Долгое время спустя после того, как она улеглась, пытаясь заснуть, слышала Уинсом отголоски этого издевательского смеха.
ГЛАВА 19
– Это по твоему приказу она постоянно уродует себя? – спросил Олаф.
– Nej, – покачал головой Бренд. – Она сама это придумала.
Двое мужчин, стоявших у румпеля, улыбнулись и помахали девушке, которая вместе с Арни высматривала айсберги. Оба выглядели близнецами, если не считать разницы в цвете волос.
Уинсом перегнулась через борт, наблюдая за особенно высокой волной. Доходившая до бедер туника задралась, открывая соблазнительные округлости, обтянутые тесными штанами Арни.
– Вид женщины в мужской одежде вряд ли вызовет у команды непристойные мысли, – удовлетворенно заметил Бренд. – По крайней мере будут держаться подальше от Уинсом.
– Верно, капитан.
Бренд не обратил внимания на иронические нотки в голосе Олафа. Уинсом выглядела гораздо привлекательнее, чем обычно. Арни искоса, осторожно поглядывал на нее. Он не привык видеть женщин в мужском костюме. На палубе валялась небрежно брошенная праздничная меховая безрукавка Арни, и юноша теперь пожалел, что так поспешно согласился одолжить ее Уинсом. Это был его любимый и самый ценный предмет гардероба, подарок Олафа и Бренда. Может, уговорить Уинсом отдать безрукавку обратно, все равно девушка ее не носит? Но не успел Арни открыть рот, как Уинсом повернулась, подняла безрукавку и надела ее. Видя, как красиво выделяются красноватые волосы и кожа на золотисто-коричневом меху, он решил, что позволит ей поносить безрукавку еще немного.
– Куда мы плывем? – спросила Уинсом.
Арни увлеченно наблюдал за полетом чайки, делавшей круги почти над самой мачтой. Парус был поднят, солнце сияло, погода до сих пор была прекрасной. Ветерок подгонял корабль, и «Победитель Драконов» словно перелетал с волны на волну.
– В Бреттелид, восточное поселение.
– Это далеко?
– Думаю, еще не меньше дня, – решил Арни. – Бренд ведет корабль, можно спросить у него.
– Nej, Nej, – вырвалось у девушки. Она положила руку на плечо юноши, боясь, что тот и в самом деле направится к капитану.
– Это неважно. Мне просто любопытно.
– Ты очень хорошо говоришь по-норвежски, – похвалил Арни.
Уинсом улыбнулась, показав ровные зубы, казавшиеся еще белее на выкрашенном охрой лице. В черных глазах мелькнула веселая искорка.
– Да, наверное, неплохо. Спасибо.
Арни уставился на девушку, неожиданно поняв, что она в самом деле прекрасна. Но его больше интересовало другое.
– Почему ты чуждаешься капитана?
Уинсом сразу же насупилась и, отвернувшись, стала разглядывать морских птиц, паривших на воздушных потоках.
– Мне он не нравится.
– Почему?
– Не желаю говорить тебе. По временам ты мне тоже неприятен, – откровенно объяснила она.
– Разве? – обиделся Арни. – Тогда немедленно отдавай мою безрукавку.
Уинсом от удивления разинула рот, но тут же сцепила зубы. В конце концов Арни совсем еще мальчишка. Именно поэтому с ним она чувствовала себя в безопасности на этом корабле, где было полно мужчин. Но иногда он вел себя, как ребенок.
Уинсом медленно стянула безрукавку, погладила чудесный мех и отдала Арни.
– Спасибо. Мне было в ней тепло.
Арни выхватил безрукавку из ее рук и, сердито топая, отошел. Уинсом с грустью глядела ему вслед. Она сказала правду: ей неприятно вспоминать, что Арни тоже был участником набега на деревню. Он никогда не говорил на эту тему, но, несомненно, все знал и тоже был причиной истребления ее народа. Но ведь он зависел от взрослых воинов и должен делать что прикажут! Конечно, Арни виноват гораздо меньше Бренда Бьорнсона.
При мысли о Бренде девушка нахмурилась и тяжело вздохнула. Мысли о том, как он целовал ее, были невыносимы, но она непрерывно вспоминала об этом, ощущая, что превратилась в сплошной комок обнаженных эмоций, раздираемый противоречивыми чувствами к викингу. Она в жизни не встречала мужчину привлекательнее, тело ждало его ласк, но девушка не могла, не хотела поддаться обаянию человека, так жестоко предавшего ее народ.
Уинсом откинула со лба прядь волос. На секунду море и небо расплылись перед глазами, и девушка удивилась, не понимая, почему глаза ей изменили. По щеке поползла слезинка, и Уинсом сердито стерла ее. Как глупо плакать из-за врага!
Однако ненависть к Бренду заставляла непрестанно думать о нем, словно они были связаны невидимой нитью. Она ощущала каждое его движение, не в силах доверять викингу, но сознавая, однако, что целиком и полностью зависит от него.
Что за ужасное положение, думала Уинсом в отчаянии, не зная, как поступить и что предпринять.
