Услышав стук в дверь, Роунэн распахнул ее.
На пороге стоял какой-то подросток в черной кожаной одежде мотоциклиста, в шлеме и темных очках.
Подросток снял темные очки, и Роунэн увидел знакомые глаза бирюзового цвета. Он раскрыл от удивления рот.
Она стащила с головы шлем.
Он внимательно посмотрел на ее волосы, которые выглядели еще ужаснее, чем на острове. Немного отросшие, они были примяты шлемом.
– Что вы тут делаете? – спросил он резко, словно его сердце не стремилось выскочить из груди и он не боролся с желанием схватить ее на руки и кружить до тех пор, пока она не зальется истерическим смехом.
– Что я тут делаю! – сказала она, угрожающе тряхнув волосами. – Не лучше ли было бы сказать: «Шошана, какой приятный сюрприз! Я так рад видеть вас!»
Роунэн сразу увидел, что в ней произошли такие перемены, которых он и не ожидал. Перед ним была женщина, уверенная в себе, в своем интеллекте, в своей привлекательности, в своей силе.
– Я теперь буду учиться в здешнем университете.
Это все объяснило. Бойкие парни из университета наверняка уже приударяют за ней. Пытаясь не показывать, что испытал укол ревности, Роунэн сказал как можно равнодушнее:
– Да? Рад за вас.
Она взглянула на него так, словно собиралась топнуть ногой или влепить ему пощечину. Но тут взгляд ее затуманенных гневом глаз остановился на его губах, и он понял, что она не хотела ни топнуть ногой, ни ударить его.
– Я не вышла замуж, – ласково промурлыкала она севшим голосом.
– Да, я слышал.
Он и не подумал говорить ей, что отпраздновал эту новость, как смог, находясь на чужом острове, с теплой содовой водой в одной руке и ружьем в другой.
– Но с какими парнями я только не встречалась!
Роунэн старался не показать своего раздражения. Его ощущение, что он позволил ей взять слишком много власти над собой оправдалось. Увидев ее спустя столько времени, он мечтал лишь об одном – почувствовать вкус ее губ, а ему пришлось слушать, что она бегала на свидания с парнями. С юношами. Не с мужчинами. Почему ему стало как-то легче от этого?
– Мне казалось, что я должна была… ну, куда-то пойти с кем-то из них.
– И вы заехали, чтобы сообщить мне об этом?
Роунэн сердито скрестил руки на груди, но что-то дрогнуло во взгляде Шошаны, и он понял, что его вызывающая поза нисколько не обманула ее.
– И… все они были ужасно скучными.
– Сожалею.
– И вели себя по-детски.
– Юноши – медленно взрослеющие создания, – сказал он. Интересно, а она целовалась с этими парнями, к которым ходила на свидания? Наверняка. Теперь так водится.
– Но я ни с кем не целовалась. Почему она так легко читает его мысли?
Он хотел сказать ей, что ему все равно, но почувствовал, что она опять раскусит его, поэтому не стал открывать рот.
– Я занималась серфингом все прошлое лето. И могу теперь водить мотоцикл. Сама.
– Я вижу.
– Роунэн, – мягко проговорила она, – ты счастлив, что видишь меня?
Он закрыл глаза, потом открыл их.
– Зачем вы здесь, Шошана?
Он не назвал ее принцессой, как положено по протоколу.
Она это тоже заметила и широко улыбнулась ему.
– Хочу предложить тебе партию в шахматы.
Роунэн так и застыл.
– Зачем? – прохрипел он.
– Если я выиграю, – сказала она, – ты должен будешь пригласить меня на свидание.
Она, очевидно, не знала или не придавала значения тому, что он не мог простить себе свое поведение на том острове и не мог больше доверять себе.
– Я не могу, – произнес он.
– Почему? Ты теперь не должен отвечать за мою безопасность.
– И слава богу, потому что я не справился с этим в первый раз.
– Как это понимать?
– А вы никогда не задумывались о том, что могло бы случиться, если бы в лодках, которые прибыли в тот день на остров, оказались бандиты? Не думали о том, что могло бы случиться, если бы виновницей нападения оказалась не ваша кузина, а хорошо организованная преступная группа?
– Нет, – сказала она, пристально посмотрев на него. – Не думала. А ты?
– Я думал, что такое было возможно. Все время. Я не справился со своей работой, Шошана. Мне просто повезло.
– Ну прямо как детям в школе.
– Вы не могли бы говорить серьезно? Я пытаюсь сказать, что мне нельзя поручать охранять вас. Мне никогда не удавалось защитить людей, которых я люблю больше всего на свете. – Шошана посмотрела на него с таким обожанием, что он торопливо добавил, желая убедить ее в своем большом сожалении о том, что слово любовь нечаянно сорвалось у него с языка: – Я обладаю способностью инстинктивно чувствовать опасность.
– Что и происходит в данный момент?
– В том-то все и дело! Мой инстинкт не работает, когда рядом вы!
Она дотронулась до его руки и подняла на него глаза, которые так преданно смотрели на него, что он успокоился. Совершенно.
