https://wodolei.ru/catalog/unitazy/
М. Амосовым в его книге "Мысли и сердце":
"Смысл жизни. Спасать людей. Делать сложные операции. Разрабатывать новые - лучшие. Чтобы меньше умирали. Учить других врачей честной работе. Наука, теория - чтобы понять суть дела и извлечь пользу. Это мое дело. Им я служу людям. Долг.
Другое: Леночка (внучка - С. К.). Каждый должен воспитывать людей. Это не только долг - это потребность. Приятно. Очень.
И есть еще мое личное дело: понять, для чего все это? Для чего лечить больных, воспитывать людей, если мир в любую минуту может оказаться на грани гибели? Может быть, это уже бессмысленно? Очень хочется поверить, что нет. Но вера - это не то. Я хочу знать. Хочу пощупать те расчеты, по которым предсказывается будущее".
14
Хорошо сказано: расчеты, по которым предсказывается будущее. Добавим: раз истинно предсказывается, то есть возможность приближения, созидания этого будущего по законом, понятым в их сущности, в том числе по законам справедливости и красоты. Собственно философия и началась с обдумывания смысла человеческой жизни и заявила об этом знаменитым античным афоризмом о Человеке как мере всех вещей. Сократ и Платон, философы эпохи Возрождения, ф. Бэкон и Гоббс, Спиноза, французские материалисты XVIII века, представители классической немецкой философии, Маркс и Энгельс, экзистенциалисты - все они в фокусе своего мировоззрения имеют человека как чувствующего, мыслящего и творящего субъекта. Каждый из классиков философии, развивая учение о человеке, по-новому высвечивал и проявлял какую-то важную для нас грань: то ли отношение человека к противостоящей ему природе, то ли биологическую первоприроду человека, то ли зависимость человека от социальной среды и т.д.
В сумме своей это классическое наследие предстает перед нами как попытка всесторонне решить проблему "Человек и окружающий мир", ответить на три исчерпывающих эту проблему вопроса, которые Кант в "Критике чистого разума" сформулировал так:
1. Что я могу знать?
2. Что я должен делать?
3. На что я могу надеяться?"
И Кант был абсолютно прав, утверждая, что в этих трех вопросах объединяются "все интересы моего разума (и спекулятивные и практические)" [1].
1 Кант И. Соч.: В 6 т. М., 1964. Т.З. С. 661.
Общекультурную функцию философия тоже выполняла с момента своего зарождения, и если сужался предмет философии, то с общекультурной функцией философии происходило, скорее всего, обратное: ее роль в жизни общества непрерывно возрастала. Уже Цицерон с полным правом заявил, что "культура духа есть философия".
Тем более это справедливо для нашего времени. Без преувеличения можно сказать, что философия является сегодня важнейшим элементом духовной культуры человечества. "Мне представляется, - писал видный физик ФРГ, лауреат Нобелевской премии Макс Лауэ, - что все науки должны группироваться вокруг философии как их общего центра, и что служение ей является их собственной целью. Так и только так можно сохранить единство научной культуры против неудержимо прогрессирующей специализации наук. Без этого единства вся культура была бы обречена на гибель".
15
Итак, когда мы ставим перед собой вопросы: "что мне дает философия, что мне даст ее изучение?", нельзя сбрасывать со счетов ее общекультурную функцию. Никогда не считался культурным человек, философски необразованный и неподготовленный. Тем более это относится ко времени, в котором мы живем. С другой стороны, в порядке обратной связи заметим, что по отношению человека к философии можно судить и об его общей и об его профессиональной культуре. И если он, подобно фонвизинскому Митрофанушке, вопрошает: "Зачем мне философия?", тогда никаких дополнительных исследований его культурного уровня уже не требуется.
***
Рассмотрев функции социальной философии, попытаемся вернуться к аристотелевской характеристике философии как самой бесполезной и одновременно самой прекрасной науки.
Да, она бесполезна в плане узкоутилитарном, прагматическом, ибо философия не может научить выпечке пирогов, плавке металла, обувному ремеслу и т.д. Более того - она не может подменить собой ни одну из конкретных наук, решая за них их специфические проблемы. Из истории философии известно, насколько бесплодными оказались многовековые попытки рассматривать философию в качестве "науки наук", втискивающей все остальные науки в свое прокрустово ложе и заменяющей их. И только обретя свои специфические функции, философия перестает быть бесполезной: она дает конкретным наукам то, что они сами синтезировать не могут - мировоззрение и методологию.
