Я выше тебя и толще, так что моя пижама тоже будет велика, но на одну ночь сойдет.Когда они поднялись по лестнице, в доме было так тихо, что Бьянка неожиданно услышала ровное дыхание спящего ребенка. Ее охватило любопытство. Ей захотелось взглянуть на девочку, но она боялась разбудить ее.Мэтт толкнул одну из дверей.— Нравится комната?Бьянка заглянула внутрь.— Очень даже уютная.— Хорошо. Я поищу для тебя пижаму. — Он подошел к соседней двери, и Бьянка вошла вслед за ним в просторную, со вкусом обставленную спальню с огромной старинной кроватью. Окна были занавешены темно-красными бархатными шторами, на полу лежал узорчатый красно-черный ковер, а кровать была накрыта бежевым пуховым одеялом. У стены стоял вместительный шкаф для одежды.У Бьянки мурашки пробежали по коже. Эту спальню Мэтт делил со своей женой. На этой кровати они спали. На тумбочке в серебряной рамке стояла фотография темноволосой улыбчивой девушки. Каждую ночь, ложась в постель, Мэтт видит рядом со своей подушкой ее лицо. Оно напоминает ему об их любви, не дает угаснуть его горю.Разве он сможет забыть ее?Бьянка одернула себя. Какое ей дело до этого? Если Мэтт собирается провести остаток жизни, оплакивая умершую женщину, ее это не касается.Но три года траура — это уже слишком. Человек должен жить настоящим, а не прошлым.Мэтт дал ей темно-синюю шелковую пижаму.— Держи. Можешь надеть одну рубашку, она длинная. — Он взглянул на ее ноги. — Бедра прикроет.— Спасибо, — буркнула Бьянка и вышла из комнаты. С каждой минутой ей было все труднее выносить его присутствие. Каждый раз, когда Мэтт смотрел на нее, ей казалось, будто он до нее дотронулся.А может, ей именно этого и хотелось? Чтобы он дотронулся?— Что-нибудь еще нужно? — крикнул он вслед, и у нее перехватило дыхание.— Нет, спасибо. — Естественно, в его вопросе не было ничего двусмысленного. Это всего лишь шутки ее разыгравшегося воображения. Она сходит с ума: видит намеки там, где их нет. Возможно, причина в усталости, и в том, что еще до встречи с Мэттом Харном Дон подкинул ей мысль об обольщении. Если бы не Дон с его дурацкими идеями, она бы сейчас так не психовала.— Вода нужна, на случай если пить захочется?— О, да, пожалуйста.— Я принесу.— Спасибо. — Бьянка не отважилась взглянуть на него, чтобы не выдать своего волнения.Мэтт спустился на первый этаж, а Бьянка направилась в свою спальню. К счастью, дверь запиралась на замок, и в комнате имелась отдельная, хотя и крохотная ванная. Дожидаясь Мэтта, девушка приготовила себе постель и задернула занавески на окнах.Мэтт постучал, и она открыла. Протянув ей стакан с водой, он сказал:— Спокойной ночи, и спасибо за помощь. Если Лиза проснется ночью, я сам подойду к ней, так что не беспокойся. Боюсь, утром она вскочит ни свет, ни заря, но тебе не обязательно вставать так рано. Я одену ее и приготовлю ей завтрак. Но затем мне придется сделать несколько звонков… ты смогла бы посидеть с ней пару часов, пока я буду занят?— Конечно, с удовольствием.Он улыбнулся.— Спасибо. Надеюсь, ты хорошо выспишься.После ухода Мэтта Бьянка прикрыла дверь и заперла ее, стараясь производить как можно меньше шума. Смыв косметику и расчесав на ночь свои светлые волосы, она надела пижамную рубашку и внимательно изучила свое отражение в зеркале.Нырнув под одеяло, она выключила настольную лампу, стоящую на тумбочке. По стене напротив скользили тени. Бьянка долго смотрела на них, думая о Мэтте.Проснулась она внезапно и в первые несколько секунд не могла сообразить, где находится. Затем до нее донесся тихий и жалобный детский плач.