– Ты знаешь, почему твой инстинкт не работает, когда я рядом, Роунэн? Потому что не происходит ничего плохого. Ничего плохого не произошло на том острове. Ты был там, где тебе и полагалось быть, делал то, что было положено тебе делать.
– Я забыл, зачем я там оказался, Шошана, и это меня страшно мучает. Я не слишком хорошо оберегал вас. Я не справился со своей работой.
– Кажется, я нахожусь сейчас здесь, живая и невредимая.
– Совсем не благодаря моей заслуге, – сказал он упрямо.
В ее взгляде было безграничное терпение.
– Роунэн, существуют вещи, которые выше нас, перед которыми приходится просто капитулировать.
– Вот это вы и не поняли! Слово капитулировать не входит в словарный, запас ни одного солдата!
Шошана вздохнула, словно он был таким же невозможным и наивным, как те юноши, с которыми она встречалась.
– Да, кстати, спасибо за котенка. Мне удалось привезти его с собой. Он ужасный разбойник. Я назвала его Надежда.
– Это же женское имя.
Это имя помогло ему определить то чувство, которое постоянно жило в нем.
Он надеялся. Он надеялся на жизнь, которую обещали ее глаза, – на дружбу, смех и любовь.
– Хочешь, я скажу, о чем думаю, Роунэн?
– Вы все равно скажете, хочу я того или нет, – ответил он.
– Точно так же, как я хочу, чтобы кто-то увидел меня такой, какая я есть на самом деле, кто-то, для кого я не должна рядиться в костюм принцессы, ты хочешь, чтобы кто-то увидел тебя без солдатской брони. Чтобы кто-то знал, что где-то ты можешь не быть сильным и суровым, что ты не только воин.
– Нет, это не так!
– А теперь, – сказала она как ни в чем не бывало, – давай сыграем в шахматы. Я уже объявила тебе свое условие – если выиграю я, тебе придется пригласить меня на свидание.
– А если выиграю я? – спросил он.
– Роунэн, – ласково проговорила Шошана с улыбкой, от которой он таял, – а стоит ли тебе вообще выигрывать?
Глава девятая
– Думаю, вы никогда не согласитесь на то, чтобы я играл не в полную силу, – сказал он, хотя уже понял, что проиграл.
Она задумчиво взглянула на него.
– Это правда. Итак, а если выиграешь ты?
– Между прочим, я еще не согласился играть!
– Разве мы уже не пережили подобную ситуацию раньше, Роунэн?
Да, такое было. На том острове он отказался играть с ней в шахматы, что привело к ее слезам.
Одно слово промелькнуло в его голове, и, как ни странно, это было не слово капитуляция, а слово блаженство.
Роунэн отступил на шаг от своей двери в знак молчаливого приглашения. Он бессилен против нее. И так было с самого начала.
Принцесса Шошана Бранашанская вошла в его скромную квартирку, сняла черную куртку и хозяйским жестом, словно жила здесь, бросила на его диван.
Облегающая рубашка из белого шелка и черные кожаные штаны смотрелись на ней не менее сексуально, чем бикини, которое едва не свело его с ума. Чувство его беспомощности еще больше усилилось.
Шошана с интересом осмотрелась. Роунэн задвинул ногой под диван пару своих носков. Она взглянула на него.
– Я так мечтала, когда-нибудь, поселиться в уютной маленькой квартирке, вроде этой.
Его мать утверждала, что каждая девочка хочет быть принцессой, но он увидел совсем другое. Девушку, которая уже была принцессой и которая хотела быть обыкновенным человеком.
Роунэн достал из шкафа шахматную доску и положил на небольшой кухонный стол.
– Почему ты не звонил мне? – спросила Шошана, усаживаясь. Она схватила черную и белую пешки и протянула ему сжатые кулаки.
Он выбрал. Черные. Начинать ей. Роунэн фыркнул.
– Звонить вам? Вы принцесса. Ваш номер не числится в местной телефонной книге.
– Ты смог бы связаться со мной, если бы захотел.
– Да.
– Значит, ты не хотел?
– Я не мог. Я все еще представлял, что могло случиться на том острове. Я уступил вам. Занимался подводным плаванием и серфингом вместо того, чтобы позаботиться об охране.
– Меня оберегали всю мою жизнь. Ты не уступил мне. Ты дал мне то, в чем я гораздо больше нуждалась, чем в защите. Ты разбудил меня. Разбудил, чтобы жить. Чтобы стать самой собой. Ты сделал мне подарок, Роунэн, хотя так не считаешь.
Он ждал.
– Мне надо было сделать свой выбор, и я его сделала.
– Сыграть в шахматы с солдатом?
– Нет, Роунэн, – сказала она мягко. – Шахматы тут совсем ни при чем.
– Понятно.
Он сдавался ей, как тогда на острове, сам того не желая. Блаженство. Оно словно парус подхватило его и унесло в совершенно новую жизнь.