Что же касается "прекрасности" философии, то она слита воедино с ее полезностью в указанном высоком смысле. Действительно, что может быть прекраснее, чем приобщение к ценностям духовным, к пониманию смысла жизни, своего места в мире, своих взаимоотношений с другими людьми?! И реализуется это прекрасное прежде всего в гуманистической и общекультурной функциях философии, всегда являющейся духовной квинтэссенцией своей эпохи.
2. МЕСТО СОЦИАЛЬНОЙ ФИЛОСОФИИ В СИСТЕМЕ ГУМАНИТАРНОГО И ВСЕГО НАУЧНОГО ЗНАНИЯ
Социальная философия в органическом единстве с другими компонентами философского знания выступает в качестве мировоззренческого и методологического основания всех общественных, а еще шире - всех гуманитарных наук, включая психологию, лингвистику и т.д.
Доказательство выдвинутого положения начнем с анализа взаимоотношений социальной философии с социологией. Этот сюжет выбран нами для примера в силу двух обстоятельств. Во-первых,
16
именно вокруг соотношения социальной философии (в ее традиционном тогда варианте исторического материализма) и получавшей права гражданства прикладной социологии прошли бурные дискуссии в 60-70-е годы. Во-вторых, пример этот предельно нагляден и без особых трудностей может быть экстраполирован на другие отрасли гуманитарного, а также, мы вскоре увидим, и негуманитарного знания.
СОЦИАЛЬНАЯ ФИЛОСОФИЯ И СОЦИОЛОГИЯ
В упоминавшихся выше дискуссиях о соотношении социальной философии и социологии выявились три точки зрения:
1. "Социальная философия равна всей социологии". Этот тезис о тождестве исторического материализма и социологии был явно направлен против прикладной социологии, ненужной и вредной в глазах приверженцев казарменного социализма и тоталитарных режимов: зачем еще какая-то прикладная социология, если исторический материализм (то есть социальная философия марксизма) сам по себе способен исследовать и объяснить все общественные проблемы?
2. "Социальная философия вне социологии". Сторонники этой точки зрения разделяли искусственным рвом социальную философию как философскую науку, как методологию, от социологии как комплекса конкретных знаний об обществе. Если бы такой отрыв состоялся, социология оказалась бы во власти самого откровенного ползучего эмпиризма с его отказом от права на сколько-нибудь значительные обобщения общетеоретического порядка.
3. "Социальная философия есть верхний, методологический этаж социологии". Такая позиция свободна от крайностей, присущих двум изложенным выше точкам зрения. Социальная философия - не вне социологии и не вся социология, а один из ее собственных слоев. Чтобы нагляднее это понять, прибегнем к схеме. Любую науку можно представить в виде трехслойной структуры (схема 2), верхний этаж которой составляют методологические и общетеоретические проблемы данной науки.
Далее идет этаж так называемых теорий среднего уровня (специализированных теорий), конкретизирующих положения общей теории применительно к более узким объектам. В физике такими теориями среднего уровня (средними не по их качеству, а по местоположению между двумя другими "этажами") будут физика твердого тела, физика элементарных частиц и т.д., в биологии - цитология, физиология высшей нервной деятельности, молекулярная биология и т.д. Еще ниже идет прикладной этаж науки, непосредственно связывающий ее с практикой.
17
Такая трехслойная структура характерна и для социологии (схема 3). В качестве верхнего, методологического и общетеоретического этажа в данном случае выступает социальная философия, далее идут отраслевые социологические теории (социология села, промышленная социология, социология личности, социология революции и т.д.). В качестве прикладного этажа выступают конкретные социологические исследования.
СОЦИАЛЬНАЯ ФИЛОСОФИЯ И ИСТОРИЯ
Соотношение между социальной философией и социологией представляет собой тот предельный случай, когда социальная философия занимает весь верхний этаж здания данной науки. Соотношение же между социальной философией и другими общественными науками оказывается более сложным, в чем мы убеждаемся уже на примере такой близкой к социологии науке, как история.
