– Его пальцы впивались в ее плечи, а тело сотрясалось от ярости. – Господи, мне следовало бы убить тебя за то, что ты сделала!
Джинни почувствовала, как что-то в ее душе встрепенулось и умерло. Она не совершала того, в чем Дункан ее обвинял, но скорее всего это уже не имело никакого значения. Он не может ее любить, раз не верит ей.
Она вздернула подбородок, глядя в его проклинающие глаза.
– Если ты и вправду веришь в то, в чем меня обвиняешь, то лучше убей.
Он стоял неподвижно, печально глядя на нее, словно готов был поверить, словно наконец-то распознал истину. Но не привлек ее в свои объятия, а опустил руки и отступил назад.
– Прощай, Джинни.
И повернулся к ней спиной. В груди поднялась паника, и горле образовался ком. Он в самом деле собирался уйти!
– Стой! – Джинни схватила его за руку. – Ты не можешь покинуть меня! Только не так. Ты должен меня выслушать!
Его лицо не дрогнуло. Он смотрел прямо перед собой, не глядя на нее.
– Нам больше не о чем говорить.
Она почувствовала, как он вырвал руку и словно закрылся от нее. Самые худшие страхи Джинни становились явью. В ее глазах заблестели слезы.
– Почему ты так поступаешь со мной?
– Я больше никогда не хочу тебя видеть.
Ледяная холодность в его голосе превратила панику в истерику. Джинни утратила те жалкие крохи самообладания, которые у нее еще оставались. Забыв про гордость, она прильнула к Дункану, впиваясь пальцами в его плечи.
– Нет! Ты так не думаешь. – Он попытался высвободиться, но Джинни его не отпускала. – Дункан, прошу тебя… – умоляла она, захлебываясь горячими слезами.
Но ее мольбы не подействовали. Стиснув зубы, он рывком оторвал Джинни от себя. Она рухнула на пол, сотрясаясь от неудержимых рыданий.
– Не бросай меня!.. – задыхалась она.
Не сказав больше ни слова и даже не взглянув на нее, Дункан скользнул в тень так же беззвучно, как и появился. Через мгновение Джинни услышала, как закрылась дверь.
– Нет! – Но ее уже никто не услышал. Он ушел. Дункан отчаянно пытался поверить в ее невиновность, но, сопоставив факты, понял, что она его предала. Из комнаты Джинни вышел совсем не тот человек, который в нее вошел. Он стал старше. Лишился иллюзий. Спрятался в твердый панцирь. Заледенел внутри.
Он должен был понять! Она – послушная дочь, теперь он лишний раз в этом убедился. Дункан готов был оценить преданность Джинни отцу, но не мог понять, как его карта оказалась, по ее же собственным словам, у Гранта. Не мог объяснить и ее обручение с другим мужчиной.
В груди у него жгло; это странное ощущение он мог описать одним словом – ревность. То, что Дункан знал этого мужчину и, не окажись они врагами, мог бы им восхищаться, только усугубляло положение. Френсис Гордон был умен, богат и хорош собой. Идеальная пара для дочери вождя. В отличие от него.
Дункан чувствовал себя болваном. Да с какой же стати она бы вдруг захотела выйти за него, будучи помолвлена с сыном одного из самых могущественных людей в Шотландии? Законным сыном. Дункан обманывал себя, поверив, что такая женщина, как Джинни, сможет закрыть глаза на его двусмысленное происхождение.
Может, отец использовал ее, чтобы отвлечь Дункана? Проглотить вот это будет, пожалуй, труднее всего – он не заметил никаких признаков предательства Гранта, он с позором провалил дело, не выполнив долга перед семьей, потому что бегал за девицей, высунув язык, как томящийся от похоти кобель.
Вот что происходит, когда думаешь тем, что между ног. Но Дункан больше никогда не совершит подобной ошибки. Его судьба – сражаться на поле боя, а не бегать за юбкой. Следовало понять это давным-давно.
И все-таки какая-то его часть отказывалась поверить, что все было ложью. Такую страсть нельзя изобразить. Да, наверное, в этом все и дело. Страсть, и больше ничего. Скоро предметом ее страсти станет другой мужчина.
Дункан отмахнулся от воспоминаний. Даже если она и не во всем притворялась, – она сделала свой выбор, поддержав изменника-отца.
А он сделал свой. Он вернется к постели раненого отца и докажет свою невиновность кузену.
Дункан снова вспомнил улики против себя и понял, что они убийственны. Записка. Карта. Золото. Его гнев на отца и на то, что ему не доверили командование. Наверное, что-то одно можно было бы объяснить, но все вместе они неопровержимо доказывали его виновность. Дункан мог надеяться только на то, что после всех объяснений Арчи сочтет его болваном, но не предателем.
Почти рассвело, когда Дункан вошел в ворота замка Драмин, – пешком, оставив коня и боевое Снаряжение неподалеку. Он надежно спрятал свой стальной шлем, оружие и доспехи, заменив их на простой плед и шапочку, надвинутую низко на лоб, чтобы не привлекать к себе внимания.