Шошана разгромила его в шахматы. Видимо, он был слегка ошеломлен ее ароматом, тем, что снова находится под одной крышей с ней, звуком ее голоса, светом в глазах, тем, как она проводила рукой по своим все еще кошмарным волосам.
– Ты знаешь, почему я встречалась со всеми теми юношами? – спросила она.
Он покачал головой.
– Чтобы у тебя не осталось ни единого повода ответить мне отказом. Чтобы ты не смог мне сказать: «Тебе только кажется, что ты любишь меня. Ты же никого больше не знаешь».
– Вы меня любите? – спросил он.
Она вздохнула.
– Роунэн, я же ясно выразилась, что дело вовсе не в шахматах.
Это правда, она так говорила.
– Ну, – сказал он, – и что же вы хотели бы делать на свидании?
Чего могла захотеть принцесса? Пойти в оперу? В театр? Надо ли будет ему обновить свой гардероб?
– О, – ответила она, – я хотела бы пойти в пивной ресторанчик и поесть рыбы с чипсами, а потом – в кино. Как самая обыкновенная девушка.
Мать Роунэна очень заблуждалась. Совсем не каждая девушка мечтала стать принцессой. Однако, когда он посмотрел на Шошану и улыбнулся, он знал, что ей никогда не стать обыкновенной девушкой.
И тут он понял истину, которая лежала в основе всей жизни. Истину простую и успокаивающую: любовь была намного сильнее его.
Он встал, подошел к Шошане и протянул к ней руки. Она прильнула, к нему, словно только этого и ждала.
– Думаю, – прошептал он ей на ухо, – тебе пора начать называть меня Джейком.
Через три дня Джейк повел ее на их первое официальное свидание. Он чувствовал себя как подросток. Надел джинсы и футболку, полагая, что это будет правильно.
Подходя к дому, где она жила, он, человек, который с ледяным спокойствием выполнял самые опасные задания, почувствовал, как лихорадочно забилось его сердце и взмокли ладони.
Она жила в студенческом городке, в доме, который казался ему совершенно обычным до тех пор, пока он не подошел к входной двери, не позвонил и не был впущен внутрь.
Дом был полон девушек. Высокие и низенькие, худенькие и толстенькие – они были повсюду. Девушки, нарядившиеся для выхода в ночной клуб, и девушки в пижамах. С волосами, накрученными на бигуди, с масками из зеленого и белого крема на лицах. У него сложилось впечатление, что стоило ему войти в холл, как все они уставились на него.
– Красавчик! – окликнула его одна из них. – Вы к кому?
Последний раз перед этим он покраснел, когда Шошана чмокнула его в щеку и назвала «Прекрасный мой» на маленьком базарчике на Бранаше.
– Я пришел к Шошане.
Он услышал ахи и восклицания «счастливая!» и почувствовал, что покраснел еще сильнее.
Но когда Роунэн увидел, как Шошана буквально летит к нему по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, ощущение неловкости сразу исчезло.
Выражение ее лица, когда она увидела его, он не забудет до конца своих дней. Ее лицо было безмятежным и излучало нежность.
В течение следующих двух недель, несмотря на то что при каждой встрече с Шошаной он должен был проходить сквозь строй ее соседок по общежитию, он использовал любой свободный момент, чтобы побыть с ней. Они просто гуляли, держась за руки, ели пиццу, играли в дартс в пабах – и все эти незамысловатые занятия казались им райским наслаждением.
Полюбив Шошану, Роунэн словно очнулся от глубокого гипнотического сна. По неведомым причинам его, грубого солдата, полюбила такая женщина, как Шошана. И он должен быть достоин ее любви.
Шошана посмотрела вокруг. Ветер шевелил ее волосы. Украшенная цветами пагода возвышалась на пляже, а вдали белел прекрасный королевский дворец Бранаши. Они пытались сделать все скромно, но даже при этом вся сотня стульев, стоявших напротив свадебной пагоды, была заполнена гостями.
Матери Джейка удалось справиться со своим неудовольствием по поводу того, что молодые не захотели никаких особенных торжеств. А ведь это была первая в ее жизни королевская свадьба. Теперь Шошане стало ясно, почему бизнес ее свекрови был таким удачным: та поняла, что было нужно молодым – простота. Им нужна была красота, созданная океаном. Покрытые белыми гребешками волны служили прекрасным фоном для церемонии.
Шошана была в простом белом платье, босая, с цветком в волосах.
Она увидела Джейка, идущего по пляжу, и слезы навернулись ей на глаза. Любимый.
Как и в тот раз, когда она впервые увидела его, он шел в сопровождении полковника Питерсона, но на этот раз Джейк казался спокойным и раскованным, несмотря на свой официальный черный костюм, несмотря на то что все вокруг не сводили с него глаз, несмотря на тот факт, что это был день его свадьбы.
Прошел почти год после того, как Шошана его увидела впервые, и полгода с того момента, как она выиграла первое свидание в их шахматном поединке.
С тех пор их заново открытый мир был наполнен счастьем.
Они катались на мотоцикле, ходили в кино, под проливным дождем гуляли по улицам, держась за руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14