало бы попытаться извлечь из гребня пользу, попытав судьбу с экономикой и прочими побочными явлениями, каковые могут проистечь от этой находки. Но, будучи по натуре человеком осторожным и лояльным по отношению к главе государства, он воздержался от рекомендаций принять такой образ действий. Остальные присутствующие упорно стояли на своем: необходимо изыскать способ избавиться от находки.
Когда совещание завершилось, президент отвел Питерса в сторонку:
– Тони, я хотел поблагодарить тебя за сегодняшний вклад в дискуссию.
Питерс кивнул:
– И как же мы поступим?
До сих пор Тейлор никогда не отличался нерешительностью, но сегодня вечером впервые на памяти Питерса не мог прийти к окончательным выводам.
– Хочешь услышать правду? Я не знаю, как поступить. Я думаю, эта штуковина подорвет экономику, и никому не ведомо, с чем мы останемся, когда выберемся из этой передряги. Но при этом я еще и считаю, что Элизабет права. Если я позволю разрушить Купол, историки выпустят мне кишки.
Во взгляде его застыло выражение сильнейшей тревоги.
– Так какую же линию мы изберем?
– Не знаю. Тони, в самом деле не знаю.
* * *
– Слушаем, Чарли из резервации.
– Приветик, Снежная Ястребица. Я хотел высказаться насчет собрания.
– Слушаем.
– Когда я вчера туда пришел, я думал в точности, как ты. Я думал, следует захапать денежки.
– И что же вы думаете теперь?
– Ты видела картинки?
– С той стороны? Да.
– По-моему, Арки прав. По-моему, пора собирать манатки, двигать туда и давить на рычаг.
– Сомневаюсь, что Арки предлагал именно это.
– Предлагал-предлагал, и я его поддерживаю обеими руками. Слушай, Снежная Ястребица, из резервации нам не вырваться ни за какие деньги. Так что пусть оставят свои двести миллионов себе. А мне дайте море и лес!
– Ладно, Чарли. Спасибо, что высказались. Вы в эфире, Мадж с Дьявольского озера.
– Привет, Снежная Ястребица. Послушайте, я считаю, что человек, звонивший до меня, абсолютно прав. Я готова отправляться.
– В дикие леса?
– Точно. Давайте трогаться.
– Ладно. Джек из резервации, ваше слово.
– Эгей, Снежная Ястребица, я ведь тоже там был.
– На собрании?
– Ага. Ты ни капельки не права. Мы можем начать жить по новой, и мы будем офигенным дурачьем, если прошляпим такой шанс. Я за то, чтоб укладываться – и вперед. И уж на сей раз мы европейцев на пушечный выстрел к себе не подпустим. А как зайдем, то сделаем, как сказал этот, как его там: запрем двери на засов.
22
Наши знания – факел чадящий,
Озаряющий путь лишь на шаг
Среди жути и хлябей зияющих...
Джордж Сантаяна, «Сонет III»
Арки был непреклонен.
– В этот девственный мир не войдет больше никто, пока мы не проникнемся уверенностью, что это безопасно.
– Черт побери, Арки! – взорвалась Эйприл. – Мы никогда не сможем проникнуться уверенностью, что это абсолютно безопасно!
– Тогда, быть может, следует вообще выбросить это из головы. Взять за Купол самую лучшую цену, какую удастся, и предоставить другим беспокоиться об исках.
– Каких еще исках?!
– Исках, которые возбудят против нас, как только какая-нибудь тварь сожрет одного из твоих разлюбезных академиков.
– Никто никого не сожрет.
– Откуда ты знаешь? Ты можешь это гарантировать?
– Конечно, нет.
– Тогда, пожалуй, стоило бы всерьез поразмыслить об этом. – Он перевел дыхание. – Нам надо задаться вопросом, в самом ли деле мы хотим, чтобы вся эта публика слонялась там.
– Они не слоняются. – Эйприл выдержала паузу, чтобы успокоиться и говорить ровным голосом. – Эти люди знают свое дело. Кроме того, нельзя же оставлять Купол себе в единоличное пользование. Мы должны позволить посмотреть на него как можно большему числу людей.
– Тогда позволь спросить тебя снова: а что будет, если кто-нибудь из них погибнет?
– Там нет крупных хищников.
– То есть ты не видела крупных хищников, Эйприл, а это не одно и то же. А как насчет болезней, каких-нибудь диковинных микробов?
– Если они и есть, уже слишком поздно. Мы с Максом побывали там и вернулись.