Здесь, в границах историко-научного здания социальная философия не является уже монопольной владелицей верхнего этажа: она делит его с еще одной научной дисциплиной - методологией истории или, как ее часто именуют, методологией исторического познания, которая имеет своим предметом общетеоретические проблемы, встающие перед исторической наукой. И хотя грань между социально-философскими проблемами и методологическими проблемами самой исторической науки весьма условна, но все же она существует. При этом методологические проблемы истории нельзя рассматривать во всех случаях как конкретизацию соответствующих социально-философских проблем (например, исторические законы как конкретизацию законов общесоциологических), ибо в очень существенной своей части методология истории призвана заниматься и проблемами гносеологическими (проблема факта и его интерпретации, специфика восхождения к абстрактному знанию в исторической науке и т.д.).
Говоря о верхнем слое исторического знания, необходимо учитывать два обстоятельства:
1. В этот слой входит не социальная философия в целом, а лишь те ее концепции, выводы и понятия, которые в настоящее время востребуются исторической наукой в связи с ее собственным уровнем развития и решаемыми задачами. Остальное содержание социальной философии как бы зависает на стыке с исторической наукой и составляет потенциальный резерв обогащения верхнего ее этажа. Так, например, пока целые поколения видных
19
отечественных исследователей Западной Европы (от И. В. Лучицкого, Н. И. Кареева, П. Г. Виноградова, М. М. Ковалевского, А. Н. Савина до Д. М. Петрушевского, Е. А. Косминского, А. И. Неусыхина, Н. П. Грацианского, С. Д. Сказкина) занимались преимущественно проблемами аграрной истории, во многом невостребованными оказывались понятия и выводы социальной философии, касающиеся психологического уровня общественного сознания. Сегодня же, когда ученики этих исследователей, углубляя исторический анализ, обратились к изучению систем ценностей и социально-культурных представлений людей той эпохи [1], верхний слой здания исторической науки заметно обогатился. Свидетельством этому служит происходящее на наших глазах вхождение в плоть и кровь исторических исследований понятия "менталитет", обозначающего глубинные пласты социально-психологического облика и настроя большой социальной группы (народности, нации, класса, сословия и т.п.).
1 См. об этом: Гуревич А. Я. Социальная история и историческая наука// Вопросы философии. 1990. № 4. С. 29.
2. Общетеоретические, методологические проблемы самой исторической науки уже для постановки, а тем более для своего разрешения, нуждаются в солидном философском обосновании. Выдающиеся русские историки всегда отчетливо это представляли. В 1884/85 академическом году В. О. Ключевский впервые в России прочитал спецкурс "Методология русской истории", озаглавив первый раздел первой лекции так: "Отсутствие метода в нашей истории". Комментируя эту формулировку, Ключевский говорил: "Нашу русскую историческую литературу нельзя обвинить в недостатке трудолюбия - она многое отработала; но я не взведу на нее напраслины, если скажу, что она сама не знает, что делать с обработанным ею материалом; она даже не знает, хорошо ли его обработала" [2]. Откуда же могут быть почерпнуты исторической наукой соответствующие критерии и подходы, тем более в условиях нулевого уровня разработки собственных методологических проблем? Ясно, что таким первоначальным источником может выступать только философия, в том числе ее обществоведческий срез.
2 Ключевский В. О. Соч.: В 9 т. Т. 6. М., 1989. С.5.
То, что сказано о соотношении социальной философии и истории, с известными коррективами (в каждом случае сугубо конкретными, учитывающими специфику данной науки) может быть экстраполировано на любую отрасль обществоведческого, гуманитарного знания.
СОЦИАЛЬНАЯ ФИЛОСОФИЯ И НЕГУМАНИТАРНОЕ ЗНАНИЕ
Методологическую функцию социальной философии было бы неверно ограничивать только сферой гуманитарных наук. Как наука философская социальная философия выполняет эту функцию по от
19
ношению ко всем наукам, в том числе и к естествознанию. Многие проблемы и здесь могут быть решены только при методологическом обосновании с помощью законов, открытых социальной философией (например, периодизация истории той или иной науки, роль общественных условий в появлении и решении научных проблем; роль мировоззрения в научном творчестве; моральная ответственность ученого; классификация наук; превращение науки в непосредственную производительную силу общества и т.д.).
Кроме того, необходимо учитывать, что в современном естествознании есть множество отраслей, которые изучают объекты, относящиеся и к природе и к обществу. Достижения этих наук, для того, чтобы быть эффективными, должны опираться на знание не только законов природы, но и законов социальных потребностей общества и уровня общественного развития. Архитекторы, например, разрабатывая проекты жилых зданий, должны учитывать тенденции развития быта (домашнего хозяйства, общественного питания), общественного воспитания детей и т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
"Смысл жизни. Спасать людей. Делать сложные операции. Разрабатывать новые - лучшие. Чтобы меньше умирали. Учить других врачей честной работе. Наука, теория - чтобы понять суть дела и извлечь пользу. Это мое дело. Им я служу людям. Долг.
