https://wodolei.ru/catalog/smesiteli/krany-dlya-filtra/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

– Я не одобрил, но утвердил это. Мать предпочла не говорить ей.
Невероятно.
– Я понимаю, когда Анник была ребенком. Но когда выросла, как она могла ей не сказать?
– Тут нет оправданий. Но она так и не сказала Анник. Теперь должны мы.
– Мы скажем ей все. – Грей хлопнул рукой по досье. – Мы отдадим ей это. Полностью. Каждое слово. Она имеет право знать.
– Она имеет право. – Гальба тяжело опустился в кресло. – Я знал, что этот момент настанет. Мне глубоко жаль ее, но я не могу забрать у нее эту чашу.
– Завтра. – Не сегодня. Надо подарить ей хотя бы одну ночь, прежде чем он сделает с ней это.
Эйдриан раздраженно листал вторую папку.
– Двадцать лет вранья. И мы не в состоянии даже уберечь ее, бедняжку.
– Это было неправильно. – Дойл потер себе шею. – Меня не заботит, насколько она была ценна для нас. Это было неправильно. И мы это сделали.
Мэгги не была знакома с папками разведки, поэтому ей потребовалось больше времени, чтобы прочесть примечания и расшифровать всю историю.
– В голове не укладывается. Как могла женщина так поступить со своим ребенком? Они были близки, Анник и ее мать?
– Очень близки, – сказал Дойл.
– Вы причините ей невыносимую боль. Ведь ее мать недавно умерла…
– Я знаю, Мэгги, дорогая. Уже плохо то, что мы делаем с этой девочкой. А теперь мы ударим ее ногой в живот.
– Мы же не собираемся бросить ей это на колени и закричать: «Сюрприз!» Мы должны медленно… – Эйдриан первый раз выглядел неуверенным. – Мы будем… что? Как вообще можно сказать такое?
– Она вам не поверит, – заявила Мэгги. – Сначала вы должны убедить ее.
– Доказательство у нее в собственной голове, – ответил Дойл. – За все эти годы ее мать наверняка раз-другой споткнулась.
Если Анник сказали хоть раз, она запомнила. Она будет лежать ночью без сна и вспомнит каждую сказанную ей ложь. Он должен решить, как ей это сообщить.
– Мэгги права. Мы должны убедить ее. – Грей взял у Эйдриана папку, вытащил один лист и показал всем. – Мы начнем с самого начала. Завтра мы повезем ее в Сент-Одран и покажем ей оригинал в приходской книге записей. Можно это сделать, если Леблан еще на свободе?
Поколебавшись, Дойл кивнул:
– Риск небольшой. Хотя мы должны взять людей, чтобы обеспечить ей безопасность.
– Хорошо. Мы покажем ей книгу записей, привезем обратно, дадим ей папки и все объясним. – Грей поднял глаза и поймал взгляд Гальба. – Вы и объясните. Я, черт побери, не смогу.
– Десять лет я искал подходящие слова. Возможно, я найду их завтра.
Глава 29
Анник ждала его в спальне, в его постели и, лежа на животе, читала книгу. Совершенно обнаженная. Она взглянула на него из-под ресниц:
– Я рада, что вас не проглотил зверь, растянувшийся у порога. Кто это?
Во всей Англии, во всей Франции, во всем мире для него не было другой женщины. Только Анник. И она лежала обнаженная, на его кровати.
– Мы думаем, это наполовину волкодав. Дойл нашел его у доков. Наверное, сбежал с какого-нибудь судна.
– Я бы сказала, что это волк, даже частично слон. Я ему не нравлюсь.
– Вот и хорошо. Значит, ты не станешь бродить в темноте по коридорам. Мэгги принесла для тебя ночное белье.
– Я видела, Очень красивое, но я решила, что вы предпочтете быть уверенным в моей безвредности, когда подойдете ко мне. Как я понимаю, мужчина в подобных обстоятельствах не должен нервничать.