— Бабушка… бабушка…Моментально все вспомнив, Бьянка отбросила одеяло и помчалась в соседнюю комнату. Лиза сидела на постели, глядя широко распахнутыми глазами на открытую дверь.Услышав ее испуганный вздох, Бьянка поспешно включила свет, чтобы Лиза смогла ее рассмотреть, и присела на край кровати.Она оказалась меньше, чем ожидала Бьянка — крошечная девочка с хорошеньким личиком, такими же голубыми глазами, как у ее отца, и коротко остриженными темными волосами.И она дрожала от страха.— Не бойся! — ласково сказала Бьянка. — Я дружу с твоим папой и осталась тут ночевать. Я услышала, как ты плачешь.— Где бабушка? — прошептала Лиза. — Хочу к бабушке.— Бабушки сейчас здесь нет. Но не волнуйся, она скоро вернется. Ты чего-нибудь хочешь? Или просто проснулась и почувствовала себя одинокой? — Бьянка взъерошила пушистые детские волосики. — Меня зовут Бьянка. А тебя я знаю, ты ведь Лиза?— Уходи, — темные, густые ресницы девочки намокли от слез. — Ты мне не нравишься, уходи.— А ты мне нравишься. Какая красивая пижама, она тебе очень идет.Слегка отвлекшись, Лиза взглянула на свою белую байковую пижаму с рисунком в виде плюшевых медвежат. Ее слезы высохли, а розовые губки изогнулись в довольной улыбке.— Мишки, — сказала она. — Это я их выбрала.— Правда? Отличный выбор. Мне тоже нравятся мишки. У меня есть очень старый плюшевый медвежонок, который постоянно сидит на моей кровати.Лиза заинтересованно взглянула на Бьянку.— Как его зовут?— Эдгар. Его мне папа подарил, когда я была маленькая.Сказав это, Бьянка удивилась собственным словам. Она давно уже забыла, откуда у нее взялся этот медведь.Как ни странно, теперь этот момент вспоминался ей совершенно отчетливо. Папа наклоняется, чтобы взять ее на руки, усаживает к себе на колени, целует ее и показывает медвежонка, одетого в матросский костюмчик, с белой бескозыркой на лохматой голове.— С днем рождения, малыш. Это тебе… нравится? Ты будешь любить его?И она любила. В течение долгих лет это было единственное напоминание об отце, чье имя перестало упоминаться в доме после его ухода. Мама выбросила все его фотографии, одежду и книги. Она была очень сильно обижена на отца, в ее душе копилась ненависть. Бьянке иногда казалось, что именно эта ненависть и стала причиной рака, убившего ее.Ненависть — это язва, разъедающая плоть и рассудок.— А мне папа подарил кенгуру, — похвасталась Лиза. — Ее зовут Кенга.Огромная пушистая зверюга восседала на подоконнике рядом с кроватью.— Какая красивая, — хрипло сказала Бьянка, надеясь, что Лиза не повторит ее судьбу и никогда не обнаружит, что у нее больше нет отца, а на память о нем осталась единственная мягкая игрушка.Из глаз девочки снова полились слезы.— Где мой папа? Хочу к папе.Бьянка торопливо спросила:— Разбудить твоего папу? Он спит в своей комнате.— Да, я хочу к папе, — всхлипнула Лиза.Бьянка повернулась к двери и увидела Мэтта, стоящего на пороге в темно-красном шелковом халате поверх пижамы.Как долго он наблюдал за ней?— Вот твой папа, — сказала она, и девочка, просияв, протянула руки ему навстречу.Мэтт подхватил на руки свою дочь, крепко ее обнял и поцеловал сначала в макушку, а потом в бледные, мокрые от слез щеки.— Привет, милая… что случилось?Бьянка тихонечко ушла. Ей почему-то больно было видеть их вместе. Она чувствовала себя лишней.Мэтт Харн обладает и богатством, и влиянием, но не способен исцелить свое разбитое сердце или наладить отношения с собственным ребенком. Как он может оставлять ее здесь и спокойно уезжать в Лондон? И каково Лизе? Почему жизнь людей такая сложная?