– А теперь ступай. Поспи немного. Я скоро снова объявлюсь.
Фелисити потребовалось довольно много времени, чтобы подняться к себе. Конечно, она прекрасно знала дорогу, так что отнюдь не темнота мешала ей шагать по крутым ступенькам. Она никак не могла прийти в себя после всего, что произошло сегодняшней ночью.
Фелисити бесшумно шагнула в гардероб, а через минуту открыла его, выходя в комнату. Очутившись наконец в безопасности, она прислонилась спиной к дверцам и, лишь подняв глаза от пола, обнаружила, что стоит лицом к лицу со своим изумленным мужем.
Глава 19
Даже не будучи великим сыщиком, нетрудно было сообразить, откуда вернулась Фелисити. На дворе стояла ночь, а она только вошла в дом, причем поначалу Джаред даже не обратил внимания на тот странный способ, которым она появилась в комнате. Очевидно, в гардеробе была потайная дверь, однако сейчас ему было не до этого.
Увидев на щеке Фелисити кровь, он страшно перепугался. Внутри все так и сжалось от ужаса. Была ли это ее кровь? Он окинул жену внимательным взглядом и понял, что одежда чистая. Значит, она не ранена.
Джаред испытал внезапное облегчение, от которого едва не рухнул на пол. Но в следующий миг это чувство сменилось такой невероятной яростью, что он даже удивился, как ему удалось удержать при себе руки. Очевидно, его жена этой ночью кого-то убила. Эта милая, застенчивая, скромная барышня, на которой он женился, стала убийцей!
– Он мертв?
– Кто?
– Человек, в которого ты стреляла.
– Стреляла не я, а Бр… – Она вовремя спохватилась. – Другой человек стрелял. Нет, он не убил его. – Фелисити была слишком измотана и ждала возможности наконец-то отдохнуть, добравшись до своей комнаты, чтобы теперь отрицать очевидное. Она побывала сегодня в перестрелке, как герой какого-нибудь захватывающего романа. Прямо в самом центре схватки! Только это вовсе не было так уж романтично. На деле это выглядело ужасно. Наверное, если бы Брайан не утащил ее от упавшего солдата, она до сих пор так и стояла бы там, в потрясении глядя на несчастного.
– У тебя кровь на лице.
– Да? – Фелисити вытерла красно-бурые пятна рукавом сюртука, но лишь размазала их. – Просто я стояла слишком близко.
Джаред глубоко вдохнул и медленно выдохнул, спросив:
– И как часто ты это делаешь?
– Что? Выхожу на улицу в таком виде?
– Ну, или, говоря по-вашему, борешься за свободу колоний, – с нескрываемым раздражением проговорил муж.
Фелисити, однако, пропустила мимо ушей и эти слова, и сарказм, звучавший в его голосе, и ответила:
– Это впервые.
– Нет, не впервые, – напомнил Джаред, ведь оба они знали, что она уже однажды переодевалась мужчиной.
– О, если не считать того случая, – согласилась Фелисити, заметив, как проницательно он на нее смотрит, – если не считать твоего похищения, то это действительно впервые.
– Но гораздо важнее то, что ты занимаешься подобными вещами в последний раз. Ты поклянешься мне в этом, Фелисити. Поклянешься на могиле матери, что никогда больше не сделаешь ничего подобного.
Джаред удивлялся самому себе, тому, что он вообще может говорить, а уж тем более таким уверенным, спокойным голосом и такими разумными, взвешенными фразами.
После того как ему сказали, что Фелисити отправилась спать, он пришел к ней в комнату и просидел тут весь вечер, ожидая ее возвращения. Входя сюда, он намеревался разбудить ее поцелуями и взять то, чего она не желала отдавать ему, когда бодрствовала… Но, к своему удивлению, обнаружил постель пустой и холодной. Очевидно, она ушла из дома. Может быть, к Кэролайн, чтобы сделать последние приготовления к свадьбе. Но самым неожиданным было даже не это возвращение через двери стенного шкафа, а мужской костюм, в который она была одета, и эта кровь на лице. Бог знает каких усилий ему стоило не ударить ее, потому что он еще не видел женщины, которая так заслужила бы ярость своего супруга.
И пока эмоциональный порыв не одержал верх над его разумом, Джаред отвернулся от жены, пройдя через комнату, взялся за бутылку вина, которую принес сюда, чтобы скоротать время в ожидании. Он налил два бокала и вернулся к Фелисити как раз в тот момент, когда она снимала сюртук. За поясом у нее было два пистолета. При виде их Джаред удивленно покачал головой, искренне недоумевая, как его угораздило увлечься такой женщиной, а тем более влюбиться в нее.
Фелисити осушила бокал тремя большими жадными глотками. Утерев губы тыльной стороной ладони и устало вздохнув, она вернула бокал Джареду:
– Спасибо.
– На вот, возьми еще этот, – сказал он, протягивая ей свое вино.
Пока Фелисити пила его, муж вытащил оружие из-за ее пояса. Не обратив на это внимания, она выпила все до капли. Джаред убрал пистолеты в комод.