Они его искали, это он понял, трижды избежав по дороге столкновения с поисковыми отрядами, но ворота в замок охраняли не особенно тщательно, видимо, не ожидая, что он вернется.
Дункан спрятался в конюшне и провел там почти целый день, скрываясь от любого, кто мог его узнать, и дожидаясь возможности проскользнуть в замок. В конце концов он смешался с группой слуг, несущих в кухню торф.
Оказавшись в замке, Дункан прокрался вверх по лестнице в спальню лэрда. Он осторожно приоткрыл дверь, заглянул и с облегчением увидел, что там только Колин и какая-то служанка. Колин поднял голову и посмотрел на вошедшего покрасневшими, опухшими глазами.
Но глаза его расширились, когда он сообразил, что это Дункан.
– Ты что здесь делаешь? Не стоило тебе возвращаться. Тебя разыскивает половина королевской армии!
– Я должен увидеть отца. Есть какие-нибудь изменения? Колин молча покачал головой.
Дункан опустился на колени у кровати и взял отцовскую руку в свои. Она была холодна как лед.
– Дункан, тебе нельзя здесь оставаться. Он посмотрел брату в глаза.
– Я намерен оправдаться. Колин странно взглянул на него.
– Ты нашел доказательства? Дункан сжал губы.
– Нет, но я верю, что кузен выслушает меня. Колин покачал головой:
– Ты не понимаешь. За твою голову назначена награда. Сегодня утром тебя заочно судили и признали виновным.
Дункан выругался.
– Аргайлл поверит мне! – Похоже, Колин не разделял его уверенности. И тут Дункан понял, что Колин ему тоже не верит. – Ты считаешь, что я виновен?
– Нет, – тут же ответил Колин, но без особого пыла. Дункан долгим взглядом посмотрел ему в глаза.
– Понятно, – мягко произнес он, не в силах поверить, что его семья так быстро отвернулась от него. Да, улики достаточно серьезны, но неужели они перечеркнули всю его жизнь, полную чести и верности? Может, и его поведение на поле боя тоже сочли тщательно продуманной хитростью? Какая нелепость!
– Дело не в этом, – сказал Колин, пытаясь все исправить. – Просто девушка такая красавица… – Он замолчал, услышав, что к двери приближаются чьи-то шаги. – Погоди, я их уведу отсюда.
Дункан спрятался за высоким буфетом у двери и стоял там, пока не услышал удаляющиеся по коридору шаги брата.
Он снова опустился на колени перед кроватью и уткнулся лбом в постель, словно желая, чтобы отец очнулся и посоветовал, что ему теперь делать.
Все оказалось значительно хуже, чем Дункан предполагал. Его уже судили и вынесли приговор. Без доказательств он не сумеет опровергнуть их решение. И с внезапной ясностью он понял, что из него просто сделали удобного козла отпущения, виновного в поражении. Незаконнорожденный всегда легкая мишень. Если ему не верят даже кузен и его собственный чертов братец, то кто поверит?
Дункан чувствовал себя опустошенным, словно внезапно его покинули силы. Впервые в жизни он растерялся. «Что я могу сделать?»
Должно быть, он задал свой вопрос вслух, потому что услышал в ответ негромкий стон. Сначала он подумал, что это ему показалось, но, подняв голову, увидел, что отец открыл глаза.
– Отец!
Отец заметался головой по подушке. Очевидно, ему было очень плохо. Дункан попробовал ласково успокоить его, но ничего не помогало. Отец открыл рот, пытаясь что-то сказать, но у него вырывались только глухие звуки.
Он приходил во все большее возбуждение. Тело его изгибалось в судорогах, глаза широко распахнулись. Дункан понял, что нужно бежать за лекарем. Он вскочил, чтобы метнуться к двери, но отец с неожиданной силой схватил его за руку.
Их взгляды встретились, и отец заговорил, но язык его не слушался, и понять было трудно.
– Прости меня, – проскрипел отец. – Мать… найди… Макдоналд…
– Отец, я не понимаю…
Его слова заглушил крик. Тело отца сотрясалось в последней неистовой судороге. Когда он затих, Дункан понял, что все кончено.
Отец умер.
Собственная глупость привела не только к поражению в битве, но и к смерти отца.
Дункан долго смотрел в пространство сухими глазами, не в силах поверить в то, что сейчас произошло. В свою утрату. Он так и не сказал отцу, что сожалеет. Не успел поблагодарить его за все, что тот для него делал.
Дункан услышат, что дверь отворилась, но даже не пошевелился. Ему было все равно, даже если его и схватят, но это пришел всего лишь Колин. И тут Дункан потрясенно понял, что это не просто его брат. Теперь Колин был его вождем, Кэмпбеллом из Охинбрека.
– Он умер, – беспомощно произнес Колин. Дункан кивнул.
– Отец на минуту очнулся. Пытался мне что-то сказать. Голос брата звучал сдавленно:
– Что он сказал?