– Знаю, – сурово взглянул на нее Арки. – До этого мне тоже нет никакого дела. Слушай, пока что все делалось с наскока, а теперь пора взяться за дело всерьез, пока мы не прогорели. Для начала я хочу, чтобы вы с Максом замерили все физические характеристики до единой. Тем временем мы прикроем экскурсии до того времени, когда Адам не подтвердит, что там безопасно. Хорошо? Я не хочу, чтобы хоть кто-либо входил туда до того. Даже вы.
– Арки, – возмутилась она, – не можем же мы ни с того ни с сего закрыть ворота и объявить, что там опасно!
– Мы только что сделали это, – только и сказал он.
* * *
Адам собрал свою команду, в которую входили Джек Быстрая Нога, Андреа Ястребица, Джон Малый Призрак и еще два человека, не знакомых Эйприл, после чего начал извлекать из ящиков и раздавать автоматические винтовки, гранаты и пистолеты.
– Вид такой, будто вы собрались охотиться на динозавров, – заметила Эйприл.
– Лучше перестраховаться, чем потом раскаиваться, – пожал Адам плечами и дал знак своим людям становиться на решетку, затем нажал на пиктограмму стрелки и присоединился к ним, напоследок сказав Эйприл: – Увидимся вечером.
Он как раз убирал в подсумок запасной магазин, когда они начали таять.
Макс вошел, неся в руках пару желтых воздушных шариков и свою видеокамеру.
– Я-то не против, – с ходу заявила ему Эйприл, – но это создает нехороший прецедент. И что же нам делать теперь? Посылать вперед спецназ, прежде чем заглянуть в любое другое место?
– Это если другие места вообще есть, – отозвался Макс. – Не знаю. Но по-моему, это не такая уж глупая мысль.
Эйприл хмыкнула, но ничего не сказала.
– Как ты думаешь, строители этой системы там еще есть? – поинтересовался Макс.
Взор Эйприл затуманился.
– Прошло десять тысяч лет. А это срок немалый.
– Может, для них это не так уж и много.
– Может, и так. Но Купол брошен давным-давно. А в Эдеме тоже ни малейших признаков недавних визитов. Тебе это о чем-нибудь говорит?
За панорамным окном виднелись туристы, фотографирующиеся на фоне достопримечательности номер один.
– Любопытно, где эта транспортная сеть кончается? – проронил Макс.
– Мне давно не терпится выяснить это, – с загоревшимися глазами откликнулась Эйприл.
Наружная дверь открылась, в коридоре послышались шаги, и в дверном проеме показался Арки Рыжий Папоротник. Приветственно взмахнув рукой, он стащил куртку, бросил ее на спинку стула и сообщил:
– Поговаривают, что вас собираются сделать почетными членами племени.
– Мне это нравится, – улыбнулась Эйприл.
Насколько Макс помнил, до сих пор подобной чести удостоился только Сэм Хьюстон Сэмюэл Хьюстон (1793-1863) – американский генерал, возглавлявший борьбу за отторжение Техаса от Мексики
.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
(Майк Тауэр, «Чикаго трибьюн»)
* * *
Тони Питерс покинул свой кабинет в здании администрации сразу же после закрытия бирж. Лицо его приобрело землистый оттенок, и чувствовал он себя так, будто вмиг состарился не на один десяток лет. Когда он вышел на Западное Административное авеню, вдруг зазвонил его сотовый телефон.
– С вами хочет поговорить сам, – сообщила секретарша. Президент на выходные уезжал в Кэмп-Девид. – Вертолет сядет на лужайку минут через десять.
Питерс догадывался, что разговор состоится. Он устало проволок свой портфель сквозь толпы протестующих на Пенсильвания-авеню («Разбомбить Купол!») и вошел через центральные ворота в то самое время, когда военный вертолет начал снижаться. В глобальной экономике случилось непредвиденное. И в голову Питерсу пришло лишь одно-единственное предложение для президента.
– Мир нужно переубедить, – говорил Питерс полчаса спустя в присутствии полудюжины советников. – Колеса ушли с рынка прошлой осенью потому, что люди возмечтали, будто автомобиль не будет изнашиваться каждые пять лет. Теперь они считают, что автомобили могут вообще исчезнуть, и самолеты с лифтами заодно. А также шины, радары, карбюраторы и бог ведает что еще. Ткните пальцем в любой предмет, и окажется, что он как-нибудь да связан с транспортом.
