Значительная часть ее была бы непостижима для землян, а многое повторяло бы вновь и вновь, во многих этапах жизни на Нептуне, темы которые мы уже имели возможность наблюдать в частях человеческой симфонии на Земле и на Венере. Для того чтобы полностью оценить весь размах и утонченность великой живой эпической поэмы, нужно, без всякого сомнения, подробно остановиться на каждой ее части с той же самой доверительной внимательностью. Но это просто невозможно для любого человеческого разума. Мы сможем уделить внимание лишь самым важным и наиболее значительным фазам, то тем, то другим, с надеждой ухватить некоторый фрагментарный оттенок этой широкой и замысловатой формы. А для читателей этой книги, которые сами находятся при первых тактах этой музыки, будет лучше, если я подробно остановлюсь на вещах, особенно близких им, даже ценой игнорирования того, что на самом деле более значительно.
Прежде чем продолжить наш долгий полет, давайте оглядимся. До сих пор мы скользили над протяженностью времени на относительно небольшой высоте, делая множество подробных зарисовок. Теперь нам следует пропутешествовать на значительно большей высоте и со скоростью иного порядка. Поэтому нам следует сориентироваться на этом широком горизонте, что открывается вокруг; теперь следует обсуждать вещи скорее с астрономической, чем с общечеловеческой точки зрения. Я уже сказал, что мы оказались на полпути между началом и концом жизненного пути человека. Оглядываясь назад, к этому далекому началу, мы видим, что промежуток времени, включающий весь жизненный путь Первых Людей от питекантропа до крушения Патагонии, не поддается общему анализу. Даже предшествующий и более длительный период между первыми млекопитающими и первым человеком, длиной где-то в двадцать пять миллионов лет, кажется теперь просто ничтожным. Весь он, вместе с эпохой Первых Людей, можно сказать, лежит на полпути между формированием планет, на тысячи миллионов лет раньше, и их окончательной гибелью, две тысячи миллионов лет спустя. Если бросить более широкий взгляд, то мы видим, что эта эра, длиной в четыре тысячи миллионов лет, сама по себе не больше чем минута в сравнении с возрастом звезд. А прежде чем родились звезды, вещество этой галактики уже существовало многие эры в виде туманности. Однако даже эти эры выглядят очень короткими по отношению к тому времени, что прошло до того, как мириады этих огромных туманностей, будущих галактик, сконденсировались из всепроницающей мглы в самом начале. Таким образом, вся продолжительность существования человечества, с его многочисленными последовательностями сменяющих друг друга видов и непрерывным потоком поколений, всего лишь мгновенная вспышка в протяженной жизни космоса.
И в пространственном отношении человек являет собой лишь непостижимо малую величину. Уменьшим в воображении нашу галактику до размера древнего земного княжества, а затем представим, что она свободно плывет в пустом пространстве вместе с миллионами других, ей подобных, весьма удаленных друг от друга. В этом масштабе всеобъемлющий космос будет сферой с диаметром, в двадцать раз превосходящим современную лунную орбиту; и где-то там, в пространстве, примерно соответствующем по размерам странствующему астероиду, который представляет нашу Галактику, вся Солнечная система будет сверхмикроскопической точкой, а самая большая ее планета несравнимо меньше.
Мы проследили успехи и падения восьми человеческих видов за период около тысячи миллионов лет, первую половину той короткой вспышки, что является сроком существования человека. Затем еще десяток человеческих видов проследовали друг за другом, а иногда одновременно, на равнинах Нептуна. Мы, Последние Люди, являемся Восемнадцатыми Людьми. Из восьми донептуновых человеческих видов многие, как мы видели, всегда оставались первобытными; многие же добились, в конце концов, своеобразной, но скоротечной цивилизации, и один, выдающийся пятый, действительно поднялся до истинных вершин рода человеческого, когда несчастье погубило его. Десять же человеческих видов эпохи Нептуна показали даже большее разнообразие. Они образуют ряд от управляемых инстинктом животных до видов, обладавших самосознанием, какого раньше никто не достигал. Ярко выраженные дегенеративные человеческие типы обитали главным образом первые шестьсот миллионов лет временного пребывания человека на Нептуне. В течение первой половины этого долгого периода подготовки человек, поначалу едва вовсе не вымерший из-за суровых условий окружающей среды, постепенно заселил необъятные пространства юга, но скорее зверями, а не людьми. Потому что человек, как Человек, больше не существовал. В течение же второй половины этих подготовительных шестисот миллионов лет, человеческий дух вновь постепенно пробудился, чтобы пережить все колебания неустойчивого движения вперед и спады, характерные для всех донептуновых эпох. Но затем, в конце, после почти четырехсот миллионов лет своей жизни на Нептуне, человек уже стабильно продвигался вперед, к полному духовному возмужанию.
