Да, он был поглощен.
Его брови изогнулись в замешательстве. Обычно в таких случаях его приходилось вырубать и заковывать в цепи. Или так сильно избивать, что он был в состоянии только дожидаться в кровати, когда Боль и Смерть придут за ним. Все же мысли об Эшлин смягчили его полностью.
Как?
«Теперь порядок?» спросил его Рейес.
«Да» Слово было жестким, сиплым. Должно быть, кто-то душил его.
Он поднялся на ноги и поплелся к дивану. Без подушек теперь, но ему было все равно. Он упал на жесткие пружины. Они заскрипели под его весом.
«Хорошо, что Торин сведущ в инвестициях» Оглядываясь по сторонам, сказал Парис и сел возле Мэддокса. «Похоже, пора покупать новую мебель»
«На чем мы остановились?» спросил Люциен, возвращая их к делам насущным. На его лбу был порез, которого не было пару минут назад.
Волна вины накрыла Мэддокса.
«Мне жаль» заверил он.
Люциен удивленно моргнул в его сторону, но кивнул.
«Женщины» буркнул Рейес, садясь по другую сторону от Мэддокса. «Я предлагаю немного повременить. В отличие от некоторых из нас…», взглядом указал на Мэддокса, «Аэрон в данный момент держит своего демона под контролем, шевелится тот или нет»
«Я согласен» Люциен прошел к перевернутому бильярдному столу, распространяя аромат роз.
Приятный запах, но не такой как у Эшлин, теплого меда и пряностей с тайнами и лунным светом. Эшлин…мысли о ней заставили его тело вновь напрячься, приготовиться. Надо было овладеть нею, когда была такая возможность, подумал он опять. Надо было погрузиться в эти тесные, влажные ножны.
«Ух, я рад сидеть рядом с тобой и все такое, но я и не полагал, что тебе это так понравится» пробормотал Парис.
Впервые за сотни лет Мэддокс ощутил, как краска покрыла его щеки.
«Это не из-за тебя»
«Хвала богам» только и ответил его друг.
«Кстати о богах, Мэддокс, сейчас подходящее время поведать всем про слышанный тобой голос» напомнил ему Люциен.
Мэддокс не хотел обременять их, но знал, что выбора не было.
«Ладно. Некто пришел ко мне, в мою голову, приказывая послать всех вас на кладбище сегодня в полночь, невооруженными»
Люциен двинулся к Аэрону.
«Ты знаешь этих новых богов получше нашего. Что думаешь по этому поводу? Похоже это на деяния Титанов?»
«Я не знаток, но не думаю, нет. Им нет нужды волноваться о нашем оружии. Хотя очень полезное в битве с Ловцами, оно будет тщетно в войне против богов»
Парис заухукал и все удивленно на него взглянули. Он застенчиво пожал плечами.
«Заполучил обратно свою игру на мини-телевизоре, припасенном на случай подобной ерунды»
Мэддокс закатил глаза.
«На минуту предположим, что голос принадлежит Ловцу» сказал Люциен, возвращая их к главному вопросу. Опять. «Это означает, что теперь мы имеем дело с Ловцом, у которого есть грозная способность. И поскольку сомнительно, чтоб он работал один, нам следует узнать, есть ли у его сотоварищей схожие силы»
«Мы посильнее простых смертных, с особыми силами или без оных. Мы победим их» сказал Аэрон.
«Да если сможем перехитрить их. Помнишь Грецию? Ловцы не были так сильны как мы, но они умудрялись вредить нам раз за разом. Теперь, похоже, что ловушка устроена на кладбище» Мэддокс посмотрел на всех по очереди. «Я не могу пойти – я буду мертв – но все остальные могут. Вы может обернуть их ловушку против них самих и убить их»
Люциен помотал головой, «В полночь Рейес и я будем здесь с тобой. Остается Аэрон и Парис, поскольку Торин тоже не может уйти. Мы не можем отправить их двоих на битву, когда нам не ведомы наши шансы»
«Тогда пошли сейчас» сказал Мэддокс. Ему не хотелось покидать крепость, но он сделает это. Чтоб защитить Эшлин он сделает что угодно. Если эта новая порода Ловцов хочет обидеть ее… «До полночи еще семь часов. У меня куча времени, чтоб сразиться и вернуться»
Все глядели на него в молчаливом изумлении. Он никогда раньше не предлагал идти в город.
«Кому-то надо остаться здесь и охранять женщин» наконец-то сказал Рейес.
«Согласен» Он не мог, не оставил бы Эшлин одну, без защиты. Что если ей опять станет плохо? Что если они способны ворваться в крепость и поранить ее?
«Ну, а я не согласен» ответил Люциен, прося улыбкой прощения. «Убить Ловцов важнее, чем охранять женщин»
Поскольку они все равно будут мертвы, вскоре. Ему не надо было говорить этого, все и так об этом знали.
Руки Рейеса сжались в кулаки. Мэддокс стиснул зубы.