Бьянка залезла в кровать, но свет выключать не стала. Усевшись и обхватив руками колени, она размышляла о своем отце, Мэтте Харне, Доне Хестоне… вообще о мужчинах, о том, как они живут и как относятся к женщинам и детям.Этот мир создан для мужчин. Женщины могут найти хорошую работу, могут стать независимыми и добиться успеха. Но в отношениях с мужчинами они до сих пор остаются людьми второго сорта.Время шло. Бьянка замерзла и собиралась уже лечь и выключить свет, когда в ее дверь постучали.— Да? — отозвалась она.Мэтт открыл дверь.— Она снова уснула.Сидя на кровати в нескольких метрах от Мэтта, Бьянка почувствовала себя очень неуютно.— Спасибо, что позаботилась о ней до моего прихода.Она махнула рукой.— Пустяки. Она такая милая.Мэтт улыбнулся.— Мне жаль, что она тебя разбудила. Слушай, я собрался сварить себе какао… ты не хочешь?Она кивнула.— Спасибо, с удовольствием выпью.— Нет проблем. Подожди минутку.Мэтт исчез, а Бьянка упала на кровать и с тревогой взглянула на себя в зеркальце.Ее светлые волосы растрепались и спутались, лицо горело от испуга, а шелковая пижамная рубашка липла к телу, подчеркивая грудь и тонкую талию. Не удивительно, что Мэтт так на нее таращился.Она начала расчесывать волосы и замерла, услышав звонок. Телефон? Откуда могут звонить в такое время? Из больницы? Наверное, что-то случилось с матерью Мэтта. Вот бедняга.Но, похоже, это не телефон — звонили в дверь. Удивленная, Бьянка взяла наручные часы с туалетного столика.Уже полночь. Кто может прийти так поздно?Она услышала торопливые шаги по коридору, щелчок замка, скрип открывающейся входной двери и тихий шепот — Мэтта она узнала сразу, а второй голос принадлежал женщине.Бьянка на цыпочках прокралась на лестницу и выглянула вниз. В дверях, почти вплотную к Мэтту Харну, стояла женщина в облегающем кремовом костюме.— Я не могла не приехать… — сказала она.Мэтт обнял ее и поцеловал.Бьянка не верила собственным глазам.Это была Сара Хестон. Четвертая глава Бьянка, дрожа, вернулась в свою комнату и залезла под одеяло. Что понадобилось здесь жене Дона в такое позднее время?Она живет где-то поблизости. Часто ли она приезжает сюда по выходным? Или Мэтт позвонил ей и сказал, что его мать в больнице, но забыл упомянуть о том, что он не один в доме. Быть может, это совершенно невинный, случайный визит?Ну да, среди ночи.— Я не могла не приехать… — сказала Мэтту Сара Хестон и обняла его. А он ее поцеловал.Бьянка зажмурилась, но эта сцена стояла у нее перед глазами: его склоненная голова, ее лицо, приподнятое для поцелуя. Просто знакомые так себя не ведут. Но из слов Мэтта следовало, что они едва знают друг друга!Что же он говорил? Будто Сара училась с его женой, и он познакомился с ней недавно.«Можно ли этому верить?» — спросила себя Бьянка и поняла, что нет. Но в чем же правда? В том, что они любовники?Сейчас, когда Дон планирует слияние компаний, это обстоятельство тревожит еще сильнее. Как он воспримет известие о тайных встречах его жены с мужчиной, чью фирму он выбрал в качестве жертвы? И что знает Сара Хестон о делах своего мужа?Должно быть, не много. Живя в деревне и редко появляясь в Лондоне, она вряд ли может следить за деятельностью компании. Обсуждает ли с ней Дон деловые вопросы? Возможно, но сомнительно, поскольку в этом случае он должен полностью ей доверять.Способна ли она на предательство?