– Я разобрал всего несколько слов. Вроде бы хотел, чтобы я нашел мою мать. – Мать, которая его бросила. Служанка. Видимо, прислуга Макдоналда. Женщина, которой было настолько наплевать на собственного ребенка, что она за двадцать с лишним лет ни разу не попыталась увидеться с ним или хотя бы справиться о нем. Дункана она тоже не интересовала. – Я думаю, он не очень понимал, что говорит.
Колин кивнул. Они несколько минут помолчали, отдавая дань уважения отцу, которого очень любили.
– Я пришел предупредить, – сказал Колин. – Они нашли твоего коня. Они знают, что ты здесь.
Проклятие! Дункан понадеялся, что его оружие не нашли. Придется дожидаться ночи, чтобы забрать все это.
– Это небезопасно, – сказал Колин. – Тебе нужно скорее уходить.
Дункан не стал спорить. Он только что потерял единственного человека, который верил в него достаточно, чтобы предотвратить судебную ошибку.
– Да, – отозвался он. – Я ухожу.
– Горы теперь для тебя опасны.
Эта мысль больно ударила Дункана. Придется покинуть Шотландию, родной дом. Но отец умер, а Джинни для него потеряна, значит, здесь у него ничего больше не осталось. Дункан подумал о братьях и Лиззи. Им будет лучше без него. Если он останется, будет для них вечным источником позора.
Вот теперь он действительно один.
Дункан принял решение. Он больше не будет ни о чем сожалеть, ни о чем печалиться и ничего никогда не утратит.
– Ирландия, – сделал он выбор. Там всегда найдется место воину с мечом. Он станет ирландским наемником и сумеет отыскать свой путь – на поле битвы.
Колин сунул руку в свой мешок и вытащил оттуда пригоршню монет.
– Возьми, тебе они потребуются. Дункан, кивнув, взял.
– Береги себя, Колин. Ты был мне преданным братом. Я этого не забуду.
– Доброго пути, брат! – Что-то мелькнуло во взгляде Колина – сожаление? – Прости…
Дункан проглотил тяжелый горячий комок в горле и, не обращая внимания на ноющее сердце, и последний раз вымолвил: «Прощайте!» – отцу и брату.
Он покинул замок Драмин, покинул горы, покинул дом и семью – и ни разу не оглянулся. Очевидно, судьба ждала его в другом месте. Но он знал, что однажды вернется, чтобы восстановить свое доброе имя и рассчитаться с той, которая его предала.
Через два дня он стоял на корме судна, увозившего его из Кинтайра, крепко прижимал к себе отцовский меч и с тоской смотрел на исчезающий вдали берег. Но последняя его мысль была не о высоких скалистых берегах, не о зеленых холмах и прозрачных водах, а об изумрудных глазах и каштановых волосах – о женщине, которая отняла у него все.
Прошли еще две недели, и Джинни поняла, что откладывать больше нельзя. Ее отец и Френсис были заняты тем, что заглаживали свою вину перед королем, но очень скоро разговоры о браке начнутся снова.
А Дункан так за ней и не приехал.
И хотя унизительная сцена все еще была болезненно свежа в памяти, Джинни, немного успокоившись, убедила себя, что стоит только гневу поутихнуть, и Дункан во всем разберется.
Сначала она надеялась, что он сам признает свою ошибку, но время шло, и она не могла больше ждать. Забыв о гордости, Джинни решила отправиться к нему сама.
Выбрав момент, когда отец уехал по делам, Джинни велела двоим стражникам проводить ее в Каслсуин, старинную королевскую крепость на западном берегу Напдейла.
Кэмпбеллы из Охинбрека традиционно служили хранителями этого замка, и Джинни знала, что именно это место Дункан считает своим домом.
Резкий ледяной ветер с севера накинулся на них, когда они на закате приблизились к грозной каменной башне. Последние розовые отблески солнечного света исчезали за горизонтом. Строгие – пожалуй, таким словом можно было лучше всего описать внушительную башню и каменную стену. Считалось, что этой крепости уже четыре столетия, – это был самый древний каменный замок в Шотландии.
Не зная точно, какой ее ждет прием, Джинни нервничала, когда их небольшой отряд проходил в ворота. Если стражники, впустившие их, и удивились, услышав имя Грант, они этого никак не показали. Однако когда она обратилась к встретившему ее управляющему и сказала, что хочет видеть Дункана Даба, он перестал изображать невозмутимость. Не задавая лишних вопросов, он отправил ее спутников в конюшню, а саму Джинни проводил в замок и оставил у камина.
Не успев войти, Джинни почувствовала, что здесь что-то не так. В большом зале царила гнетущая атмосфера, словно его окутала темная туча. Огонь в камине и свечи едва горели, и тишина казалась надрывной. Немногочисленные слуги передвигались молча, бесшумно, опустив головы и избегая ее взгляда.
Ожидание показалось Джинни бесконечным. Сердце ее отчаянно колотилось. Дункан так сильно разозлился на нее и не сомневался в ее предательстве… но, может быть, он одумался?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39