Брак – достаточно тяжелое мероприятие и без того, чтобы соединяться с малознакомым человеком. Взять его мать. Для нее стало любимым делом выходить замуж за людей, которых она не знала по-настоящему.
Предательская мысль мелькнула в его голове: если бы он был принцем Шошаны, он бы отвез ее на вершину горы только потому, что ей этого хотелось. Затем только, чтобы увидеть, с каким удовольствием она будет смотреть сверху на широкие долины, вдыхать бодрящий воздух. Он бы лепил с ней снеговиков, спускался с таких крутых склонов, что дух захватывает, только ради того, чтобы услышать ее смех.
Если бы он был ее принцем? Вот те на! Да он с каждой минутой влезал во все большие неприятности.
Он, Роунэн, допустил несколько ошибок в последние дни. Одна из них – когда он спросил ее о самом необыкновенном событии в ее жизни. Потому что совершенно очевидно, что это была езда на мотоцикле и все остальное.
Он должен быть очень осторожен, потому что почувствовал перемену своего отношения к ней. Он должен четко показать и себе и ей, что находится здесь на работе, а не в отпуске, и не имеет права развлекаться.
Он не имеет права позволять себе думать о том, о чем думал бы любой здоровый мужчина, видя ее в купальнике каждый день.
Вся в мыльной пене от мытья посуды, она все равно оставалась очаровательной и сексуальной. Он не понимал, как она умудрилась покрыть мыльной пеной свои обнаженные ноги, но она умудрилась.
Она вымазала пеной лицо, сделала себе из пены бороду и усы.
– Посмотрите!
– Сколько вам лет? – спросил Роунэн с напускным раздражением, хотя на самом деле ее радость по всякому пустяку все больше и больше очаровывала его.
– Двадцать один.
– А ведете себя так, словно шесть, – сказал он и тут же раскаялся, потому что она сникла. – Ну ладно, – проговорил он, стараясь быть очень серьезным, – хотите узнать мой секретный рецепт печенья?
Все члены группы «Меч» гордились своей способностью приготовить по-настоящему вкусную еду из того немногого, что оказывалось под рукой.
Спустя час, вся перепачканная мукой, прилипшей к влажной коже, Шошана вынула печенье из дровяной печи.
Роунэн старался сохранить невозмутимый вид. Все печенье было разных размеров, часть его подгорела, часть была совершенно сырой.
– Попробуйте, – предложила Шошана.
Поскольку Роунэн уже один раз огорчил ее сегодня и посчитал, что это было непрофессионально, он, искупая свою вину, взял самое аппетитное на вид печенье и откусил кусочек.
– О, – солгал он, – неплохо для первой попытки.
Шошана попробовала сама, сморщила нос и положила печенье на место:
– Я попробую завтра еще раз.
Он надеялся, что она этого не сделает, что она скоро устанет от новизны ощущений. Потому что это было забавно, веселее, чем ему бы хотелось.
– А теперь пошли плавать, – сказала она. – Вы не смогли бы пойти сегодня со мной? Мне показалось, что я видела акулу вчера.
Не чертики ли прыгали в этих бирюзовых глазах? Безусловно. Шошана поняла, что он не хочет плавать с ней, поняла, что ее нежность пробивала его броню так, как не могла бы пробить ни одна пуля. Она понимала, как он старается не оказаться с ней рядом, когда она была в своем купальнике.
Другими словами, она увидела его слабость.
Он не мог позволить ей видеть это. Он знал одно непреложное солдатское правило: никогда не убегай от того, что напугало тебя больше всего. Никогда. Беги прямо на него.
– Конечно, – сказал он, небрежно пожав плечами. – Пошли.
Роунэн произнес это с бравадой человека, которому поручили разрядить бомбу, а он хотел, чтобы ни единая душа не знала, как он этого боится.
Но, встретив ее озорной взгляд, он понял, что не избавился от этого своего страха. И пришел в некоторое замешательство, почувствовав, что ей удается видеть его насквозь, хотя он достиг совершенства в умении скрывать свои оставшиеся слабости.
Глава пятая
Шошана взглянула на себя в зеркало в своей спальне и ахнула. Купальник был действительно довольно откровенным. Это не имело такого большого значения, когда Роунэн ходил далеко от нее по берегу, рыбачил с острогой и вытаскивал прибитые к берегу дрова, но сегодня он собрался плавать с ней! Наконец-то!
Увидев этот купальник, ее мать наверняка сказала бы: «Вульгарно!» Отец тоже не одобрил бы ее выбора, особенно потому, что она была в обществе мужчины, и притом наедине с ним.
Шошана помнила то опьяняющее ощущение своей силы, которое возникло, когда она почувствовала, как подействовало на Роунэна ее зеленое бикини. Когда поняла, что, как бы он ни противился этому, он находил ее привлекательной. Ей вдруг захотелось ощутить свою силу снова. Она понимала, что течение времени неумолимо. Они уже были здесь четыре дня. Еще три – и все будет кончено.
