— Несколько дней я совершенно бесполезно копался на своем участке, — начал Джим. — Работа была тяжелая. Мое место, по-видимому, было когда-то речным дном, сплошь усыпанным камнями. Эта дыра не выходила из моей головы. Когда спину начинало ломить и я уже не мог разогнуться, я оставлял ее, но, немного отдохнув, снова возвращался к ней. Тысячи раз повторял я себе, что в этой проклятой дыре нет ни одной крупинки золота, но я все-таки, как дурак, бежал туда и копал, копал до изнеможения. И вот сегодня моя лопата наткнулась на что-то; нагнувшись ближе, я увидел золотой блеск… Жаль, вы не видели, как я выскреб этот слиток. Я так громко завыл от радости, что все сбежались. Остальное было сплошным триумфом… А теперь это богатство мучает меня. Что я буду с ним делать?
— Ба! Отправляйся обратно в Монтану и как следует позли ту глупую девчонку, — посоветовал один из слышавших придуманную Клайвом историю.
— Выкопать или украсть — одно и то же! — проворчал Гульден.
Келс разом весь побелел от злости. Клайв бросил на гиганта хитрый взгляд.
— Я точно того же мнения, — объявил Клайв. — Мы поступим так, как уславливались.
— Нет, черт возьми! — вскричал Келс. — Ты откопал это золото, и оно принадлежит только тебе.
— Тогда давай рассудим так, хозяин: четвертую часть тебе и столько же мне, а остальное разделим между бандой.
— Нет! — резко крикнул Келс.
— Джим, дружище, таких товарищей, как ты, я еще никогда не видывал, — удивленно промолвил Пирс. — Я отказываюсь от своей доли.
— И я тоже, — заметил Джесси Смит.
— И я с вами заодно, — сказал Чик Вильямс.
— Джим, и если мне придется подохнуть от тоски по виски, то и тогда бы я отказался от такой сделки, — с благородным презрением добавил Бликки.
Окружающие жестами и словами выразили свой отказ. Вся эта сцена ясно доказала, что даже среди бандитов имеется понятие о чести. Однако, Гульден и его приверженцы не проявили ни малейшего желания изменить свои взгляды.
— Поровну разделить среди всех — вот мое мнение, — свирепо буркнул он, вперив в слиток свои огромные глазища.
С мягкостью кошки Келс прыгнул к столу и изо всех сил хватил кулаком по его краю.
— А! Гульден, ты зашел слишком далеко, — злобно прошипел он. — И теперь ты поплатишься за это… Ни одной крупинки не получишь ты из этого слитка… Джим работал, как собака. И если он выгребет еще целый миллион слитков, то и тогда я позабочусь, чтобы они достались только ему одному. Вы, подлые лентяи, не подозреваете, какую услугу оказал он нам. Нашей опасной игре он помог больше, чем вы и даже я. Его честная работа дала мне возможность легко сыграть роль честного человека. Все уверены, что он помолвлен с моей дочерью и таким образом создалось мое настоящее положение. Попробуй-ка ты теперь отправиться в лагерь и поклясться, что Блайт не кто иной, как Джек Келс. Попробуй и потом расскажи нам, что с тобой случится после этого… Баста, теперь слышали? В этой игре только один я раздаю карты…
Запугать Гульдена Келсу не удалось, ибо чувство страха совершенно отсутствовало у этого колосса, но силой своего ума Келсу нередко удавалось укротить его.
Хмуро и свирепо Гульден двинулся к двери, и вся его сволочная команда, своим молчанием доказавшая ему свою верность, поплелась следом за ним.
— Разрыв готов! — объявил Рыжий Пирс.
— А как бы ты поступил на моем месте? — рявкнул Келс.
— Джек, не ори, я согласен с тобой. Ты поступил честно. Я могу желать только того, чтобы ты и со мной так же поступил… но вот зачем ты втянул в игру девушку…
Страстный, угрожающий жест Келса заставил его умолкнуть.