Анник лежала, опираясь на локти, ее грудь касалась малиновой кожаной обложки. Улыбка многообещающая взгляд застенчивый. Мужчины способны убить за обладание этой женщиной.
Грей подошел к ней, развязывая на ходу галстук и бросив его на стул, мимо которого проходил. Он чувствовал в себе безграничную силу. Это ее влияние.
– Я рад, что ты готова к последней восхитительной ночи любви…
Ее глаза слегка расширились.
– Возможно.
– Прежде чем начнешь умирать от жажды.
– Я не собиралась это обсуждать, – с досадой сказала Анник. – Подобные темы не способствуют романтическому поведению. И мое решение неизменно. Я не считаю нужным объяснять свое поведение, чтобы…
– И не надо. Лучшие мозги в британской шпионской службе намерены завтра отговорить тебя. Последний час мы составляли план.
– О!..
Анник выглядела упрямой, испуганной, но и менее напряженной. Ей нравилось, что ее пытаются убедить отказаться от этого идиотизма.
– У меня тоже есть план.
Она лишь молча взглянула на него и ждала продолжения. Он снял рубашку, бросил на пол, стянул брюки. Она хотела сесть, но он ее удержал. Прекрасно, что она лежит обнаженная, на животе, очень красивая. И к тому же не могла на него напасть.
– Я говорил тебе, что ты самая восхитительная женщина на свете?
– По разным причинам мы это как-то упустили… – Гладкие мускулы сказали ему, как она беспокоится. Он мог воспользоваться этим беспокойством, которое взорвется у нее внутри, как пена в бочонке. Сегодня он доведет ее до безумия. Она перестанет думать. Расслабится.
– Мне очень нравится этот изгиб. – Грей провел рукой вдоль напряженных мышц спины. – Как сельская местность за домом. Протяженная и холмистая.
– Я похожа на сельскую местность?
– Сомерсет. – Он погладил ягодицы. – С маленькими холмами.
– Право, у мужчин странные взгляды. – Он снова погладил ее.
– Твоя мать говорила тебе об этом?
– Ничего подобного моя мать не говорила. Она не хотела, чтобы я стала куртизанкой, и не посвящала меня в тонкости их мастерства. – Анник искоса взглянула на него. – За исключением нескольких мелочей, которые вряд ли знакомы приличным английским девушкам. Они слишком необразованные. Я покажу вам, если хотите.
Грея пронзил укол настоящего вожделения. В некоторых отношениях его леди вообще не была невинной, и он предвкушал много долгих интересных ночей, пока они выяснят, кто из них в постели атакующий.
– Может, позже.
– Одна кажется мне особенно интересной. Любопытно посмотреть, как она действует.
Она сведет его с ума. И делает это умышленно.
– Давай сохраним их для долгих зимних ночей, которые ждут нас впереди. Я не говорил, что люблю тебя, Анник? Это началось, когда ты в первый раз попыталась меня покалечить. Все не находил времени сказать это словами.
– Теперь самое время. Мы свободны, я не вооружена. – За ее поддразниваниями скрывалась печаль. Скоро он положит конец волшебству. – Мне чрезвычайно приятно быть любимой, особенно таким мужчиной, как вы. Думаю, я могу стать тщеславной и преисполниться самомнения.
– Можешь сделать это прямо сейчас. А еще сказать, что и ты любишь меня.
– О! – Анник расправила складку на подушке. – Вы будете разочарованы, мой враг. Я вас хочу. Это не любовь.
– Просто желание?
– Вы мой первый мужчина. У каждой женщины должен быть первый мужчина, когда она невинна и обманывает себя, веря в любовь. Это правда, если даже у нее будет семьдесят тысяч мужчин, с которыми ей суждено лежать в своей жизни.