Давайте теперь рассмотрим, и в отдельных случаях более подробно, эти три великие эпохи в человеческой истории.
2. Начало
Последние обитатели Венеры создавали и приспосабливали новый человеческий вид для колонизации Нептуна в отчаянной спешке. Кроме того, сама удаленность этой огромной планеты не позволяла как следует исследовать ее природу, и потому человеческий организм был лишь частично приспособлен к той окружающей среде, для которой был предназначен. Неминуемо, он был карликовым типом, ограниченным в размерах необходимостью переносить чрезмерно высокую гравитацию. Его мозг был таким стесненным, что из него можно было извлечь лишь основу человеческой сущности. И даже при этом Девятые Люди были слишком тонко организованы, чтобы выдержать всю жестокость природных сил Нептуна. Эту жестокость создатели весьма серьезно недооценили, и потому удовлетворились тем, что произвели миниатюрную копию собственного типа. Они могли бы создать выносливое животное, устойчиво способное к размножению, проявляющее хитрость и коварство в борьбе за выживание, но прежде всего крепкое, плодовитое и столь неотзывчивое, что едва ли достойное называться человеком, – когда бы поверили, что если это сырое семя сможет однажды пустить корни, то силы природы со временем сами, как по волшебству, сделают из него нечто более человеческое. Вместо этого они произвели расу, страдающую неизбежной хрупкостью из-за малых размеров, созданную для тепличных условий цивилизации, которую слабые духом люди не смогли сохранить в беспокойном и бурном мире. Потому что случилось так, что все еще молодой гигант Нептун очень медленно входил в одну из своих фаз сжатия поверхностной коры и, как следствие этого, землетрясений и вулканических выбросов. Таким образом, слабые и морально подавленные колонисты оказались в растущей опасности быть поглощенными неожиданно возникшей огненной расселиной или похороненными под вулканическим пеплом. Более того, их приземистые дома, если не были задавлены потоками лавы, или разрушены от колебаний фундаментов, были подвержены разрушению от мощных ударов плотной и полной вихревых возмущений атмосферы. Далее, общая нездоровость атмосферы убивала всякую возможность сохранения бодрости и задора у расы, чья природа была обречена быть на этой планете, даже в самых благоприятных условиях, как минимум невротической.
К счастью, эта агония не могла длиться неограниченно долго. Мало-помалу, цивилизация распадалась, переходя в варварство, пытливость в отношении знаний была утрачена, человеческое сознание сузилось и огрубело до уровня животного. Благодаря удаче, животное кое-как выживало.
Спустя много лет после того как Девятые Люди утратили свой человеческий облик, сама природа, своим медленным и неумелым хаотичным способом, преуспела там, где человеческий разум потерпел неудачу. Неразумные потомки этого человеческого вида стали со временем хорошо адаптированы к условиям своего мира. Постепенно возникло богатство человеческих подвидов и форм, обусловленных различными условиями окружающей среды на суше и в морях Нептуна. Никто из них не пытался проникнуть дальше экватора, потому что непомерно разросшееся Солнце создало в тропиках условия, слишком жаркие для поддержания какого-либо вида жизни. И даже на полюсе длительное лето создавало большие сложности для всех, кроме особенно выносливых созданий.
В то время продолжительность года на Нептуне была в сто шестьдесят пять раз дольше старого земного года. Медленная смена сезонов оказывала значительное воздействие и на сами жизненные ритмы. Почти все из большинства однолетних организмов имели склонность прожить по меньшей мере один полный год, а высшие млекопитающие выживали дольше. На более поздней стадии это естественное «долголетие» должно было бы играть большую и полезную роль в возрождении человека. Но, с другой стороны, все возрастающая вялость роста индивидуумов и увеличение длины жизни в каждом поколении замедляли естественный эволюционный процесс на Нептуне, так что, по сравнению с эпохами Земли и Венеры, биологическая история двигалась теперь со скоростью улитки.