— Джим, — серьезно сказал Келс. — Послушай меня и спрячь свой слиток. Не вздумай послать его в Баннек, он никогда не дойдет туда… И еще — перемени место своего ночлега.
— Спасибо за совет, — весело ответил Клайв.
Спустя несколько часов Жанна стала ожидать Джима. Ночь была настолько тиха, что она отчетливо слышала плеск измельчавшей реки.
Внезапно темная фигура вынырнула из глубины ночи, и горячая рука схватила руку девушки.
— Жанна! Жанна! Теперь я богат. Слышишь, богат! — страстно зашептал Джим.
— Ш-ш-ш! — нежно остановила его Жанна. — Будь осторожен. Ты сегодня совсем лишился рассудка… я видела, как ты прибежал с золотом в руках, и все слышала… О, ты мой счастливый Джим! Хочешь я скажу тебе, что сделать с этим золотом?
— Любимая моя! Оно принадлежит только тебе одной. А теперь ты выйдешь за меня замуж?
— Послушайте, мистер. Неужели вы считаете меня какой-то охотницей за золотом? Я должна выйти за тебя потому, что у тебя есть золото? Ни за что.
— Жанна!
— Я сказала — нет.
— Я не хочу сейчас уезжать отсюда. Я буду работать, работать и работать!
И как Жанна ни старалась заставить его вести себя осторожнее, он не слушал ее. Надежда на новые находки лишила его самообладания и пробудила в нем дух противоречия; он сделался требовательным и нелогичным. Жанна с ужасом заметила, что яд золота уже въелся в его кровь. Слушая его взволнованную речь и боясь, что их накроют, она ничем больше не смогла унять его, как только крепко целовать в губы.
Глава XV
Много ночей подряд встречались они, и каждый раз Жанна только ласками смиряла порывистость своего возлюбленного. Однако при том душевном состоянии, в котором находился Джим, эти нежности были серьезной ошибкой с ее стороны. Сама того не замечая, Жанна бросила искру в пороховую бочку.
Однажды ночью, желая немного облагоразумить его, она вдруг встретила в нем совершенно обезумевшего человека.
— Я вытащу тебя из этого проклятого окошка! — грубо крикнул он и, прижав свое пылающее лицо к ее лицу, попробовал привести свою угрозу в исполнение.
— Лучше разорви меня на куски! — с отчаянием ответила Жанна. — Ax, зачем я не могу умереть. Ты… ты… делаешь мне больно!
— Больно! — хриплым шепотом передразнил он ее. И вдруг его охватило раскаяние. Он начал просить у нее прощения; его голос звучал надломленно, умоляюще хрипло. Его раскаяние так же, как и все его другие чувства, было теперь преувеличено, неприятно и носило дикий отпечаток золотой горячки.
— Ты часто виделась с Келсом за эти дни? — неожиданно спросил он.
Уже давно со страхом ожидала она этого вопроса.
— Да, каждый день, — прошептала она. — Но, ради бога, Джим, не беспокойся. Келс ведет себя вполне прилично, по-товарищески… Не стоит говорить об этом, у нас с тобой так мало времени, чтобы побыть вдвоем.
— О! — воскликнул Клайв, задрожав всем телом. — Если бы ты только знала, какие приказания отдает Келс своей банде, ты … ты бы убила его спящего!
— Скажи мне, — попросила Жанна.
— Нет… А что Келс делает, когда каждый день приходит к тебе?
— Мы болтаем.
— О чем?
— О, обо всем, кроме того, для чего он поселился здесь. Он разговаривает со мной, чтобы хоть немного забыться.
— Он ухаживает за тобой?
Жанна молчала. Ну что ей было делать с этим безнадежным, сумасшедшим Джимом?
— Отвечай! — Руки его так грубо схватили ее, что она даже пригнулась. Однако у нее еще хватило мужества, чтобы гневно ответить ему:
— Ухаживает ли? Ну, конечно!
