- Улитка не получит ни шиша, никакой роли! Никогда! Он уж постарается её ославить.
20. БОГАТЫЕ ПРОДОЛЖАЮТ ПЛАКАТЬ... БЕДНЫЕ - ТОЖЕ.
С той минуты, как Наталья отдала Саше тысячу долларов и сказала, чтобы он ждал "знак", - жить она как бы перестала.
Ходило какое-то существо, называемое Натальей Ашотовной, и ничего не чувствовало, кроме непреходящего ужаса.
Выходило, что она сама теперь существует по криминальным законам тех самых детективов, которые пачками выбрасываются на книжный рынок для любителей ужасов?..
Да, выходит, она "заказала".
Ну, не убийство же! убеждала она себя, - так, немного попугать дамочку... Но неизвестно, как "пугают" какие-то парни?..
Все в редакции только и видели, как она заправляет в рот горсть каких-нибудь снадобий.
В этот день Саша почему-то опять остановил машину задолго до офиса. Наталья похолодела. Улиту убили! Умерла от стресса! Узнала, - кто, и сказала Максику!
Это было самое страшное.
Она вся напряглась и зашарила в сумке, ища спасительную пластину с таблетками, но никак не могла её найти...
Саша обернулся к ней с каким-то побитым видом.
- Наталья Ашотовна, не хотел говорить вам (Наталья ногтями вцепилась себе в запястья), да надо. С парнями я уладил. Они - согласные. И ничего такого плохого делать не будут... Но деньги у меня ваши украли, а они за такое дело, двое их - требуют пять тысяч. Баксов.
- Что-о? - Завопила Наталья, ибо в ней наконец-то, проснулся деловой человек, бизнесмен, издатель, который знает цену деньгам! - Никогда!
И уже довольно спокойно заявила: Саша, я передумала! Не нужно никого проучивать.
- Ага, - сказал с какой-то странной интонацией этот милый Саша, с ясным лицом и карими чистыми глазами, - ага, теперь они меня грохнут. Я им сказал? Сказал. Они согласились. Но цену назвали настоящую. Я им хотел задаток дать, так у меня украли... Теперь, Наталья Ашотовна, с вас спрос.
- Как это с меня? Как? - Спросила Наталья, уже понимая, "как".
- Я не знаю. - Ответил Саша, глядя куда-то вдаль.
- Я даю деньги и меня же "поучить"? Не хочешь ли ты, Саша, проехать в милицию?
- Это совсем худо, Наталья Ашотовна, - сурово отчеканил Саша, все так же глядя вдаль, - за это и вам от милиции, и вашему сынку не поздоровится...
Наталью колотило от этого страшного и вместе с тем идиотского разговора, но затеяла-то все она!
Придется ещё раскошелиться и дать им эти проклятые деньги! Но не столько, конечно! Пусть заткнуться! И никаких наездов! У неё было "полное затмение"! Но, Слава Богу, прошло!
А Сашу она все-таки найдет за что посадить! Какой парень жуткий, надо же! А с виду такой милый.
- Хорошо, Саша, будут деньги. Но это уже за то, чтобы ничего не смели делать.
- Это как скажете, Наталья Ашотовна, - повеселел Саша.
Она ещё хотела сказать, - и сразу же уходи из фирмы, но поняла, что сделает это позже и как надо..
* * *
Ангел ушла в "свою" комнату, забралась на подоконник и стала высматривать Макса.
Ее возмущало то, что он не удосужился позвонить ещё раз! Наверное, у своей Улиты! К Улите Ангел питала смесь чувств: зависть, ревность, злобу да, обыкновенную злобу и вместе с тем нечто очень похожее на восхищение.
Ее любит такой прекрасный парень! Но почему? Почему Улиту?! Почему, хотя бы не Тинку, про которую Ангел все понимала, но ведь Тинка - такая красавица!
О себе Ангел, если и думала в этом плане, то лишь с тоской. Куда ей! Хорошо, что она - "парень".
Короче, ей уж ловить здесь нечего. Приехала? Убедилась? И отваливай до дому.