После деградации Девятых Людей существа человеческого подвида все до одного адаптировались к привычкам четырехногих как к лучшему способу справляться с гравитацией. Сначала они упрощали задачу своего передвижения, от случая к случаю опираясь дополнительно на костяшки пальцев, но со временем появились многие виды действительно четвероногих. У нескольких из появившихся видов пальцы, подобно пальцам ноги, срослись вместе, и на месте костяшек образовалось копыто (а не на месте старых окончаний пальцев, которые загнулись внутрь и атрофировались).
Двести миллионов лет спустя после столкновения Солнца с облаком газа человеческие подвиды пастбищного скота с вытянутыми как у овец мордами, достаточно развитыми коренными зубами и системой пищеварения почти как у жвачных животных, конкурировали между собой на полярном континенте. На них охотились хищники из соответствующего человеческого подвида, среди которых некоторые были адаптированы к быстрому бегу при погоне, а другие к неожиданным прыжкам из засады. Но поскольку прыжки были не таким-то простым Делом на Нептуне, то все представители кошкоподобного типа были мелкими. Они охотились обычно на тех потомков человека, что были подобны крысам и кроликам, или поедали падаль более крупных млекопитающих, или же крупных червей и жуков, которые первоначально вывелись из паразитов, завезенных случайно с Венеры. Таким образом, из всей древней фауны Венеры только сам человек, несколько насекомых и других беспозвоночных, а также многие виды микроорганизмов преуспели в колонизации Нептуна. При переселении для нового мира было искусственно выведено множество новых типов растений, и в итоге из них появилось разнообразие трав, цветов, кустарников с крепкими и толстыми стволами, и новых видов морских водорослей. Этой морской флорой питались высокоразвитые морские черви; и из этих последних некоторые, с течением времени, стали позвоночными, хищными и быстрыми, подобными рыбам, существами. На них, в свою очередь, охотились другие – живущие в воде потомки человека, как человеческие подвиды тюленей, так и еще более развитые подвиды дельфинов. Возможно, наиболее удивительной частью этих перерожденцев древнего человеческого рода была та ветвь, что вела, через подобие мелких насекомоядных, напоминающих летучих мышей, к огромному многообразию действительно передвигающихся в воздухе млекопитающих, едва ли больших по размеру, чем крупные птицы, но иногда проворных, как ласточки.
Ни у какого животного не сохранилось типичной человеческой формы. Были лишь звери, подходящие по манерам и инстинктам к той или иной нише их безгранично разнообразного и вместительного мира.
Разумеется, отдельные странные остатки человеческого сохранились то там, то тут, и даже в том, что в передних конечностях большинства видов все еще оставались скрытые реликты когда-то ловких человеческих пальцев. Например, существовал некий пастбищный скот, который в моменты трудностей собирался вместе и издавал с применением языка какофонию воющих звуков; или, сидя на задних ногах и прижав друг к другу передние, они; бывало, часами прислушивались к завываниям какого-то их вожака, периодически отвечая ревом и воем и приводя себя, в конце концов, в сопровождавшееся пеной изо рта безумие. А еще были плотоядные хищники, которые во время весеннего брачного сезона неожиданно прекращали любовные утехи, борьбу и повседневную охоту, чтобы вместо этого сесть на каком-нибудь возвышенном месте, проводя там день за днем и ночь за ночью, бездействуя и созерцая, пока, в конце концов, голод не вынуждал их к деятельности.
Затем, по прошествии промежутка времени почти в триста миллионов земных лет после космического инцидента, некоторое очень небольшое, лишенное волосяного покрова похожее на кролика существо, бегавшее по приполярным лугам, начало страдать от преследований быстроногой гончей из южной части материка. Этот относящийся к одному из человеческих подвидов кролик оказался в некотором отношении неадаптированным, и не имел достаточных средств для защиты или побега от погони. И весь его вид был почти полностью уничтожен. Однако несколько индивидуумов все-таки сохранились, уединившись в густом и прочном кустарнике, где собаки не смогли преследовать их. Здесь они были вынуждены изменить свое питание и образ жизни, сменив траву на корни, ягоды и даже на червей и жуков. Их передние конечности теперь все чаще и чаще использовались для выкапывания, лазания и в конечном счете для плетения гнезд из веток и соломы. У этих видов пальцы так и не срослись окончательно вместе. С внутренней стороны передняя лапа походила на небольшой сжатый кулак из удлиненных и растопыренных фаланговых костяшек, из которого высовывались раздельные кончики пальцев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57