Люди, сидящие за столом для совещаний, беспокойно заерзали. Вице-президент – высокий, седеющий, мрачный мужчина – не поднимал глаз от блокнота. Государственный секретарь – бойцовый пес от юриспруденции, якобы пребывающий на грани подачи заявления об отставке, потому что Мэтт Тейлор предпочитает сам быть собственным госсекретарем – сидел, подперев голову кулаками и закрыв глаза.
Президент посмотрел на Джеймса Сэмсона, секретаря казначейства.
– Согласен, – отозвался тот. Желания продолжать он не изъявил, так что президент пометил что-то в книжке в кожаном переплете, всегда лежавшей у него под рукой, и постучал карандашом по столу.
– Если принять, что это устройство действительно работает и может быть приспособлено для обычных путешествий, каковы будут последствия для экономики?
– Теоретически, – сказал Питерс, – технический прогресс всегда идет на пользу. В конечном счете мы получим грандиозные выгоды от разработки дешевого и практически мгновенного метода перемещения в пространстве. Насколько я понимаю, для работы оборудования требуется не больше электричества, чем для обычного телевизора. Выгоды очевидны.
– А в ближайшем будущем?
– Не обойдется без некоторых неурядиц.
– Некоторых неурядиц? – цинично усмехнулся Сэмсон, тщедушный, выдохшийся, быть может, стоящий на краю могилы. Он оказался не прав, уверяя президента зимой, что Куполу не стоит придавать значения, но тем не менее коллеги продолжали считать его самой светлой головой в администрации. – Хаос – было бы ближе к истине. – Голос его дрожал. – Или крах. Катастрофа. Как кому больше нравится. – Он кашлянул в носовой платок. – Не забывайте, господин президент, нас, здесь присутствующих, не волнует, что будет лет через десять. Если пустить это дело на самотек, то, может статься. Соединенные Штаты не уцелеют и не успеют получить эти самые выгоды. А уж президента Тейлора не будет ни в коем случае. – Он зашелся в кашле, резко оборвав тираду.
Тейлор кивнул:
– Будут еще мнения? Адмирал?
Адмирал Чарльз (Бомбардир) Боннер – председатель Объединенных штабов. Обликом своим он буквально олицетворяет типичного представителя офицерской верхушки: высокий, деловитый, в безупречно отутюженном кителе. Хотя ему уже перевалило за шестьдесят, он до сих пор смотрится молодцом. А легкая хромота при ходьбе осталась ему в напоминание о крушении самолета во Вьетнаме.
– Господин президент, – начал он, – это устройство, если оно существует, скажется на обороне весьма пагубным образом. Если снаряжение такого рода станет общедоступным, возникнет реальная возможность перебросить ударные группировки – а то и целые армии – в самое сердце любой страны мира. Без всякого предупреждения. И вряд ли найдется защита против подобного вторжения. Все, что для этого понадобится, – только собрать приемную станцию. – Он огляделся, оценивая, произвела ли его речь желаемое воздействие. – Ни одно место на земле, куда можно добраться пикапом, более не гарантировано от вторжения штурмовых отрядов.
Тейлор лишь вздохнул:
– Вы предлагаете, чтобы мы присвоили это устройство, адмирал? И что дальше?
– Я предлагаю уничтожить его. Господин президент, военные тайны не вечны и даже не слишком долговечны. Когда эта штука появится в чьем-либо арсенале, а такое непременно случится, отпадет всяческая нужда в носителях, как стратегических, так и тактических, а заодно и во всем остальном, что у нас имеется. Отправляйтесь туда, выкупите эту чертову землю у краснокожих, если удастся, отнимите, если придется, но непременно отправляйтесь туда, возьмите эту штуковину и обратите ее в груду лома.
Гарри Итон, глава администрации Белого дома, покачал головой:
– Сиу предлагали за эту землю двести миллионов, и они только что отвергли предложение. Вряд ли они вообще захотят ее продать.
– Предложите миллиард, – подал голос Ролли Грейвс, директор ЦРУ.
– Сомневаюсь, что они продадут ее, – повторил Итон. – Но даже если продадут, дело это весьма скользкое. Дайте им миллиард, и пресса в самый день выборов поинтересуется, что получили налогоплательщики за свои денежки. И что же мы им скажем? Что сделали это, чтобы защитить «Дженерал моторе» и «Боинг»?
– Меня как-то мало волнует, что вы им скажете, – огрызнулся Боннер. – Подобное оборудование превращает все ракетные войска разом в груду металлолома. Подумайте об этом, господин президент.
