..
Кактус грустно перебил:
- Видел, - заметив округлившиеся глаза медведя, он добавил, - да, видел, и я люблю её.
- То, что ты её любишь, ничего удивительного. В неё полтайги влюблены. Где она? Где ты её видел?
Кактус грустно пожал плечами.
- Она далеко, очень далеко.
- Где? Ты знаешь?
- Она на соседнем подоконнике...
Медведь уставился на Кактус, через секунду до него дошел смысл услышанного и он ринулся к соседнему окну. На подоконнике стояла общипанная, вялая Герань. Словно не надеясь на собственные глаза, Желми пошарил руками по столешнице подоконника, за шторкой, за цветочным горшком.
- Там её нет.
Кактус как-то сник, плечи его сразу опустились, колючая мясистая кожа покрылась глубокими бороздами морщин.
Желми очень не понравились неожиданно произошедшие перемены. Кактус же всхлипнул и потер тыльной стороной кулачка щеку.
- Извини, расслабился. Мне остается засохнуть от тоски. Значит, она погибла? Безвозвратно меня покинула, завяла от тоски жгучей.
Желми удивленно уставился на Кактуса.
- Это что, любовь, что ли такая? А почему ты решил, что она погибла?
- Ты же сам сказал... - и Кактус снова собрался вздохнуть.
- Когда я сказал, что она погибла?
- Только, что. Ты сказал, её там нет. Раз её нет, куда она могла деться?
- Ушла, наверное.
Кактус застонал.
- Она не может ходить.
- Почему? - удивился Медведь.
- Потому что она цветок. Она растет в горшке. И я влюблен в неё с того времени, когда она была ещё крошкой ростом от горшка два вершка, в два листочка...
- !!!!!!!!! Так это ты по Герани, что ли, сохнешь??? Ну, перепугал! Растет твоя Герань преспокойно в своем горшке.
От счастья Кактус заплакал.
- Так-то лучше, - обрадовался Желми. - Полей себя немного. Честное слово, ты напугал меня.
Вдруг Кактус утер свои слезы и, потупившись, скромно попросил:
- А ты можешь передать ей от меня привет?
- Зачем? - удивился Желми.
- Что бы ей было приятно.
- Хорошо передам, - и Желми направился к другому подоконнику. Герань грустно смотрела в окно. Ее не радовал ни солнечный зайчик на листочках, ни куст акации, который стучал ей в окошко. Герань повернула голову на чье-то покашливание. Желми, уловив её взгляд, густо покраснел. Ему вдруг стало как-то неловко от глаз, полных печали и одиночества.
- Тебе привет, - скомкано сказал он.
Герань заулыбалась, на её правом плече мгновенно расцвел розовый бутон.
- Почему не спрашиваешь от кого? - удивился Желми.
- Я знаю, - грустно сказала Герань.
- Ты уверена?
Желми показалось, что такой вопрос крайне удивил цветок.
- Конечно, уверена, а вы не могли бы... - Герань смутилась, розовый цветок заалел яркими красками, и совсем тихо она произнесла, - ...ему тоже передать привет...
- У меня нет времени бегать с приветами, - крайне возмутился Желми. Он был прав потому, что он в этот момент заметил, как биолог-зоолог крадется к выходу, явно пытаясь скрыться.
Герань тяжело вздохнула, смутилась и, извинившись, отвернулась к окну. Ей было вполне достаточно того, что сегодня произошло. Получить весточку от Кактуса было её самым сокровенным желанием. Значит с ним все в порядке, раз он ей передает приветы. Герань знала, что под словом "привет" подразумевается очень многое, - главное о ней помнят.
- Послушай, а почему бы вам самим не передавать друг, другу эти самые приветы, - заерзал Желми.
Обижаться на медведя Герани не хотелось, поэтому она вежливо промолчала и стала смотреть на ветку тополя. Герань погрузилась в воспоминания. Перед глазами поплыли картинки прошлого, когда они с Кактусом счастливо жили на одном подоконнике.