Другое: Леночка (внучка - С. К.). Каждый должен воспитывать людей. Это не только долг - это потребность. Приятно. Очень.
И есть еще мое личное дело: понять, для чего все это? Для чего лечить больных, воспитывать людей, если мир в любую минуту может оказаться на грани гибели? Может быть, это уже бессмысленно? Очень хочется поверить, что нет. Но вера - это не то. Я хочу знать. Хочу пощупать те расчеты, по которым предсказывается будущее".
14
Хорошо сказано: расчеты, по которым предсказывается будущее. Добавим: раз истинно предсказывается, то есть возможность приближения, созидания этого будущего по законом, понятым в их сущности, в том числе по законам справедливости и красоты. Собственно философия и началась с обдумывания смысла человеческой жизни и заявила об этом знаменитым античным афоризмом о Человеке как мере всех вещей. Сократ и Платон, философы эпохи Возрождения, ф. Бэкон и Гоббс, Спиноза, французские материалисты XVIII века, представители классической немецкой философии, Маркс и Энгельс, экзистенциалисты - все они в фокусе своего мировоззрения имеют человека как чувствующего, мыслящего и творящего субъекта. Каждый из классиков философии, развивая учение о человеке, по-новому высвечивал и проявлял какую-то важную для нас грань: то ли отношение человека к противостоящей ему природе, то ли биологическую первоприроду человека, то ли зависимость человека от социальной среды и т.д.
В сумме своей это классическое наследие предстает перед нами как попытка всесторонне решить проблему "Человек и окружающий мир", ответить на три исчерпывающих эту проблему вопроса, которые Кант в "Критике чистого разума" сформулировал так:
1. Что я могу знать?
2. Что я должен делать?
3. На что я могу надеяться?"
И Кант был абсолютно прав, утверждая, что в этих трех вопросах объединяются "все интересы моего разума (и спекулятивные и практические)" [1].
1 Кант И. Соч.: В 6 т. М., 1964. Т.З. С. 661.
Общекультурную функцию философия тоже выполняла с момента своего зарождения, и если сужался предмет философии, то с общекультурной функцией философии происходило, скорее всего, обратное: ее роль в жизни общества непрерывно возрастала. Уже Цицерон с полным правом заявил, что "культура духа есть философия".
Тем более это справедливо для нашего времени. Без преувеличения можно сказать, что философия является сегодня важнейшим элементом духовной культуры человечества. "Мне представляется, - писал видный физик ФРГ, лауреат Нобелевской премии Макс Лауэ, - что все науки должны группироваться вокруг философии как их общего центра, и что служение ей является их собственной целью. Так и только так можно сохранить единство научной культуры против неудержимо прогрессирующей специализации наук. Без этого единства вся культура была бы обречена на гибель".
15
Итак, когда мы ставим перед собой вопросы: "что мне дает философия, что мне даст ее изучение?", нельзя сбрасывать со счетов ее общекультурную функцию. Никогда не считался культурным человек, философски необразованный и неподготовленный. Тем более это относится ко времени, в котором мы живем. С другой стороны, в порядке обратной связи заметим, что по отношению человека к философии можно судить и об его общей и об его профессиональной культуре. И если он, подобно фонвизинскому Митрофанушке, вопрошает: "Зачем мне философия?", тогда никаких дополнительных исследований его культурного уровня уже не требуется.
***
Рассмотрев функции социальной философии, попытаемся вернуться к аристотелевской характеристике философии как самой бесполезной и одновременно самой прекрасной науки.
Да, она бесполезна в плане узкоутилитарном, прагматическом, ибо философия не может научить выпечке пирогов, плавке металла, обувному ремеслу и т.д. Более того - она не может подменить собой ни одну из конкретных наук, решая за них их специфические проблемы. Из истории философии известно, насколько бесплодными оказались многовековые попытки рассматривать философию в качестве "науки наук", втискивающей все остальные науки в свое прокрустово ложе и заменяющей их. И только обретя свои специфические функции, философия перестает быть бесполезной: она дает конкретным наукам то, что они сами синтезировать не могут - мировоззрение и методологию.