Не получилось у неё ничего. Не вышло.
И если даже Казиев поставит фильм по роману Леонид Матвеича, кому она будет там нужна?.. А он должен поставить! Она с него спросит. Старый друг написал такой роман! Большой, переживатель - ный! А потом она уедет в родной Славинск. Здесь ей делать больше нечего, задание свое она выполнит, к тому идет. Макс?.. Что
Макс! Они с ним "друзья-парни" и все.
Итак. Она едет в Славинск, пойдет работать в заводоуправление, как маманя, или в какую-нибудь фирму секретарем, все-таки она здесь кое-чего набралась, даже во Францию слетала... Да! Она до сих пор не посмотрела стариковские бумажки! Надо ей это! Но все же интересно, что она "отхватила"...
Ее мысли снова вернулись к горестной её судьбине. Славинск. Пыльная центральная улица Ленина, ещё одна улица Ленина - Вторая, заводской "дух", который проникает, кажется, тебе прямо под шкуру...
Их комната: семнадцать метров в коммуналке (когда-то все завидовали: отцу - как инвалиду-афганцу, выдали). Очень симпатичный внешне у неё отец, - синеглазый, черноволосый, смуглый.
Говорят, Ангел в него, - от матушки - ничего нет.
Матушка... Тихая полненькая блондиночка, с ясными голубыми глазками.
Тут Ангел пустила слезу: обокрала! Обокрала родную мать! Но она привезет, даже чуток больше. Мама простит её.
Она опять вспомнила Макса. Как однажды он приобнял её за плечи и удивился: ты такой крепкий с виду, а плечики как у девицы... Она тогда буркнула что-то и отодвинулась. А как было хорошо сидеть с ним рядом, чувствовать его руку на плече...
И вдруг увидела, как во двор на своем Харли влетел Макс. Ангел тут же напустила на себя грубовато смурной вид, будто только-только со сна, встрепала волосы, сунула в рот жвачку. Готово! Можно встречаться!
И появилась именно в тот момент, когда он вошел в гостиную.
- Ну, что там было у старика? - Закричала Тинка, - рассказывай! А то сбежал куда-то!..
- Сначала чашку кофе, - сказал Макс, - а потом рассказы. Впрочем, ничего особенного. - Скривился он. Потом, девочки, я жуть устал. Ангел, пойдем, кофе сварим.
Они с Ангелом ушли на кухню и Макс просяще глянул на нее.
- Ангел, будь другом, свари кофе и мы посидим здесь хоть минуту вдвоем. Я уже не могу слышать эти Тинкины визги. Я только тебе расскажу обо всем. Им - он кивнул в сторону комнат, - знать всего не нужно.
- Ты не любишь Тинку? - Спросила Ангел.
- Что значит, - люблю-не люблю... Не те понятия. Мне она не нравится, скажем так, но при стечении обстоятельств, я её трахнул, - неожиданно улыбнулся Макс Ангелу по-свойски. Но сразу же посерьезнел, - Ангел, что ты взял у старика? Ты должен ему вернуть, так он сказал. И тогда он отдаст тебе паспорт, про который ты мне не ничего не говорил. Зря. Я выглядел болваном. Ну, ладно, проехали. Пойдем вместе. Знаешь, я его не боюсь, по-моему, он просто очень старый и очень одинокий...
Ангел не отвечала, хотя собиралась расспросить его обо всем "свидании" и, главное, о рукописи Леонид Матвеича, - что с нею?
Но после чисто "мужского" признания Макса, она забыла обо всем. Иногда плохо быть парнем и слышать такие откровения...
... Неужели Макс такой же, как все? Как страшно просто он сказал о Тинке! Вроде как: мол, при случае особого голода, попробую рыбий жир. Жуть! О паспорте она не думала, так, мелькнуло, что если Макс называет её - как парня, значит, действительно - "проехали". Старик её не предал. Странно. Но дальше так продолжаться не может!
Славинск! Только он её спасет.
Она так задумалась, что лила и лила кофе, - через чашку, блюдце и вот он льется на скатерть, на пол...