Она долго стояла у борта, а когда, наконец, отошла, чтобы вернуться в шатер, оказалось, что пришло время ужина. Уинсом молча съела рыбу, выпила воды и, свернувшись клубочком, задремала.
Уинсом, встрепенувшись, вскочила. Что-то разбудило ее. Корабль швыряло из стороны в сторону. Тяжелые дождевые капли ударяли о крышу шатра. Мужчины громко перекрикивались. Уинсом, начиная тревожиться, выглянула из шатра. В лицо ударили струи воды, льющейся с неба. Не обращая внимания на ливень, она высматривала Бренда и Олафа. Капитан стоял у румпеля, расставив ноги, закутанные в такие мохнатые шкуры, что она с трудом его узнала.
Бренд сражался со штурвалом, стараясь, чтобы корабль не сбился с курса, и что-то орал матросам.
Олаф оказался на носу. Перегнувшись через борт и едва не падая в воду, он вглядывался в серую стену дождя. Судно угрожающе накренилось, и Олаф схватился за деревянную голову дракона, украшавшую корабль, чтобы не свалиться в бушующие волны.
Уинсом, в совершенной панике, шарила по полу в поисках одежды и попыталась натянуть костюм Арни. Качка была такой сильной, что девушку швыряло от стенки до стенки. Судно тяжело переваливалось с волны на волну и тряслось, словно в ознобе.
На несколько мгновений Уинсом страстно захотелось остаться в крохотном убежище, где она по крайней мере была в безопасности. Но к чему себя дурачить? Корабль может вот-вот затонуть, и скрываться, как белка в дупле, не имеет смысла.
Уинсом выкарабкалась на палубу и снова огляделась. Вот он! Опустившись на четвереньки, она поползла, оскальзываясь на мокрых планках, которыми был выложен центр. Медленно и с трудом она пробиралась к нему. Словно испуганный зверек, девушка искала единственного защитника, о котором могла подумать, единственного человека, который сумеет уберечь ее.
Наконец она добралась до Бренда и ухватилась за его ногу. Викинг поднял девушку, и та мгновенно ощутила силу его рук. Уинсом хотела одного – вечно оставаться в его объятиях.
– Сюда! – закричал Бренд, показывая на выгнутую часть борта. – Встань здесь!
Уинсом, кивнув, вынудила себя покинуть кольцо его рук и, спотыкаясь, сделала несколько шагов. Но тут огромная волна снова ударила в корабль; девушка врезалась плечом в твердое дерево и застонала от боли. Теперь судно наклонилось на другой борт, и Уинсом едва не выпала из своего убежища.
Бренд по-прежнему оставался на месте, сражаясь с румпелем. Он поглядел в сторону Уинсом и, по-видимому, даже заметил ее, но, тут же отвернувшись, продолжал выкрикивать приказания. Дождь струился по его мокрым волосам, меха блестели от воды. Но Уинсом он казался самым красивым на свете.
Викинг снова взглянул на девушку, носком сапога подтолкнул к ней обрывок веревки и что-то проорал. Уинсом смутно поняла, что должна обвязать ее вокруг талии, и дрожащими руками обмоталась скользким мокрым канатом. Бренд прикрепил другой конец вокруг деревянного сиденья, вделанного в корпус. Уинсом сообразила, что иначе ее может легко смыть первой же волной, и нервно вздрогнула при этой ужасной мысли.
Она не знала, сколько просидела, скорчившись, в своем ненадежном укрытии, наблюдая, как твердо управляет Бренд судном, все время норовящим выйти из повиновения – может, прошло много дней, может, несколько мгновений. Шторм продолжал бушевать, ветер злобно завывал. Ливень нещадно хлестал по палубе, и корабль тяжело переваливался с волны на волну. Ужас от сознания, что следующий миг может оказаться последним, стал почти привычным, но чего еще можно было ожидать в эту беспощадную бурю? Уинсом чувствовала себя так, будто родилась во время этого шторма, прожила в нем всю свою жизнь – настолько цепко держал он в своей стальной хватке ее и судно.
Уинсом видела, как Арни с трудом пробирается к капитану. Волны швыряли юношу от одного борта к другому, но он упрямо двигался к цели. Добравшись до Бренда, Арни с силой вцепился в него, и капитан нагнулся, чтобы получше расслышать его слова:
– Вода просочилась! Нас заливает! Корабль тонет!
Мальчик панически оглядывался, все больше бледнея.
Румпель вырвался из рук Бренда, но капитан тут же вновь схватился за него, выравнивая судно. Потом высвободил руку и похлопал перепуганного парня по плечу. Тот, казалось, сразу успокоился.
– Прекрати хныкать, Арни! Начинай вычерпывать воду! Зови на помощь команду! – крикнул он, перекрывая стоны ветра.
Паренек, немного оправившись, кивнул и заковылял обратно тем же путем, которым пришел, дергая за рукав то одного, то другого гребца, чтобы привлечь их внимание. Уинсом в страхе наблюдала, как они начали откачивать воду, доходившую до щиколоток, и поскорее подобрала под себя ноги. Мужчины лихорадочно работали, выплескивая воду за борт, но ветер подхватывал ее, бросая прямо в лица матросам. Отчаяние все больше охватывало Уинсом. Они обязательно утонут!