Что же касается "прекрасности" философии, то она слита воедино с ее полезностью в указанном высоком смысле. Действительно, что может быть прекраснее, чем приобщение к ценностям духовным, к пониманию смысла жизни, своего места в мире, своих взаимоотношений с другими людьми?! И реализуется это прекрасное прежде всего в гуманистической и общекультурной функциях философии, всегда являющейся духовной квинтэссенцией своей эпохи.
2. МЕСТО СОЦИАЛЬНОЙ ФИЛОСОФИИ В СИСТЕМЕ ГУМАНИТАРНОГО И ВСЕГО НАУЧНОГО ЗНАНИЯ
Социальная философия в органическом единстве с другими компонентами философского знания выступает в качестве мировоззренческого и методологического основания всех общественных, а еще шире - всех гуманитарных наук, включая психологию, лингвистику и т.д.
Доказательство выдвинутого положения начнем с анализа взаимоотношений социальной философии с социологией. Этот сюжет выбран нами для примера в силу двух обстоятельств. Во-первых,
16
именно вокруг соотношения социальной философии (в ее традиционном тогда варианте исторического материализма) и получавшей права гражданства прикладной социологии прошли бурные дискуссии в 60-70-е годы. Во-вторых, пример этот предельно нагляден и без особых трудностей может быть экстраполирован на другие отрасли гуманитарного, а также, мы вскоре увидим, и негуманитарного знания.
СОЦИАЛЬНАЯ ФИЛОСОФИЯ И СОЦИОЛОГИЯ
В упоминавшихся выше дискуссиях о соотношении социальной философии и социологии выявились три точки зрения:
1. "Социальная философия равна всей социологии". Этот тезис о тождестве исторического материализма и социологии был явно направлен против прикладной социологии, ненужной и вредной в глазах приверженцев казарменного социализма и тоталитарных режимов: зачем еще какая-то прикладная социология, если исторический материализм (то есть социальная философия марксизма) сам по себе способен исследовать и объяснить все общественные проблемы?
2. "Социальная философия вне социологии". Сторонники этой точки зрения разделяли искусственным рвом социальную философию как философскую науку, как методологию, от социологии как комплекса конкретных знаний об обществе. Если бы такой отрыв состоялся, социология оказалась бы во власти самого откровенного ползучего эмпиризма с его отказом от права на сколько-нибудь значительные обобщения общетеоретического порядка.
3. "Социальная философия есть верхний, методологический этаж социологии". Такая позиция свободна от крайностей, присущих двум изложенным выше точкам зрения. Социальная философия - не вне социологии и не вся социология, а один из ее собственных слоев. Чтобы нагляднее это понять, прибегнем к схеме. Любую науку можно представить в виде трехслойной структуры (схема 2), верхний этаж которой составляют методологические и общетеоретические проблемы данной науки.
Далее идет этаж так называемых теорий среднего уровня (специализированных теорий), конкретизирующих положения общей теории применительно к более узким объектам. В физике такими теориями среднего уровня (средними не по их качеству, а по местоположению между двумя другими "этажами") будут физика твердого тела, физика элементарных частиц и т.д., в биологии - цитология, физиология высшей нервной деятельности, молекулярная биология и т.д. Еще ниже идет прикладной этаж науки, непосредственно связывающий ее с практикой.
17
Такая трехслойная структура характерна и для социологии (схема 3). В качестве верхнего, методологического и общетеоретического этажа в данном случае выступает социальная философия, далее идут отраслевые социологические теории (социология села, промышленная социология, социология личности, социология революции и т.д.). В качестве прикладного этажа выступают конкретные социологические исследования.
СОЦИАЛЬНАЯ ФИЛОСОФИЯ И ИСТОРИЯ
Соотношение между социальной философией и социологией представляет собой тот предельный случай, когда социальная философия занимает весь верхний этаж здания данной науки. Соотношение же между социальной философией и другими общественными науками оказывается более сложным, в чем мы убеждаемся уже на примере такой близкой к социологии науке, как история.