«Кто-то останется на страже» сказал он «или бейтесь без меня» Аэрон может быть Гневом, а Люциен – Смертью, но никто не сражается как Насилие. Взять его в битву – гарантия их победы.
«Мы пойдем без тебя» заключительным тоном сказал Люциен.
Значит, быть по сему. Он не оставит Эшлин беззащитной. Крепость была хорошо укреплен, да, но он не мог заколоть противника, приводя его в негодность. Он не мог унести ее от опасности в надежные объятия.
«Тогда скажи мне, что вы намерены предпринять для обеспечения победы»
Пауза. Люциен и Аэрон обменялись напряженными взглядами. Прежде чем он успел вставить словечко, Люциен наклонился и поднял длинную свернутую бумагу, упавшую на пол во время Мэддоксовой тирады. Он прошел к дивану и развернул ее, держа ее за края.
«Было бы удобно делать это на кофейном столике» ворчал он. «Даже на бильярдном столе. Но поскольку ты такой тщательный, ты перевернул и разбил оба»
«Я уже извинился» сказал Мэддокс с нарастающим чувством вины. «А завтра я починю их»
«Хорошо» Люциен указал на бумагу «Это напечатанная карта города, как видишь. Ранее, когда мы планировали, а ты был занят другим, мы решили устроить засаду на этой заброшенной территории» Его палец обозначил ухабистое с виду пространство земли на юге. «Там холмы и нет домов, что делает ее идеальным местом для атаки. Мы будем ждать там и позволим Ловцам прийти за нами»
«Это? Это ваш план?»
«Ну, это и их убийство» Аромат роз становился сильнее, пока глаза Люциена угрожающе поблескивали. «Это хороший план»
«Они могут не прийти. Они могут быть на кладбище»
«Они придут» настоял Люциен.
«Откуда ты знаешь?»
Он помолчал, поглядел опять на Аэрона.
«Я нутром чую»
Мэддокс фыркнул.
«Твое нутро может ошибаться. Нам следует хотя бы обезопасить гору, прежде чем вы уйдете, чтоб никто не смог прокрасться, пока вас не будет, а я буду мертв»
«Ладно» вздохнул Люциен. «Беремся за дело»

Глава четырнадцатая.

Отель «Таверна», Будапешт.

Сабин, хранитель Сомнения, лежал на своей кровати, рассматривая девственно белый потолок номера. Он приехал из Нью-Йорка в Будапешт с одной целью: найти ларец Пандоры и уничтожить его. Ну ладно, целей было две. Пока что никакого успеха. Но он нашел-таки воинов, покинувших его тысячелетия назад. Людей, с которыми он когда-то рядом сражался. Людей, которых когда-то любил.
Людей, что теперь ненавидели его.
Он вздохнул. Прибыв три дня назад, он мельком видел Париса тут и там, но не раскрыл своего присутствия, не уверенный в приеме, что будет ему оказан. Будет ли он атакован, едва показавшись на глаза, или его обнимут как блудного сына?
Проклятье, но он почти боялся узнавать. Он едва не снес Аэрону голову, когда воин старался помешать ему спалить дотла Афины в попытке выманить Ловцов, ответственных за смерть их друга Бадена.
Несколько раз по прибытии Сабин пробовал украдкой просочиться в их твердыню, разузнать все, что возможно про этих воинов, которых когда-то считал братьями, и которые сейчас были для него чужаками. Они не выдавали своих секретов. Потому он обратил свое внимание на смертных вокруг себя. Только один услышал его. Женщина. Она также не предоставила ему никакой новой информации.
Все, что ему было известно это то, что шестеро воинов живы и обретались в той внушительной крепости на горе, и они были вооружены до зубов.
Это он и так уже знал от Ловца, допрошенного месяц назад. Именно того Ловца, поведавшего ему с великой неохотой о поиске ларца Пандоры. Что его находка будет означать конец Повелителей Преисподней, поскольку демоны будут втянуты обратно в него, а без них воины не смогут выжить.
Очевидно, Ловцы неделями планировали штурм крепости и захват воинов, но пока не нашли пути внутрь. Тот факт, что они хотели скорее захватить, чем уничтожить, вызывал у Сабина вопросы. Знали ли здешние воины, где находится ларец? Волновало ли их это? Что сейчас они думали по поводу Ловцов? Однажды они ушли от битвы. Поступят ли так снова?
Он издал новый вздох. Подумать об этом можно будет и позже. Сейчас же ему предстояло разрешить другую загадку. Смену стражей, короче говоря. От безруких Олимпийцев до сумасбродно-правивших Титанов – он ожидал только беспокойства.
Он не знал этих новых богов, но полагал, что они не понравятся ему. На небесах ходили слухи о войне и господстве, когда они призывали его, заставив стоять в кругу незнакомых обличий и отвечать на вопросы.
Какова твоя конечная цель?
Что ты сделаешь, чтоб достичь ее?
Ты боишься умереть?
Он не ведал, почему они призвали только его. Он не знал ничего, правда. Больше нет. Он даже не был уверен, что Мэддокс скажет остальным прийти на кладбище.