– Полагаю, бесполезно просить тебя показать мне, как ты отсюда выходишь?
Не ответив на вопрос, Фелисити сказала:
– Ты слышал новость? Сегодня в Йорктауне капитулировал Корнуоллис.
Джаред решил, что все равно рано или поздно отыщет тайный ход и прочно заделает его.
– Слышал, – ответил он, поскольку об этой новости знал уже весь город.
– Война закончилась.
– Я полагаю, она еще некоторое время продлится.
– Но по крайней мере военных действий больше не будет.
– Это возможно. Однако до тех пор, пока в Париже не подпишут мир, мы останемся здесь.
– И что это значит? Что и ты не уедешь?
– Я остаюсь вне зависимости от того, как развернутся события. Ты знала об этом давно.
Налив воды в таз, Фелисити отмыла лицо и руки от крови. Вытирая их насухо, она сказала:
– Но я не хочу тебя видеть в своем доме.
– Не верю.
– Придется поверить. Это правда.
– Фелисити, ты сама не стала бы мириться с такой правдой, которая бьет тебя по лицу, как оплеуха.
Она рассмеялась и сбросила сапоги.
– Хочешь сказать, что я снова от тебя прячусь?
– А разве не так?
– Нет! Я с самого начала говорила тебе, что…
– Я помню все, что ты говорила, – перебил ее Джаред, глядя, как жена удаляется за ширму. – Но больше это не имеет значения. Все изменилось.
– Что это «все»?
– Мы полюбили друг друга.
– Нет! Ты просто думаешь, что это любовь, но на самом деле, увы, это всего лишь похоть.
– Неужели?
Увидев, что Джаред внезапно очутился рядом с ней за ширмой, Фелисити ахнула. Она уже успела раздеться до панталон; рубашка валялась на полу. Когда она протянула руку к халату, Джаред поймал ее за оба запястья.
– Я не стану отрицать, что хочу тебя. Не стану отрицать, что ты самая красивая из женщин, которых я знал, но это не только похоть, как ты говоришь. Я люблю тебя. Бывают моменты, как сегодня, когда я увидел, что ты выходишь из этого шкафа, и я хочу избавиться от этих чувств к тебе, но не могу.
Руки ее были несвободны, и она не могла даже ладонями прикрыться от его взгляда, обволакивающего все ее тело.
– Джаред, не надо. – Фелисити попыталась вырваться, но он лишь крепче сжал ее запястья и привлек к себе.
– Я люблю тебя. И ты – моя жена.
Больше у нее не оставалось сомнений насчет намерений Джареда. Она еще раз попыталась освободиться. Ей не хотелось, чтобы все повторилось снова. Она ведь из кожи вон лезла, стараясь не допустить этого! И все же не могла отрицать волнения, которое внезапно охватило ее.
Казалось, сейчас он овладеет ею, не дожидаясь согласия. Но, заглянув в его глаза, Фелисити содрогнулась. Она поняла, что он вот-вот убедит ее согласиться. Этого она боялась куда сильнее, чем насилия, потому что стремление к этому человеку неизменно лишало ее всякой воли, а безвольное существо может лишь страдать, попавшись в сети любовной страсти.
Запустив пальцы в ее волосы, Джаред потянул к себе голову жены, приближаясь к побледневшему лицу губами.
– Но я не хочу, не… – начала было Фелисити, но остаток фразы растворился в соблазнительном обещании экстаза, который хранился на кончике его языка. Довольно было одного лишь прикосновения, одного взгляда и одного поцелуя, чтобы воскресить в ней желание. Все ее тело устремилось навстречу Джареду. Внизу живота разлилось мучительное томление, заставляя жаждать большего, мечтать обо всем, что может дать ей этот мужчина. Под натиском неодолимых эмоций Фелисити совершенно смешалась, ноги более не держали ее, но в то же время она казалась себе гораздо сильнее, чем когда-либо прежде. Наверное, именно поэтому тихий шепот рассудка, предупреждавшего об опасности, вскоре потонул в буре чувств и ощущений, и в следующий миг она уже крепко обвила руками его шею, все ближе, крепче привлекая голову Джареда, и в конце концов всякие разумные предосторожности испарились, как единственная капля дождя, упавшая на раскаленный песок пустыни.
Она глубоко вдохнула, но и легкие ее, и разум, и чувства были наполнены только им. И по мере того как каждая клеточка ее существа впитывала вкус, аромат, нежность Джареда, силы Фелисити все возрастали. Она еще крепче прижималась к мужу, и вскоре губы их слились в страстном поцелуе, жадно предаваясь восторгу и стремясь отдать взамен не меньшие наслаждения.