Грей молча смотрел на нее. Она лежала здесь, хотела его. И боялась этого. Гадая, станет ли она шлюхой или просто дурой. Не выторговывает ли у вражеского шпиона для себя безопасность? Верит ли, что может увидеть разницу между желанием и влюбленностью? Если б ее мать не умерла, он задушил бы ее собственными руками.
Ладно, хватит с Лисенка беспокойства. За десять минут он заставит ее забыть об этой глупости. Дайте ему еще пятнадцать минут, и она забудет собственное имя. Он выдернул из-под нее книгу и отшвырнул. Ее груди легли в его ладонь, как в колыбель.
– Я пока еще решаю задачу, но семьдесят тысяч совершенно не оставят тебе свободного времени.
Он слегка приподнял Анник, целуя ее в шею, чтобы смутить и занять ее ум. Она наклонила голову, наблюдая, как он прикасается к ней, как в его пальцах ее соски превращаются в маленькие твердые пуговицы. Она уже начала быстро дышать. Она чертовски отзывчива. Хорошо. С женщиной вроде Анник ему требуется все преимущество, какое он мог получить.
Грей поцеловал ее в макушку.
– Семьдесят тысяч – слишком много. Не смогу ли я убедить тебя ограничиться меньшим числом? Как насчет сотни? Или дюжины? – Он провел кончиком пальца по ее щеке. – Или одного?
– Одного?
– Меня.
– О! Хорошо…
Она медленно наклонила голову, пока ее лоб не коснулся его лба. Язык пробовал его кожу.
Теперь он знал наверняка. Они оба пропали. И не было пути назад.
Рука у него дрожала от усилий сохранить контроль. Медленно. Не доверяя себе, он мог коснуться только ее волос. Ее шеи. Ушной раковины. Нет, не надо торопиться, как матрос, сошедший на берег. Она еще новичок и более невежественная, чего не хочет ему показать.
Он поднимал ее все выше, пока она не оказалась стоящей на коленях. Он тоже встал на колени и начал ее целовать. У него до сих пор не было возможности наслаждаться ею медленно, когда впереди была целая ночь. Теперь он это делал. Лизал, покусывал, требовал.
Утолив первый голод, он прошептал:
– О ком ты думаешь, Анник? О тысячах мужчин? Или о молодом цыгане?
Боже, она была готова на все. Он знал это но ее влажному телу, по дрожи гладких красивых мышц, даже по ее запаху. Она всем телом приглашала его. Ничего сдерживающего. Ничего запретного.
– Я не думаю о молодом цыгане, мой Грей, – хрипло произнесла она. – Я не думаю ни о ком, кроме вас. – Она потянула его к себе на одеяло, лукаво прошептав: – И Роберта, конечно.
Глава 30
Утром Анник чувствовала себя безрассудно счастливой – усталой, но веселой, как будто танцевала всю ночь или украла парочку прусских донесений. В зеркале она выглядела очень самодовольной.
– Маман не говорила, что я не должна позволять мужчине покупать мне платья, как советуют другие матери своим дочерям. Она советовала не позволять мужчинам их выбирать.
– Умная женщина.
Грей велел ей надеть бледно-лиловое дневное платье. В нем она выглядела хрупкой и очаровательно юной. Анник озадачил нож, который он протянул ей. Она несколько раз перекинула его из руки в руку, затем вложила в ножны, которые пристегнула к своему запястью. Казалось, для него было совершенно естественным заниматься на рассвете любовью с пленной шпионкой и потом ее вооружать. Зачем он это делал, осталось для нее загадкой.
– Нож Эйдриана, – сказала она, потому что нож был плоским и отлично сбалансированным.
– Он просил, чтобы ты его берегла, – ответил Грей, перебирая вещи в шкафу. – Думаю, это подойдет.
«Этим» оказалась соломенная шляпа с бледно-лиловыми лентами; значит, они собираются выйти из дома. Право очень странное первое утро ее заключения.