- Что с тобой? - вскочил испуганно Макс.
- Ничего, - ответила она сдавленно, - мне что-то неважно, я пойду...
- Тебе помочь? - Услышала она, идя в ванную и желая одного - включить душ и ничего не слышать и не видеть, а стоять под горячей струей воды, смывая грязь, которая с каждым днем все больше и больше прилипает к ней.
- Сам справлюсь! - Крикнула она и закрылась на защелку.
... Такое мог совершенно спокойно сказать юноша, в которого она влюблена, который свято и чисто, - она была уверена! - любит другую женщину!
Что же за существа, - мужики? Ангел плакала под шум душа и ей не становилось легче от слез, - как обычно говорят, - а все тяжелее и тяжелее.
Макс был поражен. Ничего он такого не сказал! Почему Ангелу стало плохо? Ерунда какая-то... Мальчишка он еще, малец совсем, этот Ангел! А может он влюблен в эту дурочку Тинку? Ведь она и впрямь хороша.
И тут все отлетело от него...
Улита.
С ней все кончено. Они больше никогда-никогда...
Никогда.
Хотели ли они быть вместе?.. Он боялся этого вопроса. Да?.. А может быть, как сказала когда-то Марина Цветаева: "Хотеть - это дело тел. А мы друг для друга - души"?..
Надо домой. Не здесь же заснуть, как полному дебилу, а он почему-то падает с ног.
Папку с рукописью Леонид Матвеича, которую он забрал от Улиты, Макс оставил на кухне, найдут. Он позвонит девчонкам, спросит, как рукопись, уж Ангел-то прочел и знает, что это! Он и говорил, кается, что ему нравится... Казиев мог нарочно опоганить ее! А забыл из-за оливок!
Макс опять вернулся мыслями к старику. Он интересуется Улитой. Почему? Все знает, все! Он, Макс, это понял. Спросить у самой Улиты? Но она ни словом никогда не обмолвилась о таком знакомстве... Ну и что? Все она должна ему говорить, рассказывать? Странная однако история с этим стариком...
21. РЮКЗАЧОК, ПОЛНЫЙ ТАЙН...
Девчонки, конечно, наткнулись на рукопись. Тинка завизжала от радости и, выпросив у Алены сиреневый бархатный костюм и серьги с бриллиантами, позвонила Казиеву и сказала, что у неё есть кое-что ему показать.
Он был зол, - по всем параметрам, - спросонья не разобрался, кто звонит, и предупредил, что если что-нибудь зряшное, то он спустит гонца с лестницы.
Казиев открыл дверь, не глядя на того, кто там стоит и протянул руку: давайте мол, что там.
Вчерашние оливки испортили ему настроение надолго. Но главное, что рукопись оказалась просто-напросто Ленькиной и его! Старой как грех. С ума он там сошел в своем Мухосранске? Такое предлагать?..
Наконец он посмотрел на посланца и, увидев Тинку, обомлел.
Перед ним стояла, ну... Синди Кроуфорд, примерно!
Красива, элегантна, и, что удивительно! - с чувством собственной значимости и самодостаточности ( это ей все время вдалбливала умная Алена).
Казиеву стало неловко за свой вид, - пребывал в "антистрессе". Он засуетился и как-то даже подобострастно проводил Тинку в гос - тиную, - по ходу дела, отметив что в ушах у неё бриллианты...
Кажется, я, старый козел, теряю Цыпу-Дрыпу, подумал он, разозлившись и на себя, и - опять же! - на весь мир. Грело только то, что Тинка принесла что-то стоющее. Правда этот молодой подонок сказал, что он привез именно то, но они с Улитой такие крути - лы-вертелы, что не приведи! Почему он ривез рукопишку Улите?.. Тут явно что-то не так. Они ему подсунули ее! Может, Ленька прислал рукопись Улите? А не Макс её привез? Сейчас он узнает.
Единственная страсть, которая ещё полыхает в нем яростным огнем, - это кино.