— А-а! Я положу этому конец! — скрежеща зубами, промолвил Джим. Его глаза дико блестели в темноте.
— Ты не смеешь. Я принадлежу Келсу.
— Принадлежишь ему! По какому праву?
— По праву захвата. Сила является здесь правом. Ты сам тысячу раз твердил мне об этом. Правда, Келс насильно увез меня, однако в эту минуту я являюсь его собственностью. Из всех мужчин, которых я встретила здесь, он менее всех заражен золотой горячкой. Правда, он посылает на страшные убийства свою банду и ради золота готов продать свою душу, чтобы тотчас же проиграть его… Но, несмотря на это, он гораздо мужественнее и благороднее, чем…
— Жанна! — сурово оборвал ее Джим. — Ты любишь этого бандита.
— Ты дурак! — разозлилась Жанна.
— Да и мне это тоже кажется, — мрачно сказал он, выпуская ее из рук. Девушка испуганно уцепилась за его рукав.
— Джим, куда ты?
Он рванулся от нее. Жанна, что было силы, притянула к себе его руку.
— Куда… Куда ты, Джим?
— В дом.
— Зачем?
— Я должен убить Келса.
Обхватив его шею обеими руками, Жанна крепко прижалась головой к его груди. Ее ум отчаянно напрягся, придумывая выход из этого давно ожидаемого ею момента. Но что могла она сделать? Страшная власть золота была сильнее ее. Люди сделались воплощением злых страстей. Жажда обогащения раздирала их души. Женщины перестали быть людьми — их только желали и только из-за этого боролись за них.
Внезапно вспомнив о Гульдене, Жанна принялась по своей старой привычке уговаривать и умолять Джима. Но все было напрасно. Он упрямо клялся, что убьет всех, кто встанет ему поперек дороги. Он точно обезумел и не слушал ее, когда она рисовала ему все ужасы в случае его неудачи. Под конец он даже принялся высмеивать ее болезненный страх перед Гульденом.
— О, Джим. Ты надрываешь мне сердце. Что мне делать, что делать? — умоляюще шептала Жанна. Выпустив его из своих рук, она беспомощно поникла.
Клайв молчал. Казалось, он совершенно не слышал ее рыданий. Внезапно он низко нагнулся над ней.
— Есть одна вещь, которую ты можешь сделать, и тоща я не убью Келса. Я буду беспрекословно повиноваться тебе.
— Что это такое? Скажи мне.
— Давай поженимся, — прошептал Клайв, и его голос задрожал.
— Поженимся?! — пораженная вскричала Жанна. Она серьезно начала опасаться, не сошел ли Джим с ума.
— Я говорю совершенно серьезно. Хочешь ты этого? Тогда все будет совершенно иначе выглядеть. Скажи, хочешь быть моей женой?
— О, Джим! Я была бы счастливейшей девушкой в мире, если бы… если бы только могла выйти за тебя замуж! — с тихим вздохом шепнула Жанна.
— Но ты хочешь, хочешь этого? Скажи, да!
— Да, — ответила Жанна. — Но скажи на милость, как мы можем сделать это?
Под лаской ее дрожащих, нервных рук Клайв точно разом вырос и окреп. Затем он вдруг принялся целовать ее, как никогда еще не целовал до сих пор.
— Слушай! — прошептал он. — Там, в лагере, живет священник. Я не раз бывал у него и говорил с ним. Он пробует творить добро в этом аду. Я могу положиться на него. Я все расскажу ему и завтра вечером, приблизительно в это же время, приведу его сюда. О, не бойся, я буду очень осторожен. Здесь, вот у этого самого окна, он повенчает нас. Жанна, хочешь ли ты этого?.. Это будет моим спасением… Я очень страдал все эти дни. В моем уме всегда копошилась мысль, что ты никогда не будешь моей женой, хотя ты и уверяешь, что любишь меня. Моя жена!.. Помни же, девушка, твое единственное слово сделает меня человеком.
— Да, да! — и Жанна от всей души поцеловала своего дрожащего, заблудшего Джима.