Вдруг она почувствовала, как невидимая сила подняла её вместе с горшком и понесла по воздуху.
- Вот сама и передавай приветы, - по-доброму проворчал Желми, перетаскивая цветок на соседний подоконник, - Вы довольны? С секунду, полюбовавшись идиллией, Желми пробормотал что-то несвязное и бросился вон за толстяком.
А биолог прошмыгнул в дверь и стремглав помчался через задний двор. Наскочил на мусорный бак, крутанулся и, распластав руки, стал плавно падать на навозную кучу. В полете, он любыми путями пытался спасти рюкзак, и это ему удалось. Правда, при этом самому пришлось смачно рухнуть в навозную жижу, и провалиться в неё по самое темечко.
Толстяк нервно хихикал, когда Желми выволок его из навоза. Медведь же молча стал вытирать руки о широкие зеленые листья, в беспорядке раскиданные повсюду.
- Поаккуратнее! - раздался откуда-то из кучи высокий женский голос. Желми обошел вокруг и наткнулся на круглый плод. Это была Тыква, ещё молодая и оттого не очень больших размеров. Желми совсем не ожидал, что сможет вот так просто на заднем дворе повстречать Тыкву.
- Привет, - сказал он и радостно улыбнулся.
- Попрошу не тыкать, - просьба Тыквы застала Желми врасплох, он даже немного испугался. Что бы как-то сгладить ситуацию, он поторопился исправиться
- Приветствую вас...
- То-то же, - удовлетворенно хмыкнула Тыква.
Довольный Желми продолжил:
- Уважаемая Тыква!
- Я же просила не тыкать, - опять предупредила Тыква.
- Не понял?! - Насупился медведь. - Куда я ткнул?
- Не ткнул, а тыкнул. А тыкнули вы в меня!
- Когда?
- Только что.
Желми перестал понимать, что происходит. На другой стороне кучи, снова поскользнувшись, в жиже барахтался биолог-зоолог.
- Хорошо! Чем я вас тыкнул?
- Грубыми манерами, вы сказали: "Уважаемая Тыква".
- Ну...
- А я, к вашему сведению, уважаемая Выква! - многозначительно заявила Тыква, вернее Выква, и от гордости растолстела ещё на один сантиметр.
Желми поднял брови и, растягивая слова на слоги, медленно спросил:
- Уважаемая Выква, вы случайно не встречали здесь Золли? - И Медведь вкратце описал её внешность
От негодования Выква даже покраснела, хотя от природы ей положено желтеть.
- Вы, вы несносное, невоспитанное создание. Да как вы смеете напоминать мне, где мое место. Я понимаю, куда вы клоните. Раз я живу на навозной кучи, раз сюда не заходят суперкрасавицы, значит можно незаслуженно обижать уважаемых Выкв, и задавать всякие вопросы. - И не меняя интонации, без паузы она продолжила. - Идите на вокзал к Тополихе, она в курсе всех событий.
Желми не сразу сообразил, где было нападение, где обида, и где совет. Вежливо поблагодарив Выкву, Желми откланялся.
Подхватив ведро, наполненное дождевой водой, Медведь опрокинул его на голову толстяка. Словно собака, отряхнувшись во все стороны, толстяк зарычал и тихо выругался. Громко ругаться он боялся. Вместе с водой стекли ошметки перепрелой сгнившей соломы, прилипшие к одежде биолога-зоолога.
- Почти не воняет, - потянул носом Желми и прихватил Бориса за локоть.
- Вы, малоуважаемый, что-то здесь искали? - Вежливо поинтересовался у зоолога Желми. Сказывались уроки Выквы. Толстяк отрицательно покачал головой.