Бьянка слишком мало знала, чтобы строить догадки, но инстинкты подсказывали ей, что она влипла в очень непростую ситуацию.Нужно ли рассказать Дону?Об отношениях Дона с другими женщинами сплетни ходили давно. С первых дней работы в фирме Бьянка выслушала множество историй о его похождениях. Дон не был примерным семьянином и предпочитал годами жить отдельно от жены и детей.Знала ли об этом Сара Хестон? Конечно, «доброжелатели» с радостью делились с ней новостями, изображая жалость и сочувствие, но на самом деле желая всего лишь сообщить о загулах мужа.Быть может, она нарочно начала встречаться с Мэттом, чтобы отомстить Дону?Сару можно понять. Любая женщина не выдержала бы, оказавшись на ее месте. Ее боль и унижение были невыносимы. Бьянка сочувствовала бы ей, если бы…Она с силой прижала ладони к лицу, словно желая стереть воспоминание об увиденном.Если бы Сара не выбрала Мэтта.От этой мысли Бьянку бросило в жар.Нет, дело не в этом; ее не должно волновать, что он делает и с кем…Спустя секунду в коридоре послышались шаги, и в дверь постучали.Бьянка сглотнула и опустила руки, пытаясь успокоиться.— Войдите! — хрипло сказала она и вздрогнула при виде Мэтта, возникшего на пороге.Он, нахмурившись, взглянул на нее.— Что-то не так?— Ты просто напугал меня.Его голубые глаза потемнели; похоже, Мэтт рассердился.— Я же говорил, что принесу тебе какао. Так что нечего шарахаться от меня, как от Чингисхана! — Он подошел к кровати и поставил на тумбочку ярко-розовую фарфоровую чашку.— Спасибо. — Бьянка не могла отвести взгляд от его длинных, гибких, мускулистых рук. Несколько секунд назад он прикасался к жене Дона. Что они делали внизу… разговаривали или любили друг друга?Хотелось бы ей думать о чем-нибудь другом. Чем бы они ни занимались, ее это не касается.Взгляд Мэтта скользнул по ее телу.— На мне эта пижама так хорошо не смотрелась. И мне нравятся твои распущенные волосы… так намного лучше, чем с твоей обычной зализанной прической.— Я всегда подбираю волосы на работе, — рассеянно ответила Бьянка, думая совершенно о другом. Сколько еще пробудет здесь Сара? Или она намерена провести с Мэттом всю ночь?— Чтобы отпугивать мужчин? — цинично усмехнулся Мэтт.От его взгляда Бьянка невольно начала возбуждаться, ее соски затвердели, груди набухли. Ей не хотелось, чтобы он так смотрел на нее, тем более что внизу его дожидалась другая женщина. Но она не могла сдержать инстинктивный отклик своего тела, хотя рассудок твердил ей, что Мэтту нельзя доверять.— Ты сама стремишься отталкивать мужчин… или этого требует Дон Хестон?Резкий, язвительный вопрос прозвучал слишком неожиданно. Бьянка ахнула. Она не знала, почему слова Мэтта так сильно ее обидели. Разве он не говорил, что считает ее любовницей Дона? Теперь понятно, кто вбил ему в голову эту мысль. Жена Дона. Страшно подумать, что ему наговорила Сара. Бьянка не могла вымолвить ни слова в свое оправдание; она чувствовала себя униженной.Не дождавшись ответа, Мэтт протянул:— Значит, это правда? Что ж, пей свое какао и спи. Ты, наверное, очень устала. Спокойной ночи.Бьянка готова была его возненавидеть за этот презрительный взгляд и ледяной тон. Какое право он имеет обвинять ее? Он упрекает ее за мнимую связь с Доном, хотя сам крутит роман с его женой. Такое двойственное отношение не удивляло Бьянку, но ужасно злило.Как он посмел!Естественно, он понятия не имеет, что Бьянка видела Сару и догадывается об их отношениях. Это его маленький секрет — его и Сары!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17