— Жди меня завтра в это же время, — прошептал он.
Наступивший день тянулся нестерпимо. Жанна впервые отказалась принять у себя Келса; его огорчение по этому поводу коснулось ее весьма отдаленно. Она больше не прислушивалась к тому, что происходило в соседней комнате. Даже громкий скандал между Келсом и его людьми не заинтересовал ее.
Когда совсем стемнело, она подошла к своему окошечку. Вдруг послышались тихие шаги и мелькнула какая-то тень. Метущиеся мысли Жанны вдруг перешли в одно острое ощущение мучительного напряжения.
— Жанна! Жанна! — тихо пронеслось по воздуху.
Она откликнулась; дыхание ее замерло.
Сплошная тень вокруг раскололась, и обе ее части, бесшумно крадясь, росли у нее в глазах. Жанна уже не различала, которая из них принадлежит ее Джиму, пока наконец он не прикоснулся к ней.
— Милая, вот и мы. Это — священник, — сказал Джим, ликуя, как маленький. — Я…
— Тише! — остановила его Жанна. — Слышишь?
В этот час в комнате Келса собрались все члены его легиона. Жанна узнала его жесткий, повелительный возглас и резкий выкрик Рыжего Пирса.
— Хорошо, хорошо! Я буду вести себя тихо, — сказал Джим. — Тебе придется ответить на несколько вопросов. — Жанна почувствовала на своем плече мягкую руку, и голос, каких она уже давно не слышала на границе, тихо обратился к ней.
— Как вас зовут? — спросил священник.
Жанна сказала.
— Может быть, вы расскажете мне кое-что о себе? Этот молодой человек очень… очень решительный, я не совсем уверен… хотел бы знать от вас…
— Я не могу многого рассказывать, — торопливо сказала Жанна. — Я честная девушка, и ничто не препятствует мне выйти за него замуж. Я… я люблю его. Я хочу поддержать его, оба мы попали в ужасное положение, я не смею сказать большего.
— Вам больше восемнадцати лет?
— Да, сэр.
— Ваши родители не будут ничего иметь против этого молодого человека?
— У меня нет родителей, а мой дядя, у которого я жила, любит Джима. Он всегда хотел, чтобы я вышла за него замуж.
— Тогда подайте друг другу руки.
Жанна почувствовала, как пальцы Джима крепко схватились за ее руку, и это было единственное, что в этот момент показалось ей реальным. Непроницаемо и мрачно сгустилась ночь вокруг этих двух черных фигур, стоявших перед ее окном. Где-то далеко слышался вой одинокого волка. Как сквозь сон, слышала Жанна свой дрожащий голос, повторяющий слова священника. Еще несколько слов молитвы, и одна из фигур, молчаливо подавшись назад, потонула в черноте ночи.
— Любимая моя! — зашептал Джим. — Свершилось, свершилось… Поцелуй меня!
И он поцеловал ее с большей душевностью, чем было до сих пор.
— Ах, Жанна! Неужели ты в самом деле выбрала меня… Я все еще не верю… Твой муж!
В эту минуту глубокую тишину ночи прорезал удар револьвера по столу.
— Где Клайв? — строго и повелительно прозвучал голос Келса.
Жанна почувствовала, как мускулы Джима разом напряглись.
— Никак не могу выследить его, — ответил Рыжий Пирс. — Вот уже сколько ночей он куда-то исчезает и всегда в это время. Какая-нибудь бабенка окрутила его.
— Он спит? Ты не можешь узнать, где он ложится?
— Нет.
— Но это дело он должен провести.
— Пф! — насмешливо фыркнул Пирс. — Гульден клянется, что твой Клайв ни к черту не годится, и я говорю то же самое.
— Выйди на улицу и покричи его… Черт бы вас всех побрал, я докажу вам обратное!.. — раздраженно ответил Келс.
Жанна услышала стук тяжелых сапог и затем более мягкие шаги перед дверью блокгауза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30