- Может что-то важное, и вы пытаетесь от меня это скрыть? Если я вдруг узнаю, что это имело ко мне хоть какое-то отношение, то вам не поздоровится, тихо выговорил Желми. - Вы мне верите? - его тяжелый взгляд поломал все следующие планы толстяка. Борис промолчал и нервно сглотнул слюну. Желми не дождавшись ответа, сказал, - Тогда показывайте, где здесь у вас вокзал.
Глава 15
Друзья попадают в ловушку
Некоторое время спустя Желми, неотступно следуя за толстяком, вышел на привокзальную площадь. Прокопченное угольным дымом зеленое деревянное здание вокзала пустовало. Только в углу на одной из двух желтых скамеек, свернувшись калачиком, спал черный от грязи мужчина.
В вечернем воздухе стоял запах солидола и сажи. Желми в который раз прокручивал в голове события сегодняшнего дня. Он видел поляну на северном склоне горы, здание банка, вагончик в зверинце, Кактус с Геранью, Выкву. Казалось, что он не сделал ничего плохого, о чем можно пожалеть, но какое-то неуловимое неприятное ощущение не давало покоя.
Желми направился к скамейке на привокзальной площади. Там сидела круглая старушка в сером платке и торговала семечками. Обняв мешок руками и ногами, она от скуки клевала носом. И это было неудивительно, ведь кругом ни души, одни только толстые голуби. Они ловили момент, когда глаза старушки медленно прикроются, и она потеряет бдительность. Тогда, взлетев на секунду, голуби выхватывали из холщового мешка пару ароматных зерен. От шелеста крыльев старушка мгновенно просыпалась, вздрагивала, затем вскрикивала, и воинственно вскинув руку, прогоняла назойливую живность.
Голуби, заметив Желми, шумно поднялись и закружили вокруг гостя. Хлопая крыльями, они пытались найти свободное место на широких плечах медведя. Перебивая друг друга, они стали жаловаться на непонятливость старушки.
- Всем семечки дает, нам не дает!!!
Медведь полез в карман за носовым платком. Голуби видимо так разволновались, что неудержимо опорожняли свой кишечник прямо на желтый пиджак. Желми платком смахнул голубиные отметины и обратился к старушке.
- Угости птичек!
Старушки сердито посмотрела из-под надвинутого на глаза платка и сипло заметила.
- Вот купи да угощай!!!
- Покупаю, - сказал Желми и протянул руки к мешку.
Старушка встрепенулась, засуетилась.
- Вам сколько?
- Нам сколько? - поднял Медведь голову
- Все! Все!... - заносились голуби
- Все!
Теперь среди голубей показались воробьи, галки, вороны.
- Скоко, скоко??? - старушке показалось, что она просто ослышалась.
- Все, - повторил Желми.
- Не, мил человек, стоко не могу, - её удивление понемногу улеглось, зато проснулась и взыграла природная вредность.
- Почему не можете? - не понял Желми.
- А чем я торговать буду? Вы все купите, а я по миру? Не, не...и не уговаривайте...ни, ни, ни..., - и стала заталкивать выпавшие седые волоски под серый выцветший платок ладонью размером с шахтерскую лопату.
Желми оглянулся на толстяка.
- Объясни ей, чего я хочу.
Толстяк вздохнул и тяжело стащил с плеч рюкзак. Поковырявшись в тесемках, он сунул руку, и достал оттуда смятую денежку. Бубня под нос, только ему понятные слова, биолог-зоолог протянул купюру старушке. Старушка поплевала на пальцы, взяла бумажку и юрко соорудила из неё кулечек, для крепости усердно скрутив его внизу. Потом лихо наполнила семечками обмотанную синей изолентой рюмку и опрокинула её содержимое в кулек.
Биолог-зоолог в ужасе прикрыл глаза, смотреть на эту чудовищную картину он не мог. Он потряс головой, надеясь, что увиденное могло просто показаться. Старушка же, широко улыбаясь пустым ртом, совала кулечек ему в нос.
- На...милой. Двадцать копеек...!
- Бабуля, ты завернула деньги в кулек, - проскрипел сквозь зубы Борис.