Марк Аннойк, министр внутренних дел, в чьих жилах течет эскимосская кровь, подался вперед:
– Нельзя просто так взять и отнять у них землю. Это равноценно политическому самоубийству. Боже мой, да нас тут же обвинят в том, что мы снова ограбили коренных американцев. Могу представить себе, какими будут заголовки газет!
– Распрекрасно можно отнять ее у них, – отрезал Итон. – И сразу же следует устроить какой-нибудь несчастный случай, который разнесет эту чертову будку к чертям!
– Согласен, – поддержал его Боннер. – Надо прикрыть ее, пока можно.
Элизабет Шумахер, советник по науке, сидела в дальнем конце стола. Эта сероглазая, погруженная в собственные мысли женщина участвовала в стратегических совещаниях крайне редко. Тейлоровская администрация, сосредоточенная только на снижении дефицита платежного баланса, считалась не слишком дружески расположенной к научной общественности. Президент знал об этом и сожалел, но готов был принять на себя роль козла отпущения, лишь бы добиться поставленной цели.
– Господин президент, – произнесла Шумахер, – находка Купола – событие неоценимой важности. Если вы его уничтожите или позволите уничтожить, то можете не сомневаться, что грядущие поколения никогда вам этого не простят.
Больше она не проронила ни слова, но эта единственная реплика произвела должный эффект.
Переливание из пустого в порожнее тянулось еще часа два. Итон стоял стеной. За спасение Купола выступали только Аннойк и Шумахер. Тони Питерса снедали сомнения, но мало-помалу он склонялся к мнению, что следовало бы попытаться извлечь из гребня пользу, попытав судьбу с экономикой и прочими побочными явлениями, каковые могут проистечь от этой находки. Но, будучи по натуре человеком осторожным и лояльным по отношению к главе государства, он воздержался от рекомендаций принять такой образ действий. Остальные присутствующие упорно стояли на своем: необходимо изыскать способ избавиться от находки.
Когда совещание завершилось, президент отвел Питерса в сторонку:
– Тони, я хотел поблагодарить тебя за сегодняшний вклад в дискуссию.
Питерс кивнул:
– И как же мы поступим?
До сих пор Тейлор никогда не отличался нерешительностью, но сегодня вечером впервые на памяти Питерса не мог прийти к окончательным выводам.
– Хочешь услышать правду? Я не знаю, как поступить. Я думаю, эта штуковина подорвет экономику, и никому не ведомо, с чем мы останемся, когда выберемся из этой передряги. Но при этом я еще и считаю, что Элизабет права. Если я позволю разрушить Купол, историки выпустят мне кишки.
Во взгляде его застыло выражение сильнейшей тревоги.
– Так какую же линию мы изберем?
– Не знаю. Тони, в самом деле не знаю.
* * *
– Слушаем, Чарли из резервации.
– Приветик, Снежная Ястребица. Я хотел высказаться насчет собрания.
– Слушаем.
– Когда я вчера туда пришел, я думал в точности, как ты. Я думал, следует захапать денежки.
– И что же вы думаете теперь?
– Ты видела картинки?
– С той стороны? Да.
– По-моему, Арки прав. По-моему, пора собирать манатки, двигать туда и давить на рычаг.
– Сомневаюсь, что Арки предлагал именно это.
– Предлагал-предлагал, и я его поддерживаю обеими руками. Слушай, Снежная Ястребица, из резервации нам не вырваться ни за какие деньги. Так что пусть оставят свои двести миллионов себе. А мне дайте море и лес!
– Ладно, Чарли. Спасибо, что высказались. Вы в эфире, Мадж с Дьявольского озера.
– Привет, Снежная Ястребица. Послушайте, я считаю, что человек, звонивший до меня, абсолютно прав. Я готова отправляться.
– В дикие леса?
– Точно. Давайте трогаться.
– Ладно. Джек из резервации, ваше слово.
– Эгей, Снежная Ястребица, я ведь тоже там был.
– На собрании?
– Ага. Ты ни капельки не права. Мы можем начать жить по новой, и мы будем офигенным дурачьем, если прошляпим такой шанс. Я за то, чтоб укладываться – и вперед. И уж на сей раз мы европейцев на пушечный выстрел к себе не подпустим. А как зайдем, то сделаем, как сказал этот, как его там: запрем двери на засов.
22
Наши знания – факел чадящий,
Озаряющий путь лишь на шаг
Среди жути и хлябей зияющих...
Джордж Сантаяна, «Сонет III»
Арки был непреклонен.
– В этот девственный мир не войдет больше никто, пока мы не проникнемся уверенностью, что это безопасно.