Анник думала над этим, когда за ними закрылась дверь комнаты и они направились к лестнице. Снизу доносились голоса. Вскоре она могла посмотреть через перила и увидела на первом этаже Гальба в обществе костлявого, очень модно одетого старика.
– …Мой племянник Джайлс, – услышала она последние слова Гальба. Этого она еще не знала. – До выздоровления Девлина он помогает нам. Джайлс, это лорд Каммингс.
– Новый швейцар, а? Уверен, ты хорошо делаешь свою работу, не впуская сюда злодеев, юный Джайлс. Хорошая работа. Полагаю, через неделю-другую ты вернешься в Итон, будешь там рассказывать о своих приключениях в Лондоне.
– Хэрроу, сэр, – ответил Джайлс.
– Хм. Да. Лучшие годы твоей жизни. Крикет и… прочее. – Лорд сунул трость под мышку. – Знаете, Энсон, мы должны поговорить.
Обойдя его, Гальба направился в прихожую.
– Вы здесь в воскресенье. Видимо, дело срочное.
Аристократ старался не отставать.
– Что за вздор принес мне этот Римз? Вы отказываетесь передать ему французского агента?
На миг Анник испугалась. Ее отдадут Римзу. Вот почему она одета для выхода. Аристократы еще правили Англией, а у них почти неограниченная власть. Потом Грей коснулся ее спины, подсказывая, что надо идти вперед, и это остановило ее глупую панику. Грей не отдаст ее даже тысяче английских аристократов.
– По существу, это правда, – сказал Гальба.
– Чепуха! Конечно, я знаю, что произошло. – Лорд аристократически хихикнул. – Представляете, Римз ввалился к нам и сделал из себя дурака. С первого взгляда каждому ясно, что этот полковник не совсем джентльмен. Но полезен. Полезен. В военное время мы должны терпеть подобных людей.
– Я терплю Римза. Но я не потерплю вмешательства в наши дела.
– Совершенно верно. Совершенно, – заявил старый щеголь. – Ваши люди нашли и привезли сюда аппетитную французскую бабенку. Римз случайно узнает об этом, распускает перья и требует ее. Надоедливый человек. Теперь мы с вами должны уладить эту ссору. Давайте я заберу аппетитную бабу. У меня здесь два морских пехотинца. На обратном пути я завезу нашу курочку, и покончим с этим.
В прихожей Гальба остановился перед зеркалом над тяжелым отвратительным буфетом и надел перчатки.
– Мисс Вильерс останется с нами.
– Черт побери! Это ведь не одна из ваших политических игр. Это военное дело.
– А я говорю – нет. Будете ссориться со мной в интересах полковника Римза?
– Вы заявляете права на французскую шлюху, приглянувшуюся вашему главе подразделения? – Аристократ вонзил прогулочную трость в ковер. С каждой минутой он все меньше походил на капризного дурака. Эти люди вели большую игру. – Когда это станет известно, ваша Служба будет выглядеть…
– Разве это станет известно? Мы надеялись, что покончили с утечкой информации в вашей конторе.
Грей выбрал этот момент, чтобы подтолкнуть ее вперед.
– А-а, Роберт. Самое время. – Гальба протянул ей руку и подвел к аристократу. – Анник, разрешите представить вам лорда Каммингса.
– Ваша племянница? Очаровательная девочка. Очаровательная. Энсон, мы продолжим разговор в вашей конторе.
Лорда Каммингса она совершенно не интересовала, он проявил вежливость только потому, что она красива.
– Нет. – Она, как школьница, опустила глаза и сделала реверанс. – Я Анник Вильерс, милорд.
– Вильерс. Вильерс? Это… – Лицо аристократа окаменело. Замечательно. Полковник Римз поставил его в дурацкое положение. – Римз сказал, что она… э… Римз сказал, что она… старше.
– Римз ошибся, – сухо произнес Гальба. – Надеюсь, вы хорошо спали, мадемуазель?
– Она спала прекрасно, – ответил за нее Грей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37


А-П

П-Я