Ничто не могло остановить ее теперь.
Но в последнюю минуту она, прежде чем выйти из дома, обмоталась огромным полотенцем.
Роунэн ждал снаружи. Он взглянул на нее с каменным лицом, но она была уверена, что увидела веселое изумление в его глазах. Он явно понимал: ее смущало то, что она должна появиться в бикини рядом с мужчиной.
– Посмотрите, что я нашел под крыльцом, – сказал он.
Два комплекта дыхательных трубок для подводного плавания и ласты! Разве можно было выглядеть сексуально или чувствовать свою силу в таком снаряжении? К тому же Шошана не занималась подводным плаванием с тех пор, как была тут в последний раз.
– А доски для серфинга там не было?
– Была. Старая длинная доска. Хотите, чтобы я ее достал? Вы могли бы поплавать на ней с помощью гребка.
– Нет уж, спасибо, – сказала она. Плавать с помощью гребка, словно ребенок в лягушатнике! Либо серфинг – насладиться мощью океана, – либо вообще ничего. Только чтобы доказать ему, что уже не ребенок, она сдернула с себя полотенце.
Роунэн поспешно прикрыл глаза солнцезащитными очками и неожиданно проявил неподдельный интерес к двум комплектам для подводного плавания, но она заметила, как заходил его кадык.
Шошана уверенно пошла по пляжу, но все-таки, чувствуя себя почти обнаженной, постаралась поскорей окунуться в воду.
– Вода чудесная, – зайдя поглубже, сообщила она. – Идите сюда.
Роунэн наблюдал за ней, скрестив руки на груди, как охранник в детском парке. Это возмутило ее.
– Идите сюда, – снова позвала Шошана и добавила нечто такое, чего, как она инстинктивно чувствовала, он не перенесет: – Если, конечно, не боитесь.
Роунэн бросил снаряжение на песок и стянул рубашку. Шошана ощутила, что у нее пересохли губы. Как великолепно он сложен! Волна неизъяснимого желания захлестнула ее.
Шошана думала, что почувствует свою силу, если они будут плавать вместе, но сейчас поняла, что эта сила заключена не в ней и не в нем, а в притяжении, возникающем между мужчиной и женщиной. Эта сила так же непреодолима, как сила земного притяжения.
Роунэн нырнул в воду. Она следила за тем, как он легко плыл кролем в ее сторону. Он остановился, немного не доплыв до нее, и пошел по воде, стряхивая бриллиантовые капли с волос.
Смотря на то, как он плывет, Шошана поняла, что ее барахтанье в воде никак нельзя было назвать плаванием. Ничего удивительного, что Роунэн относился к ней так, словно ей самое место в детском бассейне!
Роунэн перевернулся на спину и лежал так, раскинув руки и отдыхая. Это выглядело настолько заманчиво, что Шошана последовала его примеру и едва не захлебнулась. Она вынырнула, хватая ртом воздух.
– Все в порядке?
Интересно, что было бы, если бы она сказала, что не в порядке?
– Нормально, – выдавила она.
Он подплыл к ней, но не очень близко.
– Я заметил, вы неважно плаваете.
– Мама считала, что плавание в океане – занятие для детей рыбаков.
– Непростительно жить в таком месте, где вокруг вода, и не уметь плавать. Мне кажется, это глупость и неоправданный риск. – Он запнулся. – Это не значит, что я обвиняю вашу мать в глупости.
– Мама к тому же против того, чтобы демонстрировать открытое тело.
Роунэн вскинул глаза на нее.
– Как я понимаю, она не одобрила бы этот ваш купальный костюм.
– У нее бы случился сердечный приступ, – согласилась Шошана.
– Вот и у меня такая же реакция, – сказал Роунэн с грустной улыбкой, выбив у нее почву из-под ног своим откровенным признанием. – Потому-то ваша мама и не хочет, чтобы вы носили такие вещи. Мужчины – испорченные существа, они судят по внешности, что не всегда правильно.
Кажется, он собирался прочитать ей лекцию, как ребенку. Но он остановился на этом, а она тем не менее ощутила легкий укор.
Словно почувствовав это, Роунэн сменил тему:
– Хотите научиться плавать немного лучше?
Шошана кивнула.
– Конечно, вы не сможете участвовать в Олимпийских играх после одного-единственного урока, но, если упадете с лодки, спастись сумеете.
Несомненно, он и сам не верил, что учит Шошану чему-то важному. Если принцесса упадет с лодки, десяток прислужников непременно прыгнет в воду за ней.
Но ему почему-то становилось все важнее, чтобы она знала, как спастись. И возможно, не только в море. Все те умения, которым он обучал ее в течение этой недели, бесполезны для принцессы, но для женщины, которая хотела найти себя, обрести уверенность в своих силах, жизненно необходимы.
Поскольку Роунэн был австралийцем и вырос на океане, его довольно часто просили учить членов группы «Меч» технике выживания на воде.