– Черт побери, Арки! – взорвалась Эйприл. – Мы никогда не сможем проникнуться уверенностью, что это абсолютно безопасно!
– Тогда, быть может, следует вообще выбросить это из головы. Взять за Купол самую лучшую цену, какую удастся, и предоставить другим беспокоиться об исках.
– Каких еще исках?!
– Исках, которые возбудят против нас, как только какая-нибудь тварь сожрет одного из твоих разлюбезных академиков.
– Никто никого не сожрет.
– Откуда ты знаешь? Ты можешь это гарантировать?
– Конечно, нет.
– Тогда, пожалуй, стоило бы всерьез поразмыслить об этом. – Он перевел дыхание. – Нам надо задаться вопросом, в самом ли деле мы хотим, чтобы вся эта публика слонялась там.
– Они не слоняются. – Эйприл выдержала паузу, чтобы успокоиться и говорить ровным голосом. – Эти люди знают свое дело. Кроме того, нельзя же оставлять Купол себе в единоличное пользование. Мы должны позволить посмотреть на него как можно большему числу людей.
– Тогда позволь спросить тебя снова: а что будет, если кто-нибудь из них погибнет?
– Там нет крупных хищников.
– То есть ты не видела крупных хищников, Эйприл, а это не одно и то же. А как насчет болезней, каких-нибудь диковинных микробов?
– Если они и есть, уже слишком поздно. Мы с Максом побывали там и вернулись.
– Знаю, – сурово взглянул на нее Арки. – До этого мне тоже нет никакого дела. Слушай, пока что все делалось с наскока, а теперь пора взяться за дело всерьез, пока мы не прогорели. Для начала я хочу, чтобы вы с Максом замерили все физические характеристики до единой. Тем временем мы прикроем экскурсии до того времени, когда Адам не подтвердит, что там безопасно. Хорошо? Я не хочу, чтобы хоть кто-либо входил туда до того. Даже вы.
– Арки, – возмутилась она, – не можем же мы ни с того ни с сего закрыть ворота и объявить, что там опасно!
– Мы только что сделали это, – только и сказал он.
* * *
Адам собрал свою команду, в которую входили Джек Быстрая Нога, Андреа Ястребица, Джон Малый Призрак и еще два человека, не знакомых Эйприл, после чего начал извлекать из ящиков и раздавать автоматические винтовки, гранаты и пистолеты.
– Вид такой, будто вы собрались охотиться на динозавров, – заметила Эйприл.
– Лучше перестраховаться, чем потом раскаиваться, – пожал Адам плечами и дал знак своим людям становиться на решетку, затем нажал на пиктограмму стрелки и присоединился к ним, напоследок сказав Эйприл: – Увидимся вечером.
Он как раз убирал в подсумок запасной магазин, когда они начали таять.
Макс вошел, неся в руках пару желтых воздушных шариков и свою видеокамеру.
– Я-то не против, – с ходу заявила ему Эйприл, – но это создает нехороший прецедент. И что же нам делать теперь? Посылать вперед спецназ, прежде чем заглянуть в любое другое место?
– Это если другие места вообще есть, – отозвался Макс. – Не знаю. Но по-моему, это не такая уж глупая мысль.
Эйприл хмыкнула, но ничего не сказала.
– Как ты думаешь, строители этой системы там еще есть? – поинтересовался Макс.
Взор Эйприл затуманился.
– Прошло десять тысяч лет. А это срок немалый.
– Может, для них это не так уж и много.
– Может, и так. Но Купол брошен давным-давно. А в Эдеме тоже ни малейших признаков недавних визитов. Тебе это о чем-нибудь говорит?
За панорамным окном виднелись туристы, фотографирующиеся на фоне достопримечательности номер один.
– Любопытно, где эта транспортная сеть кончается? – проронил Макс.
– Мне давно не терпится выяснить это, – с загоревшимися глазами откликнулась Эйприл.
Наружная дверь открылась, в коридоре послышались шаги, и в дверном проеме показался Арки Рыжий Папоротник. Приветственно взмахнув рукой, он стащил куртку, бросил ее на спинку стула и сообщил:
– Поговаривают, что вас собираются сделать почетными членами племени.
– Мне это нравится, – улыбнулась Эйприл.
Насколько Макс помнил, до сих пор подобной чести удостоился только Сэм Хьюстон Сэмюэл Хьюстон (1793-1863) – американский генерал, возглавлявший борьбу за отторжение Техаса от Мексики
.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46