Здесь, в границах историко-научного здания социальная философия не является уже монопольной владелицей верхнего этажа: она делит его с еще одной научной дисциплиной - методологией истории или, как ее часто именуют, методологией исторического познания, которая имеет своим предметом общетеоретические проблемы, встающие перед исторической наукой. И хотя грань между социально-философскими проблемами и методологическими проблемами самой исторической науки весьма условна, но все же она существует. При этом методологические проблемы истории нельзя рассматривать во всех случаях как конкретизацию соответствующих социально-философских проблем (например, исторические законы как конкретизацию законов общесоциологических), ибо в очень существенной своей части методология истории призвана заниматься и проблемами гносеологическими (проблема факта и его интерпретации, специфика восхождения к абстрактному знанию в исторической науке и т.д.).
Говоря о верхнем слое исторического знания, необходимо учитывать два обстоятельства:
1. В этот слой входит не социальная философия в целом, а лишь те ее концепции, выводы и понятия, которые в настоящее время востребуются исторической наукой в связи с ее собственным уровнем развития и решаемыми задачами. Остальное содержание социальной философии как бы зависает на стыке с исторической наукой и составляет потенциальный резерв обогащения верхнего ее этажа. Так, например, пока целые поколения видных
19
отечественных исследователей Западной Европы (от И. В. Лучицкого, Н. И. Кареева, П. Г. Виноградова, М. М. Ковалевского, А. Н. Савина до Д. М. Петрушевского, Е. А. Косминского, А. И. Неусыхина, Н. П. Грацианского, С. Д. Сказкина) занимались преимущественно проблемами аграрной истории, во многом невостребованными оказывались понятия и выводы социальной философии, касающиеся психологического уровня общественного сознания. Сегодня же, когда ученики этих исследователей, углубляя исторический анализ, обратились к изучению систем ценностей и социально-культурных представлений людей той эпохи [1], верхний слой здания исторической науки заметно обогатился. Свидетельством этому служит происходящее на наших глазах вхождение в плоть и кровь исторических исследований понятия "менталитет", обозначающего глубинные пласты социально-психологического облика и настроя большой социальной группы (народности, нации, класса, сословия и т.п.).
1 См. об этом: Гуревич А. Я. Социальная история и историческая наука// Вопросы философии. 1990. № 4. С. 29.
2. Общетеоретические, методологические проблемы самой исторической науки уже для постановки, а тем более для своего разрешения, нуждаются в солидном философском обосновании. Выдающиеся русские историки всегда отчетливо это представляли. В 1884/85 академическом году В. О. Ключевский впервые в России прочитал спецкурс "Методология русской истории", озаглавив первый раздел первой лекции так: "Отсутствие метода в нашей истории". Комментируя эту формулировку, Ключевский говорил: "Нашу русскую историческую литературу нельзя обвинить в недостатке трудолюбия - она многое отработала; но я не взведу на нее напраслины, если скажу, что она сама не знает, что делать с обработанным ею материалом; она даже не знает, хорошо ли его обработала" [2]. Откуда же могут быть почерпнуты исторической наукой соответствующие критерии и подходы, тем более в условиях нулевого уровня разработки собственных методологических проблем? Ясно, что таким первоначальным источником может выступать только философия, в том числе ее обществоведческий срез.
2 Ключевский В. О. Соч.: В 9 т. Т. 6. М., 1989. С.5.
То, что сказано о соотношении социальной философии и истории, с известными коррективами (в каждом случае сугубо конкретными, учитывающими специфику данной науки) может быть экстраполировано на любую отрасль обществоведческого, гуманитарного знания.
СОЦИАЛЬНАЯ ФИЛОСОФИЯ И НЕГУМАНИТАРНОЕ ЗНАНИЕ
Методологическую функцию социальной философии было бы неверно ограничивать только сферой гуманитарных наук. Как наука философская социальная философия выполняет эту функцию по от
19
ношению ко всем наукам, в том числе и к естествознанию. Многие проблемы и здесь могут быть решены только при методологическом обосновании с помощью законов, открытых социальной философией (например, периодизация истории той или иной науки, роль общественных условий в появлении и решении научных проблем; роль мировоззрения в научном творчестве; моральная ответственность ученого; классификация наук; превращение науки в непосредственную производительную силу общества и т.д.).
Кроме того, необходимо учитывать, что в современном естествознании есть множество отраслей, которые изучают объекты, относящиеся и к природе и к обществу. Достижения этих наук, для того, чтобы быть эффективными, должны опираться на знание не только законов природы, но и законов социальных потребностей общества и уровня общественного развития. Архитекторы, например, разрабатывая проекты жилых зданий, должны учитывать тенденции развития быта (домашнего хозяйства, общественного питания), общественного воспитания детей и т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64