– К счастью, он мог научить плавать почти любого человека, не прикасаясь к нему.
Шошана оказалась на удивление способной ученицей и более упорной, чем многие закаленные солдаты.
Он скоро убедился в том, что она ничего не боится и усваивает все очень быстро. Уже через полчаса она могла проплыть несколько минут стоя, начала неплохо плавать кролем на животе и немного на спине.
И тут произошла катастрофа, такая, которая была совершенно неведома солдатам.
Шошана плыла стоя, когда вдруг испуганно открыла рот и вместо того, чтобы работать руками, прижала их к груди и мгновенно пошла ко дну.
Акула, молнией пронеслось у Роунэна в голове, хотя он считал риск появления их в заливе минимальным.
Поскольку Шошана не показалась тут же из воды, он в долю секунды очутился возле нее, нырнул, обхватил ее рукой за талию и потащил на поверхность. Никаких признаков акулы не было, хотя принцесса по-прежнему прижимала руки к груди.
Внимание к деталям. Роунэн пытался анализировать, что могло случиться, но тут Шошана густо покраснела и пробормотала:
– Мой топ.
С секунду он не понимал, о чем она говорит, а когда наконец понял, то решил, что сердечный приступ, которым он пугал ее недавно, может и в самом деле случиться. Он обнимал почти обнаженную принцессу!
Роунэн так поспешно отпрянул от нее, что она начала снова тонуть, не желая убирать руки от голой груди.
Каким-то непостижимым образом верх ее купальника исчез!
– Плывите туда, где сможете встать, – резко скомандовал он.
Он точно знал, каким тоном добиваться немедленного подчинения у солдат, и это помогло и сейчас. Шошана поплыла к берегу, неуклюже работая одной рукой, в то время как другую по-прежнему крепко прижимала к груди. Ему показалось бы это смешным, если бы произошло с кем-то другим, а не с ней. Убедившись в том, что Шошана твердо встала на ноги, он огляделся вокруг.
Потерянный предмет одежды плавал в нескольких ярдах. Роунэн подплыл и взял его, понимая, что не время думать о том, каким нежным на ощупь был этот предмет в его грубых руках и какое ответственное предназначение было у этого эфемерного кусочка материи.
Он подплыл к Шошане сзади. Она стояла в воде по самые лопатки, все еще крепко обхватив себя руками, но невозможно было спрятать безупречную красоту ее спины.
– Я отвернусь, – сказал он, стараясь дать ей почувствовать, что не произошло ничего особенного. – А вы наденьте это.
Она тут же надела бюстгальтер, не взглянув на Роунэна. Да и ему было очень трудно смотреть на нее.
Шошана молча вышла на берег, расстелила полотенце и легла на живот, все еще не глядя на Роунэна, а он подумал, что, вероятно, это даже к лучшему. Надев снаряжение для подводного плавания, он снова пошел к воде.
Мимо него проплывали косяки рыб, многих из которых он видел в рифах Австралии.
Неожиданно Роунэн почувствовал, что не хочет, чтобы Шошана провела в смущении весь день. Он не хотел, чтобы она лишила себя возможности насладиться очарованием рыб, обитающих в рифах.
Он понял, что она хотела с помощью своего бикини привлечь его внимание к себе, но, выросшая в закрытой среде, не знала, как себя вести, когда это ей удалось.
В его мире девушки были шустрыми и кокетливыми и точно знали, что делать с мужским вниманием. Видя ее неопытность, он решил уговорить ее заняться подводным плаванием.
Тогда они будут думать о рыбах, о снаряжении, а не друг о друге.
– Шошана! Возьмите трубку и ласты. Вы должны увидеть эту красоту.
Роунэн вдруг осознал, что обратился к ней по имени, словно они друзья, словно заниматься вместе подводным плаванием для них привычное дело.
Но отступать было поздно. Она вошла в воду, предварительно несколько раз подергав бретельки своего купальника, чтобы убедиться в том, что они держатся прочно.
Шошана присоединилась к нему, и началось волшебство. Они плавали в почти нереальной красоте, окруженные рыбами самых невероятных цветов.
Роунэн не заметил, в какой момент потерял всякий интерес к рыбам и сосредоточил все свое внимание на реакции Шошаны на них. Он подумал, что не видел ничего прекраснее благоговейного выражения на ее лице, когда одна из рыб прикоснулась губами к ее руке.
Роунэн нарушил все свои правила, но это того стоило и почему-то не волновало его. Время остановилось, и он был ошеломлен, когда увидел, что солнце заходит.
Они вышли на берег и вытерлись полотенцами. Он заметил, что Шошана смотрит на него наивными и одновременно голодными глазами.
– Я приготовлю ужин, – отрывисто проговорил он.
Роунэн ясно ощутил, как в нем просыпается какое-то огромное чувство, страстное желание узнать ее лучше. Он хотел чего-то такого, чего никогда не хотел раньше и что в его случае было несбыточным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14