И ещё он твердо знал, что уважающий себя режиссер из первой десятки, обязан бросить свою старую кошолку и подниматься по Звездной лестнице, - с красавицей высшей пробы.
Казиев ещё раз остро глянул со стороны на Тинку: она тянет на спутницу последних лет творчества... Тьфу, тьфу, черт те что он лепит!
Когда же Тинка из красивого пластикового пакета достала многострадальную рукопись многострадального Леонид Матвеича, Казиев позеленел.
- Но я же вчера отправил это к такой-то матери! Это вот дерьмо ты называешь "кое что есть"? Нет тут ничего! Нет! Кроме соплей и воплей! Впрочем, - уже тише сказал Казиев, - коль привезла, давай!
Он взял рукопись и небрежно кинул её на тахту, где ею тут же занялся коккер спаньель, до этого тихо дремавший в уголке.
- Как? - закричала Тинка - ведь это то самое, за чем приезжал Родя! Это тот самый старик! Это у него взято!
- Тот старик?... - Опять удивился Казиев и замолчал.
Что за абракадабра!
Почему эта рукопись ходит по кругу? Вчера у этого юного альфонса, сегодня - у Тинки... И она убеждает, что Родя приезжал за этой рукописью!.. Все может быть. Все. В этом мире нельзя ничему удивляться. Но девочку надо потихоньку вытрясти до малой соринки, - только не пугать, а то напугаешь до истерики и ничего не узнаешь...
- Значит, "тот старик" привез Родьке эту рукопись? - Спросил Казиев, глядя прямо в чернильные зрачки Тинки.
Та перепугалась. Сегодня утром увидела на кухне эту рукопись, за которой Макс ездил к старику! Они с Аленой разумно решили, что это сценарий и все верно. Ангел спала как убитая, не стали её тревожить. Сами - не дуры!
А Казиев опять на неё орет!
Слезы закапали у бедного дитяти из глазок.
- Не реви, - устало попросил Казиев, - я думаю, что это проделки все того же... Ну, он у меня получит! Скажи, родная, а тебе известно, откуда появилась у старика эта рукопись?
Ну, мог деловой Родя, потащиться в Ниццу за этим барахлом, опираясь лишь на мнение старика. Так. Древний старик ни хрена не петрит в кино... А вообще, что за это за старик? Откуда он взялся?.. - и главное, - КТО ОН? И откуда у него ЭТА рукопись?.. Что-то подвирает малышка? Вполне возможно. Чтобы приехать к нему?..
- Тинатин, моя птичка, а что это все же за старик? Отвечай не сразу, подумай, говори только то, что точно знаешь. А если не точно, то скажи: я так думаю... И не привирай. Ты знаешь, как я умею сердиться, да, моя девочка? - И он улыбнулся своей ослепительной улыбкой.
Тинка наморщила лобик.
- У нас есть ещё одна подружка... - и замолчала. Довольно надолго.
... Она продает Ангела, а это ей строго-настрого запретила Алена.
Казиев был ласков как бенгальский тигр после легкого завтрака, - ну и что же? Есть у вас ещё подружка... Дальше!
... А если она просто не будет называть имени? И все! А Казиев никогда Ангела не увидит.
И Тинка рассказала историю Ангела, - получилось, правда, хрен знает, что: то ли мальчик, то ли девочка, - но на это Казиев не обратил внимания. И этот мальчик-девочка ездил вместе со стариком в Ниццу с кем-то встречаться... А рукопись старик у этой девочки-мальчика взял вместе с паспортом, чтобы она-он не убежал...
- Черт-те что... - пробормотал Казиев.
Старик и ещё какой-то мальчик-девочка, вот в них загвоздка. Но не в пример бедняжке Тинке масла в голове у Казиева ещё было навалом и он, покидав туда-сюда всякие варианты, держа Тинку под своим мозговым прицелом и задавая ей вроде бы незначащие вопросы, понял, что этот мальчик-девочка что-то у старика увел, иначе, почему этот мальчик сидит дома, носа не высовывая? И почему паспорт у старика? И почему Макс поехал за рукописью, которая, оказалась старику ни на хрен не нужна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36