О да, этот мужчина способен влить в нее небывалые силы! Так думала Фелисити, сходя с ума от его ласки. Теперь она ощущала такой прилив энергии, что могла бы противостоять чему угодно. Оказывается, она ошибалась: прикосновения к нему, даже само стремление к нему отнюдь не делали ее слабее. И даже ей было ясно, что лишь любовь способна на такое…
Она уже плыла у него на руках к своей постели, но Джаред нашел в ней не просто податливую и благосклонную партнершу. Вместо этого он обнаружил страсть, вероятно, более сильную, чем его собственная. Он уложил ее на кровать, и тут Фелисити сама сорвала с себя остатки одежды. Потом так же быстро сняла с него рубашку, чтобы поскорее прикоснуться к коже Джареда. Она сама взяла рукой его вожделение и направила в тепло своего тела.
Они не стали тратить время на ласки. Над обоими властвовало желание. Обыкновенное животное влечение, которое можно было утолить только одним – завершающим, торжественным в своей простоте актом.
Она вовлекла его в это сумасшествие, в этот жар, в эту радость слияния, и Джаред с готовностью отдал ей все: и разум, и душу. Он не смог бы теперь удержаться, даже если бы от этого зависела его жизнь.
Врезаясь глубже и глубже в умопомрачительную сладость ее тела, Джаред чувствовал, как внутри у него все пульсирует необычайной живительной силой. Никогда еще не было в его жизни подобной всепоглощающей радости, ни разу еще он не любил такую желанную женщину.
Он не мог сопротивляться чарам Фелисити и знал, что ему остается лишь вечно удерживать ее возле себя, любить ее до конца дней своих.
Сейчас ему хотелось еще немного продлить эту сладкую пытку, потянуть время, возвести ее еще выше на вершину экстаза, но в конце концов Фелисити взяла власть над ним в свои руки.
Та, что так долго воздерживалась от близости с мужем, теперь буквально сводила его с ума своими прикосновениями, та, что клялась, будто он ей безразличен, желала его как одержимая. Позабывшись от страсти, она прикусила кожу на его плече, потянула за волосы, впилась в спину ногтями, словно заставляя себе повиноваться. Теперь, когда он с готовностью слушался ее молчаливых, нетерпеливых приказов, Фелисити обхватила его ногами за пояс, словно замкнула навеки в этом страстном объятии, и стала подниматься к нему все выше, как будто предлагала новые волшебства.
Джаред боялся, что она так и не испытала наивысшего наслаждения, когда тело ее вдруг распрямилось и вытянулось под ним. Но он был без ума от желания, как какой-нибудь дикий зверь, сходящий с ума от запаха самки, и уже не мог совладать с поглотившей его страстью, не мог остановиться, но еще в состоянии был увлечь за собой любимую.
Он протиснул руку между их животами и стал, кругами поглаживая и слегка нажимая, ласкать заветный бугорок. Моментально Фелисити превратилась в демона, заметавшегося в поисках света.
Теперь уже ему не вырваться! На этот раз она крепко держала его в себе, в безумном восторге пытаясь втянуть глубже, и эта сладкая боль заставляла его торжествовать.
И вдруг она рассмеялась таким отчаянным, заливистым смехом, который, казалось, был отголоском сумасшествия, овладевшего ее разумом и телом. Голова ее запрокинулась, зубы обнажились, словно она не могла больше терпеть захлестнувшую ее радость. Джаред ощутил могучие, затягивающие волны экстаза, которые тащили его все глубже и глубже, в самую пучину любовной агонии. В следующий миг он позабыл обо всем на свете, кроме своей любви, кроме сладостного сумасшествия, кроме того ослепительного света, который несла в его жизнь Фелисити.
Потом он долго не мог пошевелиться. Еще никогда Джаред не испытывал ничего подобного, потрясшего его до глубины души. Удовольствие было так остро, что он, казалось, расстался навсегда со своим сердцем.
Не раньше чем через несколько минут он нашел в себе силы, чтобы приподнять голову. Лишь только заглянув в лицо Фелисити, он сразу же понял по ее глазам, что натворил. Поглощенный пламенем страсти, Джаред совсем забыл о данном себе слове, и вот теперь Фелисити знает правду, знает, какого счастья он хотел ее лишить.
– Подожди минутку. Не надо так расстраиваться… – начал Джаред.
– Подонок!
Он встряхнул головой. Ему никак не удавалось собраться с мыслями. Он должен был объясниться, сказать ей, почему так поступил, но понял, что едва ли сумеет связать хоть пару вразумительных фраз.
– Фелисити, ну пожалуйста…
– Убирайся отсюда.
– Дай же мне хоть минуту, черт побери!
– Для чего? Чтобы ты успел придумать новую ложь?
– Нет, чтобы я мог рассказать тебе правду, чтобы вообще смог найти слова, которые ты поймешь.
– О, я отлично все поняла! Я поняла, что ты до глубины души эгоистичен, что ты использовал мое тело ради собственного удовольствия, отнюдь не беспокоясь о том, чтобы я получала удовлетворение взамен. Убирайся!
– Но послушай же!
Она дала ему пощечину, и от этого жгучего удара Джаред резко вдохнул. Через секунду обе ее руки оказались прижаты к постели высоко за головой.
– Ненавижу тебя. Отпусти!
– Сначала выслушай меня!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38