Выпрямившись, девушка замахала руками, стараясь привлечь внимание Бренда.
– Позволь мне помочь! – умоляюще воскликнула она, показывая на матросов. – Можно я помогу?
Все, что угодно, лишь бы удержать судно на плаву! Не может она беспомощно сидеть и наблюдать, как другие стараются спасти корабль, свои жизни, и ее тоже.
Бренд пристально смотрел вперед, только вперед… сжимая румпель с такой силой, что костяшки пальцев побелели. Мотнув головой в сторону мужчин, он быстро отвязал Уинсом, вручил ей конец веревки и сделал кругообразное движение рукой. Уинсом поняла, что капитан велел ей снова привязаться к борту, прежде чем начать вычерпывать воду.
Она поползла к остальным, но в этот момент волна ударила в борт, и девушка, покатившись по палубе, запуталась в свернутом парусе, беспорядочной грудой лежавшем около опущенной мачты, и долго выбиралась из складок сукна, волоча за собой веревку. Наконец она, задыхаясь, свалилась рядом с Арни, вцепилась в черпак и начала вычерпывать воду с такой энергией, будто у нее было двадцать рук. Мужчины трудились так же неутомимо, подбадривая себя громкими криками. Никто из команды не обращался к Уинсом, но она чувствовала, что матросы благодарны за помощь, и продолжала работать.
Дождь лил, как из ведра, но никто не подумал покинуть свое место. Гигантская волна перехлестнула за борт, окатила Уинсом и нескольких матросов соленым потоком. Еще одна волна, накатившая за первой, положила судно на бок. Один из мужчин, схватившись за живот, перегнулся через борт. Третья волна накрыла корабль, сбросив матроса в бушующее море.
– Человек за бортом! – хрипло завопил Арни и, кое-как поднявшись, покачиваясь, побежал к Бренду. Сквозь мокрые пряди волос, облепивших лицо, Уинсом видела, как он потянул Бренда за рукав, как тот испытующе оглядел команду. Мужчины перестали вычерпывать воду и столпились у борта, наперебой показывая то место в смертельном водовороте, где в последний раз видели тонущего.
Уинсом обернулась, тоже вглядываясь в разъяренном море, но не увидела ничего, кроме сплошной преграды дождя и устрашающих вздыбленных волн: в ушах раздавался рев ветра. Уинсом поняла, что матроса уже не спасти. Он пропал, погиб, утонул… Бренд ничего не сможет сделать.
Но капитан уже с силой потянул за румпель. Он пытается развернуть судно! Уинсом не верила собственным глазам. Он хочет возвратиться и найти человека!
Какая-то часть разума истерически вопила:
– Nej! Nej! Не надо! Иди прежним курсом! Не стоит рисковать! Он уже на дне морском!
Но сердце, замирая, восхищенно подсказывало:
– Видишь, он заботится о своих людях! Он такой упрямый, несговорчивый, но заботится о своих людях!
Уинсом быстро подавила этот непрошенный голос, но он возвращался, снова и снова.
– Будь я на месте этого несчастного, Бренд сделал бы то же самое.
Корабль медленно повернулся, борясь с волнами, и на секунду Уинсом показалось, что Бренду удастся сделать невозможное, что они вернутся к тому месту и спасут матроса. Но драккар снова подпрыгнул и задрожал, когда водяная гора ударила в борт. Уинсом изо всех сил вцепилась в сиденье.
Нет, этому не суждено быть – слишком велика опасность. Бренд, поняв это, повел корабль вперед, через волны, ветер и дождь, дюйм за дюймом продвигаясь к цели.
Лишь Уинсом оглянулась, молча попрощалась с несчастным, затерянным в море, и, печально вздохнув, снова начала вычерпывать воду. К ней присоединились остальные. Никто не разговаривал, только руки лихорадочно мелькали, да слышалось журчание стекающих по бортам струй. Теперь спасение зависело лишь от них.
Наконец уровень воды заметно понизился. Воспрянувшая духом Уинсом вытерла рукой мокрый лоб. Да, работа не из легких! Корабль все еще швыряло, хотя девушке показалось, что сила волн немного ослабла. Немного погодя она поняла, что не ошиблась. Шторм действительно терял силу, и, хотя драккар по-прежнему бросало, как скорлупку, стало ясно, что битву они выиграли. Руки девушки болели, спина налилась свинцовой тяжестью, но она продолжала работу.
Наконец дождь перестал, небо прояснилось. Они выжили! И смогут добраться до Гренландии!
Порывистый ветер тоже улегся. Бренд приказал поднять парус и велел измученным людям отдыхать. Он и Олаф останутся управлять кораблем и проведут его через неспокойное море.
Уинсом глядела за измотанных матросов затуманенными усталостью глазами. Наконец посмотрела на Бренда. Девушке очень хотелось сказать капитану, что он тоже должен отдохнуть: лицо его побледнело и осунулось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41