Он надеялся на их приход. Пришло время дать знать о своем присутствии; он просто хотел иметь преимущество, когда сделает это.
Если б я только мог лгать…Это было значительно облегчило дело.
Но Сабин не мог лгать – если он пытался, демон сходил с ума и Сабин замерзал до потери сознания..
Странная реакция на порочность, но он не мог остановить этого. Что он мог, это проецировать свои мысли в чужой мозг, наполняя его подозрение и беспокойством, пока он плел паутину сомнений посредством вопросов и наблюдений.
Ни вопросы, ни наблюдения не были ложью, не так ли?
Занимаясь этим, Сабин услышал, как Мэддокс молился за смертную девушку и вмешался, внося еще больше сомнений в то, сможет ли она выжить без помощи богов. То, что она таки выжила, сработало на пользу Сабину, позволив ему требовать оплаты.
Рискнут или нет воины прибыть – они будут вооружены, несмотря на его приказ, он был уверен – Сабин и его люди будут там, поджидая. Надеясь. Как-то они отреагируют на это неожиданное воссоединение?
Враждой – скорее всего.
«Заткнись к чертовой матери» сказал он духу. Он не собирался использовать его против других, но ненавидел, когда этот дуралей пытался опутать его.
Дверь в его номер распахнулась.
Он схватился за кинжал, прицепленный сзади к его шее, готовый к нападению. Заметив своих гостей, он расслабился.
«Это что вместо «Милости прошу, да?» поинтересовался Кейн.
Камео, Аман и Гидеон встали рядом. Они были вместе со смерти Бадена, когда поддались своим демонам. Готовые на все, чтобы покарать тех, кто забрал одного из них.
Причиненное ними разрушение, пострадавшие люди… Сабин содрогнулся, вспоминая. Много времени потребовалось, чтоб найти себя, но тогда уже было поздно. Они уже никогда не смогли бы влиться в общество, стать кем-то помимо вояк.
Ловцы не позволили бы им.
Кроме убийства Бадена они убили всех дорогих воинам людей, уничтожили созданный ими дом. За это Сабин будет воевать с ними до конца своих дней. Вечность. Пока не падет последний, пораженный, он будет биться.
Сабин перенес свой вес на локти, склоняясь назад к изголовью.
«Ну что?»
«Много всего» сказал Гидеон.
«Ничего» парировал Кейн, закатывая глаза.
Гидеон был одержим духом Лжи. В отличие от Сабина, мужчина не мог произнести ни слова правды. Все в комнате привыкли верить обратному от сказанного ним.
Сабин смерил Гидеона взглядом «в следующий раз держи рот на замке» и тот пожал плечами, будто говоря, что он делает, что пожелает и когда пожелает. Никаких «будто», по правде говоря, не было. Гидеон делал, что ему заблагорассудится. Всегда. Бунтарство сидело в его крови.
Он был высокий воин, как и Сабин, но на этом сходство заканчивалось. Если у Сабина были каштановые волосы, карие глаза и резко вытесанное лицо, Гидеон был настоящим панком новоготического вида, немного гранжа с примесью внешности кинозвезды.
Он красил свои светлые волосы в яркий синий цвет. Утверждал, что от этого его глаза становятся выразительней. Конечно, это было вранье. Он наверняка поддерживал такой вид в качестве предупреждения смертным: «приближайтесь на собственный риск»
Он весь был в татуировках и пирсинге. Он носил только черное, и никогда не выходил из дому без всего арсенала орурия, прикрепленного к телу.
Ну, ни один из них так не поступал.
«Где Страйдер?» спросил Сабин.
Гидеон открыл рот для ответа – ложного – но Кейн, владелец Бедствия, вмешался.
«Он не может смириться с поражением. Он все еще ищет»
Конечно, Сабин должен был бы знать. Из-за того что Страйдер хранил Поражение в себе, он должен был победить, неважно, чем он занимался – войной, картами, пинг-понгом – иначе он будет физически страдать, неспособный сдвинуться с кровати в течение дней.
Сабин сказал своим людям поговорить с местным населением с целью разузнать что-нибудь про Повелителей или ларец, потому Страйдер не вернется пока так и не сделает.
Камео, единственная женщина в их проклятой своре, плюхнулась на плисовое кресло напротив него. Когда-то, она тоже была бессмертным воином богов. Как другие она была оскорблена, когда Пандору избрали охранять dimOuniak. Но в отличие от них, ей было плевать на то, что избрали женщину, ее беспокоило лишь то, что избранной женщиной была не она. Он все еще помнил ужасающую улыбку Камео в тот день, когда они решили свалить Пандору. Это была последняя виденная Сабином улыбка на ее лице.
«Местные не желают делиться информацией» сказала она. «По какой-то причине они считают воинов – представь себе – ангелами и не хотят предавать их»
Сабину было тяжело слушать ее. Она была самым печальным образом во плоти, что он когда-либо видал.
О нет, она не была уродлива. Далеко не уродлива. Она была маленькая и изящная, с черными волосами и очаровательно яркими серебристыми глазами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41