Старушка призадумалась, заглянула в кулек, поковыряла его указательным пальцем. Потом изучающе посмотрела на Желми, на Бориса. Видя, что они не шутят, старушка закудахтала.
- Какие-такие деньги? Мил человек!
- Вот эти!!! - и Борис, высыпав семечки, развернул кулек.
Бабуля встрепенулась.
- Ты што, мил человек, мне суешь? Я што, на своем веку денег не видала. И она залезла себе за пазуху и вытащила оттуда узелок. Послюнявив пальцы, она стала аккуратно разворачивать дряхленький носовой платок.
- Смотри-кась, эти от царя, - развернула она широкую портянку, - эти от секретаря, эти от прызыдента.
- Это тоже от президента, только от другого, - уверил её Борис.
- Богохульник, - замахала старушка на него руками.
- Ты что, мне не веришь? - возмутился толстяк, - я тебя когда-нибудь обманывал?
- Не-а, - мотнула головой старушка, - я те обману!!! Да я первый раз тебя вижу. Я вот ему верю, - и старушка ткнула костыльным пальцем в сторону Желми. - Он скажет - продам. Скажи, молодец - правильные бумажки?
Тот кивнул.
- Откуда я знаю, наверное правильная. Нам их в банке дали
Старушка кончиком платка вытерла краешки губ и согласилась.
- Только, мил человек, я за две бумажки согласная. И ни меньше...
Толстяк стал доказывать, что за одну бумажку можно купить три мешка семечек, на что старушка резонно заметила.
- А ты иди и купи, што ко мне пристал.
Борис подавил в себе всхлип, поспешно сунул купюру в карман и развернулся, чтоб уйти. Словно на птичьем рынке, голуби испуганно заносились над площадью. Желми грозным окриком остановил толстяка. Борис молча вытащил бумажку и сунул её бабуле.
- Не-а... - отрицательно затрясла она головой. Голова её двигалась, но зрачки вцепились в купюру. Выходило, что мешка на три семечек хватит. По морщинистому лицу потекла предательская слеза. Но старушка из чувства противоречия не могла согласиться, в ней боролись; жадность и вредность. Вредность победила. Старушка громко икнула, и снова сказала "нет", при этом страшно страдая.
Отказ старушки поверг Бориса в шок. Душа его ныла, страдала, - расходы, непредвиденные расходы. За что такие испытания? Толстяк понял, что старуха непреклонна, скрепя сердце, он вытащил ещё одну бумажку. Тут старушка разогнула пальцы и, удивляясь самой себе, показала три из них Борису.
- Это что? - непонимающе уставился Борис на трясущуюся руку старушки.
- Сынка... - причитая в голос, страдальчески возопила она, - три...
Сердце Бориса заходило ходуном, он вытаращил глаза.
- За что?
- Это за риск, я ведь, мил человек, рискую. Может, ты их сам нарисовал...виш, полна котомка.
Толстяк почувствовал, что смертельно устал. Он был слишком ошеломлен, чтобы противиться. Не споря, он равнодушно вытащил ещё одну бумажку.
Старушка засуетилась, морщинки её разгладились, и в полном восторге она взяла купюры.
- Да за такие деньги, сынка, я вам каждую семку разгрызу...
- Не надо, - остановил её Борис, и протянул мешок Желми.
- Да не мне! Им предлагай, - он призывно махнул рукой голубям. Налетай!!!
Стая голубей вперемежку с воробьями атаковали мешок.
- Теперь вы мне, бабуся, объясните, как нам Тополиху найти.
- Дык, што искать-то, вон она раскудрявая стоит...
В десяти шагах от скамейки стояла подстриженная под шарик Тополиха. Желми, пригляделся, он узнал в ней свою подругу детства. С малых лет они росли вместе, бок об бок. Вернее Желми постоянно чесал свой бок о нежный тонкий ствол тогда ещё маленького деревца. Теперь Тополиху можно было узнать с трудом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36